Дракон

Моему другу, любителю и знатоку магических существ, Савельвой Ире.                Женщинам не только цветы дарят.
               
      Дракон был огромен. Иссиня-чёрный, издали он походил на громадную глыбу базальта. Сходство довершали неровные, местами топорщащиеся пластины чешуи на боках и гряда зубцов, идущая где-то от середины его широкой спины и сходящая на нет к кончику неловко подобранного хвоста. И только подойдя поближе, по исходящей как бы ниоткуда, ни доброй и ни злой мощи, которая как некая аура окружала эту скалу, можно было понять, что это не мёртвый камень, а живое создание неведомого мира. Дракон был стар. Некогда отливавшая  металлом чешуя потускнела, была хоть и достаточно гладкой, но как бы седой. Одно его крыло было поджато к боку и топорщилось подобно кожистой стене, а второе, пологом нависало над обрывом, где в сгустившемся мраке угадывался кустарник и чахлая растительность.  Он не ведал сколько ему веков, просто он был всегда. Он помним, как впервые попытался взмахнуть маленькими тогда ещё крылышками и как упираясь ими в твёрдый камень, подполз как ему казалось к пропасти и... шлёпнулся на тёплый, сероватый песок. Он помним и то, как впервые поднялся в небо. Драконы не ведаю восторга полёта, но   они знают чувство свободы и простора, они знают, что их стихия это небо, разное небо. И звеняще-голубое, и грозовое, сверкающее извивами молний и гремящее громами, и ночное, самое прекрасное, когда путь дракона с земли можно распознать только по багровым сполохам его дыхания. Он помним свой первый бой с другим, таким же, как он сам, молодым и мощным существом. Как они даже не бились, а просто пробовали и показывали свою красоту и силу. Как кружили над свинцово-серым морем посылая друг в друга струи пламени, сходились хлеща воздух огромными крыльями, сцепившись когтями падали и вновь взмывали вверх. Наконец тот другой отвалил в сторону и широкими взмахами ушёл за горизонт, а со скалы поднялась, та с кем он продолжил свои победный танец и они уже вместе долго парили среди молний и свиста ветра, ведь драконы любят в полёте, в полёте они живут и уходят, когда заканчивается их бесконечно долгий жизненный круг, тоже в полёте. Помнил он и свой первый настоящий бой, и первую настоящую страшную рану, опалённое огнём крыло, и поверженного противника. Нет, он его тогда не убил, просто сбросил вниз, но двое других вынырнули из-под нависших над скалами туч и ему пришлось тогда очень туго.
Дракон приподнял веки, со свистом втянул воздух и выдохнул густую струю рыжего пламени, которая оставляя за собой полосу спёкшегося камня, стекла по обрыву и с шипением, тяжко ушла в морской прибой. Он уже долго лежал на этом берегу и вспоминал всё то, что хранила его вековая память. Ему предстояло пройти тот путь, который проходят все драконы, последний раз подняться в небо и ещё долго лететь к тому скалистому острову,  где он впервые увидел свет. Подобрав крылья и придвинувшись к обрыву, он немного помедлил и соскользнул вниз. Почувствовав крыльями упругую твердь воздуха, мощными взмахами стал набирать высоту. Сделав несколько широких кругов над берегом он круто взмыл к низким грозовым тучам и растворился в полёте. Всё его тело вытянулось и подобно пущенной стреле устремилось на закат. Временами дракон скользил вниз, туда где катились седые от пены волны и вновь взмывал к тёмным, грозящим сполохами молний тучам. И тут он заметил в волнах корабль или лодку, ходко идущую под парусом. Прянув вниз, так что его тело почти слилось с волнами, дракон заметил, как по палубе заметались люди. Губить их он не хотел, но когда он стал настигать эту жалкую щепочку, ему навстречу полетели булавочки стрел. Он опустил крыло почти под самым бортом корабля, взметнул тучу брызг, изрыгнул ему во след струю пламени и больше не заботился его судьбой.
Он ещё долго летел так, до тех пор пока наконец впереди не обозначился скалистый берег.  Там, откуда он начал свой путь, уже заалел рассвет. Берег приближался и тут на встречу ему поднялись несколько таких же, как он сам, существ. Сверкая в восходящих лучах, они приблизились и стали кружить вокруг него, как бы приветствую с возвращением.  Они уже летели над скалами и дракон даже не увидел, а скорее почувствовал всем своим существом, что его такой долгий путь вот-вот завершится. Драконы не умеют радоваться или печалиться, у них другие чувства, но начало и конец пути они знают и чувствуют. Те, что сопровождали его от берега, приотстали и кружили теперь в отдалении, а он продолжал свой полёт, с каждым взмахом приближаясь к радужному порталу и когда сравнялся с ним, густая и упругая тьма опустилась вокруг. Дракон летел ещё некоторое время, но тьма становилась всё гуще и плотнее. Наконец она стала такой плотной, почти твёрдой. Он замер на миг, выставил перед собой мощные лапы, ударил ими в эту неожиданную преграду, которая как ему показалось загудела и пошла трещиной, зацепился когтями её край, весь напрягся и вдруг сноп ослепляющего света обрушился на него. Дракон раскрыл пасть и выпустил струю пламени, но вместо пламени пасть испустила тоненькую струйку лёгкого дыма и в то же миг он всё забыл... Покачавшись немножко на краю этого странного обрыва,  маленький, совсем ещё крохотный дракончик, неловко взмахнул крылышками и шлёпнулся на ещё прохладный с ночи, серый песок...