В тёмных аллеях. Глава седьмая

Глава седьмая.

Как только Алексей и Марина уселись в машину:
- Слушай, давай на ты, а то мы всё выкаем и выкаем, - предложила Паровозова.
- Давай, а то к такой пацанке как ты, слишком уж стрёмно обращаться в величественной форме, - Алексей этой фразой решил сразу определить возрастную дистанцию и намекнул на то, что между ними не смогут образоваться какие-нибудь слишком тесные отношения.   
- О-о-о, дедушка какой выискался. Ты знаешь, у нас там так говорили: «Х…. ровесников не ищет».
- Где это у вас там?
- В институте благородных девиц. В женской колонии для несовершеннолетних. В Скурыгино. Есть один такой посёлочек в Московской области… под Чеховым. Там всему научат.
- Это и видно.
- Что видно? Что ты имеешь в виду?
- Что имею, то и введу.
- Я только этого и добиваюсь. Разве ты не понял.
- Так сразу?
- А, что тянуть. В конце концов,  все к этому и приходят. Так зачем же время терять?.. У меня в центре квартирка отдельная, а хочешь прямо здесь? – Марина, нырнув под руку Раевского, расстегнула ширинку.
Алексей невольно дернулся, и, машина завиляла по дороге. Выровняв «Калину», как через несколько метров, в удивлённо-возмущённых глазах Алексея мелькнул полосатый жезл автоинспектора.
- Приехали! – Алексей потянулся за правами.
- Старший лейтенант Гришанин… ваши права… Так… Выйдете из машины… Пройдёмте, подуем в трубочку.
- Командир, да не пьян я. Просто, прикуриватель упал. Ну, я и потянулся. – Оправдывался Раевский.
- В кровати надо тянуться или на зарядке, а здесь дорога, - со значением выговаривал инспектор…

- Ну, что! – спросила Паровозова, когда вернулся Алексей.   
- Пришлось пятихатку отдать, - обиженным голосом произнёс Раевский, - и всё из-за тебя.
- Жаль ты не генерал милиции, - не обращая внимание на испорченное настроение Алексея, сказала Марина.
- А что?
- Да анекдот вспомнила. Гаишники, извиняюсь ГИБДД, тормозили водил – брали мзду. И вот, остановили они одну тачку. Окны затонированные, ни хрена не разглядеть. Приоткрывается окошечко, высовываются права с закладкой пятьдесят рублей. Инспектор: «Ни не пойдёт». Переворачивается страничка, а там уже закладкой сто рублей. Инспектор: «Ни не пойдёт». Окошечко открывается полностью и от туда  выглядывает человек  в генеральском мундире. Инспектор под козырёк: «Товарищ генерал, разрешите доложить». Генерал ему, протягивая права и перевернув на пустую страничку: «Доложи, сынок, доложи».
Увидя улыбку на лице Алексея, Марина продолжила:
- А, вот, ещё. Тормозят Гаишники одного Шумахера. Вы говорят товарищ, правила нарушили. Видите знак – шестьдесят, а вы ехали сто двадцать.  Да, что вы, господа хорошие, отвечает шофёр: «Я ехал, как положено». Долго они так спорили, пока не вмешалась жена: «Вы не спорьте с ним, товарищи, он, когда выпьет, его не переспоришь». 
- Да, уж! – немного отошёл Раевский. – А, между прочим, один деятель на это жил: постоянно спорил и всегда выигрывал.
- Да не может такого быть.
- А я, докажу. Один участковый милиционер тоже не верил, и, как-то раз пришёл к спорщику домой. «На что ты живёшь?» - спрашивает он. Тот: «Я спорю». – «Но, когда-то ты и проигрываешь». – « Нет, в любых случаях выигрываю я. Вот, давай поспорим на пятьдесят рублей, что у тебя через неделю на заднице пупырышек вскочит». - «А, давай», - согласился участковый, чтобы уличить оппонента.
Целую неделю холил свою задницу милиционер. Приходит к спорщику: «Ну, вот, и проспорил».- «Где, я ещё сам не посмотрел», - наклонился он к голому заду, «Ничего не вижу. Давай к окну… И, правда… Вот пятьдесят рублей». – «Ты же говорил, что всегда выигрываешь», - радовался участковый, что поставил на место вруна. А врун говорит: «Ты посмотри в окно». Глянул в окно участковый, а там толпа. Спорщик: «Вот, видишь сколько, и с каждым из них я поспорил на пятьдесят рублей, что участковый покажет  в окне свою голую жопу».
Марина заразительно смеялась. Алексей широко улыбался. Контакт был восстановлен.
- Я… я… я… ещё один про Гаишников вспомнила, - захлёбываясь от смеха, сквозь слёзы, выдавила из себя Паровозова, - и… и… инспекторы устроили в кустах  засаду. Ну, и давай щипать водил: мол, на месте разберёмся, али как? Так остановили они несколько легковушек.  И, вот, едет КАМАЗ. Тормозят. Выходит из машины шеф – подстать Камазу - здоровенный. Ну, что говорят инспектора, на месте разберёмся или как?  На месте говорит шофёр и так отбуцкал гаишников. Сел на машину и был таков. Вылезают инспектора из овражка, один и спрашивает другого: «Ты, хоть номера запомнил?» - «А как же. 48 – 48» - «А буквы?» - «Какие на сапогах буквы?» - удивился второй.
От смеха позвякивали стёкла. Алексей остановил машину. Они с Мариной обнялись и не могли никак остановиться – зашлись в каком-то истерическом смехе.
- Всё, всё, хватит, а то мы опять поймаем дпээсника или чего хуже столб… И откуда ты всего этого набралась? – вытер слёзы Раевский.
- Да был у нас в том институте завхоз – бывший гаишник. Соберёт нас девок и давай рассказывать. Хороший дядечка был. Жалел нас.  Про женщин за рулём говорил: «Обезьяна с гранатой… Вон, вон пять цилиндров поехала».  А про то, как к экзаменам готовились – описаешься. Спят муж с женой, жена во сне вставляет в себя пипиську мужа: «Мне двадцать литров 92». Или, или спят, она хватает за хрен и давай, - Паровозова ухватила Раевского за известное место, - первая, вторая, третья, четвёртая.
- Марина, - обвиняющим взглядом посмотрел на девушку Алексей.
- Ну, Лёшик, мне так хочется тебя, аж спасу нет. Паровозова задрала подол по самое некуда, обнажив бесподобную ножку. Разве можно от этого отказаться?
- Всё, вылезай, приехали. Вон твой дом. – Раевский вышел из машины, открыв дверь с правой стороны.
Марина неспешно вышла, взяла под руку Алексея:
- Лёш, может ко мне? Поляну накроем. Я тебе такой секс покажу, который ты и в жизни не видел.
Раевский был на грани: идти или не идти, но тут в глазах всплыл крест над его кроватью, вспомнил клятву. Это же будет добровольно, уговаривал он себя, другой же голос утверждал обратное: что толку всё будет, как всегда, лишь потратишь драгоценное время.
- Марин, без обид. У меня ещё два вызова. Как-нибудь в другой раз.         

Другой раз случился на следующий день: позвонили из агентства – поломались компьютеры. Раевский приехал и обнаружил, что все разъёмы: с процессорных блоков, принтеров и сканеров были выдернуты и перепутаны. Алексей по-быстрому исправил и по-тихому, через чёрный ход смылся. Марина уже из окна заметила, как тот садился в машину. И так продолжалось в течение нескольких дней.
Через неделю позвонил шеф рекламного агентства Панов Фёдор Степанович.
- Лёш, опять… Оттрахал ты бы её что ли! Совершенно работать не даёт. Давай, приезжай и разбирайся. 
Марина перехватила Алексея на лестнице.
- Лёш, ты чего, меня боишься? Ты думаешь я со всеми?.. Так я уже ни  с кем, как тебя встретила. Может, сходим на хоккей. Хочешь, я достану билеты на бои без правил - возможности есть. Ну, не будь букой или у тебя девушка есть?
- Ни кого у меня нет. Ладно, сходим, только на Венское ревю на льду, билеты сам достану. Только ты больше не ломай сеть – шеф на пределе.
Так, на протяжении почти месяца они посещали выставки, театры, спортивные танцы, художественные галереи. Алексей был первоклассным гидом, а Марина внимательным слушателем. Все её попытки склонить Алексея к близости не имели успеха. Сам Раевский боясь, что сорвётся, на две недели устроил себе отпуск, отключив телефон, укатил к бабушке в деревню под Тулой.
Марина изменилась: перестала дерзить, стала исполнительной, но рассеянной. Часто подруги замечали, что она что-то записывает в своём блокнотике. Её состояние было всем понятно – она влюбилась.