Хрустальные струи

                Хрустальные струи

                Роман в 3х частях

                Часть 1.   Троицкое предместье

Открыв дверь, он очутился в прокуренной комнате. Подойдя к стойке, он купил бутылку пива и сел за столик в углу зала. Это уже был пятый или шестой бар, который он посетил  за этот вечер, гуляя по Троицкому предместью.Ему было удобно наблюдать со своей позиции и за входом и за тем, что творилось в зале.
Этот бар, как и те, предыдущие, был в основном наполнен какими-то школьниками, которые с деловым видом тусовались, как будто бы пришли сюда на работу.
Интересующих его людей не было и он задумался...
Троицкое предместье его поражало.Первое впечатление было, что он попал лет на сто назад, такими аккуратными и чистенькими были эти старинные домики. Пространство между ними было вымощено камнями, и  у него создалось впечатление, что он попал в сказку про жизнь прошлого века, или неразрушенную декорацию, в которой снимали фильм про то время и почему то оставили в центре города.
 И дело было не в том, что он никогда не видел района исторических зданий, он их достаточно повидал за свои 25 лет, тем более, что родился он в центре Москвы и провел детство среди переулков, застроенных облупленными домами 18-19вв, украшенными эркерами, колоннами, пилястрами и прочими архитектурными деталями.
Дело было в том, что он прекрасно помнил, что Минск был снесен полностью, и, следовательно, догадался он, этот исторический райончик был выстроен специально совсем недавно (Может 5 лет назад, может десять, а может , и 30. Но никак не 300.). Около   третьего по счету бара он, наконец увидел табличку, которая как раз и говорила о том, что эти домики новые. Очарование как-то сразу поубавилось. «И зачем здесь эта табличка?» подумал он. Когда и так ясно, что эти старинные домики построены не в 18веке,  а уже после 45го года,  а когда точно - какая разница? Зачем в явном виде разрушать впечатление старины, когда и так ясно, что это декорация!
Его внимание привлекла группа из трёх девушек, которые оглядывались в поиске свободных мест, которых в этом баре уже не было. Кроме как за его  столиком. Они пока не решались сесть за столик с незнакомым парнем, и надеялись найти кого-то из своей тусовки.
Они стояли рядом и обсуждали, куда сесть, а он разглядывал их, и одновременно сравнивал из со Снежаной.
Снежана была студенткой и жила в общаге какого-то учебного заведения. Какого, он не успел узнать, да его и не очень это интересовало. Они познакомились перед этой общагой, куда он направлялся из учебного центра, в который его прислали в командировку. Она стояла рядом с подругой и о чём то разговаривала. Подруга весила килограмм 80, а эта была почти в пределах его нормы, может, чуть больше.Он спросил, где  нужный ему корпус, и она согласилась проводить стройного широкоплечего парня в его комнату. Лестница была узкой и он пропустил её вперёд, разглядывая её ноги и задницу. Он не трахался уже две недели, и это обстоятельство заводило его. Похоже, что у неё есть несколько лишних килограммов, в других обстоятельствах он бы не стал её клеить, но сейчас он не обращал на это внимания. Они шли по коридору и он смотрел, как двигаются половинки её задницы, и думал, почему девчонки, вместо того, чтобы похудеть, выбирают джинсы на размер меньше?
Пока они шли до комнаты, он вспомнил, что не взял ключ на вахте, но подумал: вдруг в комнате живёт кто-то ещё, и не стал возвращаться.
Дойдя до комнаты, Снежана дёрнула дверь. Кто-то ещё пока что где-то разгуливал, и она предложила зайти пока к ней, пока этот кто-то притащит ключ. Для него это было всё равно, что если бы она сказала ему открытым текстом «Ну-ка, трахни меня, парень!».
Он мысленно улыбнулся, и зашёл вслед за ней, поставил сумку у двери, снял кеды и носки, прошёл босиком в комнату, сел на кровать и смотрел, как она носится по комнате, рассовывая по ящикам раскиданные трусы, юбки, колготки, расчёски, учебники и прочую дребедень, валявшуюся на столе вперемежку с грязными тарелками и банками от джин-тоника.-Извини, сказала она, -вчера с девочками экзамен сдали, а убраться ещё не успели.
-А, ерунда, сказал он. -No problem! У нас на сьёмной квартире ещё и не так бывает. Она стала носиться помедленнее и вдруг спросила: -хочешь чаю?
-Конечно, хочу, - ответил он и стал смотреть, как она достает с полки пачку чая и чайник. Кофточка задралась и он увидел, что она не такая уж и толстая, её бока переваливались за борт джинсов совсем чуть-чуть, на каких-то пару сантиметров. Он подошёл поближе, как бы желая помочь, и прикоснулся животом к её заднице. -Давай  я это сделаю, а ты пока со стола убирай, сказал он, и она, сделав шаг назад, ещё плотнее прижалась к его животу своими ягодицами. Он знал, что его член сейчас твёрдый и подумал, что, наверно, она теперь догадается, что он возбуждён, но она не подала виду и начала убираться на столе, пока он заваривал чай.
Заварив, он повернулся и стал смотреть на неё. Теперь она стояла боком и было видно, что грудь у нее была не просто большая, а какая-то огромная. Он смотрел на неё, мыл чашки, пытаясь определить размер и вспоминал, что на этот раз он купил для знакомства с соседями не как обычно, водку и сыровяленую колбасу, а бренди, лимоны, и шоколадное печенье. Он даже не понимал, почему он взял в магазине именно это, и теперь радовался, что так удачно получилось и не надо будет идти за чем-то сладким к чаю.
Она уже расчистила довольно большой участок стола и он перенёс чайник с чашками на стол и стоял, разглядывая сверху в вырез её блузки её огромные груди, как бы дожидаясь, пока она не закончит с уборкой стола.
-Будешь пить чай с ромом,- спросил он, - или предпочитаешь по отдельности?
-А что, у тебя и ром с собой? -нет, сказал он, доставая бутылку -сегодня вместо рома будет бренди, - а вот и печенье к чаю. Ой, а нож-то какой тупой, только сок выдавливает, а не режет, сказал он и достал свой нож из кармана. Нож был настоящий китайский, очень острый, открывался от кнопки, с дырками на лезвии, и вид имел устрашающий. Он регулярно точил его об наждачную бумагу, которую таскал с собой в пачке с документами, и поэтому даже твердую сыровяленую колбасу он легко резал тонкими ломтиками. -Я в гости с пустыми руками не хожу, пошутил он, нарезая лимон и выкладывая дольки на крышку от банки со сметаной.

Она разлила чай по чашкам и наконец, села на стул. -Зря ты обувь снял, я давно не подметала, сказала она. -Ничего, я потом помою, не беспокойся,- ответил он.

Он сидел на кровати, пил чай, болтал с ней о том, чем можно тут заняться и куда вечером пойти и думал, что почему-то ему совсем не хочется снимать с неё одежду, и  думал о том, как это окажется ужасно, если у нее будут сзади складки на спине, от этих мыслей его пенис как будто немного успокоился и несмотря на свои пока еще довольно внушительные размеры, стал помягче и не стал так выпирать из штанов. Но потом он успокоился и убедив себя в том, что он всегда, на любой стадии может одеться и уйти, решил отдаться на волю судьбы.

-Скажи, что хочешь потанцевать, -подумал он. Снежана протянула руку и включила магнитолу, затем встала и подошла к нему. -Потанцуем? Спросила она полуутвердительно, и он, поставив чашку на стул, встал с кровати и встал перед ней на колени. -Только я с тебя кеды сниму, а то ты мне ноги отдавишь, пошутил он, развязывая ей шнурки. Он взял кеды по очереди за пятку и она осталась в носочках. Он аккуратно снял и их. Выпрямившись, он вытянул руки и положил ей на плечи, между ними оставалось расстояние, и он не хотел первый его сокращать. Они начали кружиться, и она, положив руки ему на шею, подвинулась поближе, тогда он сдвинулся вправо и занял такое положение, что его левая ступня оказалась между ее ступнями. Его бедро периодически теперь прижималось к ее лобку и она, не отодвинувшись, наоборот, все сильнее прижималась к его бедру, а своим бедром она, в свою очередь, касалась его промежности и его пенис прекратил свое малодушное поведение и стал снова твердеть, и она, чувствуя это, старалась сильнее прижать его, одновременно надавливая своим лобком на его бедро.  Он опустил руку вниз и провел по голой полоске живота, которая была у неё между блузкой и джинсами. -Хочешь, я расстегну тебе ремень, шепнул он, и не дожидаясь ответа, взял в руки её пряжку и расстегнув её, расстегнул следом за ней пуговицу на её джинсах. Молния в ответ сразу разьехалась и остановилась, опустившись на несколько сантиметров, и её джинсы разошлись в поясе, оставив свободной для доступа треугольный кусок кожи её живота, и он не замедлил поместить туда свою ладонь. Ему так хотелось трахаться после двухнедельного перерыва, что его член был твердый как камень, несмотря на то, что сначала девчонка показалась ему слишком жирной, для того, чтобы возбудить к ней его интерес.
Он не торопился раздевать её, как и не торопился залезать ей в трусы, он пока просто гладил своими нежными пальцами пространство вокруг пупка, постепенно описывая концентрические круги, и захватывая пространство по бокам и ниже, он чувствовал, как она всё больше прижимается к его ладони, и сдвинулся ещё сильнее вбок, заходя сзади и   своей ладонью, продолжая ласкать её, стал прижимать её ягодицы к своему животу. От этого его пенис, и так уже затвердевший до предела, вжимался в расселину между её ягодицами, и она начала поворачивать таз из стороны в сторону, чтобы полнее ощутить то, как он её хочет, а он, поместив вторую ладонь рядом с первой, стал понемногу расширять зону охвата, постепенно опуская её под резинку трусов, и она слегка наклонилась вперед, втянув свой живот, насколько могла, чтобы облегчить доступ его руке, которая уже опустилась ещё ниже и теперь перебирала коротенькие волосики на её лобке, и слегка раздвинув ноги, она ожидала, когда он проникнет в неё средним пальцем, но он пока перебирал волосики, а другой рукой ласкал её живот, не торопясь двигаться дальше, хотя уже было понятно, что теперь она хочет, чтобы он  как можно быстрее продолжал её раздевать, но он привык действовать медленно, наслаждаясь каждым этапом её растущего возбуждения.
Ему нравилось сдерживать себя, чувствовать, что он сейчас умрет, если не погрузит свой каменный член в скользкую вагину.
Он подтолкнул её к кровати, и она, повернувшись к нему лицом, сделала шаг назад, а он, взявшись за пояс её джинсов, медленно потянул их вниз, и, опустившись на колени, стал поочередно стягивать джинсы вместе с трусами с ее ног, и сняв их совсем, он положил их на стул, подтолкнув её снова к кровати, и она, сделав ещё шаг назад, села на неё и откинулась на спину, оставив ноги на полу, и он, продолжая стоять на коленях, придвинул своё лицо к её губам и поцеловал их, затем раздвинул их руками и его чуть не вырвало от отвращения: похоже, что она давно не подмывалась, и на внутренних губах были сгустки белых выделений, и маленькие комочки, похожие на творожные зёрна.
Сначала он испугался, потому, что за всю свою жизнь такого не видел, и хотя понял, что это просто значит, что она не мылась несколько дней, он преодолел брезгливость и сначала осторожно, кончиком языка, а потом всё сильнее и сильнее углубляясь в эту мерзкую расщелину, стал вылизывать её, он проглатывал эти вонючие комочки, которые пахли чем-то острым и необычным, и потом догадался, что так же пахнет любой сыр с плесенью, и успокоившись, вылизал дочиста все её  белые комочки, и просунув свой язык ей в вагину, вылизал её плесень и оттуда. Потом, когда он вспоминал это, он удивлялся, как ему не пришло в голову заставить её подмыться, ведь в комнате был умывальник, и решил, что все же это был возбуждающий опыт. Хотя сначала ему и было противно, но в конце этого вылизывания его член так напрягся, что ему опять было уже просто больно.
Вылизав её дочиста он принялся раздевать её дальше, целуя её большой живот и одновременно расстегивая пуговички на её белой блузке, под которой оказался бюстгальтер, он привычно полез к ней за спину, чтобы заученным движением расстегнуть застежку, но её там не было, она улыбнулась ему и сама расстегнула её между чашечек, сказав «Я думала, ты и сам видишь!» Он промолчал, потому что не мог же он ей сказать, что и не смотрел туда, потому что покрывал поцелуями её пупок, и вытащив из под неё бюстгальтер, начал играть с её огромными грудями, с большими твердыми сосками, окруженными огромными розовыми ореолами. Подумав, он спросил:
-Ты как хочешь — чтобы я кончил тебе на живот или в ротик?
-Куда хочешь, или туда или в меня.- ответила она. В тебя точно можно?- удивлённо переспросил он, - а вроде крови не видно?
-Я лучше знаю, я беременна, - ответила она. Уже четвертый месяц. Видишь, соски какие огромные?  Тут он всё понял, и про слишком тесные джинсы, и про огромные сиськи, и раздев её полностью, с уважением потрогал её живот. И начал опять целовать её живот, спускаясь всё ниже, и лаская её бедра, покрывая поцелуями их внутреннюю поверхность, лаская руками их заднюю поверхность, сжимая руками её ягодицы, он периодически проверял пальчиком её внутренние губы, и когда они увлажнились, он стал сужать круги, приближаясь к бутончику вверху её губ, и приблизившись, стал описывать круги вокруг него язычком, время от времени проходясь по её губам, и когда она начала дергаться, он захватил клитор губами и начал сосать его, он чувствовал, что он становится твёрдым, но всё равно маленьким, такого, как у Тани, он, наверно, больше никогда не встретит, где теперь эта Таня, ведь он даже не взял телефона, а она, наверно, переехала из той развалюшки в центре, на Лубянке,  а может, вообще она была  не их соседка, а также, как и они с Ванькой была там в гостях у своих родственников или знакомых, он так и не понял кто есть кто, и у кого он потом будет спрашивать про неё, а вдруг как раз у её мужа, и наконец, она стала дёргаться так сильно, что он с трудом удерживался, чтобы не выпустить клитор, и тут она заорала и он прекратил сосать и только прикасался языком к её бутончику, чтобы заставить закричать её снова, и тогда он убирал его, а потом снова касался, и она снова кричала, а его член так болел, что ему казалось, что он больше не выдержит, и наконец, на двадцать восьмой раз она отодвинула его голову и сказала — Я больше не могу! И стала расстегивать его джинсы и стаскивать их с него, -я сам — сказал он и, полностью голый, стал   над ней, держась горизонтально на весу и начал тереться членом об её низ живота и бёдра, и она, схватив его руками, стала водить головкой по половым губам, мокрым от смазки или его слюны, и, наконец, погрузив головку, начала извиваться, и вдруг, соединив ноги на его пояснице, прижала его к своему животу, стараясь, чтобы он проник в неё как можно глубже, она вращала бёдрами, и он, опираясь на руки, медленно входил в неё и быстро выходил, ему было интересно, сможет ли она ещё раз кончить, после того, как у неё наступил оргазм, она схватила его за плечи и сжимала пальцами, как резиновую игрушку, повторяя — у тебя такие  мышцы, у  тебя такие  мышцы, хватая его за грудь, за живот, за ягодицы, и она была уже близка к оргазму, когда он кончил и продолжал дергаться на ней, и она чувствовала, как его сперма течет у неё внутри, но несмотря на это, он не уменьшался в размерах, только замедлил движения, и, наконец, остановился, но через несколько мгновений, увидев, что она ещё не кончила, он продолжил движения и его член, всё ещё достаточно большой и твёрдый, приближал её к оргазму, и через несколько секунд у неё внутри снова всё взорвалось и она вонзила ногти ему в ягодицы, от боли он возбудился и продолжил двигаться ещё несколько секунд, от чего взрыв внутри неё продолжился и она снова задрожала и наконец, замерла, и он замер над ней, опираясь на руки,но не вынимая члена, и они лежали так несколько минут, затем перевернулись на бок и продолжая обнимать друг друга, лежали какое-то время не шевелясь.

Девчонки, тем временем, не найдя знакомых, решили сесть за его столик, спросили, не возражает ли он, и сели рядом, он продолжал разглядывать их, и решил, что если уж искать замену Снежане, то наверно, это будут не они и продолжал вспоминать...
...наверно, он был очень голодный, а Снежана хотела трахаться, как будто не трахалась с самого рождения, потому что через несколько минут всё повторилось, и они опять трахнулись, Снежана достигла оргазма быстрее него, и пока он не кончил, она непрерывно вздрагивала, испытывая оргазмы, и не хотела останавливаться даже после того, как он кончил  в неё, и продолжала двигаться навстречу его члену, но несмотря на весь свой голод, через какое то время он стал уменьшаться и выскользнул из её вагины, но Снежане было мало, тогда она положила руки ему на плечи и начала медленно подталкивать его вниз, по направлению к ногам, так что он начал медленно сползать по её потному телу, понимая, что его ждёт её грязная вагина, неподмытая с прошлого раза, и к тому же наполненная его спермой, и наверно, теперь там образовался такой сыр с плесенью, что можно намазывать его на бутерброд, подумал он с отвращением, но не в силах отказать пригласившей его девушке, он продолжал двигаться пока его лицо не оказалось напротив её половых губ, которые, как он и думал, оказались покрыты этими отвратительными белыми катышками и слизью, и, осторожно лизнув это, преодолевая отвращение, он начал потихоньку водить языком по её губам, слизывая эти катышки и слизь, проникая языком всё глубже в неё, он удивлённо почувствовал снова возбуждение и стал теребить кончиком языка её клитор, и всасывать его в себя, Снежана, почувствовав приближение оргазма, снова начала дрожать и прижала его лицо к себе, и, наконец, у неё снова внутри взорвалось, и наступила серия оргазмов и ей захотелось причинить ему боль и она вцепилась ногтями ему в плечи и шею, чтобы он не останавливался, он задвигал от этого языком ещё быстрее, и, наконец она замерла и отпустила его, и он улегся рядом, обняв её и говоря шёпотом нежные слова.
Через некоторое время, ( прошло примерно полчаса) , когда он решил, что уже достаточно отблагодарил хозяйку за проявленное гостеприимство, он осторожно встал, подошел к раковине и сполоснул свои причиндалы, затем начал одеваться, Снежана продолжала лежать, и он уже решил, что она спит, как вдруг, уже повернувшись к двери, она окликнула его «Ты куда?»  «Пойду посмотрю, не пришел ли сосед по комнате » сказал он и открыл дверь, отметив про себя , что она даже не сделала попытки пойти помыться.
Сосед не появился, и он решил пройтись по городу и заодно посетить какую-нибудь аптеку, наверно, у Снежаны неспроста эти белые выделения, это или трихомоноз или молочница, если не что-нибудь посерьезнее, и вспомнил, где он уже видел такие катышки и похожие симптомы: как ему, недавно окончившему школу,  Таня из Академгородка под Новосибирском, где он случайно оказался проездом, работавшая медсестрой, при расставании дала  какие-то антибиотики,  в ответ на его удивленный взгляд, сказав «Пригодится, если будет больно писать или обнаружишь у себя выделения на трусиках», и он взял и кинул это куда то в сумку, но через два дня, приехав в Сургут и нажравшись с ребятами «за знакомство» он наутро обнаружил на трусиках желтоватые подтёки и пойдя писать, обнаружил боль при мочеиспускании, сразу побежал рыться в сумке и найдя таблетки, начал добросовестно их принимать и вроде как прошло, так что теперь он не особо беспокоился, так как умел лечить эти болезни, но на всякий случай лекарства, которые ему могут пригодиться, лучше купить заранее, и через 15 минут он уже открывал дверь в аптеку.
Выйдя из неё, он оказался на широкой улице, причём какой-то явно не центральной, потому, что, как он помнил, учебный центр был где то на окраине города. Причём улицы Минска поражали его своим простором. В Москве он привык, что дорогу от дома отделяет 1-2 метра тротуара, где-то ещё 3 метра газона, а здесь почти все дома находились в 50 метрах от дороги, отделенные широким газоном. Времени было полно и он решил побродить по городу,      вспомнив, что Снежана говорила, что единственный исторический район здесь — Троицкое предместье, он решил туда добраться и побродить по закоулкам этого старинного района.
….И вот теперь он сидел здесь, ожидая неизвестно чего, но во всяком случае, ему было известно, чего он пока точно больше не желал — встречаться со Снежаной. Девчонки тем временем продолжали болтать, он не слушал о чём они говорят, думая ни о чём, и скользя взглядом по массивным деревянным балкам кессонного потолка, растрескавшимся деревянным столбам, подпиравшим стены и потолок, ему неизвестно почему доставляло удовольствие разглядывать всю эту обстановку, как бы переносившую его на триста лет назад, когда, наверно, все рестораны были такими же, как этот, и вдруг они восторженно загалдели, вернув его из прошлого в настоящее, и он увидел причину их восторга — перед ним, спиной к нему стояла высокая стройная девушка в джинсах и в синей джинсовой куртке,  в низких ковбойских сапогах и о чём то разговаривала с этими подругами. «Прямо дикий запад какой-то», подумал он и представил, что на голове у неё шляпа. Он сразу же догадался, что она гораздо старше этих подруг-школьниц, и решил, что ей по крайней мере лет 20, или даже все 21.

Она повернулась к нему лицом и сделав шаг вперед, стояла в десяти сантиметрах от него и он чувствовал тепло, исходящее от его тела. Шляпа была у неё в руке! Она была очень высокой, наверно, лишь чуть пониже его и чтобы разглядеть её лицо, он вынужден был смотреть на неё снизу вверх, она смотрела на него,  наверно, он должен вскочить перед этой звездой белорусских прерий и предложить ей что-нибудь выпить, а потом пыхтеть , сидя рядом с ней от счастья, как слюнявый бульдог? Тем более блондинка, с пересушенными прямыми волосами, постриженными каре. Чтобы ещё подумали, что он тащится от блондинок! Да его от них вообще тошнит, если говорить о цвете волос, почему то каждая дура считает, что стоит ей выкрасить шерсть на голове, то он будет падать в обморок при виде такой неописуемой красоты.
Если бы это не было слишком вызывающе, он бы показал этой красотке средний палец. Но в его собственном воображении никто не помешает ему показать ей не то что палец, а даже целое предплечье. И он улыбаясь, смотрел на неё, сделав свою специальную наглую улыбку, которая должна была означать, что я совсем не собираюсь нюхать у тебя под хвостом, и вообще, отойдите, у меня насморк!
Чёлка доходила ей до глаз, и они были ярко-голубыми, можно сказать, синими. Он конечно, читал, что бывают синие глаза, но всегда считал это литературным приёмом, и вот, пожалуйста, в какой-то жопе, забытой богом и людьми, водятся девушки с такими глазами.пауза затянулась, прошло уже секунд 25, а может и больше. Первая не выдержала она, и начала открывать рот, собираясь что-то сказать, мысленно он довольно улыбнулся и перевернул табличку на своей стороне. 1:0.

 Ну, начни, как обычно, с сигарет, детка.Кажется, он должен был взять сигареты. Сейчас как раз был очередной период, когда он полгода назад бросил курить, но в такие походы по  городу всегда таскал на всякий случай сигареты —  например, для таких случаев, как сейчас. Он незаметно пощупал свою майку на животе, над поясом, да, они были там, никуда не вывалились, и он не забыл их сегодня нигде. Он, нагло улыбаясь, продолжал скользить глазами по её долговязой фигуре, не то, чтобы ему было очень интересно представить, что у неё там, под одеждой, там у неё, как он полагал, не было ничего, чего бы он не видел уже раньше, разве что у неё вместо пупка гайка на семнадцать, а лишь для того, чтобы продемонстрировать ей, что он её разглядывает.

 «Угостите даму сигаретой» сказала она. Он достал пачку и щёлкнул по ней пальцем снизу. Сигарета вылетела вверх и остановилась на полпути. Она взяла сигарету и продолжала стоять возле него, улыбаясь, и он опустив взгляд, стал смотреть прямо перед собой, её ноги как раз кончались на уровне его лица и он мог вполне легально рассматривать пряжку её ремня, её плоский живот, и слегка выпирающий на фоне этого плоского живота выпуклый лобок. Он подумал, что наверно, раз она такая плоская то, может быть, и грудей у неё совсем нет, куртка болталась на ней, как на вешалке. Наверно, у неё и зажигалки тоже нет, подумал он, но не двигался с места, выдерживая паузу и давая ей возможность уйти и прикурить за соседним столиком, если ей и правда нужна была просто сигарета, а не он сам. «Дайте же даме зажигалку, вы же видите — дама не может  прикурить » наконец произнесла она, и ему стало смешно от того, какую паузу она сделала, и ещё потому, что у него всё равно не было зажигалки, и он перекинул на своем табло следующую табличку, с цифрой два.

Он взял у неё сигарету и подошел к ребятам за соседним столиком, прикурил, и вернулся к ней с зажженной сигаретой и отдал ей. За всё время он не произнес ни слова и ему было интересно наблюдать, что она ещё придумает, чтобы заставить его говорить. Затянувшись, она выдохнула дым и спросила «Разве вы не предложите даме сесть?»

Он сделал длинную паузу, подождав, не уйдёт ли она, но так как она продолжала стоять, он пододвинул к ней стул, а сам, увидев, что за соседним столиком народ собирается  уходить, взял оттуда стул и вернувшись, сел рядом с ней. На табло было написано «3:0» и он больше не собирался вести счёт. Схватка будет выиграна с явным преимуществом и конечный счёт не будет иметь никакого значения, всё равно теперь он будет в его пользу. « Интересно, кто кого клеит сегодня» подумал он и решил расслабиться, тем более, что программа минимум на сегодня уже была выполнена и ему даже не хотелось прилагать никаких усилий, чтобы как-то заинтересовать эту звезду местной корчмы.

-Какой у тебя смешной прикид, сказал он. - Ты играешь в Дикий Запад? Она рассмеялась. -Просто сегодня мне так захотелось одеться. А что? - Да нет, ничего, нормально выглядишь, просто наряд такой, тематический. Вообще, мне нравится.

Её знакомые девчонки встретили группу знакомых парней и вся компания перебазировалась в другой зал, а она осталась. «Чего-то разговорился я сегодня, болтаю много и не по делу, какое мне дело, похожа она на ковбоя или нет» подумал он и стал разглядывать её. Лицо у неё было прямоугольным и щёки впалыми. Как у викинга. И волосы такие же — светлые, почти белые и прямые. Только теперь она казалась ему чуть старше, чем показалось в первый раз. Он подумал, что судя по состоянию её кожи, ей, наверно, не 21 год, а 22, или может, 23.
Он допил своё пиво, а она докурила сигарету, и он сказал «Пойдём ещё куда-нибудь, покажи мне Минск, а то я тут кроме Троицкого предместья никаких интересных мест не знаю». «А их тут в общем-то и нет» «Ну пойдем просто прогуляемся, просто покажешь что где»
Они встали и пошли к выходу и он, взяв её под руку, распахнул дверь. Они вышли на улицу, прохладный вечерний воздух заполнил их лёгкие и он почувствовал, как оказывается, было душно в этом баре. «Почему вы, мужики, не умеете ходить с дамой под ручку?» спросила она. Он молчал, ожидая, что она ещё скажет интересного. «Вы так ходите, как будто это вы дамы!» Он смотрел на неё, улыбаясь, и ему было смешно, что она учит его хорошим манерам, как барышня из хорошей семьи статского советника могла бы учить своего мужа-комиссара, бывшего красного матроса. «Я попал в советский фильм про эпоху первой отечественной войны!» думал он. Вот и декорации как раз, оценил он окружающую обстановку.
«Не цепляйся за мой локоть» сказала она.
«Выставь свой локоть и предложи мне, чтобы я за тебя держалась, а не ты за меня» сказала она.
«Ты хоть бы фильмы какие-нибудь смотрел, хотя бы «Войну и мир»?» сказала она.
Она распалилась не на шутку, он даже не ожидал от такой высокой девушки с такой скандинавской внешностью  темперамента, как у маленькой брюнетки.
Он молча выставил свой локоть и она привычно опёрлась о него, как Наташа Ростова о Андрея Волконского, не хватает только ковбойский костюм заменить на бальное платье. Вот оказывается, куда все аристократы из Москвы подевались! Они просто окопались в маленьких городах, типа Минска, Пинска, Гродно и Староконстантиновки! Что ж, будем знать, какое оно, провинциальное воспитание.

Они шли и она рассказывала ему про Минск, как его отстроили заново после войны, и он слушал с интересом, хотя и знал это из учебника истории – вдруг услышит что-то новенькое. «Давай сожрём что-нибудь, я только утром сюда прилетел и со вчерашнего вечера ещё ничего не ел,» сказал он и подумал, не слишком ли вульгарно  во время лекции по истории и архитектуре прозвучало для неё это предложение. Вообще, при взгляде на неё трудно было поверить, что она вообще что-нибудь когда нибудь ест, и он подумал, не слишком ли он упал в её глазах, высказав такое низменное желание.

Он сделал несколько шагов вперед по переходу, машин не было, и вдруг остановился: никто, кроме них, не шёл, на противоположной стороне тоже все чинно стояли на тротуаре, ожидая, когда пешеходам загорится зелёный. Он быстро сделал несколько шагов назад и шёпотом сказал ей: «Вот у вас народ воспитанный! Я в Москве всегда перебегаю, если машин нет.»  «Да, ничего страшного» сказала она. «Ты не один такой.У нас так все деревенские делают.»  Ему вдруг стало смешно и он сказал, «У нас тоже говорят, что Москва не город, а большая деревня». Загорелся зелёный, он предложил ей руку и они пошли, у улицы было какое-то пафосное название, не то проспект Ленина, не то площадь Победы. Какое то странное ощущение не давало ему покоя, и через некоторое время он решился спросить «Это мне чудится, или просто так кажется, что у вас разные выходы из станции метро довольно далеко друг от друга?»
-«Конечно, тебе это кажется. Это выходы соседних станций. Ты в нашем метро ездил когда-нибудь, слышал, как у нас машинист станции обьявляет?»
-«Не успел ещё, я только сегодня утром прилетел. Наверно, на двух языках, по очереди? » - попробовал пошутить он.
«Внимание, двери закрываются. Следующая станция — для передних вагонов — праспект Ленiна, для задних — площча Перамоги » сказала она с серьёзным выражением лица.
Сначала возникла пауза, он осмысливал сказанное. Когда наконец, до него дошло, он стал ржать, как ненормальный, прохожие начали оглядываться, наконец, он остановился и успокоился. «Кстати, куда мы идём, в какое то особое место? Мы уже прошли несколько кабаков. Что, там плохо кормят?» «Для тебя там, может быть и нормально, а я не в каждом ресторане могу есть» загадочно сказала она, и он начал размышлять, какой формой желудочных расстройств она страдает, что так разборчива к быстрому питанию. Он ещё в баре заметил, что она постоянно прикладывалась к бутылке с водой, которую носила с собой в сумке, и он решил, что она соблюдает какую-то хитрую диету, и стал гадать про себя, что же она не ест?  Он разогнул локоть, на который она опиралась и обнял её за талию, она посмотрела на него и прижалась сильнее к его боку, и своими пальцами он медленно, незаметно поглаживал её талию, автоматически прощупывая кончиками пальцев косые мышцы живота, пальцы задерживались то на одной группе волокон, то на другой, как будто он делал массаж, -что, проверяешь мои жиры? - Он смутился и временно слегка ослабил хватку, но потом его пальцы автоматически вернулись и продолжали массирующие движения, у него был сдвиг на этой почве, шаги их постепенно замедлялись и наконец, она совсем остановилась, поэтому он сделал ещё один шаг вперёд правой ногой, не отпуская левой руки и оказался стоящим перед ней лицом к лицу, положив правую руку на её талию, он стал медленно сжимать её косые мышцы с обеих сторон, она положила руки ему на талию сзади и ему показалось, что она сама сократила расстояние между ними, надавив ему сзади на поясницу. -Нет, это привычка у меня такая, я когда мыщцу нащупываю, мне её хочется всё время перебирать, как будто волокна пересчитывать. А у тебя на боках так здорово устроено, что их даже нащупывать не надо, они у тебя сразу на поверхности, их даже нащупывать не надо. Она прижалась ещё сильнее и он испугался, что она может догадаться, какой он уже твёрдый, это могло испортить всю игру, которую он с ней вёл, но с другой стороны, это её движение и так говорило, что он уже выиграл, и теперь можно расслабиться и получать удовольствие, и он решил продолжать пересчитывать её мышечные волокна, он не мог оторваться от этого занятия, как ребёнок, как будто он перебирал мягкую игрушку с силиконовыми шариками внутри, и старался нащупать каждый шарик, а она прижималась к нему всё сильнее, её возбуждала эта щекотка, и хотелось убедиться, что он и в самом деле такой твёрдый, как ей показалось, и такой большой, как говорила Снежана. Она стояла, прижавшись к нему неподвижно, и пыталась ощутить животом то, в каком состоянии находится сейчас его душа, сделать это при помощи рук ей не позволяло лишь её воспитание,  и её сознание мучилось от любопытства, хотя она и знала на сто пятьдесят процентов, что там всё именно так, как и подсказывает ей её воображение, но с трудом удерживала свои руки у него на талии, так ей хотелось переместить их вперёд. Конечно, у неё не было проблем с этим, но просто не хотелось устраивать из квартиры родителей, с которыми она жила после смерти мужа, проходной двор, да и двое малышей, 6 и 8 лет,  которые её там ждали, начинали думать, что это новый папа, поэтому когда у неё возникал разрыв с очередным мужчиной, она предпочитала не бросаться на первое попавшееся мясо, очень тщательно выбирая себе нового кандидата, хотя её метод подбора и имел очевидный изьян — все они почему-то держались полгода, год, и потом уходили. Сейчас её перерыв составлял уже полгода, хотя, конечно, струйку в душе никто не отменял, но это же не поход на Эверест, чтобы питаться сушеными соевыми заменителями, и вот сейчас у неё в руках было настоящее, живое мясо, прилично выглядящее, причём, по слухам, как раз такое, какое она искала, абсолютно без тормозов, говорящее на нормальном языке, без этого деревенского акцента, как говорят, еще и образованное, она чувствовала к нему симпатию,  и видела, что он заводится с пол-оборота, но у него может отпасть челюсть, когда он узнает...
...с другой стороны, если этого монстра не вырвало даже от этой … она не могла думать без отвращения об этой грязнуле, которая может лечь в кровать, не сполоснувшись, как-то её саму чуть не вытошнило от вида её немытой киски, правда, она на правах старшей отправляла племянницу в ванную, и та наконец поняла, что надо соблюдать элементарные правила этикета, но теперь, живя отдельно, она почти перестала следить за собой, и эта беременность...  ...но раз этого зверя даже это не смутило, и его твёрдость не поколебалась ни на дюйм.... ... хотя и чуть не вытошнило, как она сама говорит...     … может быть, когда он узнает... … а может, и наоборот... ...мальчик из приличной семьи... ...не быдло ведь деревенское...  ...с пониманием отнесётся, наверно... ...ведь наверно о возрасте догадался уже... а прижимается... …такой твёрдый.... ...главное, постепенно ему скармливать... ...не вываливать всё дерьмо сразу... ...постепенно...  ...если даже поделить на два то, что она про него рассказывала... ...такой огромный...   ...и долго так может... ...да, стоит попробовать... ...Снежанке его, конечно больше не увидеть, как своих ушей без зеркала.. ...иначе бы он не припёрся от неё на другой конец города по кабакам шляться... ...грязнулька... ...тепло через двое штанов проходит... ...правда, мои тонкие...  ...не может быть!  …это не танга... ...даже не стринги... ...кажется, он без трусов... ...задница как каменная... ...не ущипнёшь нигде... ...да, эта … … говорила, что будто у него там одно мясо  постное... но хватит... ...уже народ оборачивается...
«Кстати, мы пришли! Ты как, сможешь отпустить меня или у тебя руки судорогой свело от напряжения?»
«Свело, но не руки. Эта конечность мне при ходьбе не мешает.» На фоне его тесных джинсов явственно выделялась длинная выпуклость, причём он даже не делал попытки её прикрыть, у него вообще не было комплексов. Он смотрел на её худые щёки и ему хотелось проверить пальцем эти впадины, действительно ли они существуют и  не нарисованы ли они макияжем. Он слегка плохо видел, и поэтому растягивал глаз одной рукой, если надо было что-то разглядеть вдали, но она пока не знала этого и её завораживал его немигающий взгляд, лишённый всяких эмоций, казалось, он глядел куда-то сквозь неё своими зелёными глазами и ей было немного страшно, когда она встречалась с ним взглядом, у него было прямоугольное лицо и шея такой же ширины, как и лицо, покрытое короткой щетиной, она потрогала его рукой, она приятно кололась и щекотала ладонь, как иголки у ёжика.







Продолжение следует