Возвращение

 Но в крови горячей
Поднимались мы,
Но глаза незрячие
Открывали мы.
(Эдуард Багрицкий).

   Истинно говорят, пути Господни неисповедимы. И надо быть, такому случиться, что встретились на отдыхе в Сочи житель нашего города Мурат Абенов и житель подмосковного Подольска Юрий Бородулев. Как водится, разговорились и, слово за слово зашел разговор о войне. Юрий рассказал, что он руководит поисковым отрядом «Возрождение» и совсем недавно в лесной глуши отыскали они в числе других прах солдата, родом который был как раз из тех мест, откуда и приехал Мурат. Попросил передать записку родным того убиенного в сражениях под Москвой защитника. Для верности уточнил, что знает об их местонахождении из запроса, который сделал сразу после находки депутат Московской областной Думы Николай Иванович Громов. В записке было указано, с кем лучше всего связаться в Подольске, если родня надумает ехать... к отцу.
— Как только мы получили эту весточку,— рассказывает Анатолий  Дмитриевич Кожаев, -  то  сразу же собрали большой семейный совет. Решили  немедленно отправляться  в дорогу. В Подольск прибыли в полночь и тут же позвонили Игорю Анатольевичу Обухову, инструктору отряда, который встретил нас на въезде в  город и пригласил к себе переночевать.
Дальше события развивались, как в кино. Короткое знакомство с Юрием  Владимировичем Бородулевым, человеком, наделенным особым даром поисковика. Он-то и рассказал более подробно о том,  как развивались события  зимой сорок первого года  на Волоколамском направлении, в районе деревень Тетеринка, Ильино. Кузовлево, Каменка. Именно  здесь, на этом плацдарме  было остановлено стремительное наступление фашистских войск на столицу нашей Родины Москву. Оборону держали курсанты Подольского военного  училища, да 43-я армия  Западного фронта под командованием генерал-майора К. Д. Голубева, в  котором и служил Дмитрий Яковлевич Кожаев. Он был старшиной, прошедший суровую армейскую школу.
     Подольчане показали  материалы музейных экспозиций и рассказали о  том, как сопротивлялись  из последних сил защитники древней земли русской, как они попали в эти места, отступая под натиском врага, неся неисчислимые потери. Ставилась задача любой ценой задержать  на этом важном стратегическом  рубеже фашистских ворогов. И за ценой наши ребята не постояли.
— Нас привезли в деревню Кузовлево,— едва сдерживая накипающие слезы, ведет повествование Анатолий Дмитриевич.— Остановились мы у часовенки. Здесь и был прикопан прах нашего родимого батюшки. Стоим мы, его сыновья, внук Димка, нареченный в честь деда Мити, и глазам не верим, и сознание отказывается понимать реальную действительность. Неужели отыскался след Дмитрия Яковлевича Кожаева, обозначенный всего-то несколькими строчками в двух книгах Памяти (районной и областной) да еще на обелиске в родном селе? Надо отдать должное всем членам военно-патриотического объединения «Память», которое работает в Подольске под руководством И. А. Красильникова и включает в себя несколько   поисковых отрядов. Один из них — «Возрождение» — и отыскал нашего отца.
— Все они подготовили очень тщательно, по-мужски и по-солдатски просто, сурово, искренне и в тоже время сердечно,— продолжает повествование Анатолий Дмитриевич.— Руководствуясь картой эксгумации, заполненной в день находки, 8 мая — как раз накануне Дня Победы, они выложили на полотнище то, что когда-то было нашим ОТЦОМ. Высоким и красивым, с огненно-рыжей шевелюрой. Работящим и домовитым. Добрым и щедрым на улыбку и помощь людям. Ему было 36 лет. Работал в колхозе на разных участках. И какой бы уставший не возвращался домой, обязательно заглянет на калды и сараи подворья. Задаст корм, напоит скотину, приберется во дворе и только тогда широко распахнет дверь избенки, что притулилась у речки Ветлянки.
    Всего десять лет было старшему брату Якову, Алешке не было еще и пяти годков, когда Дмитрия Кожаева взяли на фронт. Евдокия Аникеевна всю дорогу слезами улила, прежде чем проводила кормильца за околицу. Под сердцем билась еще одна жизнь, по всем приметам тоже пацан. И придется ли отцу покачать его в люльке, а когда подрастет, подкинуть сильными и такими  надежными руками к потолку и с наслаждением слушать, как визжат от восторга его огольцы?
     Младшенький в семье фронтовика Кожаева родился в декабре сорок первого года,  примерно в то же самое время, когда навсегда закрылись очи, отходили ноженьки главы дружного и красивого семейства.
     Восьмого августа сорок первого года он писал своим в Кулешовку о том, что передает всей родне горя¬чие приветы, сообщал, что многих земляков с села и соседней Богдановки услали по разным фронтам, а его часть находится среди леса. Просил не скучать, терпеливо ждать и непременно сообщить ему, сколько дает гектар пшеницы на колхозном поле.  Уходили-то мужики на фронт в самый разгар уборочной, и душа рвалась, болела за дела колхозные, за кровиночек своих, оставшихся один на один с большой бедой, нуждой  и невыносимо тяжелой работой.
Стоя над останками отца и деда, Алексей, Анатолий пытались зримо представить, каким солдатом был их родитель. Во что был одет, обут. Немного стесняясь, начали расспрашивать поисковиков. Те понимающе кивали, мол, столько лет прошло и кроме косточек, да стрелянных и ржавых гильз, практически ничего не осталось. Правда, как раз возле местечка, где покоился прах Дмитрия Яковлевича, нашли  большущие солдатские валенки. А узнали-опознали солдата «по смертному» медальону. Запись, вложенная в него, сохранилась неплохо, и явственно было видно, кто владелец сего опознавательного знака.
— Слезы будто сами полились из наших глаз,— рассказывает Анатолий Дмитриевич.— И мы  ничуть не стеснялись их... Может быть именно этих слез, спустя шестьдесят три и ждал наш отец. И сегодня я говорю о нем как о живом не случайно, так как наша мама, до своего последнего часа верила, что Митя ее жив. И этой верой и надеждой она продержалась до 87 лет. Господь отпустил ей долгую и трудную жизнь, дал ей силы и терпение,  любовь и веру. Вырастила троих сынов, дождалась от них 10 внуков и правнуков и всегда гордилась, что у нее с ее Митей такое славное потомство — достойное продолжение рода-племени Кожаевых.
 Мать часто вспоминала, как после войны вернулся в село друг отца Степан Щепелев, и заглянув в дом вдовы, рассказал о том, как они старались держаться вместе на пересыльном пункте. Но Степана направили в автобат, а Дмитрича за силушку, рост и проворство — в десантники. Так их дороги разошлись навсегда.
  Похоронка пришла только в мае сорок второго, семья узнала, о том, где и  когда их кормилец сложил голову смертью храбрых. Как выяснилось, спустя более 60 лет, прах его найдут в перелеске вблизи деревни Ильино Подольского района Московской области (Роговский сельский округ). Глубина залегания всего около метра. Как отмечено в акте обнаружения и передачи праха солдата Кожаева, боевое снаряжение и оружие не обнаружено. Один только «смертный» медальон, с бумажным вкладышем.
По договоренности с руководством ВПО «Память», членами отряда «Возрождение», представителями Подольского райвонкомата, администрации Роговского сельского округа, выполняя волю родственников, останки старшины десантника Д. Я. Кожаева были переданы его родному сыну для перезахоронения.
— Мы сердечно поблагодарили всех, кто помогал и в Подольске и на месте раскопок,— продолжает рассказ Анатолий Дмитриевич, — распрощались со слезами на глазах, и поклонились могилам однополчан нашего отца, и сотворив молитву, отправились домой.
...Отец возвращался в родную Кулешовку в маленьком гробу, обтянутом красным материалом. И мы всю дорогу думали о том, как он, если бы остался жив, открыл в избу дверь, как кинулись бы все мы к нему и долго-долго не отпускали от себя. С такой защитой, как отец, наверняка жилось бы нам после войны чуток полегче. А нашей маме не надо было так пластаться на колхозной работе. С десяти лет каждый из нас, братьев, на своей шкуре испытал, что такое крестьянский труд. Вилы в руки и айда в поле — сначала сено подгребать, затем копны складывать, а наловчишься — ометы метать. Потом нас, подростков, определяли в прицепщики.Подучат немного — сажали на трактор. Армию отслужили — в «нефтянку» определились. Никто не сломился, по неровной дорожке не пошел. Так что отцу за нас не стыдно.
Что еще сильнее всего запало в душу от той поездки? Анатолий Дмитриевич вскидывает на меня влажные от слез глаза и говорит:
— А это вы правильно спросили. Более сильных впечатлений и потрясений, как это путешествие и свидание с отцом, ни у кого из нас, пожалуй, и не было. Ведь на троих у нас с братьями по годам более пяти отцовских жизней. Да, у каждого она своя, неповторимая, но как жаль, что нашему отцу выпала иная судьба и доля.
 Знаете, какую особенность заметили в том местечке, где нашли отцовские косточки? Кругом сосны, густой кустарник, через который едва продрались и вдруг, на склоне берега речки Нары видим совершенно чистое место. За столько-то лет могло что-то и вырасти здесь, но, ни травинки, ни деревца не осмелились потревожить прах солдат.
 В нашей беседе мы подошли к кульминационному моменту. Как хоронили отца? По христианскому правилу гроб с его прахом переночевал в доме сына. Батюшка сказал, что отпевать не нужно, а вот заказать сорокоуст за упокой души раба божия Димитрия следует. На кладбище собралось немало односельчан. Сельская поэтесса Мария Григорьевна Горелова прочитала стихи-посвящение этому событию. За поминальным столом говорили о том, что отголоски той далекой войны эхом все возвращаются и возвращаются в русские селения... Анатолий и Алексей рассказали о том, какую нужную и великую работу ведут поисковики из Подольска. Достаточно назвать такую цифру — за весенне-летний сезон  одного только  года найдено 36 солдат. Конечно же, их, в составе 34-й армии было не столько, сколько находят каждый год. Военно-патриотическое объединение в Подольске работает с 1992 года. И ребята ищут не только оружие, снаряжение, солдатские котелки, миски, ложки, но еще и в живую изучают историю кровопролитных потерь при попытке остановить наступление врага и не дать ему приблизиться к Москве.
А в городском музее хранятся ружья и пулеметы, снаряды и до блеска начищенные котелки, каски, фляжки, а еще половинка пропеллера самолета Виктора Талалихина, ринувшегося на таран немецкого истребителя. В этом же городе находится Центральный военный архив, где, скорее всего, и хранятся сведения о том, как принял смерть наш земляк, герой Дмитрий Кожаев.
Похоронили его рядом с любимой и ненаглядной Дусей - матерью его троих сыновей-наследников.
 …Прошло с тех  пор шесть лет. Следы  о простом русском  солдате из степного селения Кулешовка   отыскала на сайте «Глобус Памяти», где  в  списках найденных пропавших без вести в годы Великой Отечественной одной строчкой сообщается : «Подольским поисковым отрядом "Возрождение" на Вахте "Памяти " в мае 2004 г. в р-не д.Горки Подольского р-на М.О. были обнаружены и эксгумированы останки погибшего советского воина. По данным личного медальона - старшина Кожаев Дмитрий Яковлевич, 1905 г.р., уроженец Куйбышевской обл.(Самарской), Утевского (Ульяновского-?) р-на, Кулешовского с\с, д. Кулешовки. Семья - Кожаева Евдокия Аникеевна, Куйбышевская обл., Утевский р-н, Кулешовский с\с, д. Кулешовка.  По ответу на запрос в ЦАМО - Кожаев Д.Я. в списках безвозвратных потерь не значится. Прошу оказать помощь в установлении родственников погибшего.  С уважением  командир отряда "Возрождение" Бородулёв Ю.В.   Сергей Акимов E-mail: asp24@mail.ru Данные переданы на радиостанцию "Маяк" и на телевидение. При получении какой-либо информации выйдем на связь». 
 Тема поиска пропавших без вести солдат давно волнует всех нас, ибо, как поется в песне, «нет в России семьи такой, где бы не   памятен был  герой…» В 2005 году казанское издательство «Отечество» подготовило трехтомник «Имена из солдатских медальонов» и его  составители А.Ю Коноплев и Р.Р.  Салахиев  называют цифры: «  Начиная с 1987 года, были найдены и захоронены останки более 200 тысяч воинов,  установлено более 15 тысяч имён».  Обобщив работу  многих поисковых отрядов, удалось сделать невозможное,- вернуть  память о погибших  и без вести пропавших мужьях, отцах, братьях и дедах  многим  российским семьям.
Но почему так поздно, спустя  полсотни лет, наше государство  официально  взялось  помогать поисковикам? Почему, например , немцы сразу же   после войны учредили  федеральный орган по учёту и поиску пропавших без вести немецких солдат? Почему мы, потерявшие  почти шесть миллионов своих сограждан, не имели аналогичной структуры? Почему заботу о розыске пропавших людей и их родственников взяли на себя простые люди , такие, как Юрий Бородулев, Игорь Обухов, о которых так тепло и сердечно рассказывал мне Анатолий Дмитриевич Кожаев? И  таких людей немало, тех, кто  на протяжении последних 50-65 лет бескорыстно  ведет поиски на местности,  копаясь в архивах, восстанавливая имена воинов в безвестных захоронениях, разыскивая родственников, внося изменения в сведения архивов.  Сегодня места этих поисков хорошо всем известны: Вяземские леса и "Долина Смерти" у деревни Мясной Бор под Новгородом, Ржевский выступ и заполярные сопки, Синявинские болота и многие, многие другие  поля сражений. Как свидетельствуют поисковые  хроники, до 1988 года поисковая работа проводилась  отдельными малочисленными группами энтузиастов, своими силами и средствами,  зачастую без официального разрешения, как говорится, на свой страх и риск.
  В 90-е годы поисковые работы  вначале  с помощью отрядов, а затем и объединений, экспедиций развернулись на территориях более полусотни  российских областей, таких, как  Курская, Псковская, Калининская, Мурманская ,Калужская, Витебская, Смоленская, Брянская,  Ленинградская и другие. В одном только Мясном Бору  было захоронено более 30000 солдат и командиров.
"Война не окончена, пока не похоронен последний погибший солдат". Вряд ли удастся похоронить всех: слишком большую цену мы заплатили за ту Победу, да и времени прошло немало, но все, что в наших силах, мы постараемся сделать, правда завершать работу придется уже следующим поколениям,- это горькое признание  сделал на сайте  Архангельского фонда "Поиск» Игорь Иванович Ивлев.