Глава 34. Минимизация

С утра почувствовал, что никого не хочу видеть.
— Останусь дома, — сказал жене и дочери.
— Я тоже, — поддержала жена.
— А я? — спросила дочь.
— Тебя делегируем на работу. Иначе выйдет семейная забастовка, — ответил ей.
— А если спросят, что с тобой?
— Скажи, заболел. Голова болит. А мама осталась за мной ухаживать.
Днем мне так никто и не позвонил, а вечером Светлана рассказала, что Коробкин не поверил в мою болезнь:
— Знаем, говорит, мы эти болезни. Передай, чтоб выздоравливал поскорей, и не валял дурака.
— Так и сказал?
— Так и сказал. Ну, я повернулась и ушла. А он следом — вся, говорит, в папу.
На следующий день поехал в Электросталь. Там ничего не изменилось. Зашел к Васильеву. Решил не упрекать его в затягивании сроков уборки станков, а действовать иначе. Для начала спросил, кого бы он порекомендовал для строительства фундаментов? Васильев радостно засуетился и тут же пригласил знакомого директора строительной организации.
Когда директор, полистав документацию, заявил, что берется за эту работу, предложил ему и Васильеву пройти в цех. Уже в цеху спросил, можно ли уложиться в плановые сроки?
— Да вы что, Анатолий Афанасьевич? Тут не меньше месяца потребуется, чтобы только станки убрать, — ответил строительный директор. Тут-то я и набросился на Васильева. Разумеется, строительный директор был на моей стороне. И Васильев сдался, не выдержав нашего натиска:
— Все, Анатолий Афанасьевич, завтра приступаем к перебазированию станков, — уверил он.
— Проверю, — в шутку сказал ему, но и на следующий день в офис не тянуло, и я снова отправился в Электросталь.

Не заходя к Васильеву, сразу направился в цех. Меня встретил размеренный гул работающих станков и характерный визг режущего инструмента.
Но уже не все было, как обычно: в зоне, где должна разместиться полировальная линия, стояла горстка пенсионеров с ломом и двумя лопатами.
— Здравствуйте, товарищи, — обратился к ним, — Вы кто такие? Что здесь делаете?
— Да вот прислали фундамент делать, — ответил один из рабочих.
— Лопатой?
— А чем же еще? Сюда экскаватор не загонишь.
— Кто старший?
— Вон идет, — кивнул рабочий на маячившую вдалеке фигуру.
Подошла хрупкая женщина средних лет с кипой наших документов. Я представился, и мы отошли в сторонку, поговорить. Задав пару вопросов, понял, дело знает. Что касается бригады, она сама была не в восторге:
— Пьют, как сапожники. Работают только с утра. После обеда уже не работники, — «обрадовала» она.
— Не выпускать на обед, — предложил ей.
— Да они и здесь найдут, — рассмеялась она и пошла к своей бригаде. И вскоре по бетонному полу цеха безнадежно застучал лом, и заскрежетала царапающая его лопата.
«Можно еще и зубными щетками вымыть», — с грустью подумал, вспомнив характерный пример армейского идиотизма.
Подошел к комнате, выделенной под офис. Густо пахло масляной краской, которой аляповато раскрасили стены. Две женщины отмывали полы.
«Готовность номер один», — догадался я.
Зашел к Васильеву.
— Ну, как? — улыбнулся он. «Похоже, уже доложили», — подумал я.
— Как в фильмах об ударных стройках первых пятилеток. Люди те же, оснащение то же. Только комсомольский задор пенсионеров-строителей переориентирован с работы на спиртное, — пошутил я.
— Я за строительство не отвечаю, — нахмурился Васильев.
— А я больше там никого не видел, — сказал ему.
— Как никого? — возмутился директор, — Пойду, проверю, — решительно поднялся он с места.

Вечером позвонил Серджо из Италии:
— Для мой друг есть хороший новость, — сказал он и передал трубку Ларисе. Оказалось, что за ту же цену нам предложили станки, которые были гораздо лучше заказанных. К тому же они уже полностью укомплектованы и готовы к отправке. Упустить такой случай было нельзя, а потому с утра отправился в офис, чтобы встретиться с Коробкиным.
— Выздоровели, Анатолий Афанасьевич? — хмуро спросил он.
— А я и не болел, — ответил ему.
— Я знаю. С чем пожаловали?
— С кучей новостей.
— Даже так?
— Не понимаю, что вас удивляет, Сергей Львович? Хандрил я лишь один день, а два был в Электростали.
— В Электростали? — недоверчиво переспросил Коробкин.
— В Электростали, — повторил ему и рассказал о том, чего удалось добиться от Васильева за те два дня. А потом проинформировал о предложении Чендерелли.
— А чем те станки лучше?
— Производительность режущего станка в три раза выше, а полировальной линии в полтора. А это значит, мы сможем выпускать в три раза больше продукции, чем планировали.
— Все это хорошо, Анатолий Афанасьевич, но у меня возникли проблемы со вторым платежом. Элементарно нет денег. И от Пельмана мы в ближайшее время ничего не дождемся. Немецкий адвокат предложил мировое соглашение: отсрочку на три месяца. Только на таких условиях тот согласился вернуть аванс. Вынуждены согласиться и мы.
— И что теперь делать с оборудованием? — обескуражено спросил его.
— Вы предлагайте. Вы директор, — заявил Коробкин.
— Я могу лишь сократить комплект оборудования до необходимого минимума, чтобы уложиться в уплаченную сумму, — ответил ему.
— Минимизируйте, Анатолий Афанасьевич, — дал добро инвестор.

Как же поступить? Хоть и куцая, но целостная программа рушилась на глазах. К тому же мы упускали шанс, о котором сообщил Чендерелли.
Очевидно, от одной машины придется временно отказаться. Но от какой?
Откажешься от режущей, где брать заготовки? Откажешься от полировальной, как обеспечить качество продукции?
Связался с Долгопрудным. Спросил, во что нам обойдется резка блоков из нашего камня? Их цена просто убила. А, кроме того, они вообще не принимали такие заказы, поскольку и так были загружены до предела.
Позвонил Дудееву. Попросил помочь с размещением заказа.
— Толечка, наши производства тоже перегружены заказами. Вот если мы у Ульбашева поставим мою мостовую фрезу, которую мне дает Зеленин, можно будет делать заготовки. Не так много, но вполне хватит, чтобы постепенно раскрутиться, — предложил приемлемое решение друг.
— Что ж, придется срочно развивать Дудеева, — выслушав мой аргументированный доклад, согласился Коробкин, — В общем, лечу в Италию договариваться с «Симеком». Заодно привезу очередной комплект строительных чертежей. А потом мы с вами, Анатолий Афанасьевич, слетаем в Бишкек, и все решим на месте, — заключил он.
Коробкин улетел в Италию, а я засел за расчеты. Их результаты не впечатляли. «Раскрутиться» в этом варианте можно было лишь лет за пять. Нет, это не вариант. Оставалось лишь ждать возврата лизингового аванса.
Посчитал и вариант нового оборудования. Можно было и не считать. Результат очевиден. Теперь это недостижимая мечта.

Неожиданно позвонил Пискунов:
— Слушай, Анатолий, я сдал свой бизнес-план Волошину. У него есть вопросы. Ты бы мог подъехать к нему и переговорить? — как ни в чем не бывало, попросил он.
— Вова, как я отвечу на вопросы по твоему бизнес-плану, если я его даже не видел?
— Как не видел? Это же твой бизнес-план, только мы его немного доработали, — пояснил он. Было любопытно, и я согласился помочь.
Едва повесил трубку, позвонил Волошин:
— Анатолий Афанасьевич, тут Пискунов представил какой-то бизнес-план. Очень напоминает ваш, но, по сути, небо и земля. Вы в курсе?
— Он мне только что звонил. Просил помочь.
— Подъезжайте завтра, поговорим, — пригласил Волошин.
С утра отправился в «Уникомбанк». Такое впечатление, что не был здесь целую вечность. Меня встретили как своего человека.
— Как с возвратом аванса, Анатолий Афанасьевич? — первым делом поинтересовался Волошин. Я рассказал, — А что за странности с новым бизнес-планом, и почему его представил Пискунов, а не вы?
— Нашего инвестора не устроили условия Пискунова, и мы нашли новую базу в Электростали. А Пискунов, похоже, решил сделать свое производство.
— Значит, вы теперь в Электростали, Анатолий Афанасьевич? Знаю эти места. У меня там дача. Что же вы теперь будете конкурентами с Пискуновым?
— Он мне не конкурент, Игорь Григорьевич. Мы переориентировались на гранит. А вот где Пискунов достанет мрамор, ума не приложу.
— Понятно. А у вас как с гранитом?
— Первые пять вагонов уже в Электростали. Можете мимоходом заехать, посмотреть, — пригласил его, — К тому же наш СП «Гранит» имеет свой гранитный карьер.
— Непременно заеду, — принял приглашение Волошин, — Тут и Пискунов приглашает посмотреть на его фундамент.
Я рассмеялся и высказал свое мнение о фундаменте, изготовленном местными халтурщиками.
— В общем, Анатолий Афанасьевич, я так понимаю, Пискунову мы откажем в любом случае. А у вас как со средствами? — заинтересованно спросил он.
— Да Пельман с авансом и Пискунов с фундаментом вывели нас из равновесия. Средств не хватает, — ответил ему и рассказал о наших финансовых проблемах.
— Вы знаете, Анатолий Афанасьевич, после той истории с гарантией и проверки, которую устроил потом Пашвыкин, вам у нас доверяют. Думаю, если вы обратитесь к нам за кредитом, проблем не будет.
— Спасибо, Игорь Григорьевич, за информацию, — поблагодарил его.

— А это бизнес-план Пискунова. Почитайте, — подал Волошин папку с документом.
Я начал читать, но по ходу чтения меня задушили приступы смеха.
— Нет. Это без смеха читать невозможно, — вернул документ Волошину.
— Мы уже свое отсмеялись, когда читали, — не удивился моему заявлению Волошин, — Ждите в гости, Анатолий Афанасьевич, — пообещал он.
— Ну, как, договорился с Волошиным? — позвонил вечером Пискунов.
— Вова, кто тебе делал бизнес-план?
— Да тут у меня новый парнишка. Способный компьютерщик.
— Не знаю, какой он компьютерщик, но тут такого накрутил, без смеха читать невозможно, — расстроил я Пискунова.
— Слушай, Толя, подъезжай завтра в Порохово. Подучи его. Если надо, заплачу, — пообещал кум. «Одену и обую», — мысленно добавил я, но с предложением согласился.
Прямо с утра поехал в Порохово на своем «Москвиче».
— А где твоя иномарка? — спросил Пискунов, радостно улыбаясь, — Отобрал?
— Отобрал, — ответил, не вдаваясь в подробности.
— Я так и знал, что этим все кончится, — рассмеялся кум, — Он же мошенник. Говорил тебе, надо объединяться против него. А ты не верил.
— Вова, какая разница, кто меня «обует»? Ты вел себя точно так же.
— Обует-обует, — заворчал Пискунов, — Я хоть свой. Кумовья все-таки. А этот точно мошенник.
— Откуда такие сведения?
— Не веришь? Могу свести с человеком, которого он «кинул». Много интересного расскажет.
— Да мало ли кого ты мне покажешь, Вова. Артистов хватает.
— Ладно, Толик, мне не веришь, спроси у Женьки. Он Коробкина охранял, подтвердит, что этот человек у него работал. Хочешь, завтра же с ним встретимся?
— С Женькой?
— Нет. С человеком. Кстати, он рядом с Новым Арбатом работает.
— Давай встретимся, — зачем-то согласился я, — Ладно, где твой компьютерщик?

Побеседовав с молодым дарованием, понял, что все его компьютерные познания на уровне пользователя, а финансы и бухгалтерия для него вообще «темный лес».
— Вова, учить его долго. Проще сделать самому. Завтра отдам на дискете, — пообещал Пискунову и поехал в Москву.
Утром встретились с Пискуновым у книжного магазина на Новом Арбате. Минут через десять оказались у небольшого домика в одном из арбатских переулков.
Человека, которого мне представил Пискунов, узнал сразу. Оказалось, и он меня помнит:
— Вы у нас бывали в Текстильщиках, — уверенно сказал он.
Я не стал спрашивать его ни о чем, предоставив возможность излагать все, что он придумает. Поймать лжеца можно на противоречиях, неизбежных в свободном рассказе. Любой вопрос заставит напрягаться, а ложь в свободном полете не знает границ.
Однако, то, что рассказал этот бывший «кагэбэшник», не вызвало сомнений. Заурядная схема делания денег из воздуха. Коробкин покупал долги организаций, разумеется, за часть их стоимости. С должников, естественно, взыскивал полностью. Эта разница и была его доходом.
Свое дело Сергей Львович поставил грамотно и на широкую ногу. Он не покупал безнадежных долгов. Выбранным в качестве объектов шантажа организациям они лишь казались такими, благодаря слаженным действиям помощников Коробкина — сотрудников силовых ведомств, располагающих всей необходимой информацией. Кредиторы были рады избавиться от якобы «безнадежных» долгов, выручив хоть часть средств от благодетельного Коробкина, а должники радовались, что им вновь открывали кредит. И в том же месяце «неожиданно» случалось чудо: должники, наконец, получали от государства долгожданные средства на погашение своих долгов, выкупленных накануне расторопным Сергеем Львовичем.
По подсчетам помощников Коробкина, в короткий срок они «намыли» около пяти миллионов долларов. Но, когда попросили его расплатиться, получили за свои услуги всего пятьдесят тысяч на троих.
— Тех денег у меня нет. Они пропали в разорившемся питерском банке, — объяснил он им и внезапно исчез из Текстильщиков, не оставив следов.
— Конечно, мы могли бы разыскать его даже в Питере. Но что предъявишь? У нас ни договоров, ни счетов. Ничего. Мы лишь тупо поставляли информацию и звонили, представляясь важными чинами.
— А как хоть его организация называлась, знаете? — спросил его.
— Откуда? Пару раз в разговоре промелькнуло какое-то название. Что-то связанное с Невой.
— Может, «Невпроект»? — вдруг осенило меня.
— Точно! — обрадовался «кагэбэшник». Мы с Пискуновым понимающе переглянулись.

После той встречи с одной из «жертв» Коробкина вдруг ясно осознал, что невольно втянут в безнадежное предприятие — строительство «свечного заводика» махровому эгоисту. А такой, конечно же, постарается максимально выпотрошить попутчиков и рано или поздно захочет избавиться от всех своих компаньонов, кем бы они не были. Ибо вожделенный «свечной заводик» должен стать только его собственностью и ничьей больше. Ведь мошеннику, умеющему делать деньги из воздуха, в твердом деле не нужен никто из тех, с кем надо делиться «отмытыми» богатствами.
И еще понял, что моя миссия, скорее всего, будет ограничена стадией становления предприятия. Ведь рутинную работу вполне смогут делать и другие люди, не претендующие ни на что — «рабы бессловесные».
Что ж, тогда надо постараться извлечь максимально больше пользы именно на этом этапе, потому что других не будет. И эта польза не деньги — они вряд ли появятся в избытке на этой стадии — а бесценный опыт созидания, контакты и связи.
— О чем задумался, Вондрачек? — отвлек от невеселых раздумий Коренков.
— О будущем, — коротко ответил ему.
— Что случилось? — озабоченно подсел он.
— Слушай, Вондрачек, ты когда-то проверял Коробкина. Все ли там было чисто?
— Коробкина? — переспросил он, — Все, что о нем было известно, я тебе доложил. А в чем проблема?
— Да не прост наш Сергей Львович. Скорее волк, чем овечка, какой иногда прикидывается.
— Ладно, колись, Вондрачек. Что надыбал? — заинтересованно спросил бывший «кагэбэшник».
— Помнишь Текстильщики?
— А как же, Вондрачек!
— Как ты думаешь, чем тогда занимался Коробкин? — спросил его и рассказал все, что услышал от его бывшего коллеги.
— Это серьезно, Вондрачек, — озаботился мой первый заместитель, — Чем это может нам грозить? Сейчас, пожалуй, ничем. А вот в перспективе может всех «кинуть».
— Вот и я о том же. Не хотелось все начинать сначала, да еще на пустом месте.

— Почему на пустом? У тебя же доля, как у него, да и карьеры твои, а главное — знания. Нет, Вондрачек, ты на коне.
— Временно. К карьерам он уже лапы протянул. С моими итальянцами напрямую общается. Несколько раз уже был на «Симеке». А я еще четыре года невыездной. Да и знания нужны только на этапе становления. Дальше по накатанному любой справится.
— Ладно, Вондрачек, поговорю со своими. Может, что придумаем, как твои четыре года сократить. А ты подумай, что можно сделать, чтобы начать новое дело малыми средствами. Полмиллиона долларов, думаю, достать смогу. С этого и начнем с тобой вдвоем, — выдал неожиданное предложение Коренков.
Очередная минимизация. Но пока я буду усыхать на корню, Коробкин развернется. Как же его обойти в такой ситуации? Да так же, как и Пискунова, если у того что вообще получится! Главное, не конкурировать, а предложить то, что конкурент пока не может. А не сможет Коробкин делать крупногабаритные плиты. Долго еще не сможет.
Уже на следующий день подозвал Коренкова:
— Вондрачек, иди, посмотри, — и показал ему найденные в моем архиве проспекты двух станков фирмы «Breton».
— Что это? — удивился Коренков, глядя на странное оборудование.
— Минимальный комплект. Минимальней не бывает. Первое сооружение отрезает плиту, второе полирует. Зато плиты можно делать любой толщины. Это, конечно, не серийное производство, но потребности в плитах большие. А выпускать плиты может только Долгопрудный. А он, сам знаешь, их не продает.
— Вондрачек, ты гений! — воскликнул Коренков.
— Кто тут гений? — неожиданно без стука вошел Коробкин.