Губители истины-3

Земляне долго запрягали
(Губители истины)

Окончание
Начало: http://proza.ru/2010/11/28/1419
http://proza.ru/2011/03/23/1004


Из цикла "Д р у с б А  и  АИФ"


Абсурдно-ироническая фантастика



Содержание:

Часть 1. Мы разгоняем тоску

Часть 2. Нас вгоняют в краску

Часть 3. Мы даем разгон

Астробука (Космобукер)




Часть 3. Мы даем разгон


1.

Когда мы выползли из отеля и отпустили глаза на поиски КАЛОНУТРА (кабины локальной нуль-транспортировки), Глен хлопнул гида по плечу:

- Послушайте, дружище, у меня кошмарно шикарная идея: а не  прошвырнуться ль нам по городу пешком?

- Как это? – опешил мученик фикдикции - фиктивной дикции.

- Ну, то есть погуляем посредством продвижения ступней.

- Нет, ну, право, не примитив ли? – привычно заладил Фырчоуссер, и тут в его ушах отпечаталась перфокарта некоей мозговой работы. – Стоп! Неузто так мозно? Я имею в виду, неузели кто-то так делает?

- Не знаю. Давайте так сделаем мы и узнаем, неужели так можно?

Тыльником уха гид задумчиво потер щеку:
- Это экспериментальный эпатаз, отдаюсий десовым сколярством. Впроцем, мыслиска оригинальна… по-своему. Сто ж, рискнем. Только уговор: за последствия отвецаете вы, ибо мне подобный нонсенс практиковать не приходилось.

Еще бы, при вашей-то скоростёнке, тайно подумал я. 

- Коли я правильно понял, мы в какой-то мере поменяемся ролями. Гидом, то бись наставником, будете временно вы. – Долепил догадку шквардыбик.

- Согласен! – Воссиял Глен.

- Валяйте. – Милостиво вздохнул гид.

- Вперед! Стоять, - Глен точно перед на кол насадил, - надо бы Стирла подоздать, тьфу, подождать

- Ну-у... - Недовольно скуксился гид. - В таком слуцае, придется отлозить этот вас песок… – («ВАШ ПЕШОК???» - переспросил я себя)… - до следуюсего раза.

- Почто? - воскликнул Глен.

- Опекаемый Стирл, как вы это формулируете, смылся поглазеть на псыфифки. – («Пшифифки», - перевел я с шепелявого). - Уз поверьте моему опыту, – зевнул гид и захлебнулся слюной.

Но не в правилах Глена выглядеть профаном:
- Ах, пшифифки! Ну как же, побывать в Шквардыбане и не поглазеть на пшифифки! Очень его понимаю.

Чего во мне нет, так это показного энциклопедизма. Пребывать в неведении не стану даже в урон личной эрудиции.
- Глен, напомни, пожалуйста, как они выглядят эти… на "п"? Я знаю, конечно, но в голове просто каша? - Сгорая от стыда, смиренно пискнул я.

- Это, это… - замялся Глен. – Это такая в ассоциативном плане ересь. Сродни кистерским волгликам! - отважно ляпнул он, наконец, и оробело покривил глазами на шквардыбанца. Аккурат продышавшись, тот энергично всплеснул ушами:
- Да сто вы, сто вы?! Простите, но вы перепутали цуток. Видите ли, псыфифки – есть немнозко не то, цто вы понимаете под этими вог… - похоже, гид тоже не любитель ронять свою эрудицию, - под объектом, похозым на Касторских** вогнутиков. Истина в том, цто псыфифки необходимо видеть. Описать и, тем более, сравнить их с цем-то невозмозно! Кстати, на вогнутики больсе похозы спиндрицки.
«Спиндрички»…

** ((((Некоторые понятия из области астро-географии, помеченные парой колючек, прокомментированы в Астробуке на последней странице)))).

Мы с Гленом проблематично переглянулись. Но уверенность мертво вцепилась в моего друга, и он веско заявил:

- Да, в Шквардыбане много чего имеется. Те же спиндрички…

- Ну, конецно, вот взять те зе спиндрички, - поддакнул я малодушно. – Хватает у вас достопримечательностей.

- О, как вы сильно заблуздаетесь, - наш поводырь даже всплеснул ушами. – Спиндрицки торсионно опоясывают гзицарский азмозюк.
«Гжичарский ажможук или все-таки азмозюк?».

Но гид не дал мне смутиться:
– И как в то же время чудовищно справедливы! – воодушевленно понес он. – Сквардыбан полон цудес. Трудно дазе вообразить, как великолепны местные филюпитки. Это, знаете ли, нецто среднее мезду филюпитоцными, – («филюпиточными»), - каризиками и слифтривальной спиндрицкой. – («Шлифтривальной спиндричкой»). - Именно, заметьте, слифтривальной…

- Премного... кха... наслышан. - Глухо пробубнил надломленный Глен. – Но я на завтрак предпочитаю сэндвичи.
 
По секрету, вчера за ужином Глен подсел на эти чудные хлебоброды с расплавленным сырком «Орбита», хотя я ничего не имел и против «Дружбы».

- Сендвицы?! – от изумления уши гида скатались в узкие трубочки. – Сендвицы – это… это зе, если не осибаюсь, пися. – («Пища!»). - При цем тут сендвицы? А, ну да, сендвицы у вас, видимо, ассоциировались с филюпитоцными каризиками, хотя каризики и, тем более, филюпитоцные потребляют в сыром виде, прицем строго вецером, да и то в кацестве катализатора дефекационного процесса. В принципе зе, это образ отвлеценный, тем более, цто истинные филюпитки – скорее, из области декоративной архитектоники.

- Точно-точно, с вилопятыми-то ирисками я и связал данную ассоциацию, – Глен остервенело воевал за свой культурный имидж, который явно намерился его предать, - тем более, что из всех архитектурных излишеств я признаю часовые табло, а на последних, как подсказывает моя интуиция, где-то в районе  двенадцати… Ну, я и склеил эти все, мм, факты с сэндвичами. Короче, самое время это самое… закусить.

- Я сразу зе, друзок, понял васи замысловатые, но бритвенно ушные намеки. – Предупредительно улыбнулся провожатый лопоух. - Цто з, рекомендую закусить каризицецными флуодразмами.

«Каризичечными флуодразмами», – а теперь голос:
- Если моя интуиция не изменяет, - при этих словах Глен обеспокоенно поискал глазами непостоянную особу, - они сродни филопийскому  кругленчу, - язвил я, не в силах больше терпеть эту пытку.

- Нет, нет. Это, простите, несколько иное кусанье, - невинно отозвался гид, - это традиционный земной хлеб из отрубей.

- Вот-вот, его бы! И побольше. – Нездорово возбудился Глен. – И с хренком…

- Но, быть мозет, вы зелаете как раз филопийского кругленца? 

- А что и такое есть?! - не веря ушам, с головой выдавал себя я.

- Пф, ну конецно зе. Кстати, любимое мое вино. У меня всегда с собою пузырёцек, - из глубин левого уха гид извлек сумочку, а из нее тонкую пробирку. – Не зелаете отдегустировать?

- Зелаю! – белки Глена отсверкнули голодной зарницей, а рука уже тянулась к откупоренному сосуду.

- Минуточку, - спокойно придержал я, - Глен, не поленись заметить  формулу нектара. По солнечному, это звучит, как "аш два эс о четыре".


2.

- По солнечному, это звучит, как "аш два эс о четыре", – размеренно повторил я остатуевающему товарищу.

- Соверсенно верно. – Улыбнулся Фырчоуссер, протягивая ему филопийский кругленч.
«Прям вот так?! Из горла?!! Высокий градус!!!»

Ровно в 0,6789 секунды старина Глен успел посереть и ужаться в 1, 98765 раза. Рот его изогнулся и затвердел в форме неровно обрезанного торца канализационной трубы, которую вволю потоптал полярный бегемот*.

*(ТСС, УПОЛНОМОЧЕН ЗАЯВИТЬ: имеется в виду ртутный бегемот из системы Полярной звезды**, чей вес достигает 150 тонн, соседи с Большой Медведицы упорно приписывают его к своему семейству)…

- Да! - ликовал гид. - Серная кислота по-вашему. «Сиреневый туман» - марка дешевая, но популярная. Вы тозе любите это вино?

- Ох… в ох-ох-отку, - сглотнув ком, ответил я за камрада.

- Оказите любезность – отведайте, – в приступе радушия гид слюняво раскиселился.

- Нет-нет по будням не употреблям-с.

- О! Ну, как знаете, – было заметно: Фырчоуссер сконфузился и вполголоса прошамкал. – Вот те и распутники земляне! В общем-то, это большой дефицит. Так цто я не в обиде. – Расплывшись в гамме плотоядных улыбок, он схлебнул полбутылька и оглушительно крякнул. – Эка, славненько пошла, цертовка! – И влюблено погладил стекляшку, доказав, что даже продвинутому цивильщику ничто человеческое не чуждо. – Мягонькая моя. Ублазила утлую утробуску, - он огладил пингвиний дутыш на месте пресса. Из пупка уже спиралился сиреневый дымок…

В моем нутре задергался буянистый "ежик". Глен отбывал вне кондиции включенности.

- Между прочим, у нас найдутся и другие напитки. Допустим, вон в том слеермете, - («Шлеермете»), - киоске сирець, - («Сиречь»), - продают болотистые скунценбряхи.

- Циан калия? – догадался я.

- Угу! – экстатично подтвердил автохтон и, хищно облизнувшись, выпустил зараз девять слюно-дирижаблей…

В этот момент мне подумалось, что ляпни я любую белиберду (бе-бе-бе-безумно либеральную дурь), думая, к примеру, о водке, и гид все одно меня поймет.

- А у вас, случаем, жидрёхма нету? - осторожно опробовал я свою гипотезу.

От ужаса и омерзения глазки гида увлажнились, а уши ужались.
- Ну, разве так можно? - профырчал он, в приступе возмущения выговаривая все буквы. – Это же неприлично. Жидрёхм мы черпаем из канализационных котлованов и вывозим на спутники. Эта гадость годна лишь для обмыва трупов глядюнчиков.

- Любопытный у вас язык. – Я поспешил перенаправить беседу в более экологичное русло. - Что мы не крякни, вам все понятно.

- А чего тут странного? Буковок в любом языке раз-два обчелся. А вот словечек - везде несчитано. Ну, окромя развитых цивилизаций, там больше ума, меньше слов. Поэтому, допустим, у нас всякое сочетание букв законно принимается за конкретное слово-понятие. Главное - смысл, одетый в звуки. Ну, а вербальная форма сама подберется. Вы тут вот вспомнили о водке и брякнули: "Жидрёхм". Но я без всякого напряга вас понял, хотя вы свободно могли воспользоваться этим сочетанием для обозначения, скажем, клептохермы, или гренок с горчицей, или тех же пшифифок. Я бы все одно просёк!

Э, да с тобой держи ухо востро! Насквозь… слышит. И мудрено ль: такими-то локаторами? Тсс, он же все слышит… Оттого и печален.

…Всем своим видом гид как бы иллюстрировал мои подозрения. На снулом лице сгустилась скорбь, минимум, тринадцати галактик.

- Вы поймите, уважаемые мои подшефные, вы вот произносите одно, помышляя в глубине сознания о другом, и эту-то суть другого мои специальные черки…

- Черки… Токи… Психотоки... - расцепочил я несмело.

- Да-да, разумеется. Но «черки» будет и глубже, и охватней и конкретней… Так вот, а мне специальные черки передают то, что вы подразумевали – суть то бишь. И никакой лишний звуковой нанос уже не введет меня в заблуждение. Ни звуки-буквы, как таковые, а еще больше как мусор, значения не имеют. Главное, подчеркиваю, проникнуться атмосферой конкретной реалии данного локуса.

- Позвольте. То есть, если бы кто-то иной взамен "жидрёхма" назвал, к примеру, "публим", тогда как в голове у него присела мысль о водке...

- Ну, я же вам объяснил, я бы воспринял это безотносительно, как водку. – На этом слове Фырчоуссер фыркнул, поморщился и истек пудом слизи. - Ради Стербиграса, прошу, не говорите об этой мерзости. Меня может отжвочить…
«Стошнить?!»

- Ага, и ненароком на ваш спиробульм.
Я оторопело отпрянул, не сомневаясь, что речь зашла о моем эластофандре.

- А как же быть с этой... филопией? Ну, я ведь и не догадывался даже, что она означает. Сболтнул наобум, без аналогий.

- Все просто, у нас ведь тоже есть свой шквардыбанский дотелепатоэпохический язык, согласно которому филопийский кругленч  есть серная кислота. – Мечтательно, даже платонически замлел проводник.

- Охренеть! - выдавил оклемавшийся Глен, которому  сейчас было точно не до амбиций и маскировок.


3.

Из ближайшего КАЛОНУТРА вывалился… Стирл. Вид пожеванный, рожа скисшая.

- Привет, командор! – Оживился Глен. - Ты, случаем, не скунценбряхов перебрал?
- Нет, но я наблюдал пшифифки, брр, а они погаже будут шлифтривальных спиндричек. – Убитым тоном доложил тот.

- Так впечатляет? - Глен отыгрывался за свой афронт.

- Печатно не выразить.

Гид беспомощно пошевеливал ушами, силясь понять. А я понял, что даже сверхтелепатия может оказаться бессильной, когда ты жидрёхмом обмываешь трупы глядюнчиков и обожествляешь колбу с филопийским кругленчем. 

- Знаете что, господа курортники. Сдается мне, что вам сподножнее погулять без сопровождающего, - капитулировал гид. – А я, так и быть, номер покараулю…

- Была б нужда. – Равнодушно отмахнулся Глен - Мы багаж в комсуперзаки попихали.

- И все-таки. – Гид взвел заморенные зенки и разрядил их в три солнца Шквардыбана.

- Ну, дело ваше. - Вздохнул я как бы с грустью.

- Не забудьте, что вечером истекает срок вашей свободной турпутевки.

- Как так? – вскинулся Глен.

- Так. На Земле уже минуло полгода, как вы ее покинули. Не сильно удивляйтесь, высокоразвитые цивилизации, типа нашей, умеют прессовать всё, даже время.
«А мы закатывать и развертывать», - чуть не выкрикнул я.

- Ну, дела! Это что же вы хотите сказать? - обмер Глен. - Как прикажете это понимать? Это ради раздерганных суток тоски со всякими дрянными пшифифками и усатыми глядюнчиками мы продирались сквозь кордоны толерантности в Аннггммаггссалликке, претерпели парсеки измывательств в полосе гипердразнилок и ползучие заторы в вашем отеле? Что же это получается? И как же понять мне родного дядю, который каждое десятилетие отдыхает в Шквардыбане, а в привесок знай, нахваливает вашу шепелявую планету?

- Как и всякий худо-бедно респектабельный дикарь, дома он старается имитировать высокий градус. А вальни он с порога, что хваленый Шквардыбан - дыра, за кого б его приняли? – Истолковал гид. Резонно!

- Да. Вот так куются химеры и мифы. – Высек Стирл. – Тьфу!

- Простите, последнее слово я слышу впервые. – Уши гида изогнулись вопросительным знаком. - Перевести бессилен. Аналогий не нахожу. Не поспособствуете?

- Категорически локальный термин. – Усмехнулся командор. - Понятен строго градусникам низкого респекта.
«Для которых слюно-плавательный процесс – миг дури, а не мир культуры».

- Это вам не флуодразмы из пшифифок, - живо подхватил саркастический отыгрыш Глен.

Уши гида завяли. И он молча пошквардыбал в отель. Пешком.

- Вот и вся цивилизация. Хотя б спасибо сказал за ударный сеанс логопедии. – Вздохнул я. – Айда, что ль истину поищем!

-  Другого нам не остается?  – устало согласились друзья.


4.

Мы завалились в кабачок.
Так, столиков на тыщу.
Кого тут только не было…
А не было только землян...

Это стало ясно уже с первых шагов: добрая сотня неандроидных застольников забилась в конвульсиях. Но куда деться? Зал крошечный, все как на ладони. И сплошь гомо-анималы*.

*(ТСС, УПОЛНОМОЧЕН ЗАЯВИТЬ: гомо-анималы – наряду с растительной формой гуманоидов преобладающий вид высших неандроидных, внешне копируют астро-фауну (животный мир звезд): реальную, мифологическую, ирреальную)...

Как это и бывает с презренной расой, к той минуте мы совершенно распоясались и предельно ожесточились. То есть молча, ну, может быть, слегка поскрипывая зубами, заняли первый попавшийся столик.

Тотчас с него бешено сорвалась муха. Жирная, противная муха! Я ударил в ладоши и за ней. Муха - махом, метила в отрыв. Не тут-то было. Настроившись на ту же волну, я бешено аплодировал траектории ее полета. Овация продолжалась 78 шагов. Цифру, уже после, озвучил Стирл. И все-таки настырное насекомое не просто уцелело, но и вернулось под конвоем официанта. Укоризненный, с перебитым левым ухом, он передвигался на допотопной педальной тележке, и это воодушевляло.

Опасливо покружась над столом, муха резко спикировала. Я сделал радушный замах правой. Но официант резво заарканил ее перебитым ухом. Снайперски просчитанный хлопок смиллиметрил влево. Взъерошив брови, Муха цапнула подобие микро-портфеля и со злобным жужевом унеслась к стойке.

Но на этот раз ее возмутительные виражи не оставили равнодушной Джопоклювую Мудену*. Понуро вздыхая через столик от нас, Мудена вдруг встрепенулась и вильнула клювом…

*(ТСС, УПОЛНОМОЧЕН ЗАЯВИТЬ. Джопоклювая Мудена - это… нет-нет, увольте, но я не берусь описать сей уникальный   продукт скрещения интер-интеллектуалов с Альфы Голубя и туманности Пеликана. Этакая, знаете ли, би-батонная или двухбулочная, жирная, сизая жо… - в смысле, сплошная А-ТА-ТА. «По заслугам отнесена к мудрейшим и гармоничнейшим проявлениям вселенского Разума» - из табели о рангах ГЭС (ГлоГального Экуменического Сообщества) и Декларации ООН (Организации Объектов Ноосферы). Просьба не путать с тупыми Попу-Гаями Поллукса**)…

При массе взрослого носорога с трехведерным сачково-заливным клювом над единственным аналитическим отверстием, данную жопоклювую мудену отличала редкостная расторопность. Тяжело подпрыгивая на густом и терпком пару из аналитического сопла, почтеннейшее попоподобие целеустремленно припустило за мухой…

- Что вам сделал академик Зулус-Цеце? - с сокрушительным трагизмом продудел навсегда убитый горем работник ресторана и обрыскивающе натравил на нас глаза и уши. Я с опаской отодвинулся от существа, чье томное уныние лишь прикрывало оголтелую реакцию ушей.

Из дальнейшей аттестации мы узнали, что я едва не прихлопнул Зулуса-Цеце – великого интеллектуала цивилизации, облепившей созвездие Мухи. Кобелёвский лауреат* в области Телесного совершенства, Зулус-Цеце подвергается неустанной травле, ловле и охоте тех, кого он в своей монографии отнес к несовершенным. Шквардыбан до последнего времени позиционировался, как последнее прибежище плюрализма, и вот поди ж…

*(ТСС, УПОЛНОМОЧЕН ЗАЯВИТЬ: кобелёвский лауреат – обладатель премии имени Кобеллё, самого известного из блоходержавных цуциронов Проциона**. 43 210 лет назад профессор Кобеллё изобрел порционный прибор «АнтиВоник» по смягчению невыносимого амбре, свойственного его сородичам и препятствовавшего допущению их смрад-элиты на ГлоГальные научные симпозиумы. Благодаря «АнтиВонику», собачью элиту научились с горем (и респираторами) пополам переносить, после чего цуцироны в тандеме с псоглавцами Сириуса и кито-шелишперами Миры буквально зубами выдрали и продолжают откусывать монопольное количество премий гениального односворника (члена Своры – ячейки цуциронского сообщества). Кобелёвская премия вручается за открытия гуманитарно-цивилизаторского характера. ГлоГальный Комитет по ее присуждению начисто игнорирует любые открытия земных андроидов и в грош не ставит Нобелевских лауреатов Терры-Матушки)…

За мною отличился Глен. С первой же минуты присмотрев слева от локтя сморщенный сухарик, он юзом-юзом подгреб его к пальцам и бравым подбросом сплавил в рот.

Недреманное ухо было начеку. Короткий взмах, и отбитый им сухарик, кроясь плесенью и кувыркаясь, плюхнул в центр стола.

- В самом-то деле… что же это такое?! – Скорбно молвил несчастный хлопоух. – Какие-то маньяки. Сначала на академика посягали. Теперь вот каннибальствуют…

- Как? Это тоже… - с позднею догадкой я покосился на бывший хлеб. Тот беспорядочно менял палитру плесени.

- Это?! Да это думающий хлебец из созвездия Печь! И не просто вам, а выдающийся мастер пантомимы. Хлебцы крайне чувствительны, их эмоции выплескиваются, так сказать, на лицо, в виде радуги, в смысле плесени. До семи тысячи оттеночных вариаций!
И действительно, задумчивый хлебец то раздувался, то съеживался, то шипел, то хрипел, то пищал, меняя цветовую гамму каждого участка личной корявости.

- О, как вы его оскорбили! Как унизили! – захлюпал официант, кренясь с тележки. – Он так страдает! О, как же он страдает… бедный!

Кельнер не преувеличивал: наш впечатлительный хлебец, кажется, донадрывался. Еще парочка судорожных конвульсий, и он притих, потом стократно расширился и… осыпался кучкой серенького порошка.
Я догадался, что это прах.

- Ох-ох-онюшки-и-и!!! – захлебываясь соплями, подвывающий служитель раскачивал голову ушами.

В этот миг Стирла попёрло. В смысле, стало распирать. Преимущественно в районе лица. Командорский фас раздувался, как переваренный пельмень-телепат из созвездия Насос. Пузырящиеся щеки накачивало водородом, Стирл пыжился законопатить уши, рот и одну… одинарную дырку. Однако пальцев не хватило.
Мы не могли сообразить, в чем дело, пока он не…

- АПЧХИ-И-ПУК!!!
…Все!
От думающего хлебца не осталось даже  пыли…

Это было кстати, потому как я уже примеривался к одной бордовой метелке. Вот такой конфуз: принял за веник мыслящий Хвост (не исключаю также Гриву) из созвездия Пегас. Официант грянулся на подобие спины. Подозреваю, в обморок. Ох, уж эти мне высокие градусники – страх какие субтильные! То ли дело мы, неразвитые терраристы, презренные андроиды: про обморок забыли лет 900 назад. Как и про все болезни. Вот только разве что насморк. Но это из области вечного…
Однако вернемся к кучке пыли.

Думающего хлебца не стало. Не без нашей помощи… Правда, к той минуте мы уже до такой степени освоились, что не испытывали ни капли раскаяния, ни грамма конфуза. Нам все стало по… нипочем. Путевка истекает – гуляй,  Вася!!!

Столкнувшись с ледяным равнодушием двуногих хамов, кабацкий ухохлоп заплакал и укатился к стойке. А это добрая миля от нашего столика. Пока же он катился, мы по-умному справились с «дифференциальным меню блюд и (другой столбик) клиентов». Жалеть не пришлось…

Скорбь по хлебному умнику все еще перчила атмосферу, но его урок не прошел даром. И когда с подноса на столе объедков заманчиво взблёкнула горка оранжевых грибочков, мы лишь сглотнули слюну, легко отличив от «блюда» башковитый грибок из созвездия Лисичка. Башковитый грибок имеет от 12 до 72 раздельных телец, объединенных тандемно-маслёночным интеллектом.

Не ввели в заблуждение нас внешние данные губчатого лучка, равно как и зеленый вид шишчатого пучка с того же подноса. И то, и это были жители созвездия Авоська (она же Сетка). Пучок - экспрессивный, экстрасенсорный и эсхатологический колдун Арти-Шок, а лучок – зло-мудрая Спа-Ржа, его роковая пассия… Тем более, не сумела нас обмануть их малопочтенная дислокация в объедках. Все эти рассудочные лисички и сенсорные артишоки руководствуются утильной логикой самосохранения: дескать, «объедками» гомо-анимальный клиент просто побрезгует. Плюс пагубный пример самоуверенного хлебца. Ведь вот тоже пренебрег и поплатился…

За ближним столиком  оттягивалась чета драконов*. Он и она. Различие состояло в шести чешуйчатых титьках. Ее… Про его… не здесь.

*(ТСС, УПОЛНОМОЧЕН ЗАЯВИТЬ: В их одноименном созвездии  пруд пруди заклятых драконьеров - ящерных браконьеров - из самой кровожадной в Галактике системы Нунки**. По этой причине гадо-ящерные гуманоиды крайне пугливы и забиты. 98765 лет назад они объединились в единую Серпентарную лигу разумных неандроидов, делегированных созвездиями Дракон, Гидра, Южная Гидра, Змея, Хамелеон, Ящерица и Рак. Их естественными союзниками выступили пришибленные водоплавающие аквариумной ассоциации имени Фомальгаута**, куда вошла всякая малогабаритная космическая плотва (сильно уступающая Киту и Дельфину): Рыба Золотая, Летучая, а также Южная и просто Рыбы. Третьей командой Клуба Вспугнутых Неандроидов стал Птичий альянс, где прописались нехищные представители созвездий Райская птица, Журавль, Голубь, Павлин и, после вдумчивых колебаний, само-регенирируемые вечно-сожженцы Феникса)…

Причем, именно здесь, в избыточно терпимом Шквардыбане все эти ФРАЕРА (Фальсификат Радикального Архетипа, Евгенически Регрессивный) вели себя, по меньшей мере, вызывающе. Что, кстати, свойственно уцелевшему охвостью резерваций. Чванливо побдя за нами малиновыми прожекторами, мужская особь визгливо трубанула:

- С каких это пор в порядочные заведения пропускают головорезов?

На что Стирл бесстрастно и жестоко проредил:
- Моего дедушку осудили. За отстрел последнего ящера Старушки. Рептилию дразнили Лох. Несся он яйцом. Одним на триста тысяч лет. Сам по себе. Скрывался в укромной луже туманного островёнка между Гренландией и Европой.

Заметно стушевавшись, Драк-Он подавился продуктом, напоминавшим молочную затируху. Словно предчувствуя беду, к нам на всех парах колесил встревоженный и традиционно траурный ректор* ресторана.

*(ТСС, УПОЛНОМОЧЕН ЗАЯВИТЬ: ввиду невозможного интеллекта, все высокоградусные особи от рождения имеют ученое звание не ниже магистерского. Соответственно, всякое их заведение: научное, учебное, увеселительное, парикмахерское или сортирного типа, - возглавляет ректор. Из этого следует, что и на космодроме, и в гостинице, и в кабачке нас обслуживала, по меньшей мере, профессура)…


- Господа, на вас поступила жалоба под грифом «хамское обхождение» за подписью досточтимого академика Зулуса-Цеце, творческий псевдоним: Big-Muhan. Именно под этим псевдонимом он позиционируется в качестве ведущего теоретика Укрочерды, то есть Укрощения Черных Дыр…
«Мухан – укротитель Черной дыры? Хреноменально!»…

Тут ректорские глаза попытнули сравняться ширью с ушами:
-  Ах, господа, то есть товарищи земляне, извиняйте-с, поперву не признал-с… - Ректор забегаловки сахарно (если бывает фиолетовый рафинад) улыбнулся. - Чего-с изволите-с?

- Пожалуй, тройку водки. – Не задумываясь, свальяжничал я.
Уши ресторатора радикально зеленели, слюна стремительно самозапаковывалась во взмывающие аэростаты. По всему видать, бедняк был близок к параличу.

- Да, да, у нас уйма освежеванных глядюнчиков для Солнечной анатомички. – «Смягчил» напор Глен. - Требуют срочной заспиртовки.

Ректора начало мутить. Махая ушами, он взлетел и совместно с тележкой упузырил в направлению стойки.
Спустя пять минут оттуда мчал робот-разносчик с тремя ведрами водки. Мы подивились строению сосудов: закатчик времени почему-то знакомит с более компактными и, кажется, стеклянными вместилищами.

Стирл настороженно, но заинтригованно побултыхал емкость, подвигал носом:
- Наружно напоминает нэлф.
- Ну и как его злоупотреблять? - осторожно поинтересовался Глен.

- Не скажу: знаю, - честно выдал я, - но честно допускаю, что примерно как на симпозиуме дегустаторов, – и, накренив ведро, отважно  отхлебнул.

- Ну и? – командор заворожёно отслеживал мои реакции.  Глен просто и бездыханно опещерил рот.

- Кха, ничего так, кха... – Разом охрипнув, промямлил я. – Жжет чуток. Типа вчерашней горчицы. – Тут я оглушительно рыгнул, впервые в жизни; часть водки вырвалась из носа. – Кха… Я понял, братцы, главное тут – найти точную дозу.

Стирл неопределенно хмыкнул, но в точности повторил все мои движения. Разве вот малёху урезал глоток. Но от финального рыганья не спасся и он. Глену осталось лишь воспоследовать безумству храбрых.

- Да... Кха-кха… Винцо с симпозиума дегустаторов по сравнению с этой фиговиной - жалкий суррогат… Бруэк. – С рыгливой расстановочкой признал он.

- Тебе виднее, бруэк, - пробулькал Стирл.

Его лицо неуловимо, но ежеминутно менялось. Некие метаморфозы происходили с цветом, особенно, носа, с глазами и даже начинающей пламенеть лысиной. Без малейшего повода он зацепил и дернул ногами кресло Глена. Тот немедля грянулся да пол, где по-рыбьи лишь хапал губами воздух.

Драконы боязливо заклацали.
- Вот она истина, вот она стерва! – нараспах переполнившись энергией и юмором, мычал Стирл, потом запустил в меня ведром и ребячески похихикал.

Мать Земля, и это наш Стирл? Наш строгий командор?! Истинный, без комплексов и камуфляжа?

Глен медленно поднялся и жалобно полюбопытствовал у дракона:
- Тритончик, ты не в курсе, где моя Бикся? Она тоже как ты… с крылушками.

Ящер мигом убрал голову в клюквенного колора грудной карман. Глен уж подступал к его благоверной:
- Милая дол... долгохвосточка, как вы пикантны! Как миниатюрны! Никогда не шалил с драконессами. А вы ничего так штучка, мне нравится. Давайте сыграем в невинный адюльтер*. А что? - Озоровато лялякая, он уже тянул застенчивую драконессу за когтистый полуметровый пёрст. Будучи калибром со среднюю кашалотку, девушка манерно тупилась, жеманно урчала. Но после дежурной замешки стреканула за напористым малым. Самец тревожно выглянул из кармана. Ведерко Стирла со свистом врезалось в его оранжевый зрак.

*(ТСС, УПОЛНОМОЧЕН ЗАЯВИТЬ: ума не приложу, где Глен раскопал эту фамилию. Про Адюльтера даже Совцивиус умалчивает)…

- Народ, чтоб ты сдох! Тьфу! А ну давай куражиться! – в разбойном запале взревел командор и давай лупцевать "кольчугу" ойкающего Горыныча:
- Ну, ты, варан заморенный, поди-кось я тебя надъершну! Тюфяк с черпепками…

Мне же, как раз наоборот, все вдруг стало безразличным. Поместив ноги на столе, я презрительно плюнул, потом еще и еще… Понравилось! Вот, значит, какой ты, «загул купецкий эпохи ранней послеантичности»?!

Курортники в панике покидали кабак. Крики, визги, вопли:
- Полундра, пираты!
- Караул, каннибалы!
- Киллеры, клиника!
- Этот ресторан был такой маленький, и мы так надеялись, что они его не заметят…
- Нету от них спасу на белом свете!
- И в Голубом нету!
- Спасите! Десант ТЕРРА-ристов!
- СОС!!!


5.

- Все это чушь! Суета! Маета! - Бормотал я, зевая и поплевывая. – Что??? Вот ради вот этого блевотного хлама мы и существуем? Нет, надо срочно утопиться в унитазе нашего «алика», а еще лучше в цистерне жидрёхма. Человек, водки еще! Халдей*, ты чё оглох? Водки сказал! В конечном счете, это лучшее из всего, что придумала жизнь.

*(ТСС, УПОЛНОМОЧЕН ЗАЯВИТЬ: халдей – по все-словарю Совцивиуса, халатный деятель, неумеха, никчёмыш)…

Робот приволок десять… настоящих узкоглотых стеклянных бутылок! В мои уши непонятно когда успел вселиться кузнечный цех. Теперь уже смутно припоминаю чей-то истошный вяк: "Не жалейте жидрёхма! Чем скорее они упьются, тем лучше. Ничем другим таких зверей не унять!"

Я цинично усмехался и скользил сардонической щелкой (вторая самовольно ушла налево) за вальсо-туром Глена и драконессы. Как это не прискорбно для науки о гибридах, новым видом симбиоза сей союз не увенчался. Потому что к парочке с агрессивно распущенными крыльями подскочила… бля-ха-нет-не-муха… денебесса! И, если уже не ошибаюсь, Бикся. 

Бесцеремонно исхлестав и отпихнув драконессу, она подкралась к Глену со спины и нежно припечатала крылышками его полные истины зенки. Драконофил сладострастно улыбнулся, развел перышки и, полный радужных иллюзий, обернулся. После этого он бешено скосил глаза к носу, истово  перекрестился, да как почешет в заведение под буквой «М».

Однако дево-лебедь на мякине не проведешь. Воспарив над столами, она в четыре маха нагнала его и, мертво впившись в обшлаг эластофандра, умиротворенно притихла.

Победа была недолгой.
- Не хочу денебессу! Хочу дгаконессу! – сварливо и капризно закартавил Глен.

Конфузливая драконесса запоздало метнулась к милёнку. Не тут-то было:
- А ну сморгни в пульсар, мымра чешуйчатая! – свирепо рявкнула  балетная долгожительница, пуская в ход и ручки, и крылья, и клюво-губки.

Между дамами завязалась нешуточная баталия. Победительницей вышла маленькая, но воинственная Бикся. И горлом, и темпераментом она просто изувечила жантильную восьмитонку. Лиловая от оплеух, бурая от "эпитетов", драконесса выдернула супружескую башню из нагрудного кармана, выдала ей семипудового тумака и, пискляво заголосила:
- Пошли уже, реликт пупырчатый, тюфяк с черепками! О, Пламенный Бессмертный Кащео, ну, почему все лучшие мужчины достаются летучему навозу?!

В эту же минуту невменяемый Стирл ползал да коленках, дурашливо хихикая и покусывая ножки очаровательной Чувицы, которая тщетно пыталась вывести его из положения баобаба*.

*(ТСС, УПОЛНОМОЧЕН ЗАЯВИТЬ: баобаб - помимо ветлы, еще одно карликовое деревце, но в сопредельном квартале Арзамаса)…

- Я маленький слюнявый крокодильчик! - рептильно распевал тот. - А вы все каки-макаки! Ху-ху-ху! - Стирл вольнолюбиво подсюсюкивал, похрюкивал, поскуливал. Лишь с четырнадцатой попытки Чувице улыбнулось оторвать тряпичную тушу от пола и мало изящно с нею взлететь.

Сквозь муть в глазах я узрел километр горла и портретик с клювом. Чжана!
- Это все туфта! Чушь. Жить не стоит… - наставительно мекал я.

- Да, да… Конешшшно. Летим к морю. - Страстно шелестела летучка, обвивая меня всеми конечностями.

- Никуда, ни с кем и ни за что. - Категорически гундел я. – Вот здесь, тут вот пущу я корни и буду только пить, покуда не превращусь в уни… толчок. Вот в такой – аккуратный, голубенький, фарфоровый. И с ручкой… Дерг за ручку, и пшшш!... Не веришшшшь? И очень зря. У меня есть такой комсуперзак, такой, какого ни у какого того... Так, сбила ты меня с сссс... с сссс… Вот щассс захочу и знаешь, что ссс-сделаю? – Мне показалось, что я хитро прищурился. – Ну, куда ты меня тащишь? Вы же все, все, все ничтожества. – И слабо дрыгнулся в цепких объятиях, не сознавая, что оба давно уже парим.

Чувица летела рядом, обернув шею бесчувственным Стирлом. У меня сыскались силы осуждающе бубнуть:
- Полегче, мадам, полегче. Плавненько надо. А вам не хватает грации и пластики …

Оскорбленную балерину как молний треснуло. Пока ее тело изгибала волна судорог и конвульсий, суконный Стирл со свистом несся к чужой шквардыбанской земле.

Очень скоро он превратился в неразличимый микрон. Очнувшаяся Чувица с журавлиным криком канула вдогон. Когда они нас настигли, со лба Стирла дыбился бордовый Эверест. В результате стыковки с тутошним грунтом, сознание его прояснело. Нелепо поверчивая головой, командор силился угадать, в какой стороне столик с водкой.

- Протрезвел, касатик! – обрадовалась Чжана. – А, может, и тебя разочек уронить?

- Не надо. Жизнь – в конце концов, суета, но я не настолько суетлив, чтоб к концу концов поспешать. – Отскороговорил я.

Она хмыкнула и полезла целоваться. А через голову неудобно. В итоге, переплетясь и чехардируя, оба ухнули на гостеприимную гряду шпилевых скал.

- Чжана, ты того, кончай! - прокряхтел я, оперативно распутывая конечности.

- С наслаждением! А-а-а!!! Ам-ам. А по фигу! - глухо промычала она, сдавливая меня сразу шестью освобожденными конечностями, но выборочно  налегая на крылья, которым стоило бы откорректировать полет, точнее штопор.

- Ну, неудобно же, - тщетно урезонивал я. Денебесса не размежала стиснутых век.

К счастью, троечка бурильных засосов распылила ее термо-заряд. Над острием горы Шилояма Чжана резко вырулила к трехсолнечному небу Шквардыбана. Когда мы догнали товарищей, я сразу понял по Глену, что он с участью узника смирился.
 
- Как вы нашли нас? – гнусавил он, уткнув нос в грудь Бикси и ничего не замечая вокруг.

- О, Вселенная! О, дурачок, ты, правда, думаешь, так сложно отыскать землян, трех развеселых терраристов в дремучем Шквардыбанском отстойнике?! Да о вашем прибытии вся планета трубит. Где шум и безобразия – там клюй, не ошибешься. Мы клюнули и вотоньки они!

- Вам что, не хватило землян в Аннггммаггссалликке?

- Да ну… - поморщилась Бикся. – Вас там туча, и все на один… параметр. Гольная статистика и ни единой личности…

Поди-ка, философскую базу подвела. Творческая личность!

- Вроде бы глаза разбегаются: на кого же запасть? – Подхватила Чжана. – А хочется на каждого, аж титьки вразбег. Но едлом* прощелкала, с клювом осталась, - и клюнула меня в щеку.

- Ино дело, – вступила Чувица, - земляшки! На фоне хомосапильной шатии-дегенератии - всех этих денебонов, драконов, муханов, скорпионов….  вы – просто нирвана!
- Да? А драконесса нирванее! Почто ты меня увела у моей драконесочки, у моей пушистенькой малышки? – капризно захныкал Глен.
- Ты сильно заблуждаешься, лапочка, и я тебе докажу, что эта бронированная корова – жалкая спичка по сравнению с ядерной подстанцией моего темперамента. А будешь брыкаться, уроню!
На этот раз к кряжам Шквардыбана спикировали Бикся с Гленом. Все это уже смахивало на ритуал…

*(ТСС, УПОЛНОМОЧЕН ЗАЯВИТЬ: едло – (от: еда) синоним рта, пищи, жевала, клюва – места для приятия еды)…



6.

Только к вечеру на краю огромного нудистского пляжа* мы с грехом пополам отыскали кабину локальной нуль-транспортировки и пристроились в хвост очереди. Спустя еще пять часов мы попали в транзитный свой отель. Справедливости ради отмечу: на Старушке при такой толпе мы бы отторчали месяц, не меньше!

*(ТСС, УПОЛНОМОЧЕН ЗАЯВИТЬ: как уже говорилось, продвинутые цивильщики и по улицам-то голышом ходят, чего от пляжа ждать? Мы там с ребятами побыли тройным исключением, но по воле денебесс недолго)…

Лебедушки остались на ночной загар. Шквардыбанцы не знают ночной темноты. Когда три их разноцветных солнышка закатываются, небо охламляют 12 спутников, и каждый, минимум, вдвое больше и вчетверо ярче нашей Лунки. К общей удаче, мы по пьянке забыли проболтаться, что срок путевки на излете.

Когда мы завалились в номер, гид Фырчоуссер кисло улыбнулся. Все это время он не отрывался от новостей, транслируемых по эфиро-плею*. Ведущие всех информационных каналов сбивались в боязливую кучку, горестно заламывали уши и трагическим хором смаковали кошмарные подробности злодеяний неугомонной разбойной троицы с Земли…

*(ТСС, УПОЛНОМОЧЕН ЗАЯВИТЬ: эфиро-плей – универсальный виртуальный транс-аккумулятор картинок и фантазий, изобретение землян)…

- Я тут анализировал правительственные сообщения о ваших подвигах. Скажу по чести, приятно удивлен. Вы показали себя удивительно пристойными дикарями. Ваши земляки такое тут вытворяют! Не стану скрывать, общение с вами снабдило меня великолепным материалом. Не одно столетие я могу строчить интеллектуально-приключенческий бестселлер о вашем пребывании на Шквардыбане. Я уже не говорю про миллион баек, которые я мог бы до старости туристам травить. Все это, я ничуть не сомневаюсь, серьезно подымет престиж не только мой, как гида, но и всего нашего отеля, пока еще двухзвездочного, но надеюсь уже ненадолго! Вы очень интересные существа. Мне вас будет не хватать.

Старый ухохлоп не врал: его страшненькие глазки подтекали. Впрочем, когда они не подтекают?

- Обещаю рекомендовать вас друзьям. - Поклялся растроганный Глен.

- Спасибо, но я вряд ли останусь в профессии. Не потяну. Так всегда. – Гид бережно промокнул каплю с шиповидного зрачка. - Ни один шквардыбик после общения с землянами не способен работать гидом. Так всегда. Сначала вас боятся, потом проникаются безотчетной симпатией. Парадокс, но вы слишком как бы… физиологически влияете на нашу психологию. И так всегда…
«И ваша новая дикция – лучшее подтверждение тому»…

-  За особую вредность работы со старушатниками гидов даже на пенсию провожают досрочно, с повышенным пособием. И есть за что! Скажу по секрету, в ваше отсутствие я, кошмар, кошмар, подкармливал глядюнчиков!!! - И в самом деле, острый угол сухой коленки Фырчоуссера седлал  карапузистый гномик. Закатив глазенки, он расчесывал черные усы и фырчал от истомы.

- Так что свои байки туристам я буду травить не тет-а-тет, а в авторской передаче на 2-м Галактическом Туристическом Радио Канале.

- Хотите, мы вам что-нибудь подарим? - предложил я. - Есть у варваров такая безобразная традиция: дарить. На память.

- Как-то, знаете ли, неудобно. – Стушевалась будущая звезда 2- ГТРК.

- Нормалёк! – Тут я и сам малость смутился, ибо дарить было, в сущности, нечего. И, как всегда, на помощь пришел мой умный комсуперзак. Он экспромтом выщелкнул… зубную щетку. Вот древность-то!

- Что это? - удивился гид.

- Доисторическое достижение древних наших праотцев - щетка зубная, пластмассовая.

- Но у нас нет зубов.

- Тогда это будет ваша серьга*. Для столь стройного породистого и в меру пропорционального уха необходим соответствующий подушник.

Гид взял щетку и рефлексивно чесанул мочку.

- Да это же незаменимая вещь! Панацея! Наши уши постоянно чем-то забиваются и нестерпимо зудят. Однако наука Шквардыбана совершенно беззуба. Хвала материализму! Вы делаете меня обладателем патента, посредством коего я берусь и торжественно клянусь повысить ранг вашей цивилизации сразу на два градуса! О, кайф! О, эйфория! - ликовал Фырчоуссер, ушеразирающе благоусердствуя щеткой.

- Завсегда рады услужить. Только я вас прошу: не надо повышать наш градус. И нам хреново придется, и вам, поверьте, скукотень. – Констатировал командор.

- Раз так, не сочтите за пошлость - примите ответно. - Он достал из буфета большую коробку.

- Что это? – восприимчиво затрепетал Глен.

- Не в курсе. Но доступно в употреблении только сегодня! Уже завтра не годится. Срок хранения – йок!* Но, по отзывам эстетов, нечто исключительное по вкусу. – Заманчиво ворковал абориген, услаждая щеточкой другое ухо.

- Спасибо. – Я подкорнал ответный текст. И мы тихо покинули отель…

*(ТСС, УПОЛНОМОЧЕН ЗАЯВИТЬ: серьга – согласно, все-словарю Совцивиуса, гибрид из двух весьма непочтенных и столь же родственных слов. Очевидно, адаптация уха к серьге ассоциировалась у древних с крупными неприятностями, сопоставимыми с тем, что обозначали серь и г…;
Йок – (аббревиатурное) – Истекший О’Кей)…



7.

- Скорей бы уж добраться до «аленки». - Выразил единодушное мнение команды Глен.

Всем было слегка тяжковато. Во-первых, нестерпимо ломило виски. Во рту горело, горчило и, по-честному, отдавало помойкой Бетельгейзе**, самой выдающейся в Галактике. Это два. От чего, не знал никто. От бездны ли внезапно открывшейся истины? Вполне возможно. Но незнание обостряло боль. И это уже фактор третий, самый невыносимый…

- Что это? – Глен с недоумением потрогал бок чуть ниже ребер: там отчетливо набух рыхловатый валик. Щупнув себя там же, я выявил странную припухлость.

- Жир, он же сало, – грозно прогремел Стирл – Вы, братцы, элементарно потолстели. Плоды неумеренной жрачки.

Оспорить не удалось, да и не стали. Стирлу виднее: в межпланетных отелях гостей потчуют отнюдь не нэлфом. Хотя сам он, судя по конституции, к полноте не склонен.

Копнув память, я сообразил: в Шквардыбане напоследях мы занимались тем, что древние именовали кутежом, строенным из пьянства, обжорства и разврата*…

*(ТСС УПОЛНОМОЧЕН ЗАЯВИТЬ: разврат – обрезанный вариант нехорошего словосочетания: «раздербаненные  врата» (врата - аналог «женского входа» для… и т.д.)...

Загрузив кабину, мы долго лаялись, кому вести аппарат. Глен категорически умыл руки, которые тряслись, и не только у него. У всех троих опять же двоилось в глазах.

По итогам жуткого побоища с использованием электронных грубиянов, руль был делегирован самому достойному. Им стал я, «как ухитрившийся ни разу не проявить свои лоцманские качества».

Три. Два. Один. Пуск! Мы стартовали с великого Шквардыбанского космодрома…

…Худо-бедно… долго ли коротко ли… ни шатко, ни валко, а  отбренькивал финальные аккорды спонтанный гала-круиз чудаковатой троицы с Земли.

Закончится отпуск, и действительный член Солнечной Академии наук Гленстарагрощурцырпулос вернется в Научно-исследовательский институт Жизненной Оболочки в Плазме Алголя** (НИИ ЖОвПА), где, завершив многолетний труд, подарит земным террАристам и более прогрессивному человечеству самую совершенную, универсальную и безопасную  модель эластофандра, которому нипочем ни удар метеорита, ни ядерный взрыв, ни абсолютный ноль, ни самые шкальные температуры светил. Самого Алголя старина успешно укротил. Теперь на очереди Арктур. За ним Альгениб… Антарес**… Ахернар… А это значит, что замечательная гленова ЖОвПА бессмертна…

Но еще значительно раньше академика Глена на кафедру земной филологии «Сатурнинского Университета Корректировки Алфавитов» вернется из доп.отпуска покорный ваш слуга доцент Григорий Бармалеевич Чекырин и со свежими силами вопьется в доделку современных комментариев к 123-му тому 654-го издания Все-словаря Совцивиуса (1987-2345).

А неисправимый бродяга и летун Стирл Литрс еще чуток поколобродит и обретет очередной приют, где кормят и дают…

- Все же Сацивиус был прав, когда утверждал, что искать истину есть вред для здоровья и моральный пережиток. – Не без труда выдавил я, яростно стиснув виски. – Аморальный, поправил бы я. А вы как считаете, друзья?

В ответ послышалось торопливое чавканье. В нос ударил неведомый супер-пахер, причем, скорее, приятный… и даже более чем… Чем аромат лучшей в мире кассиопейской** лаванды!

Оглянувшись, я вмиг забыл о шее с головой, ну, а они - о боли.

Негодные и жалкие эгоисты! Тайком вскрыв пакет Фырчоуссера, мои спутники целеустремленно поглощали… непонятные… розоватые… продолговатые… капсулы, похожие на длинный и увесистый палец. Каждый «палец» облегал тонкий глянцевый кокончик, что и порцию питательной эрзац-пасты. Но пахли розовые пальцы… как бы сказать точнее?.. А, вот – ВКУСНЕЕ!  МНОГО  ВКУСНЕЕ!

- Попробовать! Штурману! Немедленно! - Свирепо потребовал я и смахнул с пульта глядюнчика.

Эгоисты разом оглохли. И захрумкали втрое проворней. Втрое – значит, за троих!!!
- Ну, гады! Берегитесь! Щас в Черную дыру как врежусь! С разгону! Вы меня знаете! – пригрозил я.

Знали оба. А проникся Стирл. Сделав скорбное лицо, он выделил мне длинный состав мягоньких капсул. По пути состав пришлось отбивать от Глена. Этот парагвайский поножовщик, этот взбесившийся гурман, этот академик из ЖОвПА, просто одурел от обжорства!

У, животное! Андроидный скунс! Сосредоточившись, я ловко накрыл поезд в тот самый момент, когда Глен уже норовил вцепиться в товарищеские глотки.

«Вареные пальчики» въезжали в губной «тоннель» так органично, что живые ни разу не расстались со штурвалом. Буду честным… Еще долго я не мог умерить слюни и унять клыки. Впадая в блаженство и медленно отключаясь, я слышал только свой безумствующий язык… А также архидревний акуглюк (акустический глюк), скрестивший бас Ф.И. Шаляпина с песней «Мишка, Мишка, где твоя улыбка?». Не сразу дошло, что государственный медвежий гимн транслируется с левобортного Мицара**.

Кажется, Глен перекушал! Закатив лупы, свесив ручки и вывалив пульсирующий язык, он хрипло агонизировал. Глядя на его судороги, я не хотел, да и не знал, что со всем этим делать. Спасаться от обжорства землянам не доводилось самое малое лет восемьсот.

Стирл поумеренней гадёныш. Отложив впрок, бывалый фобосский метельщик глотнул нэлфу. Но пока он стягивал рот, бдительные глядюнчики  прямо с рук успели перегнать три капсулы в укрепрайон  на широтах унитаза.   

Из этого я сделал не самый утешительный вывод, что мои друзья близки к утрате всего человеческого. В том числе, дыхания и самой жизни. По роду сиюминутных обязанностей я заслуженно возвысился, как наиболее сдержанный и здравомыслящий член популяции. А здравый смысл подсказывал: у нас оставалась ровно одна попытка спастись. Спасение мог принести мозговой штурм. И я его начал:
- Подумать только, побывать на Шквардыбане и не увидеть пшифифок!

- Я… видел… - вскрывая глазные остатки, пропыхтел командор. – Гадость… мерзявее... жидрёхма… Или, как говаривали мои не то дублинские, не то дубнинские предки: «ЩИ  ИС  ТИНА (She is tina)». И, вообще, хочу открыть вам, братцы, жуткую вещь: Шквардыбан – дыра… хреновее… Фобоса... – вот так, используя рот для артикуляции, Стирл потихоньку отключил автономный режим беспробудной хавки.

Лишь Глен вел незатейливую микроорганическую жизнь. И мне в какую-то минуту показалось, что процесс становится необратимым. Масляно побрызгивая бессмысленными зенками, солнечный академик пыхтел и отдувался, подобно умствующему самовару из созвездия Чаша, пока, наконец, не распечатал ахинейскую абракадабру* докосмических дальнеходов. – Сарынь на кичку!* Полундра!* СОС!!!

- Пульсар с ними: с пшифифками, спиндричками и ухохлопым Шквардыбаном! – умиротворенно протарабанил я, пренебрегая оскотинением  отдельных персон. – Главное, что мы привезем настоящую экстру! Все наши дегустаторы от зависти лопнут.

- Если только Глен не слопает, хо-хо. – Выхохохнул Стирл, отечески раздавая щелбаны пройдошливым глядюнчикам. Самый верный признак животного оздоровления после культурного наваждения.

Население рубки сыто икало и пускало ёмкую, в отличие от ушастиков Шквардыбана, слюну. Под раскаты шаляпинского баса я продернул руку за спину и выщупал коробку Фырчоуссера. Умаянный Глен и не дернулся:  он уже давно превратился в бестолковую Бдящую Кочку из созвездия Столовая Гора.

*(ТСС УПОЛНОМОЧЕН ЗАЯВИТЬ: ахинейская абракадабра (тавтологическое) – реникса в квадрате;
Сарынь на кичку – согласно все-словарю Совцивиуса, примерно так пираты времен крылатого дедушки И. Андреевича, Ник. Гоголя и Ф.И. Шаляпина предъявляли свои права на имущество захваченных соземцев;
Полундра – старый пожарный термин-ренегат (дословно: «сверху падает что-то»), изменивший профиль в пользу морской тревоги)...





Эпилог

…Щупал долго, нудно и почему-то безуспешно. Наконец, в пальцах зашелестел ярлык, для цивилизации высшего градуса, прямо скажем, грубоватый. Поднес у глазам. На сером куске шершавой бумаги крупно, слитно и в раскоряк чернело:

SOSISKIМАДЕINАРЗАМАС…





Астробука (Космо-Букер)
некоторых высоко-цивилизационных и
низко-интеллектуальных понятий из области астро-географии


Алголь – столица созвездия Персей, затменно-двойная переменная «звезда-дьявол», она же «чудовище» по-арабски (расстояние от Солнца 93 световых года).

Альгениб – важный региональный центр созвездия Персей. Желтый сверхгигант (590 световых лет от Солнца).

Альдебаранские быкожабцы - от: Альдебаран - столица созвездия Телец. Красный гигант, 14-я по яркости звезда земного неба (65 световых лет от Солнца).

Альфа Голубя – столица созвездия (268 световых лет от Солнца).

Альтаир – столица созвездия Орел. Белая звезда, 13-я по яркости (17 световых лет от Солнца).

Антарес – столица созвездия Скорпион. Величайший из красных сверхгигантов, 700 солнечных диаметров, 15-е по место по яркости (600 световых лет от Солнца).

Арзамас – райцентр, где проживает автор.

Арктуряне – от: Арктур - столица созвездия Волопас, 4-я по яркости звезда (37 световых лет от Солнца).

Ахернарские фимиамы – от: Ахернар – столица созвездия Эридан. Голубоватый гигант, 9-е по яркости светило небосвода (91 световой год от Солнца).

Бетельгейзе – громадная звезда в Созвездии Орион, 10-я в шкале яркости (430 световых лет от Солнца). Велика настолько, что, окажись на месте Солнца, ее поверхность прихватила бы орбиту Марса.

Беллатрикс – еще одна яркая звезда того же созвездия, "Воинственная" или "Амазонка", одно из юных светил: возраст порядка 10 миллионов лет (243 световых года от Солнца)..

Вега – голубая столица созвездия Лира. 5-я по яркости звезда (25 световых лет от Солнца).

Гала-круиз – большой залет по Галактике.

Гончие псы – одно из самых одичалых созвездий Галактики

Денеб – столица созвездия Лебедя. 19-я по яркости звезда, но по истинной светимости в 160 000 раз ярче Солнца (2600 световых лет от Солнца).

Канопусяне – от: Канопус – столица созвездия Киль. Белый сверхгигант. 2-я по яркости звезда (100 световых лет от Солнца).

Капелланская кошка – от: Капелла - столица созвездия Возничий. Двойная звезда, 6-я по яркости (42 световых года от Солнца).

Кассиопейская лаванда – от: Кассиопея - популярное созвездие в виде буквы W, финансовый центр Млечного пути, чьи кассовые аппараты пользуются спросом у дальнобойщиков космоса.

Кастор – одна из двух столиц созвездия Близнецы (50 световых лет от Солнца).

Клоподавлинск – мелкое поселение, жители которого известны полетом непатентованной мысли.

Маркаб – региональный центр (альфа) созвездия Пегас.

Марсрань – в переносном смысле космическая глухомань (по наименованию ранней и ныне заброшенной станции первопроходцев Марса).

Мира – переменный красный гигант из созвездия Кит - 450 солнечных диаметров (420 световых лет от Солнца). Яркость звезды меняется в десятки раз: то горит достаточно ярко (2-я звездная величина), то не разглядеть даже в бинокль (8-я звездн. вел.).

Мицар – столица Большой Медведицы (78 световых лет от Солнца), жители которой (великие медведки) претендуют на Единение под своей эгидой всех млекопитающих гуманоидов (андроиды, как и везде, игнорируются), о чем свидетельствует девиз: «Ми Цары».  В пригороде Мицара Алькоре проживают медведки, славящиеся своей дальнозоркостью.

Монтевидео – городок на востоке Нижней Экс-Америки (не путать с Верхней Экс-Америкой).

Нунки – столица созвездия Стрелец. Голубоватый гигант (210 световых лет от Солнца).

Пара-гавайский вариант (он же парагвайский, архаичн.) - очевидно, двойной гавайский вариант (Гавайи – заповедные острова в Тихом Океане).

Парсек – относительно небольшая единица измерения межзвездных расстояний = 206 265 астрономическим единицам (1 а.е. = 150 миллионов км, т.е. 1 расстоянию от Земли до Солнца) или 30 857 000 000 000 км, или 3,26 светового года.

Пеликан – туманность близ созвездия Лебедя на удалении 2000 световых лет от Солнца  и протяженностью до 30 световых лет.

Поллуксовый попугай – от: Поллукс - одна из двух столиц созвездия Близнецы. Желтая звезда, 17-я по яркости (34 световых года от Солнца). У безглазых попугаев Поллукса пугающий вид четырех соединенных полупопий, сверху украшенных клювами.

Полярная – столица созвездия Малая Медведица (465 световых лет от Солнца), имеет самый большой северный стаж.

Проксима – ближайшая к нам астро-деревенька, карликовая звездочка (4,3 световых года от Солнца) близ Толимана - альфы Центавра.

Процион – столица созвездия Малый Пес, 8-я по яркости звезда (11,4 светового года от Солнца)

Пульсар - астрономический объект немыслимой скорости вращения, плотности и силы тяжести, испускающий сверхмощные, очень высокой частоты и строго периодические импульсы электромагнитного излучения

Регульский манул мартовский – от: Регул – столица созвездия Лев, 20-я по яркости звезда (77 световых лет от Солнца);
манул – толстый котик с Регулярной (а не только в марте месяце) функцией из неРегулируемых дебрей.

Ригель – региональный центр в созвездии Орион, 7-я по яркости голубоватая звезда (около 1000 световых лет от Солнца).

Световой год – одна из минимальных единиц межзвездных расстояний = путь, который луч света преодолевает за один тропический год (скорость света = около 300 000 км в секунду) = 63 240 астрономическим единицам или 0,3069 парсека, или  9 463 000 000 000 км.

Сириус – столица созвездия Большой Пес, двойная звезда, самая яркая на небосводе (8,6 световых лет от Солнца).

Спика – столица созвездия Дева. Голубоватый двойной гигант, 16-е место по яркости (2600 световых лет от Солнца).

Толиман – столица созвездия (альфа) Центавра, 3-я по яркости на небе (4,3 световых года от Солнца).

Фобос и Деймос – две луны планеты Марс, одна другой страшнее, отсюда и названия, переводящиеся с древне-оливкового (он же орехово-грецкий), как Страх и Ужас. 

Фомальгаут – столица созвездия Южная рыба. Голубоватая звезда, 18-я по яркости (25 световых лет от Солнца).

Полный вариант: "Губители истины -ВСЁ" - http://proza.ru/2009/12/10/509

Сочинено 17 марта I988 года.
Восстановлено, дополнено и отредактировано в октябре-ноябре 2009 года.