Глава 4. Школа жизни. 10

 Предыдущая глава  http://www.proza.ru/2011/04/01/968
Завершились работы, связанные с разбивкой опорной гравиметрической сети, контрольными залётами нашего начальника партии  Саши Розенблата. Правда, он вместо положенных 10 процентов контрольных замеров сделал все 100. Я на него за это «нарычал», оценив это как недоверие моей работе.
 Не понял я тогда, что Сашеньке тоже хотелось подзаработать. А контрольные замеры показали качественные результаты моей разбивки сети. Началась подготовка к наземным маршрутам.

 В это время я обратил внимание на проблемы с моими глазами. Вероятно, сказалась напряженная работа с оптикой, и зрение начало ухудшаться. В душе я паниковал. Меня по-прежнему не покидала наивная надежда на освоение лётной профессии, получившая поддержку моей недавно выполненной работой.

Вырисовывалось желание совместить две профессии в одной, придуманной мной:  «пилот-геофизик». В общем, почти, как в украинской песне: «сам пью, сам гуляю, сам летаю, сам снимаю». Нужно было заняться лечением и срочно. Но пока я готовил аппаратуру к полевой работе.

 Опыт работ показал, что гравиметр возить, просто на кузове машины в приборном ящике опасно для него. Сильная тряска могла повредить измерительную систему прибора. И я надумал сделать специальный ящик с амортизацией из сидения от авто и фиксацией ремнями от вьючных ящиков. Тогда в задачу рабочего входило контролировать прибор на опасных участках дороги, придерживая ещё его и руками. Моя конструкция получила поддержку и была реализована в наших мастерских.
 
Итак, спустившись с небес на грешную землю, мы начали подготовку к земным маршрутам. В задачу входило, используя сеть гравиметрических опорных точек, сгустить её рядовыми точками наблюдения, расположенных на профилях, соединяющих опорные точки, т.е. классом ниже. Так же требовалось провести геодезическую привязку опорных и рядовых точек наблюдения.
 К работе готовился приступить отряд 6 человек на двух полуторках. На одной машине «штурманом» отряда топографом Колей Цимбалом должен был прокладываться маршрут и производиться привязка точек наблюдения.
На второй машине находился я.  А в кузове и специальном ящике – амортизаторе  гравиметр под опекой рабочего. Мы выполняли рутинную работу по проведению замеров «вертикальной составляющей изменения силы тяжести Земли».

Весь день 17 июня готовились к выезду в поле: закупали продукты в нашем магазинчике, получали полевое снаряжение. Загружали вьючные ящики хлебом, консервами, крупой и другими запасами, купленными в магазине. Купили даже колбасу «Отдельную» из ...конины на первый ужин. Я взял с собой обнову – спальный мешок, купленный в экспедиционном складе.

Утром 19 июля мы выехали в поле. Начальным пунктом работ была опорная точка возле Бектауата. Дорога заняла почти весь день. Даже пришлось заночевать.
20 июля наш отряд прибыл к точке «Бектауата». Работа началась. Не буду останавливаться на деталях, которые изложены на страничках дневника. Лишь отмечу, что эти дни прошли в работе, ремонте нашего транспорта, форсировании солончака, езде на буксире по полевым дорогам, ночевках в зимовках, на кузове, встречах с кочевыми казахами, вечерними посиделками у костра, «борьбе» с клещами и скорпионами на ночёвках. После всех приключений, выполнив задание в возможных пределах, которые определялись состоянием транспорта, мы в 11 часов, 24 июля прибыли на базу в Агадырь.

25 июля решилась моя дальнейшая жизнь. Был у начальника экспедиции Миллера с заявлением об увольнении. Нужно было срочно принять меры в связи с резким ухудшением зрения, и ехать лечиться в Киев. Мне пошли на встречу: Розенблат не возражал, и Миллер подписал заявление.

Напоследок пришлось снова испытать новые приключения. Чтобы сняться с воинского учёта поехал в Жанаарка по изведанному маршруту: поездом до Жарыка, пересадка на джезказганскую ветку рано утром и прибытие в Жанаарка к началу работы военкомата.
Чтобы ускорить поездку, я решил добираться на платформе товарняка идущего в Джезказган. Это был обычный способ езды. На платформу село около десятка желающих ехать «с ветерком». Я так выиграл несколько часов ожидания. В военкомате выполнил все процедуры снятия с учёта.

Теперь нужно вернуться в Агадырь. Снова на товарняке добрался к вечеру до Жарыка. А там собралась небольшая группа таких же путешественников, и мы забрались с разрешения машиниста на платформу с брёвнами. Он предупредил, что довезёт нас до переезда Сарысу, а дальше не повезёт. Так и случилось. Мы пытались спрятаться, но всех «вычистили» на переезде.
Я подошёл к паровозу с надеждой уговорить машиниста довезти меня до Агадыря. Немного подумав, он согласился. Я впервые в жизни забрался в «брюхо» этого пыхтящего, свистящего, и пугающего меня в детстве «существа». Мне разрешили сесть на место машиниста. Мы двинулись в путь. Я не спал уже вторые сутки и, пригревшись в кабине паровоза, стал засыпать.  До сих пор помню это чувство полного отключения и непреодолимого желания спать! Пришлось встать и пытаться побороть это состояние.

Поздно ночью мы прибыли в Агадырь. Я добрался до общежития и свалился в мгновенном сне на свою кровать. Спал почти до полудня. Ребята спросили, как я съездил и когда приехал. Всё ли прошло гладко. Оказывается, в этот вечер в Агадыре были какие-то разборки между чеченцами и поселковыми железнодорожниками.
«Стреляли!» (Саид).

30 июля я рассчитался с экспедицией, получил свою трудовую книжку с первой записью о «проделанной» работе, передал прибор Дели Шурыгину, попрощался со всеми. Вечером меня провожали на поезд, идущим до Караганды. С печалью прощался со мной рабочий моего отряда, ингуш Саша (как он назвал себя), просил не уезжать. Я с Дели договорились о переписке. Мы обнялись и расстались, как оказалось, навсегда. С ним я поддерживал письменную связь ещё года два.
Вечером 30 июля 1957 г. всё, что я прожил и пережил эти последние три года, осталось на перроне агадырского вокзала на веки.

Продолжение следует http://www.proza.ru/2011/04/01/1002