Фима Ширфин и его муза

Как-то раз начинающему пародисту предложили прочитать со сцены миниатюру.
- Че за байда такая? – опешил Ефим Ширфин, ознакомившись с текстом. – Ви можете мине не поверить, ви можете сказать мине, что я таки совсем тупой и не разбираюсь в заливной рыбе, но это совсем не смешно.
- Вот именно таким дурацким голосом и надо читать ее со сцены! – обрадовался художественный руководитель. – Фима, чтоб у мине отсох поц, но у тебя таки врожденное чувство юмора!
«Вот сука такая, - подумал Фима, - еще над голосом моим природным издевается»...
- Алле, Люся... – вздохнув, приступил он, и не понял, почему народ вдруг стал надрывать животы от хохота, а одну тетку даже вынесли из зала - так ее от хорошего юмора вдруг нехорошо скрючило.
«Отлично для старта, - подумал Фима. – Теперь я и Гамлета запросто смогу»...
Однако Гамлет в исполнении юмориста почему-то никого не заинтересовал, даже с фирменным Фиминым голосом...
«Надо срочно качать мышцу, - понял Фима лет через двадцать плотных гастролей, каждый день звоня со сцены Люсе и не понимая, почему народ так веселится»...
Через пару лет, безвылазно проведенных в качалке, вышел он на арену в программе «Звезды в цирке», тряхнул накачанной мышцой, и ему сразу «заслуженного артиста» присвоили.
«Давно так надо было, - с раздражением подумал Фима, - а я все с Люсей дурака валял»...
Тут ему прислали приглашение в Кремль, где президент в торжественной обстановке собрался присвоить ему звание уже «народного».
Надел Фима смокинг с бабочкой, руку президенту пожал, грамоту, подтверждающую звание, получил, и тут его слово попросили сказать.
Вышел Фима на помост, прокашлялся, подбирая подходящие благодарственные слова, чтобы и президент остался доволен, и в телевизоре все красиво смотрелось, набрал воздуха в грудь...
- Алле, Люся... – неожиданно для себя сказал он в микрофон.
И не понял, отчего народ от радости взревел, и качать его бросился, несмотря на то, что он веса в спортзале приличного поднабрал.
«***ня какая-то, - подивился Фима, когда его подбросили в девятый раз и он почувствовал, что сейчас из него все анаболики через горло повылазят, потому что с детства обладал слабым вестибулярным аппаратом. – И чего, спрашивается, остолопы, радуются»...
«Уж лучше бы я в цирке остался, - мрачно подумал он, взлетая к потолку в десятый раз. – Там и зверье, и вообще, здорово... Плюс еще голая Жанна Фриске под куполом на веревочке болтается»...