ЖБП

      (ЖБП- журнал, а по существу – план боевой подготовки боевой части, корабля на год.)
Не каждому читающему  этот рассказ понятен скрытый смысл этих трех букв. Вот и я… Когда на третий день после приема дел меня это коснулось, не сразу въехал в обстановку.


     -Через три дня командир крейсера должен доложить командиру эскадры , что на крейсере ЖБП написали все, – начал задумчиво старпом Федя Бесов, – а у Вас, начхим, и конь не валялся в этом вопросе.
– Есть! Устраним! – бодро ответил я, слабо представляя о чем идет речь.


      Помня суровое требование приказа  министра Обороны о сохранности секретных сведений,  я написал рапорт, чтобы мне разрешили выдать документы.


      Прямо скажем, я слабо представлял, чем отличается К-3 от К-2, поэтому взял новый бланк ЖБП и переписал в него все один к одному со старого, даже даты старые оставил.
Это был «нонсенс». Сейчас так модно говорить…


      А тогда-то я еще не знал, что занятия проводятся -  в одни дни недели, тренировки по специальности – в другие, тренировки по общей подготовке – в третьи, тренировки на боевых постах – в следующие.
Лейтенант- он как новенький хрустящий рубль: если на рубль ничего не покупать, то он долго хрустеть будет. Так и лейтенант, если его не учить, то он долго-долго будет врастать в обстановку.


      А учить-то меня некому было. Я только потом узнал, что наш старпом Федя Бесов сам еще толком не все успел узнать.
– Товарищ ли-ти-нант, – сводил он вместе брови, – Вы не стесняйтесь, если что задавайте вопросы.
– Вопросов нет, товарищ капитан третьего ранга, – бодро отвечал я и без задней мысли переписывал ЖБП.
– Вам все понятно? – Снова любопытствовал старпом.
– Так точно! – Отвечал я. – ЖБП готов.
А сам думал: «Еще два дня, а у меня уже все готово».
– Несите лично к командиру на доклад, – распорядился старпом.
- Ну, бог не выдаст, свинья не съест, – подумал я и бесстрашно пошел к командиру.


     -Товарищ капитан второго ранга, лейтенант … для предъявления ЖБП прибыл, - доложил я командиру корабля.
– Ну, давайте, что там у Вас, посмотрим,– командир, быстро пробежав глазами по разделам, приговорил:
– Не годится! Переделать!- Сделал свой вывод командир крейсера.


     -Что он говорил по существу, я не понял. Я был абсолютно далек от его мыслей (в смысле – недалек в написании ЖБП). Хорошо хоть я еще знал, с какой стороны он открывается!
Я старался еще день и  к его исходу был с докладом у командира.


      И на этот раз журнал боевой подготовки был забракован командиром. Почему? Мне было непонятно. К этому времени я постарался не просто переписать план боевой подготовки на год с прошлогоднего, но и даты, насколько мне позволяла моя осведомленность, расставил применительно к дням недели и в соответствии с распорядком дня. Я очень старался.


    Мысленно потирал руки:
– Ну, наконец, я справился с поставленной задачей, и сейчас меня похвалят.
– Вы, что, Ерохин, не можете это все красиво оформить? Написать печатными буквами, выделить другим шрифтом заголовки, выдержать размеры букв и интервалы? – огорошил меня командир крейсера.
– Нет, товарищ командир! – Ответил я бодро ему на вопрос.
– А чему же Вас  учили в училище? – Удивился он.
– В училище меня учили на военного инженера-химика, а не на чертежника, – бодро ответил я ему.– Я печатными буквами писать не могу!


  ...-Ахмет Абдулаевич, у Вас художник свободный есть? – обратился командир крейсера по телефону к старшему артиллеристу капитану 2 ранга Исмагилову А.А. -Конечно, товарищ командир, а зачем это нужно? –На вопрос вопросом ответил командир БЧ-два.


     -Да вот лейтенант-химик тут у меня стоит, нужно ему помочь ЖБП написать печатными буквами.
–От едри его корень, у него, что подчиненных нет? –Вступил с командиром в «контры» старший артиллерист.


      -Да подчиненные  у него есть, только он говорит, что они печатными буквами писать не могут.
– Придуряются они. Ну да ладно, выделю ему старшего матроса Торчука, пусть он заберет его в 28 кубрике, – смиловался командир БЧ-два
– Ну что же, хорошо!


      Завтра мне в 10 ноль-ноль на доклад к командиру эскадры, рапортовать о том, что на крейсере все ЖБП готовы. Так что до утра ты должен успеть написать. Будешь мне через каждые два часа докладывать о ходе написания. А если что не понятно, не стесняйся, задавай вопросы,–перешел командир на "ты". – Все ясно?
– Так точно!-Бодро тветил я. – А Вы мне рапорт подпишите о разрешении на работы с секретными документами в ночное время.
– Какой к &уям рапорт! Логачев! Вам все ясно? –  обратился командир к секретчику, появившемуся в командирском коридоре во время нашей беседы.


     -Так точно, товарищ командир!–Подтвердил секретчик.


      Я закрыл ЖБП в сейф, а сам двинул  на ужин. Потому как на флоте свой порядок. А.петиту никакого, но поесть нужно. Это тебе не дома, ждать не будут. Если  не придешь вовремя, младший вестовой выбросит все пищевые отходы  и несьеденную пищу на юте за борт, через мусорный рукав.


      После ужина я вышел из кают-компании в правый офицерский коридор, покурить. Там, рядом  с большим зеркалом стоял "фитиль" (подобие мусорной урны или  большой пепельницы), искусно сработанный корабельными умельцами из снарядной гильзы.


      Следом за мной вышел лейтенант Миша Краснов – бывший "нахимовец", уже третий год служивший на крейсере. Его повысили в должности. Раньше он был секретарем комитета ВЛСКМ, а теперь – пропагандист, и должность у него майорская. С виду он грузноват, но умом жив и на язык остер.


       Сегодня он в смене обеспечения остался старшим за Большого Зама  (в «сидячей» смене, так называли обеспечивающую смену), но я этого еще не знал. (Должен Вам сказать, что в отличии от подводных лодок, на крейсере вместе с большим замом и начальником клуба-старшим мичманом Тамаевым М.Д. на корабле политработников было-двенадцать человек!) Краснов-хотя и лейтенант, но приближенный к его величеству–Большому Заму.


    -Вы будете обеспечивать художественный кинофильм в кубрике №4 для личного состава БЧ-один, четыре, РТС, служб и команд, – выдал он мне в повелительном наклонении, затянувшись «беломориной» и, приняв начальственно-напыщенный вид, добавил:
– Я сегодня за Большого Зама остался и поэтому Вас назначаю обеспечивать просмотр художественного кинофильма матросами срочной службы.


      Это известие, и то, как оно было преподнесено, сильно меня возмутило. Ну, понятно, по уставу все военнослужащие друг к другу должны обращаться на "Вы". Да и культурные люди так должны себя вести, но чтобы лейтенант лейтенанту, да еще бывший «нахимовец» бывшему "суворовцу" говорил "Вы"… Это уже было слишком!



    -Ты что, Миша, сбрендил что ли? Что это ты ко мне на "Вы" обращаешься?– я возмущенно удивился. -Положено мне, я же, как вроде Начальник,– Миша "порхал" с самодовольным видом. -Не могу я твое приказание выполнить, потому что  занят выполнением приказания командира корабля,–возразил я ему  своей задачей.


     -Не волнует меня это ,(на флотском матерном языке)– важно заявил Миша.-Тогда я доложу командиру корабля, что не могу выполнить его приказание,–аргументировал я Михаилу- Нет! Что ты! Что ты! Командиру не нужно ничего докладывать, – взволновано остановил меня Миша, – ты просто сходишь в кубрик, обозначишь начало просмотра. Как только фильм начнется, ты  сразу же можешь идти заниматься написанием ЖБП.


  -Ну, уж нет!– Возразил  решительно я Краснову. Или ты назначаешь другого офицера обеспечивать просмотр кинофильма срочниками, или я иду докладывать командиру. А Фигаро там, Фигаро здесь-я не буду. Мало ли что произойдет в кубрике, а я не смогу ничего предпринять.


    (Как окозалось четырьмя месяцами позже при подобных обстоятельствах, во время просмотра телепрограммы "Время" на эм "Спокойный" "годок" зарезал молодого матроса штык-ножом).


     -Ну, хорошо, хорошо! –Миролюбиво согласился Миша.– Я другого назначу обеспечивать показ кинофильма.


      Но его согласие было только внешним. Внутри у него все кипело. Миша негодовал, и  никак не мог смириться с тем, что я отказался. Я сходил в кубрик №28 и огорчил старшего матроса Сверчука доверием командира БЧ-два. Среда, и все  будут смотреть кинофильм, а ему придется работать – писать ЖБП, да еще кому? Молодому лейтенанту, только что прибывшему на корабль.


     Мы приступили к работе, и уже через час я убедился, что так, действительно, будет лучше.
–Ты чай будешь пить? – спросил я Сверчука.-Я попозже, – отказался он.
Вначале он очень старался, и буквы у него получались ровными и красивыми. Через два часа я первый раз показал ЖБП командиру.


     -Ну, вот, совсем другое дело,–заключил командир.–Если все будет хорошо, можешь мне не докладывать,-  доверил мне работать самостоятельно командир. В процессе написания, выходя из каюты, секретный ЖБП я прятал в сейф, в котором хранилось два кортика: мой и  лейтенанта Коли Чернова.


      В это время на Седьмой эскадре формировался атомный крейсер «Киров». И его экипаж условно размещался на нашем корабле. Инженер Химической службы Коля Чернов уехал в отпуск по "семейным", а свой морской кортик попросил разрешения похранить в моем сейфе.


     О том, что к моменту окончания написания ЖБП в сейфе стало одним кортиком меньше, я  узнал через три месяца. А пока действиями старшего матроса Торчука я был очень доволен. По трансляции прозвучала команда: «Команде пить чай!» Я взглянул на часы. Было ровно 21.00.


     -Двадцать минут перерыв, – объявил я Торчуку, закрыл ЖБП в сейфе, и, заперев каюту на ключ, убыл в большую кают-компанию пить чай.


     - Большая кают-компания встретила меня как жужжащий улей. Все что-то оживленно обсуждали. Первое, что я понял –это говорили обо мне. Кают-компания ко мне была явно настроена  недоброжелюбно.
-Вот капитан-лейтенант Маковецкий уже пять лет командует башней главного калибра, у нег пятьдесят восемь подчиненных, и то обеспечивает просмотр кинофильма личным составом БЧ,-два, а лейтенант Ерохин три дня на корабле и отказывается кинофильм обеспечивать. Это делать пришлось лейтенанту Петриченко,–подливал масла в огонь лейтенант Краснов.


     -Что, что? – Не расслышав, переспросил капитан-лейтенант Васька Маковецкий и повернул левое ухо в сторону Краснова. Правым ухом Василий Иванович не слышал уже пять лет. Он был ветеран крейсера. А по молодости Вася не успел открыть рот во время  стрельбы залпом  башни главного калибра, и у него лопнула барабанная перепонка  в правом ухе. Поняв, что капитан-лейтенант Маковецкий не расслышал его, Краснов снова повторил сказанное.


      -Ты, почему вводишь офицеров в заблуждение? – обратился я к Мише Краснову,– это же нечестно с твоей стороны. -Нет, это почему так?!–Завозмущался въехавший в тему Маковецкий.– Я–командир башни, капитан-лейтенант, и должен обеспечивать кинофильм, а тут какой-то лейтенант, три дня на корабле и уже права качает!
    


     -Это же не так, – оппонировал я к офицеру.
-А Вам, товарищ капитан-лейтенант, как старший на два ранга в должности, я делаю замечание, чтобы Вы не встревали в разговор старших,–пригвоздил я на месте Маковецкого. -Я-начальник службы, а вы – комбат. Это нужно было видеть! Маковецкий от удивления стукнул отвисшей челюстью о дубовый обеденный стол.


      -Ну, и наглые лейтенанты пошли, – бросил в мою сторону командир дивизиона универсального калибра капитан-лейтенант Чеботарёв. Он уже закончил чаепитие и направился к себе в каюту. Меня задели его слова, и я хотел объясниться с ним.-Валерий Николаевич! Валерий Николаевич! – почти крикнул я ему в след. Но он пошел, как будто меня не слышал. -Пригласи его,-попросил я вестового. Вернувшись, вестовой застенчиво пояснил, что Чеботарев не изъявил желания возвращаться в кают-компанию (он выразился нецензурными словами).


      В 22.00 посмотрев на результаты работы, командир корабля предоставил возможность мне работать самостоятельно. Остаток вечера и часть ночи я мучался над ЖБП, а утром предъявил его командиру корабля.


     -Все получилось неплохо, – подвел итог моей работы  командир корабля.
На некоторое время я почувствовал облегчение. Я еще не знал какие испытания ждут меня в этот день.


     -Да как Вы смели не подчиниться Краснову!–Заорал на меня "с порога" вернувшийся со схода Большой Зам капитан второго ранга Игнатьев, вытаращив свои и без того выпуклые глаза.
Это случилось после того, когда после прибытия катера со сходной сменой меня вызвали к нему в каюту. При этом казалось, что Зам вот-вот долбанет меня в темечко своим горбатым носом.


     -Вы!Вы!…,–Большой Зам захлебывался от кипящей в нем злости и при этом брызгал слюной.
–Товарищ капитан второго ранга,–делал я попытки  ему объяснить, как все было, но он меня не слушал и обрывал:-Да Вы еще пререкаетесь! Да Вы у меня! да я Вас… Он, как пантера, метался по каюте. Речь его была угрожающей о очень недоброжелательной.


      Казалось, что Зам собирался сделать со мною что-то физически. Мне  непонятно, почему командир капитан 1 ранга Пыков В.Н. и теперь отзывается о нем, как о высоком профессионале. Он же тогда не мог разобраться в сути происходящего. Наверно, из-за чести мундира Зам был на стороне лейтенанта Краснова.


       Я часто сравниваю  Большого Зама с крейсера
"Мурманск" с замами на ТАКР "Киев", ТРКР "Кирова" и "Новороссийска". За последних я бы сказал: "Да, вот это комиссары!" А про нашего… иначе чем "коньюктурщик" я бы ,иначе не сказал. Ну, да ладно. Бог  ему судья!


      В тот момент нужно было идти к старпому на утренний доклад, и Зам распорядился:-Идите! Я с Вами ещё разберусь! Важным голосом Зам разрешил мне идти. После осмотра и проверки оружия и технических средств меня вызвал в каюту старпом Фетя Бесов.


     Об обеспечении кинофильма в кубрике №4 старпом Бесов знал со слов Большого Зама, поэтому прямо с моим приходом в его каюту начал нещадно меня ругать. При этом старпом не задал мне ни одного вопроса, а ведь он был моим непосредственным начальником.


      Наш старпом Федя Бесов был еще большим коньюктурщиком чем Зам и ссорится с Большим Замом, как с представителем ЦК КПСС на корабле, из-за какого-то лейтенанта-химика, не собирался. Его абсолютно не интересовали мои переживания по этому поводу и то смятение, которое вызывало у меня в душе несправедливое отношение к случившемуся моих командиров.


      А старпом даже не удосужился проверить, как написан ЖБП. И лихо бы мне было, проверь он его. Ведь старший матрос Торчук –украинец, и процентов десять текста ЖБП было написано на его родной, украинской мове.

 
      Развязка ждала меня в кают-компании перед обедом. Из-за меня офицеров собрали на пять минут раньше.-Товарищи офицеры!–начал старпом Федя Бесов.–Вчера у нас на корабле произошла попытка невыполнения приказания. Лейтенант Ерохин…– и Федя  в своем понимании изложил вчерашний случай.


      -А ведь личный состав на корабле – это  главное, – продолжил он.–И забота о простом матросе–это долг каждого офицера и мичмана. Чтобы личный состав накормить, обеспечить всеми видами довольствия, организовать культурный досуг–на это мы офицеры здесь и поставлены.

     -Вот, если некому на корабле будет обеспечивать кинофильм, и я – старпом, капитан третьего ранга, получу  от командира "добро" на сход, то  не пойду на берег, а останусь и обеспечу кинофильм. А вот лейтенант Ерохин… продолжал он картинно.–А Вы встаньте, когда к Вам обращаются!- повысил Федя голос. -За попытку не выполнить указание старшего политработника лейтенанту Ерохину объявляю выговор, –вынес мне СПК взыскание при всех офицерах, явно нарушая требования Устава о субординации.

    Это был мой первый выговор за недолгие четыре дня на корабле.

     -Приглашайте офицеров к столу,–распорядился командир старпому,–если у Вас больше нечего сказать.


      На душе у меня было пакостно, и я ел без аппетита. В голове моей было смятение, но внешне я не терял самообладания.


    -Как закончите обедать, зайдите ко мне, Ерохин, – уходя в каюту, распорядился командир корабля.


     Без аппетита я доел свой обед и постучал в каюту к командиру корабля:
– Разрешите, товарищ командир?-Входите, входите, –разрешил мне командир корабля.–Ну, рассказывайте, как всё вчера было на самом деле.


      Я рассказал всё по-порядку. -А что же Вы мне сразу не доложили? – спросил командир.-Так Белов сказал, что командиру не нужно докладывать, – пояснил я командиру.-А зря, нужно было мне доложить, и я бы все уладил. А это правда, что Вы вызывали в кают-компанию командира дивизиона универсального калибра? -Да, нет, товарищ командир. Я его не вызывал, а просто попросил вестового его пригласить, думая, что он не слышал.


     -Правильно Вы сказали, что Вы начальник службы. И впредь, если подобное повториться можете смело сказать: "Я Начальник службы, а кому непонятно, стройтесь в колону по одному и идите на ..й"  А кому  будет, что не ясно, пусть обращаются ко мне, – заключил  командир.


     Я очень долго боялся командира настоящим животным страхом, но тот случай, а потом наблюдение за его профессионализмом навсегда привили во мне любовь к нему. Он  напомнил мне во многом моего отца. Был строг, но логичен и справедлив. Я горжусь, что жизнь столкнула меня с этой живой легендой Военно-морского флота.


     Я глубоко убежден, что на флоте до сих пор не было человека, знающего флот как он. Он и теперь может принести много пользы флоту, России, будь он советником или консультантом президента  страны. От него я узнал, что такое ЖБП и как его вести.
 

    Мне, как никому повезло! После увольнения в запас я подружился с командиром. Часто бывал к него дома в гостях в городе Сочи. Более того я провёл у него в доме один отпуск. Встречал он меня радушно, по-царски накрывая стол. Он профессионально лично готовил, в том числе фирменный плов с мясом ропанов, которые о лично  добывал со стенки бунны.


      Владимир Николаевич Пыков одил меня в зимний театр на спектактли и концерты заезжих московских знаменитостей. Водил пешком на море, исключительно на пляж  санатория Правительства РФ "Сочи". Он даже выправил нам с женой Мариной пропуска на режимную территорию правительственного пляжа. Там он нырял на глубину 8-9 метров и со стенки бунны доставал ропанов для своего фирменного плова.
 

     Многое я узнал о нём из личных разговоров: о его судьбе, о его родителях, о его службе, личных отказах в продвижении по службе. Владимир Николаевич великолепно и глубоко знал историю, все мировые военные конфликты, нашу и  зарубежную военную технику.


     Тогда он много нового рассказал о виноделии, о своей дружбе с директором Инкерманского не знаю завода шампанских вин. Он несказанно удивился, когда узнал через  год, что я бросил курить. -Ну у тебя и воля!-Восхищался он.


     От него я узнал о теории вероятности Елены Венцель, 700-страничную книгу которой он тщательно изучил с карандашом и конспектом и успешно применял во время противолодочных поисков, командуя большим противолодочным кораблём бпк "Смышленный" и тяжёлым авианесущим крейсером "Киев".


      Многому он меня научил и я, как подарок судьбы, теперь воспринимаю те минуты общения с живой легендой Военно-морского флота капитаном 1 ранга Пыковам Владимиром Николаевичем, человеком-легендой Северного флота!


      Он был просто-лучший! Он был-настоящий!

02.04.2011г.   г.Мурманск.
.