Предназначение. Часть 2, глава 7 Заговор

 - Валерий Иванович? Здравствуйте. Это Ольга. Мы с Вами недавно…
     - Я помню, Оля, и сразу Вас узнал. Очень приятно слышать Ваш голос. А как Вы узнали мой мобильный? Я как раз сокрушался, что не спросил у Вас номер телефона.
     - Ну, во-первых, его совсем не сложно узнать – я же работаю в секретариате фирмы, партнёром которой Вы являетесь, а во-вторых, Вы его называли, когда мы с Вами страдали в заточении в лифте.
     Слово «страдали» она произнесла с особым выражением, как-то игриво что ли, чем привела собеседника в замешательство. Ему даже показалось, что она ехидненько улыбнулась.
     - И Вы его сразу запомнили? – удивлённо спросил он, пытаясь избежать неловкой паузы.
     - Это нетрудно, когда хочешь запомнить телефонный номер понравившегося тебе человека, - всё с той же кокетливой иронией ответила Ольга и, чувствуя его растерянность, не дожидаясь ответной реакции, продолжала:
     - У меня к Вам предложение. Вы давно были в театре?
     - Ой, давно!
     - Не хотите сходить? У меня есть два билета на сегодня в «Современник». Подруга уступила – у неё внезапно изменились планы на вечер.
     - Я бы с удовольствием…
     - А что мешает?
     - Да у меня на сегодня намечено… А впрочем, во сколько начало спектакля?
     - В семь часов.
     - М-м… хорошо, я сейчас попытаюсь всё перенести. «Современник» - это на Чистых прудах?
     - Да. Вы ещё не забыли некоторые театры? - смеясь, продолжала она его подкалывать.
     - Сейчас их столько развелось, что разве за всеми уследишь? Но этот – один из моих любимых. Мне ещё отец рассказывал, как они с мамой старались не пропустить ни одного спектакля, когда этим театром руководил Олег Николаевич Ефремов, а на сцене, вместе с ним, блистали совсем молоденькие Олег Табаков, Галина Волчек, Евгений Евстигнеев, Валентин Гафт, Игорь Кваша… Многих из них ещё и я застал… Да… Конечно, здорово было бы посмотреть на труппу нынешнего «Современника». А. как звучит! – современный «Современник»… Хорошо, давайте встретимся, ну, скажем, четверть седьмого у памятника Грибоедову, заодно и прогуляемся по Чистопрудному бульвару. Давненько не бывал я в тех краях!
Вы со своего мобильника звоните?
     - Да.
     - Прекрасно, я занесу Ваш номер в память моего телефона. Если что – я Вам позвоню.
     - Тогда до встречи, - удовлетворённо прощебетала она и, сделав короткую паузу, добавила: - целую.
     - Пока он соображал, что ему ответить на это последнее слово – стоит ли отреагировать адекватно или просто попрощаться – она отключилась.

     На душе у него было как-то неуютно. С одной стороны Ольга ему нравилась. Он с удовольствием, смакуя, перебирал в памяти перипетии их, как она сказала,  «страдания» в лифте, её требовательные умелые губы, молодое гибкое тело, очень приятное на ощупь. При этом сердце его опять начинало учащённо биться и нестерпимо хотелось заново получить все те восхитительные ощущения, которые он испытал тогда, но уже в более комфортабельных условиях… А с другой стороны – что-то его настораживало. Биотоки, исходившие от неё, несмотря на их сексуальную притягательность, были чужды для него. Их колебания, как сказал бы физик, не были синфазны. Что-то в ней было неуловимо отталкивающее, хищное, потребительское, даже жестокое. Он не мог себе объяснить, откуда бралось это ощущение, но избавиться от него не мог.
     К тому же, его ещё удручало так же малопонятное его состояние: как будто он изменил Полетке. «Ну, тебя в баню со своими комплексами, - злился он сам на себя, - с этим вечно обострённым восприятием мира. Самокопанием по любому ничтожному поводу. Не мальчик уже. Живи сегодняшним днём. Нравится тебе Ольга – трахай её в своё и её удовольствие. И причём тут Полина? Она сама сказала, чтобы ты нашёл себе женщину». «Точно, - сам себе ответил Валерий, - нужно, как можно скорее, их познакомить друг с другом, и как скажет Полетка, так и будет». Эта мысль примирила его с собой, и он успокоился.

      - Ты представляешь, этот козёл не собирается на мне жениться! – губы Ольги дрожали, а глаза извергали гром и молнии.
     - Что случилось, моя девочка? – утешая, Нина Петровна нежно по-матерински прижала её голову к своей пышной груди.
     Ольга как-то сразу успокоилась и ещё глубже попыталась зарыться в эту притягательную грудь.
     - Он не хочет на мне жениться, - глухо повторила она, всхлипывая и шмыгая носом, как ребёнок.
     - Почему?
     - Он сказал, что пока его Полетка не станет самостоятельной, он не может её покинуть, а, чтобы я жила у них в доме, - ОНА не хочет.
     - Почему?
     - Я откуда знаю?! У меня такое ощущение, что она в него влюблена, как кошка, и не хочет его ни с кем делить.
     - Да что ты говоришь?! Это любопытно… Неужели синдром Селивановой?! А он как к ней относится?
     - Разве что только на руках её не носит. Он буквально дрожит над ней. Всё в доме решает она. Её мнения и желания принимаются в расчёт в первую очередь. Любовью мы занимаемся урывками и наспех: у них в доме ночевать я не могу остаться – она против, у меня – он не хочет, а в гостинице надолго он тоже не может задержаться – летит к своей Полеточке.
Весь мой хитроумный план рушится из-за какой-то соплюшки!
     - Это любопытно, - задумчиво повторила Нина Петровна, ласково гладя свою молодую подругу по голове. – Я, кажется, понимаю, в чём дело. Он в дочери Селивановой видит свою прежнюю любовь. Она действительно очень похожа на свою мать. Вот он и ждёт, когда она станет совершеннолетней, чтобы потом жениться на ней. Тебе ни в коем случае нельзя терять время. Если ты сейчас не женишь его на себе, то потом будет поздно. Вот что, - глаза Нины Петровны сверкнули мстительным блеском, - надо развратить эту маленькую сучку, да так, чтобы ему было противно прикоснуться к ней. Заснять всё и постоянно подбрасывать ему пикантные фотографии, чтобы боль его не утихала. У тебя есть какие-нибудь идеи на этот счёт?
     Ольга, наконец, отлипла от пленительной груди и повеселела.
     - У меня есть сосед, парень, молокосос. Ему семнадцать лет, но он втрескался в меня и проходу мне не даёт. Чуть ли не на коленях передо мной ползает. Готов на всё, лишь бы я поцеловала его. Надо их познакомить, и я пообещаю ему, что он получит от меня всё, что захочет,  если её соблазнит.
     - Прекрасно. Но надо продумать, где это всё обтяпать, чтобы там установить фотокамеры. А ещё лучше – видеокамеры, чтобы со звуком, чтобы было слышно, как она будет стонать и охать, кончая, в объятьях своего любовника. И очень важно – потребуй от него, чтобы он использовал с ней все виды секса, по крайней мере, непременно – оральный! Представляешь, какое наслаждение будет видеть приёмному папочке, как этот парень  орошает спермой сладкие губки его любимой девочки?!
     Нина Петровна так живо представила себе нарисованную самой картину, что аж задрожала от возбуждения.
- Жесть!! – подхватила Ольга, подпадая под влияние настроения своей товарки. - Слушай, а если ещё организовать групповуху? У меня есть подружка с бой-френдом, которые обожают такие вещи. Она такая же бисексуалка, как и мы с тобой, причём с некоторым сдвигом. Из женской половины она больше всего  предпочитает либо совсем юных девочек, либо пожилых солидных дам. От тебя бы она точно была без ума, извини, конечно, за некорректное сравнение.
- А чего извиняться? – я не скрываю своего возраста. Куда денешься? Мне под пятьдесят, но знаешь – в каждом возрасте есть своя прелесть. Я сейчас получаю значительно  более любострастное и яркое наслаждение во время пусть и не очень частых половых контактов, чем, когда была молоденькая и глупенькая.
- Но тело у тебя! – Ольга похотливо закатила глаза, - тридцатилетняя позавидует! Всё такое налитое, сочное, - не утерпев, она протянула руку и стала нежно потискивать её полную ляжку, туго обтянутую лёгкой материей брюк, - и ничего лишнего! Даже странно – ты столько была в заключении и сумела сохранить свою кожу такой чистой и шелковистой!
- А что тюрьма? Всё зависит от человека – заботься о себе, не ленись, и всё у тебя будет в порядке. Я не знаю, как в других каталажках, а у нас душ работал постоянно – хоть каждый день мойся! Я кстати, так и делала. Парфюмерию передавать разрешали любую, только не спиртосодержащую – ну там, духи, одеколоны… А мыло, шампуни, кремы разные – пожалуйста. Знаешь, в советское время был знаменитый лозунг: «Чистота – залог здоровья!», а я вывела новую формулу: «Чистота – молодая кожа!» Нет ничего лучшего для здоровья кожи, как прохладная вода с хорошим мылом. И никаких кремов потом! А то у нас, бывало, девки умоются, а потом наяривают – натираются с головы до пят каким-нибудь кремом, забивая поры и не давая коже дышать. А некоторые вообще мазались кремами вместо умывания. Жуть! Ну, ладно, мы отвлеклись, так что это твоя подружка? Сможет она подготовить нашу «клиентку»?
- О, у неё какой-то дар коммуникабельности. Она уболтает, расположит к себе и совратит любую недотрогу, причём, чем труднее задача, тем с большим азартом и страстью берётся она за достижение цели, и обожает, когда её дружок триумфально завершает начатое ею, активно помогая ему. Она говорит, что испытывает настоящий оргазм, когда её Игорёк при ней кого-нибудь лишает девственности. Причём «жертвы», как правило, остаются весьма довольны и не только не упрекают их ни в чём, но ещё и благодарят!
     - Это было бы блеск! – обрадовалась Нина Петровна, - а я ещё этой маленькой сучке кое-что подсыплю в бокал, чтобы подготовить её психологически – усилить ей удовольствие и обострить восприятие.
     - Клофелин?
     - Фи, Оля, это грубо и не интересно. Нам нужно, чтобы она не спала под своим соблазнителем во время его праведных трудов, а адекватно реагировала на происходящее и сама просила его доставить ей наслаждение – разного и много! Тогда это при всем желании нельзя будет расценить как растление, а тем более как изнасилование прелестницы Алексеева. У меня есть пикантное средство, которое любую фригидную мочалку превратит в сексуальную тигрицу, - возбуждённо добавила Нина Петровна, влюблено посмотрела на Ольгу и, поскольку та так и не убрала свою ласковую руку с её колен, притянув единомышленницу к себе, впилась своими губами в её трудолюбивый приапический ротик. 

     - Милый, я приглашаю вас с Полиной в ближайшую субботу к себе на маленькое семейное торжество.
     Она лежала у него на плече, блаженно отдыхая после активных любовных экзерсисов, закончившихся восхитительным апофеозом чувственных восприятий, на гостиничной койке и ласково перебирала своими умелыми пальчиками так нравившуюся ей растительность на его груди. Этот номер был их явочной квартирой. У неё в квартире, где она жила с родителями и братом, он встречаться не хотел принципиально. Знакомство с родителями – это всегда первый шаг к женитьбе, считал Валерий Иванович, а жениться он пока категорически не хотел. И дело было не в нём. Дело было – в Полетке. Во время первого же их разговора после званого ужина, на который была приглашена Ольга, с Полиной произошла, чуть ли не истерика.
     - Но ведь ты же сама мне посоветовала познакомиться с какой-нибудь женщиной и привести её к нам, - растерянно говорил он, - и обещала…
     - Во-первых, это было почти год назад, а тогда я была ещё маленькая и глупая…
     - А сейчас ты большая!..
     - Да, не смейся. В моём возрасте девочки взрослеют очень быстро… А во-вторых, она тебе совсем не подходит.
     - Почему?
     - Она… не искренняя. Очень. А на неискренних людей нельзя положиться. И семейная жизнь с таким человеком похожа на мыльный пузырь: рано или поздно он всё равно лопнет! И ещё – она хитрая и… жестокая.
     Валерий Иванович вздрогнул, как от удара электрическим током. Как она точно выразила в двух словах всё то, что у него подспудно ворочалось где-то в глубине души. Господи, опять перед ним была Ветка только в другой оболочке. Мистика какая-то! Если бы ему рассказал кто-то другой – он не поверил бы! Эта девочка мыслит точно так, как он – умудрённый опытом, проживший уже, наверное, большую часть своей жизни человек….
     Потому он не мог принимать Ольгу и у себя, боясь, что их застукает Полина.
     - И что у нас за праздник? - любопытствуя, спросил он.
     - Ничего особенного – мой день рождения, - безразличным тоном ответствовала она.
     - Что??? – он в изумлении резко сел на постели, - ну, я идиот! Вот придурок! Я же до сих пор не удосужился поинтересоваться о твоём дне рождения! Ну, и кретин!
     - Самокритично! А я вот знаю, когда у тебя день рождения, - и довольная произведённым эффектом, Ольга звонко расхохоталась.
     - Ну, конечно же, мы придём. Я разбросаю все свои дела и буду в субботу у твоих ног, принцесса.
     - Только мне очень хочется, чтобы на вечере была и твоя Полина – это будет для меня лучшим подарком. Я очень надеюсь с ней подружиться. К тому же там будет немало молодёжи почти её возраста – ей не будет скучно.
     - Мы обязательно придём вместе, не волнуйся, - успокоил её Валерий Иванович, - она и так мало, где бывает.

     Общество у Ольги собралось действительно исключительно молодёжное. Валерий Иванович чувствовал себя среди них каким-то ископаемым. Всё – их музыка, их лексикон, их взгляды на жизнь, их поведение, - всё ему было малопонятно и удивительно. Он вспоминал себя в их годы: и как маму воротило от его жаргона и от, как она считала, невоспитанных поступков, и как они смеялись над старшими, считая их мастодонтами, не способными их понять. «Каждое поколение живёт в своём времени и пространстве, - подумал он, - и от этого никуда не денешься». Он давно уже так тесно и так долго не общался с современной молодёжью и поражался, какая пропасть оказывается между ним и современным поколение. Возможно, это поколение и более развито, чем были они в своё время, но развитость эта какая-то однобокая. Все их разговоры крутятся вокруг технических новинок потребительских товаров, денег, тусовок, заграничных поездок. С Полеткой он этого не ощущал, лишний раз теперь убеждаясь, на сколько она умом и интересами выделяется среди сверстников. Недаром она ему часто говорила, что ей интереснее со взрослыми, чем с подружками.
     Но тут она удивительно быстро нашла общий язык с одной девушкой, которая была несколько  старше её, значительно общительнее и опытнее. Эта девушка – Лена – сразу же завладела обществом Полины и уже не отходила от неё весь вечер. Они вместе сидели за столом и о чём-то часто переговаривались, секретничали и смеялись. Валерий Иванович подозревал, что они комментировали поведение и высказывания присутствующих и, зная острый Полеткин язычок, догадывался, что она в новой подружке нашла единомышленницу. Это его радовала. Он давно не видел, чтобы Полина была такой оживлённой и раскрепощённой. Беспокоило его только, что они с Леной довольно часто прикладывались к своим бокалам с шампанским.
     - Это очень опасный напиток, - не выдержал он, обращаясь к обеим девушкам, - он пьётся легко, но, если переборщить, потом может стать плохо.
     - Лерик, я знаю норму, - весело ответила Полетка, и он успокоился. Он привык доверять ей.
    
     Внезапный телефонный звонок разрушил его идиллическое настроение.
     - Валерий Иванович? – раздался в рубке взволнованный мужской голос, - это охранник Кондратьев с восемнадцатого объекта на Старом Арбате. С одним из Ваших работников, Анисимов, кажется…
     - Есть такой.
     - Так вот – с ним произошёл несчастный случай. Он сорвался с высокой стремянки прямо на бетонную плиту…
     - Он жив? – перебил его Валерий Иванович, еле сдерживаясь.
     - Пока да.
     - Что значит «пока»?
- Он очень плох. Мы вызвали «скорую». Не знаю – доживёт ли…
- А где Баранов?
- Они все там – у пострадавшего…
     Валерий Иванович вскочил из-за стола, на ходу поспешно набирая на мобильнике чей -то номер телефона.
     - Что-нибудь случилось? – испуганно спросила Полина, увидев, как изменился в лице её Лерик.
     - Да, у меня ЧП на объекте. Чёрт, и Баранов не отвечает! Видимо где-то свой мобильник забыл…Надо срочно ехать туда. Ты со мной?
     - Ну, зачем её тащить с собой да ещё если там ЧП, портить ей праздник, – встряла Ольга. - Ты съездишь, узнаешь, что к чему, и вернёшься за ней. А она пусть пока повеселиться. Мы ей скучать не дадим, не волнуйся.
     - И то, правда, - согласился Валерий Иванович, - что ей там делать? И не известно еще, сколько я там пробуду. Ты, пожалуйста, позаботься тут о ней.
     - Не волнуйся, милый, поезжай спокойно, ей тут будет очень хорошо, я тебе гарантирую, - и она страстно поцеловала его на глазах у Полины, чего раньше никогда не делала.
    
     Трапеза была прервана, и молодёжь захотела танцевать.
     - А свет можно немного приглушить? – спросил кто-то из гостей.
     - Конечно.
     Ольга выключила весь электрический свет и огромная комната потонула во мраке, подсвеченная лишь двумя старинными шандалами, украшавшими стол, что привело в восторг всех присутствующих.
     Включили музыкальную установку, и гостиная моментально превратилась в дискотеку.
     - Пойдём, потанцуем! – живо вскочила Лена, увлекая за собой Полину.
     К ним присоединились ещё два парня, которых Лена представила своей новой подруге, и они, организовав приватный кружок, стали трястись, скакать, дурачиться.
Полине нравились её новые знакомые - весёлые, остроумные, без комплексов. Они были явно старше её, но держали себя с ней просто, как с равной. Ей было легко и весело. И эта Лена – она такая внимательная, обходительная и… нежная. С ней никто так после смерти матери ласково не обращался, конечно, кроме Лерика, но он  - мужчина, почти отчим, а тут чужая девушка…

     - Уф, как жарко! – отдуваясь после очередного акробатического этюда под музыку, проговорила Полина, - попить бы чего-нибудь холодненького.
     - Сейчас принесу, - с готовностью отозвалась Лена.
     - Тогда неси всем, - подхватил один из мальчиков – Игорь.
     - О’кей.
     Вскоре она появилась с четырьмя бокалами ледяного шампанского, и первый бокал протянула Поле. Все чокнулись.
     - За что пьём? – спросил второй парень – Сергей или, как все его звали, - Серый.
     - За дружбу! – предложила Лена.
     - За дружбу, которая больше, чем дружба, - алаверды скаламбурил Игорь.
     Все засмеялись и дружно выпили. Вкус шампанского показался Полине каким-то необычным.
     - Это потому что шампанское «брют» - оно лучше утоляет жажду, - ласково объяснила ей Лена, - допивай, и я отнесу фужеры, пока мы их не разбили.
     Полине, честно говоря, больше не хотелось, но остальные трое стали так активно хором скандировать: «Пей до дна! Пей до дна!», что ей стало неудобно, и она сдалась, осушив свой бокал.
     Тем временем характер музыки, под которую все танцевали, поменялся. Мелодии стали плавными, красивыми, романтичными.
     - Позвольте Вас пригласить, мадемуазель, - шутливо расшаркался перед Полиной Игорь, галантно предлагая ей руку.
     Вообще Полина на дискотеках бывала чрезвычайно редко и то только в лицее, где училась, и когда выступала сама (она очень неплохо пела и участвовала в художественной самодеятельности) или когда дежурила. Но в любом случае никогда не танцевала, хотя многие добивались её благосклонности. Ей просто с ними было не интересно. Но сейчас неожиданно для себя она согласилась. Игорь был ей симпатичен, и с ним было о чём поговорить во время танца.
     Ответив ему таким же шутливым книксеном, она вошла с ним в круг танцующих. Здесь было так тесно, что им пришлось прижаться друг к другу. Полина напряглась – она  боялась, что он сейчас даст волю своим рукам, но партнёр вёл себя корректно, и она успокоилась.
     Когда кончился танец, к ним подошли Серый с Леной.
     - Следующий танец мой, - объявил Сергей, обращаясь к Полине.
     - Перебьёшься, - безапелляционно отбрила его  Лена, - я сама хочу с ней потанцевать. Ты не против, - обратилась она к подруге.
     - Конечно, нет, - с радостью ответила Полина. С ней было безопасно и к тому же приятно.

     Она вспомнила, как они совсем ещё маленькими девчонками танцевали с особями своего же пола – мальчишки их тогда ещё не интересовали, а почувствовать ритм танца, подвигаться под музыку, грациозно управляя своим послушным, рвущимся в изящные па телом на зависть мальчишкам (значит, всё-таки интересовали, но боялись себе в этом признаться!) неудержимо хотелось.
     Но сейчас ей хотелось другого. Чтобы вот так Лена мягко проводила кончиками своих ласковых пальчиков по её обнажённой спине, едва её касаясь, нежно прижимала её к себе, так, что она чувствовала её напрягшиеся груди, и тихо шептала ей в самое ухо:
     - Как ты мне нравишься! Какая у тебя шелковистая чувствительная кожа! Как приятно её касаться!
     В голове Полины уже давно возникло и неумолимо нарастало какое-то доселе не известное ей ощущение. Казалось, у неё выросли крылья, и достаточно было взмахнуть ими, чтобы воспарить над всеми здесь присутствующими, и только эта обворожительная девушка, горячо прижимающая её к себе, не давала ей взлететь. Все её чувства невероятно обострились. Хотелось обнять весь мир и дарить себя всем. Она почувствовала, как рука её партнёрши проскользнула к ней под платье и ласкает её тело. Где-то в самой глубине сознания она понимала, что надо бы её остановить, но не было ни сил, ни желания этого делать.
     - Тебе приятно? – горячо шепнула Лена, нежно касаясь её самого прельстительного местечка.
     Отпрянуть бы сейчас от этой дьяволицы, сославшись на усталость или, к примеру, головную боль, но невыносимая сила вожделения, зародившаяся где-то внизу живота, стремительно росла, порабощая её всю, и с отчаяньем выдохнув «Очень!»,  Полина склонила свою голову к ней на плечо.
     И тогда нескромные пальчики  приступил к самым активным действиям. О, они знали как, где и что надо делать! Полина затрепетала. Она сделал над собой последнее усилие, пытаясь остановить искусительницу.
     - Здесь же люди, - в изнеможении простонала она.
     - Ой, кто на нас смотрит! Они почти все занимаются тем же, причём, мальчики с девушками, посмотри - с придыханием возразила Лена, которая сама невероятно возбудилась, видя, как тает в её руках эта, как ей говорили, неприступная девочка. Ей самой нестерпимо хотелось её ласкать, доставляя ей и себе истинное наслаждение. Как Ольга всё хорошо подготовила! Плод уже созрел, и надо было только протянуть руку, чтобы сорвать его.
     – А, впрочем, ты права, пойдём отсюда, – поспешно согласилась Лена, таща подругу за собой. - Найдём более укромное местечко, чтобы нам никто не мешал. Не возражаешь?
     Полина уже не могла возражать. Она была рада поскорее уйти отсюда, чтобы никто не видел её состояния и не сообщил потом об этом Лерику. Ведь предупреждал же он, чтобы она была осмотрительнее с шампанским! Слушаться надо старших!..

     Пока она обо всём этом думала, Лена приволокла её в какую-то светлую небольшую комнату и сразу же, не дав ей опомниться, стала раздевать её. Полина не могла сопротивляться – руки были какие-то ватные и не слушались её, как будто она их отлежала. Да и что в том крамольного? Ведь раздевала её девушка, и делала она, боже! так чудесно, сопровождая каждое своё действие невероятно приятными поглаживаниями и пощипываниями…
     - Ах, какие у тебя сисечки! – восхищённо выдохнула подруга, - они как будто вылеплены из белоснежного мрамора. Как у античных статуй! - и, высвободив их, прильнула губами к одному из сосков, другой очень нежно теребя пальцами.
     У Полины закружилась голова. Ещё никто её так не ласкал.
     А шаловливые ручки подружки уже стягивали с неё трусики.
     - Не надо, зачем, - попыталась воспротивиться Полина, но воля её была парализована, и что она могла сделать с темпераментной настырной подругой?
     Раздев девушку догола, Лена толкнула её на кровать и, забравшись на неё сверху, стала целовать её в губы долгими пылкими поцелуями. Одной рукой она прижимала Полину к себе теснее, а второй – прокралась к её самому чувствительному месту и вновь стала его ласково и очень умело будоражить. Полина уже полностью потеряла над собой контроль и только тихо постанывала, реагируя на умопомрачительные сладостные прикосновения партнёрши.
     В экстазе она не заметила, как в комнату вошли Серый и Игорь и зачарованно уставились на сладкую парочку. В другое время Лена никому не отдала бы свою жертву – она уже была влюблена в неё по уши и с огромным удовольствием сама бы довела её до высшей точки, испытав с ней обоюдный оргазм, но теперь надо было выполнять поручение Ольги. И она дала незаметный знак парням. Те бесшумно в мгновение ока разделись и заняли места согласно заранее разработанной диспозиции – один у изголовья Полины, а другой между её широко разведённых (об этом заранее позаботилась Лена) ног. В это время Полина вдруг открыла глаза и в ужасе увидела стоящего в её ногах Игоря с готовым к бою своим орудием любви наперевес. На мгновение к ней вернулось сознание.
     - Что это? – вскричала она. – Что вы задумали? Нет! Не хочу! Не надо!
     Она попыталась вскочить, но Лена, навалившись на неё всем телом, цепко держала теряющую силы девушку, ласково увещевая её:
     - Ну, что ты, глупенькая, чего ты так всполошилась? Мы не хотим тебе сделать ничего плохого… Я забочусь только о тебе! Тебе сейчас будет так хорошо, так приятно!! Только один миг, а потом – такой кайф, какого ты никогда не испытывала. Ты меня будешь благодарить…
     Пальчики Лены вновь протиснулись меж успевших плотно сжаться ножек девочки и, быстро отыскав потайной ключик, заставили эти ножки дрогнуть и расслабиться.
     - Ну же, - тихо скомандовала она Игорю, - чего ты телишься?
     Дрожа в предвкушении предстоящего наслаждения, её приятель приблизился и Лена раскрыла навстречу ему ослабевшие ножки жертвы.