Байкал

      Многие дети мечтают о щенке. Но не у многих эта мечта сбывается, а те, у кого она сбывается, не все хорошо относятся к своим щенкам. А то и вовсе позабавятся, поиграют и вскоре наскучит им ухаживать за ними, выводить гулять, кормить; следить, чтобы вода всегда была в мисочке, убирать следы его развлечений и отходы.
Вот тут и проявляется настоящая дружба.


      Впрочем, собаки тоже бывают разные. Иная за год больше пользы принесет, чем ленивый человек за всю жизнь. Много было у меня собак, и все они мне по-своему дороги. Я их любил, относился как к друзьям, а они мне за это платили преданностью. Как-то по телевизору в передаче про животных я услышал такое выражение: «Как человек относится к животным, так  он относится и к людям».


      Наверное, хорошее отношение к животным сыграло свою роль в формировании моего отношения к людям, но об этом в другой раз, а сейчас о Байкале.
Однажды старший брат Иван принес кряжистого, пушистого серо-коричневого щенка и сказал:'Это щенок от настоящей пастушьей собаки. Зовут его Байкал.


     Байкал помещался в шапке, с виду был кряжист и толстолап.Он сразу
меня признал. Мне кажется, что признал бы любого, кто бы его приласкал в ту пору. Я сказал, что это будет мой щенок. По натуре я собственник. Радости и гордости моей не было предела.

      Скоро среди соседей и знакомых уже не было человека, который бы не знал, что у меня щенок. Я с ним ел и спал.
За лето он здорово подрос. Щенок оказался способным к обучению и очень послушным. Он выполнял несложные команды: «ко мне», «сидеть», «лежать», «голос», «чужой», «вперед», «стоять», «взять». Впрочем, всех я теперь команд и не помню. Щенок за мою заботу и любовь к нему отвечал преданностью и послушанием.
По дому в мои обязанности входило носить воду из колодца. Для этой цели было куплено маленькое оцинкованное семилитровое ведро. В другой руке для равновесия я носил четырехлитровый алюминиевый бидончик с водой.


       Осень была холодная, с ранними заморозками. Морозы ударили до снега, поэтому по первому снегу можно было кататься на санках.К этому времени я приспособился возить воду на фигурных, самодельных, сваренных из четырехгранника и проволоки четверки, санках.


      Впереди, в упряжке, мой пес Байкал, сзади сорокалитровый молочный бидон на санках, сверху, как головной убор у снеговика, на бидоне ведро. Я подталкивал санки, если они шли тяжело, а потом, когда полозья раскатывались, и сани шли легко, становился на задки и ехал сам. У колонки я ведром наполнял бидон, и мы двигались домой, при этом Байкалу давалась команда “Вперед”.
Так, незаметно для себя, с пользой для дела и на радость мне и Байкалу, мы делали два – три рейса за водой. Этого количества хватало на целый день для питья животным и нашей многочисленной семье. Для меня было не в тягость сделать пару лишних ходок в субботу для бани.

 
     Все свободное время проводил с Байкалом, что скрепляло нашу дружбу и усиливало взаимопонимание. Я легко разгадывал его желания: есть, пить, играть. Он же, казалось, читал мои мысли.Старшие ребята из моего окружения не раз сталкивались с тем, что в присутствии  Байкала нельзя повышать на меня голос, тем более что-то брать у меня или трогать руками.


     Однажды мы возвращались с полным бидоном воды на санках. До отцовского дома оставалось буквально тридцать – сорок метров, когда нам повстречался сын директора школы Русова Григория Ивановича. Парень,  не помню его имени, был лет на пять старше меня. Он позволил сказать что-то оскорбительное в мой адрес и в адрес собаки. Я проявил несдержанность и дал собаке команду:
    -Байкал! Взять его!.

     Действия собаки были неожиданными стремительными. В одну сторону полетел молочный бидон с водой, а в другую я с ведром. Когда я сообразил, что к чему мой обидчик лежал распластанный на земле и орал благим матом:
 -А-а-а-а-а!- Помо-ги-те!

Байкал стоял, разинув пасть у его горла и злобно рычал. Я схватил его за ошейник и успокоил словами:
     - Нельзя! Нельзя!". Поняв, что ему ничего не угрожает сын Русова трусливо покинул место инцидента.
Поселок маленький и известие об этом событии быстро стало достоянием гласности. Теперь уже никто не сомневался в том, что Байкал мой надежный защитник, а меня никто не смел  задевать. А Дмитриев Александр стал даже набиваться мне в друзья.


     Интересно отметить, что, превратившись в крупного, средней лохматости пса, Байкал вел себя с достоинством и честью сильной личности, если так можно выразится о собаке. Он не позволял себе без дела лаять и занимал место во дворе, с которого ему было видно всю охраняемую территорию.


       Это был сарай, крыша коровника, курятника и старой бани, которые буквой Г замыкали заднюю часть двора. Байкал по лестнице поднимался на крышу и ложился на нее, опустив голову на передние лапы. Ему достаточно было поворота глаз, чтобы обозревать двор и подступы к нему. Пес забирался по лестнице в одном месте крыши, а спрыгивал в другом. Иногда, когда не было необходимости сторожить, как заправский хозяин Байкал по лестнице подобно человеку спускался во двор.


       Завидев незнакомого человека, он неслышно спрыгивал с крыши,   позволяя незнакомцу войти во двор и запереть за собой калитку. Вставал перед ним стеной, оскалив пасть и слегка рыча. Все что может опуститься, у незнакомца опускалось. От устрашающего вида пса, вошедший, казалось, терял дар речи и стоял, не издавая ни звука, до появления кого-либо из хозяев... Некоторым приходилось ждать по два часа.


      Незаметно пролетел год. Байкал подрос, его хорошо кормили, кроме того, я отдавал ему самые лакомые кусочки со стола и мясо из своей тарелки. Взрослые, конечно, ругали меня за излишнюю привязанность к собаке, но делали это не зло, как бы для порядка.


      Это была моя собака, и уже никто не претендовал на роль ее хозяина. Все поручения старших, выполняемые мною за пределами двора, выполнялись в присутствии Байкала. То ли сходить за теленком, то ли загнать домой с речки гусей, то ли встретить корову из стада я не мог без пса. Никто не мог без моего ведома отпустить Байкала с цепи гулять, или тем более взять его куда-либо с собой из дому. Даже дед, не терпящий никаких возражений, признавал за мной безраздельную власть в отношении собаки.


      Это случилось в один из погожих майских дней…
Возвратившись из школы, я зашел незаметно во двор через заднюю калитку. Собака лежала у лестницы на боку, спиной ко мне, и казалось, спала. На мое появление она не отреагировала. Цепь лежала рядом.
«Ага, – подумал я  – просторожил меня Байкал, а почему он не на цепи?


      Я потихоньку прошел мимо Байкала и поднялся в дом.
      –Дед, почему Байкал не на цепи?–Грозным, начальственным голосом спросил я.
     –Ему теперь цепь не нужна, внучек.
     -Как не нужна? Я ее учил, учил, а вы раз и отцепили. Так не годится.
     -Да не шуми ты, – успокоил меня дед – мертвая она, повесилась твоя собака.
– Как? – вырвался стон из моей груди.
Я не поверил деду и бросился во двор к собаке. Она была бездыханна. Горе и отчаяние охватили меня! Я тряс тело собаки в надежде, что она оживет, что это неправда! Мой детский разум никак не мог смириться с такой утратой! Слезы душили меня, и в горле стоял ком…
– Как, как это случилось, почему?
Я побежал к деду и стал трясти его за руки.
– Почему? Почему вы не досмотрели? Это же Байкал, моя собака, как же я буду жить без него!
– Не плачь, сынок, – успокаивал меня дед – не плачь. Мы тебе другую собаку заведем.
– Такой собаки больше не будет, никогда не будет!
Я пишу этот рассказ, а слезы душат меня….Гибель собаки была нелепой…В тот раз пес цепью зацепился за выступающую часть лестницы, и ему не хватило двадцати сантиметров до земли. Мощными лапами он скребся о глинобитную стену и процарапал ее насквозь. Стена была довольно прочной, сделанная из глины с соломой и коровяком, толщиной приблизительно тридцать сантиметров.
Я похоронил Байкала со всеми почестями. Место это я теперь уже не помню.
Много потом у меня было собак: Ост, Пират, Тузик и только ирландский терьер Флора по уму напоминала Байкала.
Прошло уже сорок лет, а воспоминания об этом событии сильно печалят меня, и до сих пор никак не могу смириться с утратой своего, я считаю, друга.
Всю жизнь свою нерастраченную любовь к Байкалу отдаю всем собакам, которые встречаются в моей жизни.


Июнь 2006 года. 
                г. Мурманск