Птица Божия не знает - ни заботы, ни труда-5

В день похорон мамы, уже на поминках, одна немолодая женщина – прощаясь с нами - велела мне с сестрой ходить «кормить» душу новопреставленной. На мое возражение, что у нас так не принято, хотя знаю, многие так делают  - оставляя на могилке поминальную стопку и еду, сказала – так надо. Спорить с ней не стала – все же в чужом уже городе (а я там не бывала более 18 лет). Малопонятные нам ритуальные традиции. Но, переубеждать - сложившиеся чужие взгляды, тем более незнакомого ранее мне человека - так сложно бывает иной раз, что лучше и не пытаться. И на утро мы с младшей моей сестрой поехали на кладбище. Дорогой уговорились, что посидев там -  у могилы деда и мамочки, помянем их – а дальше, как само собой получится… на все воля Божия.

Печально было очень – внезапная болезнь и скоропостижная смерть. Очень тяжелые думы. Конечно же, мне и не мыслилось посетить именно так - город моего детства, покинутый сразу после окончания школы. Хорошо, что с мамой удалось повидаться - несколькими месяцами ранее она гостила у нас. Не мы к ней, она время от времени приезжала к нам на месячишко. И никто из нас - не думал, не гадал, что близок час расставания навсегда, будто попрощаться с нами приезжала она в тот последний прижизненный год.  Помню, как тяжелы были наши проводы-прощание, но тогда мыслилось только о том, что время пролетело очень быстро, а так хотелось подольше побыть вместе…

Вот и шли мы так, разговаривали с сестрой обо всем за последние года долгих разлук и краткости встреч. У могил дедушки и мамы, что были в одной оградке, оправили венки и цветы да присели на скамейку. Помолчали в печали - каждый о своем, задушевном. Когда пора была уходить, сестра спросила – будем ли оставлять что-либо, ведь та женщина обязательно спросит, а обманывать как-то неловко. Да и приехав, ведь приедет же – до конца сороковин пожилые друзья/подруги чаще ездят на кладбище, чем после... что же мы ей скажем, как увидит да поймет сама, и обязательно ведь спросит? Пока так решали, вдруг прилетели две огромные птицы. Большие да бесшумнокрылые. Ни я, ни сестра таких никогда и не видывали. Размером с хорошую ворону. Но, ворон в том городке и отродясь не водилось. Все больше-то сухопутные чайки, шумливые – да и то в окраинно-городской части у свалок. Эти не похожи были на чаек, да и на ворон тоже не очень-то походили. Темные, но не черные – молчаливые птицы. Откуда только взялись там, непонятно. На кладбище стояла гробовая тишина. Солнце пекло нещадно. На небе ни облачка. Но, даже кузнечиков за высокой травой не было слышно. А эти странные птицы – полетав над нами кругами, прямехонько уселись – одна на дедушкин бело-мраморной крошки крест, другая на железный – маминого временного. Ужас нас обуял, ноги - будто приросли к земле. К слову сказать, папа и бабушка к тому времени давно уже похоронены были в моем городе, откуда я и приехала тогда. У нас с сестрой невольно высказалась одна и та же мысль – уж не души ли их прилетели сюда на степной этот погост… юдоль нашей горькой печали... и сразу как-то покойно стало. Ну поплакали еще над родными могилами, поплакали… Да и пошли восвояси с твердой мыслью – не оставлять на свежей могиле никакой поминальной пищи. Чужая то традиция, нашей семье она непривычная. Обычное поминание – это церковная служба да поминки за домашним столом… Так и после сказали маминой старинной приятельнице и она, выслушав нас согласилась, так тому и быть. Все девять дней с утра до обеда мы с сестрой проводили на кладбище…

Мне пора было возвращаться домой к мужу и маленьким дочерям, заканчивался мой краткий похоронный отпуск – работа на большее не отпускала меня… Но, сколько мы ни ездили на кладбище, сколько после ни всматривались, больше тех птиц не прилетало. Мистика? Кто знает… как оно бывает иногда. Но, мы больше о том не говорили – странность эту нечем было объяснить. Откуда залетели две большие темные птицы, невиданные в тех краях – где и птиц-то других почти нет, кроме городских воробьишек да утренних чаек… сложно сказать… а кого ни спроси – тоже не знали…

С тех пор я больше не была в городе моего детства. Далеко он от нас и не только расстояниями своими, это чужое нынче суверенное государство. Да и от прежнего его вида ничего не осталось… даже название поменялось, только на старых фото – семейного моего ретро, да в памяти… Правда, иной раз еще снится – таким как и был давным-давно, когда я была маленькая, а дома казались большими. Но, в последнее время все чаще ловлю себя на мысли, что снится-то он мне точной копией застывших фото-моментов. Может память оживляет во сне мои старые фото? Потому, как многого я уже и не помню, многое стало забываться уже, потому и пересматриваю свой детский альбом со смутным чувством уплывающей в небытие ностальгии.
июнь 2010



Если кому-то интересно, продолжением этой темы:

"Синички":  http://www.proza.ru/2009/03/31/965
и
"Воробей": http://www.proza.ru/2009/03/31/671