Волки лунной тропы. Часть 4. 2. Щит. Часть 2

   ...Алькара внимательно посмотрел на нее.
     -Тот, кто тебе это сказал, был уверен в том, что говорит?
     -Он самый старший из нас, - наставительно сказала Лайра. – Он не ошибается. Никогда. Он видел столько, что… Я верю ему.
     -Настолько, чтобы поверить в эту… нелепицу? – Алькара рассердился, но вида не подал, хотя при этих ее словах все внутри вскипело от ярости. Еще чего недоставало, сравнивать вольную Стаю – с… с… людьми! С ее злейшими врагами! С теми, с кем никто никогда не найдет общего языка, с существами, которые живут только и исключительно ради себя, не считаясь с общими законами мира!.. – У волков с людьми нет и не может быть ничего общего! А тот, кто высказал эту мысль, попросту ничего не знает ни о них, ни, тем более, о нас! И кто, интересно, первым до этого додумался?!
     -А не все равно? Самому-то что, без подсказки не понятно было? – скривилась девочка. – Я считаю, дедушка Царро был совершенно прав – вы чудовищно похожи! Даже запреты – и те почти одинаковы. Я много чего насмотрелась, когда пыталась… ну, точно следовать канонам Старших. Только жить как все – скука невыносимая. Почему, например, запрещено без особой надобности покидать Пещеры Мерцающих? Почему надо прятаться от тех, кто не как мы? И почему с вами нельзя общаться? Я много наблюдала за волками, мне очень нравятся ваши Игры, - Лайра посмотрела на мальчишку, снова отметив, что даже в человеческом облике глаза у него чуть подсвечиваются изнутри, словно в глубине постоянно горит огонь. Почти физические теплые волны катились на Мерцающую, но это было приятно.
     Едва уловимый шорох заставил ее поднять голову, ловя ветер, тихий голос прозвучал в отдалении, коротко приказав: «Вперед!». Девочка прищурилась, слушая, как Охотники легким размеренным бегом удаляются от цели поиска. Она вспомнила, как Рэро, ее старый учитель, как-то сказал, что Комната Покаяния какое-то время назад была закрыта от восприятия Мерцающих – именно для того, чтобы они не ощущали мучений обреченного, заживо сгорающего на солнце. Охотники, видимо, даже не подумали, что кто-то может показать Двуликому это место, поэтому к Комнате даже не подошли, понадеявшись на чутье. Лайра чуть улыбнулась, снова переводя взгляд на Алькару.
     -И почему нельзя помочь, если можешь?.. -  и невольно вздрогнула, когда волчонок медленно поклонился ей, прижав к груди правую ладонь. Лайра попятилась.
     -Ты… ты чего это, а?
     Он невесело усмехнулся.
     -Ты сама только что сказала о законах и правилах, Мерцающая. Твои Охотники прошли чуть в стороне от этого… места. Очень близко. Мимо. Я учуял их слишком поздно – как человек, я плохо воспринимаю запахи...
     -Я их тоже почувствовала, ну и что? – она выглядела ошарашенной. – Я ведь говорила, сюда теперь редко приходят, даже почти и не вспоминают. А уж то, что тут можно прятаться – это им и в голову не приходит. Вот Охотники и не подумали. Просто прошли, торопились куда-то дальше, им, наверное, казалось, что где-то там тебе проще спрятаться… Мимо прошли, понимаешь? Мимо – и очень хорошо, не заметили ничего, значит… Что тут такого?
     -Хотя бы то, что ты спасла мне жизнь. – Мальчишка посмотрел на свою невольную подругу, шумно вздохнул. – Не понимаешь? Счастливая… Ты спасла мне жизнь, Лайра, хотя тебе было так просто позвать! А ты промолчала… И теперь я в долгу перед тобой. Кровном. А Кровный Долг для оборотня – это на всю жизнь. Навсегда, пока бьется сердце. С этой минуты я - твой Щит, Мерцающая. – Алькара произносил слова старинной формулы, и ему было на удивление легко. – Я встану между тобой и тем, кто поднимет на тебя руку, я буду перед тобой в любой битве, я первым взойду на костер, если мне не удастся загасить его прежде, чем он опалит твой мизинец… Я приму смерть, если это поможет сохранить тебе жизнь. – Он перевел дух и улыбнулся, глядя в ее расширившиеся изумлением глаза.
     -Т-ты… здоров, Алька? – заикаясь, выговорила она.
     Двуликий снова улыбнулся, серьезно и немного печально, совсем по-взрослому. За несколько минут он словно повзрослел на двадцать лет, потрясенно поняла Лайра.
     -Тебе никогда не клялись в вечной преданности, Мерцающая? Никогда не бросали к твоим ногам целый мир, пусть даже и совсем маленький? – Алькара вдруг почти упал под стенкой колодца, словно произнесенная Клятва странным образом обессилила его. – Ради тебя я только что добровольно отказался от Стаи – никто из них никогда не признАет моего права всюду следовать за дочерью Лунной Тропы.
     Мерцающая качнула головой, внимательно глядя на плотно сжатые мальчишеские губы, подозревая, что роковые слова дались ему не так легко, как казалось со стороны.  Отказаться от своих ради чужака… Оборотни и Мерцающие, конечно, не враждовали, но слишком подчеркнуто поддерживали строгий, на грани терпения, нейтралитет, и чтобы сорваться с него, для любой из сторон достаточно было самого легкого толчка – вроде этой самой клятвы верности оборотня – Мерцающей. Лайра чувствовала, что для нее самОй спокойные дни тоже закончились или закончатся вот-вот. Но Клятва – это пока только словА. Слова, от которых еще, наверное, не поздно отказаться. Ведь свидетелей у них не было!
     -Я… не хочу этого! – твердо сказала она. – Я не принимаю твоей Клятвы, Двуликий, потому что не хочу стать причиной твоей гибели, не хочу, чтобы однажды Вожак явился за тобой, желая закончить то, что было когда-то начато и… - и осеклась. Алькара, заметно побледнев, уставился в землю остановившимися глазами и, казалось, даже не слышал ее. Кулаки резко сжались, унимая внезапную дрожь пальцев, но она была все равно заметна.  Девочка увидела, что он с трудом подавляет дрожь всего тела…
     -Алька? – Лайра тронула его за плечо. – Ты что?
     -Отказываясь признать за мной Кровный Долг, не принимая моей Клятвы, ты подписываешь мне приговор, - не поднимая глаз, сказал он почти спокойно. – Для любого Двуликого такой отказ – несмываемый позор и одновременно смертный приговор. Мы приносим такую Клятву единственный раз в жизни – отказываясь, ты перечеркиваешь эту самую жизнь. Это как если бы ты сказала, что она мне попросту ни к чему. Оборотни не живут должниками – а Кровный Долг отпечатывается на наших телах. Не принятая, Клятва делает знак Кровника видимым. И потому любой, кто увидит его, вправе убить меня там, где найдет, потому что с этой минуты я – вне закона. Никому не интересно, почему так случилось, не важно, каким меня обнаружат, не важно, буду я здоровым, больным, раненым, спящим, смертельно уставшим, на охоте, в бою или даже в постели с любимой – все это не имеет никакого значения. Меня убьют. Может, в спину, как предателя или труса, может, если очень повезет, в лицо, оказывая этим последнюю милость, но не давая шанса защищаться… Да у меня и нет такого права – защищаться. Я не смею обнажить оружие против своих, не смею даже оскалить зубы! а они… они убьют меня – и будут правы. И закон будет на их стороне…
     Лайра поежилась.
     -Все у вас… с вывертом, Двуликий. Все слишком… жестоко. А ты еще говорил, что у вас нет ничего общего с теплыми!..
     -…а потому мне остается последнее, - не слушая, продолжал оборотень. – Я слышу, как земля зовет меня, слышу, как прервались Игры, и вся Стая ринулась на поиски отщепенца, который все еще жив после того, как кто-то отверг его Клятву…    
     -Замолчи, замолчи сейчас же! – вдруг со слезами закричала Лайра. У нее не укладывалось в голове, как же можно вот так вот запросто бросить кому-то под ноги собственную жизнь – и так глубоко отчаяться только потому, что этот немыслимый дар не был с восторгом принят! Не отвергнут – просто не принят, как… самопожертвование, в котором нет никакого смысла!
     Алькара послушно замолчал.
     -Послушай, я… я не могу принять такой дар, - торопливо заговорила девочка, лихорадочно пытаясь найти нужные слова и с ужасом чувствуя, что все, что она сейчас скажет, будет бесполезным. В зеленых глазах волчонка стоял страх – и отчаянная твердая решимость. По всей видимости, он уже принял решение и теперь собирал в кулак всю свою волю – чтобы не испугаться в последний момент и не отступить, надеясь неизвестно на что. – Я не отказываюсь, я… я просто не могу, пойми! Ведь тогда лучше бы я убила тебя, подарив Поцелуй – чем вот так вот… лучше уж всадить тебе нож в сердце!..
     -А ты можешь? – вскинулся Алькара, с нескрываемой надеждой взглянув на нее. – Ты правда можешь? У тебя хватит духа? Тогда сделай это! Сейчас! Чтобы Стая не успела сюда раньше, чтобы они… Ты даже представить себе не можешь, чтО они сделают со мной прежде, чем я перестану… быть…
     -О, Лунный Свет, ну почему все так сложно? – Лайра заплакала. Алькара растерялся, не зная, как реагировать на эти слезы, а главное – чем они были вызваны.
     -Лайра…
     -Ну почему все заканчивается… трагедией, почему… Алька, я же не хотела! Я же не знала, что ты… что у вас…
     -Впервой ли тебе отнимать жизнь? – коротко усмехнулся оборотень, стараясь грубостью и обидой привести ее в себя. Лайра только снова всхлипнула, Алькара покачал головой. – Ну, ты же Мерцающая!.. – он неловко обнял девочку за плечи (придется все же утешать, ну, или хотя бы попытаться. Не люблю женских слез!..). – Вы же холодны, как вода в горном ручье, вы не умеете любить, не можете наслаждаться солнцем – так почему же ты плачешь? Разве вы вообще плачете?.. Слезы горячи, как само солнце, если они искренни – и ты не боишься их? Не боишься обжечься?
     Лайра снова всхлипнула.
     -Я Мерцающая, но… но я чувствую! Я… наверное, во мне тоже что-то не так, потому что любой другой на моем месте давно бы убил тебя!.. или поцеловал, что одно и то же, потому что оборотни не выдерживают нашей ласки… И ты умер бы на месте… А я… У меня есть сердце, Алькара! Да, мы холодны, но это еще не значит, что ни  у кого из нас нет души!..
     -И твоя душа позволяет тебе… помогать оборотню?
     -Не душа, - всхлипнув, мотнула головой Лайра. – Совесть…

                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ