Киров с нами

     В тот зловещий декабрьский вечер, перед выступлением в Таврическом дворце, у Сергея Мироновича Кирова оставалось еще немного свободного времени, и он решил заехать в Смольный. Остановились они, как всегда, возле служебного, так называемого личного подъезда. На крыльце никого не было, снег ровным белым слоем покрывал ступеньки. И тем не менее, уже поднимаясь по внутренней лестнице, Сергей Миронович вдруг почуял недоброе. Но он отогнал эту мысль, усмехнулся и подумал, что ему еще слишком рано становиться недоверчивым. Но тревога продолжала нарастать! Сергей Миронович нахмурился. Вот же навяжется, в сердцах укорил себя он, гнать это надо, гнать! — и несколько прибавил шагу.
    
     Поднявшись на третий этаж, Сергей Миронович открыл дверь в коридор и широко, чтоб это сразу всем было заметно, улыбнулся.

     Но в коридоре было пусто. Черт знает что, сам на себя гневаясь, подумал Киров, прошел еще немного, повернул направо, к приемной…

     И только тогда, боковым зрением, он вдруг заметил незнакомца, стоявшего в углу возле стены. Что ему здесь надо, яростно подумал Киров, кто его звал сюда?! — и уже хотел было повернуться и сказать…

     Но неосторожно наступил на развязавшийся шнурок, споткнулся и упал. В тот же момент грянул выстрел. Пуля свистнула и впилась в стену.

     — Эй! — крикнул Киров. — Вы где?!

     Но он напрасно тревожился, тот странный человек и не думал никуда убегать, а продолжал стоять на месте, не в силах поверить тому, что он промахнулся. Он так и застыл с поднятым пистолетом и нервно вертел головой. А по коридору уже бежали Аузен, Бальковский и Борисов. Они схватили этого странного человека, повалили на ковровую дорожку и начали бить.

     — Прекратите! — крикнул им Сергей Миронович. — Его надо допросить! Немедленно!

     Странного человека подняли и, крепко держа за локти, повели давать показания.

     А уже через каких-нибудь четверть часа старенький «Руссо-Балт» помчался в сторону Московского вокзала. Так начиналось Московское дело.

     Ну а финал его всем хорошо известен: на XVIII-м, внеочередном съезде партии была дана достойная отповедь сталинским пигмеям и их троцкистским прислужникам.