Аркан 16 - Башня

Данный Аркан не является самостоятельным произведением, хотя несет в себе смысл Таро.
Он, начиная с Нулевого Аркана, входит в состав второй книги, как бы ни пафосно это звучало.
Все авторские права защищены.

В иллюстрации использована колода Таро Авалон, созданная в 2001 году художником  Joseph Viglioglia
_____________________________________

Аркан 16 - Башня

Перед вами - шестнадцатый Старший Аркан Таро. Он носит название «Башня», а также - «Богадельня» ил «Низвержение». На изображении видно башню, разрушенную молнией. Расколотая сверху донизу, башня еще не рухнула обломками наземь. На классических рисунках у подножия башни лежит бедно одетый человек, а с самого её верха падает еще один, но уже в короне и богатых одеждах.

Всё это, в символах и образах, отображение Аркана как идеи бессилия перед судьбой и разрушительной силой Природы. Им совершенно безразлично, кто вы и какое ваше место в человеческом мире. Они могут уничтожить вас, а могут и обойти стороной – кто знает. Но бороться с ними не имеет никакого смысла...

Если этот Аркан выпал в личном раскладе, то это говорит о наступающем кризисе, который вы не в силах предотвратить. Быть может, слишком долго вы получали удовольствие от своего благополучия, что стали неспособны сохранять хорошие отношения с окружающими? Ведь кризис может быть как физическим, так и духовным. Оглядитесь, может быть, вы давно погрязли в атмосфере скандалов и интриг? Аркан «Башня» предупреждает вас – еще немного и произойдет неминуемая смена ценностей и ориентиров внутри вашего мира, и это закономерность - на месте прежних всегда всходят новые плоды.

Зная об этом, просто приготовьтесь к неминуемому, и постарайтесь достойно встретить возможные и порой не самые приятные события. Перемены всегда болезненны и стремительны, но от них не сбежать – примите это как факт. Привычное становится новым  и наоборот.
Постарайтесь как можно быстрее пережить крушение – от этого зависит ваша дальнейшая жизнь.


***

Где мы допускаем ошибки? Или спрошу иначе – когда мы допускаем их, в какой период своей жизни? Совершаем поступки, произносим слова, ощущаем эмоции – живём. День ото дня творим что-то, не важно – хорошее или плохое.
Наши поступки не несут в себе ничего, кроме совершенных действий. Сегодня ты сделал что-то выдающееся, завтра твой поступок станет причиной гибели десятков людей. Или  убив одного, ты спас миллионы.
Никто не знает, как повернется то или иное событие, сколько лиц у него.
Но увидев и поняв их однажды, мы считаем многие свершения ошибками. Что это, совесть говорит в нас?  Почему нас так тянет изменить прошлое, чтобы не оказаться в данном настоящем. Где причины следствий и следствия причин?
Кто знает…
Но рано или поздно, каждый из нас находит на него ответ внутри себя.

***

Мои руки по локоть в крови. Но вместо алых разводов и брызг эта кровь  похожа на мазутные лохмотья. У этой крови совершенно другой вкус, цвет, запах.
Это кровь моих детей.
А ведь не этого я ждала.Но не смогла избежать, потому как жизнь куда более непредсказуема,чем я ожидала.

***

После Второго Исхода я очнулась через две недели. К этому моменту уже всех захоронили, мир оправился от пережитого, а мне оставалось не так много угрызений совести. Единственное, что мне причинило боль – это смерть Юлиана. Этого я не ожидала.
Я была благодарна мальчику, но помочь ему не могла. Слишком много времени прошло с момента его гибели, даже тот факт, что тело его погрузили в лед в надежде, что я смогу исправить – это факт не стал решающим.

- Но ты же можешь! Это в твоих силах! – Уильям, как раненный зверь, ходил из угла в угол, в то время, как я молча смотрела на лицо его сына, покрытое ледяной корочкой.

- Я уже всё испробовала. – Осторожно провела пальцем по ткани, и остановилась на месте аккуратной, темнеющей под ней раны. – Пули прошли слишком близко, задеты органы, которые не восстановить простым вмешательством  генной инженерии. Этого уже не исправить.

- Но неужели…

Я резко встала, испугав его.

- Ты хотел моей смерти?

Он промолчал.

Какое-то время я просто смотрела в окно, вернее, в его имитацию – на стене парил экран, изображающий вид на закатный океан. Розовато-золотистые  блики падали на пол и отчасти на меня. Но мне это не казалось забавным – это лишний раз напомнило мне о моем месте в Мире.

- Мне нужно идти. Мои дети ждут меня…И притом, Память обещала тебе, что ты никогда меня больше не увидишь.

-Но…

- Это не моё обещание, Уильям. Пока что я здесь, но не потому, что жду от тебя извинений или просто хочу видеть тебя. Я здесь до сих пор, потому что мне нужно решить некоторые вопросы. Так что приходи в себя. Чем быстрее мы закончим, тем быстрее разбежимся.
- Ты права. Мне пора стать собой. – Сжав кулаки, он с ненавистью посмотрел на меня. – Ты стала прежней. Твоё тело больше не похоже на…

-Не стоит говорить об  этом. Я не радуюсь тому, что в свои восемьдесят пять снова выгляжу на тридцать.- Я поцеловала Юлиана в лоб. - Спи, мой добрый мальчик. Пусть твоя душа сольётся с Океаном и возродится в новом обличии, когда придёт время. – И поправив ему волосы, я вышла из комнаты.


Через два дня я покину Императора и его мир. В моих руках  останутся документы, подтверждающие независимость моего народа. Несколько договоров на поставку  всего необходимого определенным видом транспорта. Несколько договоров на оказание геммами оплачиваемых  услуг – в мире людей остаются деньги и правила, по которым нам приходится играть.

И самое главное – не электронный носитель, а именная бумага с подписями и печатями – что я никогда больше не устрою  Исход. По крайней мере, в ближайшие сто лет. Платой за это будет ежемесячный взнос со стороны людей – тридцать восемь несчастных, хилых и ненужных детей по одному для каждого Дома. Они станут новыми членами моего народа. Благодаря этому численность гемм увеличится, пусть и не на много. Сорок пять тысяч за сто лет – хороший показатель.

При условии, если вирус приживётся. Как бы сурово это не звучало – это реальность.

С ней не поспоришь.

А что до Уильяма, я пережила все чувства к нему. Пусть дальше несет бремя своего рода, мне оно ни к чему. Он давно вырос.

***
Дни сменялись днями. Австралия, теперь уже Шим'Таа, «Новая Земля»,  медленно, но верно приходила в себя. То, что произошло два года назад, не исчезло полностью, но сама атмосфера обреченности изжила себя.

Таа’ Руфи’ Гемм – «Земля многих со мной» стал новой столицей, если её можно было так назвать. Это был небольшой город, вернее, уцелевшая часть бывшего. Пока что это был единственный город гемм. Все тридцать восемь Домов проживают здесь, в едином мегаполисе, чтобы позже разбежаться на небольшие поселки. Структура нашего общества устоялась еще со времен блокадного острова, так что остальное было делом времени.

А пока что за спиной два долгих года. Если посмотреть на мой новый дом сверху, то увидишь, как города-призраки  тёмными пятнами забирают свое – их слишком много, брошенных и забытых. Два года – это слишком мало, чтобы стереть  подобные грациозные муравейники с лица земли потоками живой зелени и осмелевших животных. Но мы изрядно помогаем этому – постепенно вывозим материалы, культурные ценности, даже некоторые, важные для истории здания. Рабочих рук всегда мало, несмотря на некоторый приток людей – Император разрешил определенной категории прожить десять лет в Шим'Таа с правом стать геммой, если я так решу. В обмен на это огромная трудовая армия Империи по кирпичику, сектор за сектором распиливает тот или иной город, вывозя за пределы бывшей Австралии.

Но ломать не строить и делают это они параллельно с нами, а не помогая нам. Бетон, стекло, металл, брошенные машины, мебель, одежда – всё проверяется и утилизируется. Империи это не лишнее, тем более страха радиоактивности нет. Несмотря на мутации и прочее, этот вид оружия был стерильным – как этого добились, ума не приложу. Но той радиации, которой пугали во времена моей молодости не было.

…мне неприятна порой эта мысль – такое ощущение, что мы грабим могилы. Но видеть эти памятники и помнить о произошедшем событии  было невыносимо. Меня успокаивало лишь то, что часть прибыли от использования материала уйдет бывшим австралийцам, это было одним еще моим требованием.

Так, в трудах и заботах, не спеша и без потрясений прошло сорок лет.

- Наша численность выросла до ста пятидесяти тысяч сорока шести особей. Из последних перевелись двадцать процентов рабочих. Все бездетны и не имеют близких родственников или друзей во Внешнем Мире, - передал мне бумаги Марко. Я приняла папку, пролистала досье с фотографиями и недовольно хлопнула ею о стол.

- Тебя это не радует? Ты давно не проводила чистки среди нас, стало быть, нет повода для беспокойства, что рано или поздно назреет революция.

- Пять лет тишины, но разве это так много? Эти люди постоянно стремятся к нам, хотят зацепиться и остаться, а когда им отказывают, то…

Марко присел рядом и прикоснулся к моей руке:

-Кира, как давно ты стала не человеком? Ты должна понять, что все хотят жить в Мире без преступлений и обмана. Пока ты с нами, ты - гарант этого.

Я закатила глаза в ответ, изображая непонимание.

-Смотри, это Павел. Помнишь, семь лет назад  я поверила ему? Он долго умолял сделать его геммой и я, я же пошла на это! Сердце мое дрогнуло и в тот момент я, как и ты подумала – что меня отличает от людей…

Марко понимающе провел пальцем по брови и перевел на кончик носа. Я рассмеялась, но лишь на мгновение позволила себе веселье – этот жест, означающий согласие, переняли почти все и стали употреблять вместо кивков – разная национальность и менталитет мешали иногда понять правильно тот или иной жест.

- Дурак ты, Марко. Миоррэ наш теперь не только наш с тобой…Но я не забуду Павла. Он предал меня, он заставил  забрать его жизнь раньше времени, в то время, как сам забрал жизнь пятерых. Так что, мой друг, я не имею права быть человеком,  я слишком ответственна за многое. И я знаю, в отличие от тебя, что в душах некоторых зреет корысть или самолюбие, которое мне не убаюкать рассказами о Новой земле – это прекрасная утопия, не более.

-Но это не утопия, если мы живём и видим…

-Сердце слепо, - коснулась я рукой его губ и печально посмотрела в его золотые глаза. Что-то внутри кольнуло и я отдёрнула руку.

-Марко…- выдохнула еле я, прежде чем мои глаза стали полностью чёрными.
Но это была не Память.

Я почувствовала некоторую боль внутри, так отчетливо, что даже обрадовалась – давно я не испытывала её так, чтобы она пугала. Ниже пояса что-то стало ныть и словно прорываться сквозь кожу. Неловко я коснулась себя и испуганно вскрикнула – на пальцах и на ткани алела кровь.

Я поднесла руку к лицу и заикаясь, спросила Марко:

- Она и вправду красная?!!

И не дождавшись ответа,  упала в обморок.

***

Очнулась я через три с половиной часа. В голове шумело, а боль всё не проходила. Наоборот, это нытьё усилилось и теперь разлилось по всему телу. Кровь перестала сочиться, поэтому  я не знала, какого цвета она теперь.

Рядом стояла Сара и заботливо вытирала пот со лба. Я огляделась по сторонам и поняла, что нахожусь на нижнем уровне – в медицинском комплексе, под присмотром гемм- врачей.
Один из них посмотрел на меня через стекло и улыбнулся. Затем немного подумал и решил зайти.

- Меня зовут Лой шер Руфият, я из Пятого Дома Медичи. – Он поклонился мне, а я рассмеялась, вспомнив, как дала имя этому дому, ставшим одним из трёх медицинских центров Шим’Таа. Случайно провела параллель между звучаниями медицины и Медичи.

Гемма удивился, но не стал спрашивать. Он просто протянул мне лист с графиками и таблицами. У меня же глаза на лоб полезли от удивления, когда я по привычке прочла нормальные показатели крови.

- Это моя?!

- Да, мы сделали анализ с вашей одежды, потому как…хм…брать вашу кровь запрещено. Но в целом – эта человеческая кровь.

Я истерически засмеялась. Спустя девяносто пять лет вирус решил уйти от меня? Вот так взять и уйти?

Схватив со стола рядом что-то, похожее на острие , я распорола палец и заорала – красная, горячая кровь хлынула на меня, пачкая белые одеяния, а рана не зарастала.

- Никому…никому об этом ни слова, Лой! Сара, вызови Аларина и Марко, а с ними еще пятерых Старейшин с начала основания. Я буду ждать в своих покоях.

Наспех бинтуя рану, я направилась к лифту. Что же делать…Что?

Тени внутри молчали. Я впервые поняла, что вот уже год не общаюсь с ними, как раньше. Что год меня не принимает Мир Океана,  а ведь это не день и не месяц – год тишины! Что Память даже в кошмар не являлась мне, а  раны…раны всегда зарастали.

Так что же произошло?

Но пока нужно молчать. Нужно  тихо сидеть и не делать лишних движений. Если эта информация просочится наружу, то страшно подумать, как отреагирует мир. Как отреагирует Уильям, меня не волновало – но что будет с геммами? Все ли вынесут мысль о том, что Их Матерь стала человеком за день?

И стала ли?

Может быть, это очередная выходка вируса. Кто поймёт его структуру, даже великий и ужасный создатель, доктор Верн не знал свое детище.

Я посмотрела на свое отражение и на бинты. Лицо не изменилось, я не стала древней старухой за полчаса, но эти розоватые пятна пугали меня, как когда-то черные разводы. Это было ненормальным, не похожим на нынешнюю меня.

Внутри что-то голодно заурчало, но это не  было похоже на желание вируса поесть чего-нибудь, ведь чувство голода мне самой давно не знакомо. Это был другой, похожий на…
Двери лифта открылись и первым, кого я увидела, был Марко.

-Ма…- задохнулась я, не успев его предупредить бежать подальше, и сделав несколько прыжков, вцепилась ему в губы. Аларин, шедший следом, оторопел и ревново замер, наблюдая за тем, как я целую другого мужчину.

Я от обиды заплакала, потому что поцелуй этот был против моей воли. Словно моим телом завладели и теперь управляют, как марионеткой.

«Мне не привыкать», - мелькнула мысль в голове и я отошла на задний план в своем сознании, неясно чувствуя, что мой рот заполняет что-то горячее и вязкое.
ЕГО кровь.

Глаза в ужасе, наверное, заняли пол-лица, когда я отчетливо ощутила непонимание и боль друга,  в рот которого вцепилось НЕЧТО, не похожее на его Киру, которую он нянчил и воспитывал, словно маленькое дитя.

Насытившись, мое тело отцепилось от его рта, довольно глотая кровь. Аларин еле удержал Марко, подхватив его в этот момент, а сам недовольно посмотрел на меня.

Я вытерла рот от красной, с чёрными разводами, крови и подумала, пришла ли Святославу в голову та же мысль, что и мне.

Что было бы, если первым шёл он?

- Кира, что же ты? – прошептал Марко запекающимися губами, на которых уже чернела сеточка от клыков. – Ты теперь словно дампир, который питается кровью вампиров, а не людей…Всё нормально, Святослав. Можешь отпустить меня.

Аларин кивнул и осторожно снял руки с его плеч, отойдя назад.

Я же довольно урча, подошла к Марко и…укусила еще раз, но за руку. А когда последняя, необходимая для чего-то капля крови наполнила мой рот, я довольно рыгнула и уснула прямо у его ног.

***

Прошёл месяц с тех пор, как я уснула. Тридцать дней и ночей я спала в стеклянном ящике, похожем на гроб и наполненным льдом, словно Юлиан в дворце Императора.

Я спала среди трубок, поддерживающих мою жизнедеятельность, постоянно измеряющих параметры моего странного организма и не дающих мне почувствовать себя голодной. Температура тела была бешенной, лёд кое-как стабилизировал состояние, но и его меняли каждый день, сливая воду, в которую отходил розоватый пот.

Все это время я была в пустоте. Там не было ничего, кроме меня и странного существа, который я определила как Вирус. Он ластился ко мне словно кошка, но в это ласке было что-то, больше напоминающее предвкушение охоты.

А может, я просто бредила…

Кто знает?

Даже я сама не понимала суть происходящего.

Когда я недовольно открыла глаза – ну сколько можно падать в обморок? – то первым увидела Святослава, злого и небритого. Я приподнялась, удивлённо разглядывая гроб и глупо хихикая, спросила:

-Ты меня как Спящую Принцессу разбудил?

Он прошипел на гемми, но перешел на наш родной язык, словно в насмешку. Он не знал, что я давно не Кира, как и Марко, что я держу этот секрет в себе уже не первый десяток лет.
И что я понимаю его чувства ко мне.

- Ты…что на тебя нашло? Как ты могла так поступить? – Ему было больно, ревность сжигала его изнутри, как когда-то давно, когда мы оба были людьми. Только сейчас к чему ревновать?

Я сняла датчики и  опустила горячую, красную руку в лёд так, что он быстро начал таять. Всё это шапито начинало надоедать, но я понимала, что не стоит вылезать отсюда.

- Что происходит с тобой, Святослав? Ты сам на себя не похож.

Он ударил по стене моего «гроба» так сильно, что на мгновение показалось – раскрошит к чертям.

- Аларин! Какого хрена ты творишь? – разозлилась я, а он осел рядом на пол и заплакал.
-Ну почему это был не я? Почему я всегда опаздываю, скажи мне? – спросил меня он.

-В чём ты опоздал? Всё ведь нормально?

Он молча указал мне на монитор рядом, в изображении на котором я без труда узнала зародыш.

- Когда ты напилась его крови, то вот…оплодотворила себя. Ты беременна, поздравляю. И ты теперь человек.

Я в ужасе упала на лед и посмотрела на белый потолок. Я уже в который раз в подобной ситуации – лед, медицинские лаборатории и этот надоедливый, без единой трещины, стерильный потолок. И каждый раз жизнь преподносит мне непонятные сюрпризы.

Или вирус. Это его проделки, хитрый маленький уродец внутри меня. Год за годом он контролирует меня, искажает мою суть, перестраивает под себя.

Я впервые поняла, что последние годы он правит мной, а не наоборот.

Что теперь я – очередная крыска для опытов, и пусть  я далеко от Верна, я всё же в его власти.

- Аларин, как геммы?

Он  встал и ничего не ответил. В бокс открылась дверь, и на пороге стоял Марко, тоже злой и небритый:

- Два Дома готовят восстание, они собираются  взять власть в свои руки, потому как достаточно сильны и выносливы. Еще три Дома хотят перейти на их сторону.

-Господи, но это же несколько тысяч! Как они могут? – Воскликнул Аларин, а я слепыми глазами наблюдала за ними и всё не верила.

- Как такое может пройти за один месяц? И с чего вдруг им эта власть?!Вы шутите? – пролепетала я, прижимая руки к округлившемуся животу. Странно, но похоже, что  плод растёт куда быстрее человеческого.

-Какой месяц, Кира? – переглянулись друзья и удивлённо, в один голос крикнули. – Семь месяцев!

Я охнула, понимая, что на мониторе полноценный плод, а внутри меня – почти сформировавшийся ребенок.

- И что, как мне рожать? У меня же даже органов нет! – Пропищала я, потому как голос почти сел от волнения. Затем приподняла край простыни и поняла, что ошибаюсь.

Человек.

Я – человек.Ничего себе! Нежданно-негаданно свалилось на меня это счастье, а я ничего толком не знаю. Этот ставший уже привычным сон на полгода, эта непонятная беременность и предательство Домов...

Но ответственности с меня никто не снимал. Я всё та же Матерь гемм, кем бы я сейчас не была - человеком или нет. Никто не заберет ЭТОГО у меня, даже мои взбунтовавшиеся дети. Я приподнялась,  подгребая под себя лёд и прилепляя датчики обратно – мало ли.

- Доложите обстановку, - требовательным голосом произнесла я. Марко взмахнул рукой и на стене загорелся экран. На нём мелькали лица, которые я узнавала, но не  все.

- Прошло семь месяцев,  Кира, как ты…Ну не могла Аларина укусить, что ли? Ему это важнее, чем мне! Я же к тебе как отец отношусь, а ты! – Не сдержался  он, подняв на меня голос. В его глазах сияла обида, которую он не мог высказать столь долгий срок, решая другие проблемы.

-Не о ребенке сейчас речь.  Психотравмы мы разберем с вами обоими после, теперь нужно решить другое.

Прищурив глаза по привычке, Марко тяжело вздохнул и продолжил. Он так всегда делал, чтобы унять злость.

- Семь месяцев назад мы перенесли твоё тело в  бокс, изолировав тебя от остальных. Об этом знали лишь несколько гемм и все мы пообещали молчать, не поднимая шум ни в Империи, ни в Таа’ Руфи’ Гемм. Но когда стало известно, что ты…беременна от меня, -  с легкой гордостью заметил Марко, но это было мимолетное настроение, - было решено перевести тебя на Тасманию, подальше от всех. Здесь был развернут лагерь и никто не может вычислить, где ты.

- Но зачем? – глупый вопрос, если я уже знаю о готовящемся восстании.

- После того, как ты исчезла на полгода, Старейшины держат власть и не дают повода новым геммам для бунта. Ни Империя, ни большинство гемм не знают, что с тобой происходит на самом деле. Мы объявили, что ты уехала в Империю за несколькими геммами, но недавно неизвестным был сделан запрос о твоём нахождении за пределами Шим’Таа.

-И…

-Некоторая информация всё же просочилась.Дома в курсе,что ты ослабла, и потому эмоции и мысли, которые раньше сдерживал страх, теперь рвутся на свободу. Если бы они были уверены, давно уже нанесли удар.Но таких...мыслителей немного.

-А Уильям? - хоть моему незадачливому противнику скоро стукнет самому девяносто, он всё так же полон сил и энергии. После смерти его семьи он так и не обзавелся наследником...А вот от планов когда-нибудь уничтожить меня от не отказывался и периодически напоминал об этом.

- Уильям ждёт, что будет. Более точной информации нет ни у кого. Но мы действительно  боимся, что Пятнадцатый Дом шер Шувирал и Двадцать четвертый Дом шер  Вилонче попросят у него поддержки и вся та рабочая сила, что постоянно ошивается здесь, придёт им на помощь.

-Уильям не посмеет! – прошипела я,но задумалась. Дай этому ублюдку возможность, он меня в порошок стерет. – Что же будем делать, если я теперь человек? Я не смогу уничтожить их - Вирус не перестает меня удивлять, я и не знаю, покинул он меня или нет.

- Мы провели небольшие анализы и вполне уверены, что после родов ты станешь прежней. Постоянная температура тела около 39 градусов...

Я вздохнула, потому как хотелось уже решить эту ситуацию и уничтожить угрозу для моего народа.Звучит жестоко, но на войне - как на войне. И думаете, во мне разве осталась капля снисхождения, если собственный мир стоит на пороге непонятной междоусобицы.

- Держаться из последних сил и ждать родов. Я не позволю, чтобы мой ребенок родился раньше срока.

Левая моя бровь поехала вверх, помимо воли изображая что-то среднее между непониманием и язвительностью.

- Ой ли, когда ты свыкся с этой мыслью?

-Знаете ли, семь месяцев – приличный срок. И тем более,  я…

Аларин зло прошипел, прервав Марко, и выскочил прочь как ошпаренный.

- Ты не могла поцеловать его? – отчаянно вздохнув, спросил он, усаживаясь рядом на стеклянный бортик. Попутно, проследив датчики, он нажал кнопку рядом.  Зажурчала вода вниз по трубам, а взамен ей выпали кубики льда, новой порцией засыпав меня.- Я понимаю, это странный способ оплодотворения, но...

- Нет. Это случилось неожиданно и со мной. Но ты знаешь, я рада.

-Чему? Что внутри тебя именно мой ребенок?

Я усмехнулась и взяла его руки в свои, переложив осторожно на живот. Теплое сердцебиение маленького существа внутри убаюкивало нас обоих, не давая поверить, что это сон.

- Я люблю тебя как друга. Как отца, как часть себя. Но я не способна на другую любовь, если моё сердце навсегда отдано мужу.

- Но ты совсем не помнишь его, Кира.

-Всё я помню…Думаешь, что за это время я не победила бы то существо, которое убило тебя когда-то? Но ты только Святославу не говори…

Он прошипел на гемми, какая я скрытная гадкая женщина и какой он сердобольный и верный человек, а я лишь рассмеялась в ответ:

- Аларин всегда любил меня. В нём первой зародилась любовь, а потом лишь дружба. И он бы не принял этого ребенка как простое дитя. Это ребенок стал бы залогом новых, ему нужных отношений. Думаешь, я бы смогла?

-Но он – гемма! Ты же его Матерь.

- Не умничай, Марко. Я и твоя Матерь, только послушный ли ты сын? – И так же, как и несколько месяцев назад, коснулась его губ рукой – Сердце слепо.

***

Я родила в срок, ровно за неделю до начала восстания, как доложила разведка. Это было пятнадцатое июля, стоял адский холод, потому как рожала я на льду - но постепенно температура моего тела падала, с постоянной 38,5 до привычной для вируса 34,5.

Мне сделали кесарево, потому как половые органы не смогли до конца сформироваться. Осторожно Сара вскрыла матку и извлекла на свет прекрасного мальчика, весом три килограмма восемьсот грамм и ростом сорок два сантиметра.

Мальчик был человеком от и до.

Это означало, что геммой он быть не мог по определению и судьба у него – не пережить своих родителей. Но мне было всё равно. Когда меня переложили на тёплую постель и передали на руки моё дитя, я с любопытством отметила его схожесть с Марко. Вот только глаза, слава Богам, не золотые, а нормальные голубые.

- Как ты его назовешь, - спросила я  друга и отца по совместительству. Он кивнул в сторону Святослава:

- Он у нас выдумщик. Я обещал ему, что ребенка будем растить все вместе, раз никаких чувств здесь не намешано.

-Никаких, - подтвердила я, а сама посмотрела на монитор. Через два дня я вернусь на Шим’Таа и накажу предателей перед лицом народа. О ребенке не будет известно никому, как и о том, что последние девять месяцев я была уязвимым человеком.

После родов кровь моя загустела и стала похожа на чёрный кисель. Вирус получил, что хотел – здорового полноценного ребенка как результат плодотворного и интересного эксперимента, который стал одновременно ответом на вопрос: «Возможно ли сотворить существо внутри этого тела?»

А я стала, сама того не ожидая, матерью. Вместо убитого Верном сына мне подарили нового, не менее любимого.

Я поцеловала ребенка в светлые, пушистые волосы и впервые за долгий срок уснула счастливая. Меня не  смущало ни надвигающаяся беда, ни предстоящая смерть многих гемм.

Никто не знаешь, что выкинет новый день...

***

Так вот и заканчивается история о предательстве, возвращаясь к тому, с чего начиналась – к крови по локоть.

Я собрала все дома на центральной площади, перед зданием Старейшин. Я собрала всех людей, кто  в тот момент был на материке. В воздухе над нами парили экраны, и каждый мог видеть меня. Видеть мою злость, мою боль, моё разочарование.

Я не буду вдаваться в эти мелочные интриги, потому как это не главное. Пройдут еще годы, когда мой народ повзрослеет и научится жить без человеческих привычек. Но сейчас каждый должен знать с детства – преданность семье и новому миру, в который тебя занесло, являются оплотом.

- Когда-то давно, еще будучи человеком, я любила одну фразу. Помните, их называют афоризмами? Так вот, Бруно Ясенский однажды сказал:  «Не бойся врагов – в худшем случае они могут тебя убить. Не бойся друзей – в худшем случае они могут тебя предать. Бойся равнодушных – они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существуют на свете предательство и убийство». Среди вас много равнодушных?

Наступила тишина. Каждый знал, о чём говорю я, несмотря на то, что восстание не произошло, потому как блудная Матерь вернулась раньше срока. Они знали то, что я вбиваю в их головы с самого рождения – не будет судов, не существует тюрем, есть только один путь и одна плата. Смерть.

Я не прощаю.

- Льорт Пятнадцатого  Дома, Торос шер Шувирал и  Льорте Двадцать четвертого Дома Марисса шер  Вилонче, вы обвиняетесь в действиях против Таа’Руфи’Гемм и остальных домов. Вы обвиняетесь в предательстве самой идеи нашего мира. Благодаря вам я пролью новую кровь и благодаря вам я уничтожу собственных детей не дрогнув.

На моём лице злость. Еще немного  и всё бы действительно рухнуло, знай бы они, куда отвезли меня верные мне геммы. Представить себя бессильной за столько лет было страшно.
Но жизнь идёт так, как угодно Теням.

- Вы готовы принять слияние с Океаном?

В ответ раздался гул. Всем было страшно, потому как волна затронет каждого. Скрыть от меня свои мысли, чувства и желания было невозможно и в ответ я всегда убивала.

- Я повторяю вопрос льортам. ВЫ готовы понести наказание?

Торос и Марисса провели миоррэ и встали на колени.

И я раскрыла крылья…

***
В тот день погибло пятнадцать тысяч гемм. В истории моего народа это навсегда останется как «Смерть Новорожденных», потому как произошло по истечению девятимесячного срока. Матерь вернулась и наказала взбунтовавшихся детей.

Но в истории гемм не останется никогда, что их Матерь девять месяцев  была человеком и родила ребенка, как простая смертная. Что ребенка этого примет в свой род Марко, назвав его своим сыном и что Святослав Аларин даст ему имя.

Ярослав шер Милош.

В истории он останется единственным человеком, который вырос и умер как гемма. НЕ по крови, а по убеждениям.