Павлиноглазка

               
   Цыпленок первый раз вышел на прогулку. Во дворе он встретил котенка, пошли они  вдвоем по двору. Вдруг увидели, как по листочку  ползет что-то длинное, чёрное с светлыми крапинками и шипиками на теле.   (рис.1). Поползет немного, приподнимет голову, оглянется по сторонам и опять ползёт. Добралось это чудочко до края листа, остановилось. Дальше ползти некуда.  Тогда оно выпустило на листик изо рта капельку жидкости. А жидкость эта, застывая, могла, как резинка  растягиваться. Существо и стало на этой нитке снижаться, и чуть было не опустилось на голову котенка. Котенок осторожно отодвинул его лапкой в сторону и сказал: «Смотреть надо, куда прыгаешь. Чуть на меня не упал». Существо едва слышно выговорило: «Извините. Я еще не умею опускаться, где надо».
   «Кто ты, как тебя зовут?» - спросил цыпленок. Существо скрутилось колечком и молчало.
   «Ну же, отвечай! Как зовут тебя? Вот я – котенок, а он – цыпленок. А  ты кто? Как мама тебя зовёт кушать? Вот меня мама зовет: «Мурзик! Мурзик!». Как только услышу ее голосок, так все свои игрушки оставляю и бегу к ней. Когда я молочко пью, она мурлычет. Мне нравится…».
   «А моя мама, когда найдет зернышки, кудахчет: куд-куд-куд…. Это она меня так называет  - Кудя. Все сестрички собираются к ней и я с ними. Вот видишь – у всех есть имена. Ну, а тебя, как зовут?».
   Существо продолжало молчать, только лапками слабо шевелило. Наконец, оно развернулось и чуть слышно произнесло: «Меня никто не зовет. Нет мамы у меня. Я - подкидыш». Цыпленок и котенок удивленно переглянулись, мол, такого не бывает... Им жаль стало маленького подкидыша.
   «Давай мы тебя покажем моей маме.  Она добрая, накормит тебя, приласкает, найдёт твою маму…»- сказал котенок. Но цыпленок прервал его: «Нет, нет, мы его покажем сначала моей маме, а потом твоей…». Они стали спорить и, как все дети, начали ссориться. 
   На шум прибежал вислоухий, но очень рассудительный щенок: «Что не поделили, крохи? Уж не гусеницу ли эту? Зачем она вам? Отпустите ее, не то разорвете на кусочки». 
   «Мы подкидыша хотели показать моей маме, чтобы его покормить молочком»- сказал котенок. Но цыпленок обиженно и чуть не плача стал настаивать на своем. Щенок рассмеялся: «Ваши мамы не будут гусеницу кормить ни молочком, ни зернами. Посадите ее на травку, она сама ее будет есть».
   Чтобы не было больше ссоры, он сам отнес гусеницу в заросли крапивы. Оказавшись на своем месте, она прошептала: «Спасибо. Вот и у меня появились мамы - Мурзик, Кудя    и… "я – Пиф!» - ответил за неё щенок - «Давайте будем все дружить!»
   И с тех пор они каждый день встречались, играли и незаметно для себя росли. Любимой была у них игра "пятнашки". Бегали Мурзик, Кудя и Пиф, а гусеничка сидела на листочке, наблюдала за их гонками, и за всех переживала.
   Однажды гусеница сказала им, что она чувствует себя нездоровой и потому завтра не сможет с ними  играть. Наступило утро. Пиф, Мурзик и Кудя, вышли гулять, но они, в самом деле, не застали на прежнем месте их гусеничку. Ходили вокруг, искали, звали, но ее нигде не было. Загрустили друзья, никакой игры у них не получилось. Все повторилось и на следующие дни.
   Но в одно солнечное утро, когда Пиф вышел гулять, на дворе было необычно радужно от раскрывшихся роз, гвоздик, тюльпанов; ароматный воздух  звенел от множества пчел и цветочных мух, порхали бабочки, носились стрекозы,  в небе гонялись стрижи.
   Пифу нравилось смотреть и слушать природу. Он задирал голову, вертел ею в разные стороны. Вдруг, он ясно услышал знакомый и в то же время какой-то новый голос: «Здравствуй, Пиф!»  Он сел и стал озираться по сторонам. Нет никого. Должно быть, ему послышалось…. Но призывный голос снова обратился к нему: «Пиф! Не узнаешь меня?» Пёсик стал вглядываться в гущу зелени, но никого разглядеть не мог. Тогда он спросил: «Кто вы? Я не вижу!» Над ним низко пролетела яркая бабочка и села на белый цветок  жасмина.
   Пиф продолжал всматриваться в заросли травы, откуда только что доносился голос.
«Пиф, вот же я! Посмотри в другую сторону, на цветок жасмина!» Пиф оглянулся на клумбу и увидел сидящую бабочку. Он осторожно подошел, чтобы разглядеть ее. А бабочка, как кокетливая модница, поворачивалась перед ним, показывая нарядные крылья. «Но кто вы, я не узнаю…» - промолвил обескураженный щеночек.
   «Пиф, вспомни гусеничку-подкидыша, которая не знала, как ее звать? Это была я. А теперь я бабочка. Зовут меня Павлиноглазка, как и мою маму» (рис.2).
  «Вот так встреча!» - восторженно закричал Пиф и радостным лаем стал будить своих друзей.  Вышел щурившийся на солнце Мурзик, а вслед за ним почти вылетел на еще слабеньких крылышках Кудя. Они окружили Павлиноглазку и наперебой расспрашивали ее, что с ней за это время произошло.
  «Ты совсем, совсем не такая!? Ты была маленькая гусеничка, могла только медленно ползать и смотреть, как мы играли. А теперь, вон ты, какая…красивая!  Мы тебя, любили и очень скучали, когда тебя не стало. Мы думали, что ты,… что ты… погибла» - задыхаясь от радостного волнения тараторил Пиф.
  «Спасибо, друзья, что вы не забывали меня. Но я ведь была рядом и всегда слышала вас. Вы меня не видели, потому что я превратилась в куколку, была  недвижима, и ничего не могла вам сказать».
  «Павлиноглазка, а где вы…, ой, где ты взяла такие красивые крылья?» -  смущенно спросил Кудя.  «У меня тоже крылья, но они какие-то голые, даже воробьи смеются. Летать на них я не могу».   
  «Успокойся, Кудя. Крылья мои выросли сами. И у тебя, будут прекрасные крылья, и воробьи ещё позавидуют тебе.  Потерпи немного, подрасти еще….  Я тебя буду учить летать. Ты будешь самым красивым петушком. Смотрю я на вас, как вы изменились, подросли, окрепли. Вот и Мурзик стал таким славным пушистым котиком. Помнишь, Мурзик, когда ты хотел показать меня твоей маме, чтобы она напоила  меня молочком?»
  «Да, Павлиноглазка, только теперь меня мама колбаской кормит. А хочешь, я  тебе принесу колбаску…?» - поспешно предложил Мурзик.
  «Спасибо, котик. Я стала взрослой - бабочкой. А бабочки едят только нектар, который дарят нам цветы….
  "А что, друзья, может, вспомним наши забавы? Ведь теперь я тоже могу вместе с вами играть в пятнашки. Я берусь водить. На кого  сяду - тот и будет «пятна». Согласны? Ну, разбегайтесь!».
  Павлиноглазка выждала, чтобы все немного удалились, а потом, словно невесомая, полетела догонять Пифа. Ей это удалось легко, но она его не пятнала, а притворялась, что никак не может этого сделать. Уж слишком проворный этот собачонок! Наконец, она села на его спинку и сказала: «Насилу догнала…. Теперь ты, Пиф – «пятна»! Догоняй Мурзика!»  Поскольку Кудик был слабее всех, то приходилось идти на уступки, поддаваться, что незаметно и делала Павлиноглазка.
  Потом играли в "пряталки". Лучше всех получалось это у Павлиноглазки. Она так искусно маскировалась, что они, подобравшись к ней вплотную, обнаружить ее  среди листвы никак не могли. А она их подзадоривала, тихонько говоря: «Тут я!» И когда они тыкались носами рядом с ней, тогда Павлиноглазка неожиданно раскрывала яркие с разноцветными павлиньими “глазками” крылья и вспугнутые друзья, разбегались в стороны. Их это очень забавляло, и они просили  повторить шутку еще и ещё раз.  После игр все собирались вместе и что-нибудь рассказывали. Время проходило весело.
  Но, приближалась осень. Дни стали короче, зачастили туманы, дожди. Павлиноглазка ощутила, что наступает время разлуки. Как-то после игры, когда все собрались в кружок, она сказала им: «Друзья мои, пришло время мне расстаться с вами. Мое время лето…, но оно закончилось и мне пора покинуть вас. Я очень счастлива, что вы были моими друзьями».
  «Павлиноглазка, пожалуйста, не покидай нас! Ты всех нас сдружила,…мы без тебя не сможем… играть...» - сдерживая слезы, заговорил Пиф.
  «Я буду всегда тебя ждать, моя любимая Павлиноглазка…» - прошептал Мурзик и отвернул свою мордочку, чтобы не видели его заплаканных глаз.
  «Спасибо, Павлиноглазка, что научила меня летать. Я,вскоре, как ты, буду летать над цветами, прятаться в траве, чтобы Мурзик и Пиф меня долго искали…. Так мы будем тебя вспоминать и ждать!» - сказал Кудя.
  «Вы очень добрые друзья, спасибо вам! Следующей весной вы встретите такую же гусеничку, какой была я, и опять будете дружить, вместе радоваться! Я буду вас помнить до конца жизни! Но мне пора в дальнюю дорогу. Прощайте, мои дорогие ребята!»
  Она взмахнула крыльями с голубыми глазками, на которых появились капельки росы, словно слезинки. Павлиноглазка поднялась в воздух и будто растаяла в небе. Расстроенные друзья молча смотрели в опустевшее осеннее небо.