люди больше всего ненавидят за собственную слабост

...люди больше всего ненавидят собственную слабость. И мстят за неё тем, кто сильней их. Наверно, именно этим можно объяснить страх человека перед волком. Зверю не нужны ложные слова, ему достаточно втянуть носом воздух, посмотреть в глаза человеку — и он точно будет знать, кто перед ним: жертва или равный...
...обезумевшая толпа гнала волчью стаю. Вымещая в этом выплеске ненависти весь страх, люди перестали быть людьми. Они были массой, которая вооружилась и теперь ликовала, наслаждаясь своей мнимой властью и силой. Жалкие людишки...им необходимо было убивать тех, кто в тот момент был не в состоянии защититься...
...резкая боль застилала глаза. И напрасно Гана с остервенением бросался на тех, кто стремился уничтожить весь их род. Силы были не равны: совсем недавно от их стаи отделились молодые, сильные волки и ушли в горы, чтобы создать там свой клан. А у них...кто остался? Старый вожак, несколько самок, тоже уже почти неспособных сражаться, да он — единственный, кто не мог уйти. Ведь у него была Лимра. Конечно, он предъявил на совет стаи совсем другую причину, но...
Ему не хватало этой девушки каждое мгновение. Прошло время, и из маленькой испуганной девчушки, превратилась Лимра в красивую девушку, могущую в мгновение преобразить свои руки в крылья. Как у неё это получается, Гана не спрашивал. Странно об этом говорить в отношении волка, но чувствовал он нечто высшее, и понимал, что не это самое главное — как, а...
Что было самым главным в их отношениях? Что могла дать ему эта девушка? Гана не задумывался. К чему?
Сейчас он должен был собрать все силы и уйти от погони. Это приказал ему умирающий вожак. Гана не мог ослушаться того, кто всегда был для образцом могущества и воли. Только благодаря вожаку их стая переживала самые суровые зимы, обходила все засады и продолжала жить. И сейчас в угасающем сознании Ганы звучали последние слова вожака: «Ты должен спастись. Я не случайно отправил весь молодняк в горы. Мое чутье не подвело меня: люди давно готовили эту облаву на нас. И, уйди мы все, они бы преследовали стаю до тех пор, пока не уничтожили бы всю. Велик страх людей перед силой. И поэтому на совете старейшин мы и решили ценой своих жизней дать им шанс начать новую жизнь. Но...- вожак тогда замолчал, переводя дыхание. И Гане даже показалось, что блеснула слеза в его мудрых глазах, - это будет уже другая стая. А ты единственный, кто сможет стать прародителем нового клана. Ты и...”
И вожак смолк на полуслове. Только показалось Гане, что какая-то волна, исходящая от вожака, захлестнула его, и...осталась в нем. Совсем по-другому он ощутил себя. Только не до ощущений было сейчас.
Гана уже в забытьи добрался до озера, где так любила бывать Лимра. Зачем он здесь? Ведь люди могли проследовать за ним, а он не мог выдать им местонахождение своей подруги. Но необъяснимая сила влекла его туда, и не было сил у сразу повзрослевшего волка ей сопротивляться.
И неведомо было ему, что неистовая толпа давно отстала, потеряв его из вида — небывалый туман опустился на горы. И был он так густ, что даже собственной руки не могли они видеть. И стали биться люди со стихией, не в5едая, что уничтожают друг друга.