Горе

                В суровые времена торжества морального кодекса таежные люди месяцами вынужденно блюли сухой закон.

                Работали на трезвую голову, созидая материальную базу сказочного строя, а в награду получили талоны на мыло и дефолт. Лучше бы они пили, и сегодня все могло по-другому обернуться.
 
                Хотя частенько страстотерпцы, в межсезонье боримые зеленым змием, специально уходили с геологами на сезон, чтобы уберечься от соблазна.

                И какими - же огурчиками - зелеными и в пупырышках – смотрелись они на работах: благообразные, с внятной речью, бритые или с аккуратными бородками, мытые. Стирали бельишко чуть не через день, а банька так всегда курилась дымком и попыхивала парком.

                Возвращались осенью и гуськом шли в кассу. А оттуда строем направлялись в магазин.

                В первые дни напыщенно произносящие: пять звездочек!, через неделю - водочки, спустя полмесяца – нам бы «три топорика», они через месяц забывали дорогу в магазин и стучались в дверь с просьбой - на хлеб ссуди, начальник.
      
                Встретишь иногда на улице прохожих, вызывающих неясные воспоминания - и не узнаешь сразу своих горняков, подготовленных к зимней спячке, с маленькими замутненными глазками, мятыми лицами и в складчатых одежках.

                Но в отдельных партиях и особенно на буровых всегда водились люди с пережитками капитализма, сиречь предприимчивые и сообразительные.

                Имена их оставались неизвестными БРИЗу. Потому что они производили бражку.
                Ингредиентов требовалось немного: вода, сахар, дрожжи, иногда томатная паста.В ночной тиши тати готовили исходную смесь и убирали греховный сосуд подальше от глаз начальства.

                Закапывали бидон с брагой в муравейники. Чаще уносили в заросли кустарника, куда ходили проверять готовность продукта каждый раз по новой тропке, и следили особенно тщательно, чтобы не наследить. Реже брагу наливали в бродовые сапоги и нахально вешали на дерево дозревать у всех на виду.

                В тайге ходили легенды о самоотверженном радисте-завхозе из Якутии, который при катастрофически быстром подъеме уровня воды в реке успел в одиночку вынести на водораздел рацию, бидон, мешок сахара и пакет дрожжей, о чем и рапортовал бодро на базу. На уточняющие вопросы он радировал в ответ, что все остальное (палатки, одежду с документами в карманах и другую мелочевку) унесла необузданная стихия.

                Бурмастера и ушлые начальники партий знали многие приемы лесных мудрецов и не хуже таможенников отыскивали драгоценную подпольную продукцию…

                В очередной раз заглядываю на огонек к Юре. Его бригада расположена по соседству с моим лагерем и разбуривает Ичет-Ю.

                Народ тамошний веселый, общительный и гостеприимный. В полях хорошо завалиться к таким людям потолковать про категории, метры и рубли, отобедать или просто почаевничать.

                В этот раз знакомые лица имеют настолько удрученный вид, а настроение носителей-пугающе подавленное, что я не на шутку встревожился.

                Спрашиваю потихоньку - случилось что-то?

                Ответ поставил все на место: -Мацепа Юра брагу разыскал.

                -И что?
                -И…и всю вылил...