История болезни

А еще бывает так…

Вдруг в тебе появляется Сердце. Ну, вот раньше его не было, а тут вдруг появилось. Зачем? Для чего? Кому? Не понятно. И, из маленькой такой крупицы «непоймичего, появившегося вдруг из ниоткуда» оно вдруг возникает, материализуется, пробивается наружу и начинает в тебе расти, расти, расти... Биться, гореть, пульсировать, дрожать, болеть, и вырастает уже до таких размеров, что ты его больше не в силах в себе удержать. Ну, вот потому, что в таком маленьком и робком животном, коим ты и являешься по сути (только никогда и никому об этом не говори), за всеми этими твоими понтами современного и самодостаточного «типа циника» – такое большое сердце уже просто не помещается. И ты долго-долго, может даже целую вечность ищешь - почему или из-за кого «вдруг откуда не возьмись появилось» вот это «в рот любись»??? И находишь. Потому что невозможно не найти. Ведь это становится всем смыслом жизни - найти: почему или из-за кого? Оно же болит, собака. Болит и чешется. Давит неимоверно. Жить передумаешь дальше, так сильно давит оно в тебя изнутри.

И вот, ты приходишь к этому человеку, из-за которого все началось. Ты с этим положением дел, конечно же, не согласна (или не соглаСЕН – пол жертвы эксперимента не важен), но деваться некуда. Сердце-то уже кем-то вставлено в тебя и управляет тобой полностью. Ты – робот. Твое сердце как пульт от твоего «сониплейстейшен». И «Кто-то Там За Облаками» дергает за эту волшебную пимпочку. Бесит ужасно, но никуда, понимаешь? Никуда. Короче, засада.

Он же (из-за которого вот это вот все) так легко и весело:
- О! Проходи! Садись. А я тут… Короче посиди, подожди десять минут, у меня тут дело есть. Архиважное. Некогда мне в общем… - и начинает отверткой увлеченно в какой-то безделице крутить-наяривать. Ну, например, в будильнике. Нет, на самом деле он не плохой человек, даже скорее наоборот. Но есть такие люди. И их очень-очень много. Почти ВСЕ. Для которых проблемы их маленького материального мира – это ВЕСЬ их мир. Все остальное суть – че-пу-ха.

Но ты не выдерживаешь. Не выдерживаешь ты, понимаешь?! Потому что как выдержать такое? Да никак.

– Вот, - отвечаешь ты ему больше самим действием, чем словом, и вытаскиваешь из себя это сердце (ну представь, представь же себе на мгновение всю прелесть этой дурацкой пантомимы и как в тот момент может быть стыдно за то, что ты делаешь, но НЕ делать просто не можешь).
– Вот, это тебе. Это же из-за тебя. Бери! – и протягиваешь ему это сердце. А твои глаза смотрят на него глазами ребенка. Совершенно незащищенный взгляд. Абсолютно. Ударь по нему кто-нибудь ухмылкой и все. Тебя нет.

- Хорошо, - говорит он, продолжая ковырять отверткой свой будильник, и аккуратно раскладывать его запчасти на чем-нибудь плоском, - положи его пока здесь, на тумбочку, я тут со своим будильником закончу, и, посмотрю, что с этим можно сделать. Мастер Самоделкин одним словом. Профессор околовсяческих наук.

Или же нет. Или же не так.

Он на время прекращает манипуляции своей отверткой, подымает на тебя удивленный, почти обиженный взгляд и произносит сакраментальную фразу «начала конца» всех доморощенных философов: - Короче, понимаешь ли… И дальше по тексту долгое и сложное изложение о частной судьбе и обо всех судьбах в концепции его мировосприятия. О том, как космические корабли бороздят просторы Большого театра, как и из-за чего открываются и раскрываются чакры, и о том как возникает эффект бабочки и о глобальных проблемах человечества на примере муравьиной колонии и т.д. и т.п. и «тут Остапа понесло». Умные такие вещи говорит. И, очевидно, что словарный запас его не иссякаем. Ты его вдохновила. Он вдохновлен. Можешь рукоплескать самой себе стоя. Ведь ты же вдохновила невдохновляемое.

А ты стоишь. Или уже сидишь, там, где было тебе предложено изначально. Как пуговица. Насмерть. Задумчиво так, ошарашено приподымаешься над этой ситуацией, в которой очевидно же, что ты обосралась полностью, но все равно, какая-то невидимая сила заставляет тебя приподняться и над ней, и над этим «вдохновленным»… Разворачиваешься и уходишь, не оборачиваясь.

Или даже не так. Уходя, делаешь следующее. Знаешь как в красивых мелодрамах, когда героиня проводит ночь любви с Мечтой Всей Своей Жизни, а ей эта Мечта на утро с виноватым видом пихает в руку несколько баксов? И она берет машинально их, но, уходя оттуда с мертвым лицом, небрежным движением руки кидает эти баксы веером через плечо.

Вот так и ты, уходя с таким же мертвым лицом и мертвой душой, кидаешь это сердце через плечо, потому что, если ему (ради которого это все) оно не нужно, то тебе уж и подавно. Оно падает на пол, катится как булыжник по ковру, и закатывается под кровать, кресло, стул, в общем, закатывается под седалищное место того, который испуганно смотрит на все это с отверткой в одной руке и с будильником в другой. Да так и остается это сердце там, под чем-нибудь, превращаясь с каждым твоим удаляющимся шагом в тот самый камешек, который банально помянут мною выше. Занавес.