Фисташки

Ирка  лузгала фисташки, сидела на подоконнике, мотала ногой. Работа не шла. Скучно.
Решила подумать о чем-нибудь хорошем. Привычным жестом потянулась,  достала из ящика фотографию и зеркало. Поставив их перед носом принялась пристально всматриваться в свое отражение и сравнивала, сравнивала. Была недовольна.
Нос пимпочкой. Глаз один уже, чем второй. И разрез непохож. Лоб...
Заиграл телефон. Екнуло.
- Да.
- Ну, как дела, малыш???
- Нормально. Только я не малыш, - Ирка гоготнула, прозвучало по-детски. А что тут скажешь??? Что ни ответь  - все не впопад... Романтика.

Повесив трубку, Ирка замерла, застигнутая грезами. Мерещилось  сначала  воспоминание об их знакомстве, в раскадровке.  Затем, прокрутив пару приятных моментов, Ирка перескочила к фантазии о долгой и счастливой жизни.
Своим высоким выпуклым лбом и круглыми голубыми глазами Витька внушал Ирке доверие. С ним она могла расслабиться  - переставала бояться неожиданностей, грубости, зла, которые преследовали ее в окружающем мире. 
Они могли просто идти за руку. Сидеть в кафе, есть мороженное. Взять билеты в кино.
Ирку эти моменты наполняли теплом. Спокойствие растекалось по венам. В каждом пальчике поселялось. Она прижималась коленом к Витьке, утыкалась головой подмышку и, затаившись и закрыв глаза, улыбалась.
Он был, конечно, замороченный,  озабоченный... Ирка рассмеялась этой мысли. Озабоченный своими придуманными проблемами, планами. Он всегда куда-то спешил, старался что-то  успеть: сделать, поговорить, заключить... Он подолгу рассказывал ей эти планы, говорил как трудно было, как он бился, как выиграл или, желваками под скулами ходя, выкладывал свои неприятности... Ирка слушала его голос, как музыку, млела, отдыхала, опутавшись  простыней на его стареньком подростковом диванчике, в комнате с допотопным занавесками и разноколиберными горшками на подоконнике. Цвела.
Обманывалась...

Ирка вздохнула, снова принялась за фисташки.

Конечно, обманывалась.  Все они - ****уны.  Зло хрустнула на зубах нераскрывшаяся скорлупка.
Нужно всегда об этом помнить, не упускать из вида. Всем им нужно только одно.
Если более или менее вменяемые. Не сумасшедшие и не хворые.
Если мужики.
Не такие, как их постоянный посетитель, который приходит, раскладывает дорожку на крышке унитаза, ему видите ли так привычнее, а потом засыпает  на час - другой, и нужно лежать рядом, греть, хотя и страшно.
Не такие, как вислопопые, рыхлые тупые менты, жадные и злые, ничего от  этой жизни уже не ждущие.
Мужчины...  Любят - это значит берегут: жен своих, семьи. И тихо ****уют - все равно с кем. Трахают, кончают, уходят. Но это уже другое...
Есть ведь и поговорить, погулять,  грезы... Хоть все это из сентиментальных романов, главное то, что потом.
И Ирка очень хотела, чтобы ее берегли.


От нежданного окрика она опомнилась. Шелушки просыпались шуршащим водопадиком.
- Анжелика, ****ь такая, где бродишь??? Клиент ждет, - приглушив голос, шипела из коридора "мама",  - Работаем, работаем, девочки!
Ирка хорошо знала свое дело.
Ирка хорошо знала жизнь.

- Давай съездим куда-нибудь отдохнуть, - Витька мурлыкал, хлопая дверцами холодильника.  Ирка томно выплыла из ванной, вытирала полотенцем волосы, стараясь чтобы капли не сочились с кончиков волос. Когда она ночевала у Витьки в выходные, Витька всегда что-то придумывал: то они гуляли в центре города с фотоаппаратом, то ехали в парк, то в зубрятник, то кормить медведя в загородном зверинце...
Потом у себя в комнате в часы простоя, Ирка  раскладывалась на пазлы, пытаясь собрать воедино несовместимые между собой ощущения.  Пыталась заняться привычными делами, дремала, чаще обычного вглядывалась в фотографию и зеркало. Вздыхала.

Две реальности, в которой одна тусклая, привычная, где она, готовая предоставить себя для любых прихотей, иногда довольно гнусных, которые признаться давно уже не задевали и не пробивали ее спокойной отрешенности, просто работала, окутанная своим  защитным ярким макияжем.  Другая, где  она, сияя чистым без косметики лицом, в пуховичке и джинсах в обтяжку, как обычная студентка влюбленная в своего парня, проводила время рядом с Витьком.  Пылким, робким, однообразным, но тщательно изображающим решительность и опытность. Ирке  нравилось покоряться его рукам, соглашаться с его мыслями, поддерживать, поддакивать, кивать. Он краснел от удовольствия  и горел, а она была счастлива.
Привычной реальности было больше.
Пару раз по необходимости отработав на улице, когда предыдущий салон прикрыли, Ирка твердо решила больше туда не возвращаться. С тех пор она каждый день, просыпаясь, качала пресс, растягивалась на шпагат, по сотне раз сжимала мышцы влагалища, разминала пальцы, как для игры на инструменте, и очень надеялась на то, что сможет выйти в этом салоне на особое положение. И деньги другие и свободный режим, и главное с девочками не нужно выходить в общую комнату, где взгляды ощупывают каждую клетку тела, выбирая. Пока все складывалось.
Почему-то именно общая комната приводила Ирку в трепет. Выберут  -  не выберут. Это было как в школе, когда каждый выход к доске перед всем классом был для нее испытанием на прочность. Чаще всего слезы начинали капать на второй минуте после несвязного лепета, в который от перенапряжения превращались все Иркины знания.  Сейчас же Ирку спасал только слой грима: искусственные ресницы, помада, тональник - как маска, за которой получалось спрятаться. Но от скованности она все равно проигрывала другим девочкам: выбирали ее реже, по остаточному принципу. Но возвращались, часто возвращались. И рекомендовали, что самое важное. Ирка знала свое дело.

Витька, протискиваясь к плите, на которой чавкала глазунья, мимоходом чмокнул Ирку в мокрый висок:
- Слушай, малыш, может переедешь ко мне??? Ну что ты в общаге маешься и девчонки,  змеюки твои, от тебя отдохнут. И встречаться раз в неделю. Я больше хочу...
Вот. Тот момент.
Ирка промолчала, но ее блеснувшие слезой  глаза Витька принял за согласие и с удвоенной силой зашуровал над сковородой.
Гулять поехали на Северный склон. Ирка взяла с собой яблоки, кислые, осенние, твердые, еще морковь и кочерыжку.
Жухлый перелесок прикрывал дорогу мимо свежего кладбища, разлегшегося в низинке. Где-то здесь, девочка, с которой Ирка начинала, неудачно попавшая под облаву, избитая до смерти и выброшенная на улицу после...  Работали они в разных салонах, но встречались они периодически, приветы передавали. Потом, когда подружка как в воду канула, Ирка надеялась, что та вернулась домой или нашла себе кого. И лишь спустя полгода узнала подробности... Ирка потянулась и клюнула носом Витькино плечо. Он погладив ее по коленке, снова сосредоточился на дороге.
Свернули с шоссе. Припарковались, вдохнули.  Воздух свежий холодными лапами коварно залез в ноздри, защекотал, запершил в горле. Стылое озеро дрожало, прислоненное к узкой полоске пляжа. Неопрятные домике на склоне хмурились. Ирка с Витькой посидели на мокром бревне, прижимаясь друг к другу, как два встрепанных ветром воробья. Попрыгали на качающемся, как качели, мостике, пошли кормить зверей.
- Машка, Машенька, - приговаривала Ирка, закидывая в клетку яблоки. Бурая медведица с мохнатыми, испачканными  испражнениями штанами, переваливаясь ходила по клетке, подбирала угощение. Нанизывала яблоко на кривой длинный коготь, как на вилку,  и отправляла в пасть. Чавкала. Яблоки ей нравились, морковку есть не стала, брезгливо закатив ее в сточную канавку.
- Смотри какая привередливая, - Ирка смеялась, теребила Витьку за рукав.
Пошли пугать павлина, чтобы он раскрыл хвост. Витька с смешными вскриками носился вокруг загончика, но павлин уверенный в своей безопасности, хоть и трусил слегка, перемещаясь подальше от местоположения Витьки, но за соперника его не считал и оперением не хвастал.
Бросили остатки морковки кроликам. Пошли в кафе греться.
Ирка ела блины с икрой, из красивой соусницы подливала сметану.
- Когда ты вещи перевезешь??? - Витька, вынужденный пить морс, вместо пива, морщился.
- Не знаю, Витенька, - Ирка невольно состроила умильное лицо, - Получится у нас??? Что если не приживемся, все-таки ты так мало меня знаешь...
- Все будет хорошо, малыш, - Витька искрился, надувался от собственной значимости, - Все получится, как ты можешь сомневаться? - он внимательно проверил счет, оставил полтинник сверху.
- Значит завтра? - Витька встал нетерпеливо, Ирка знала сегодня у него еще встреча какая-то, - Пойдем?
- Завтра, - машинально подтвердила Ирка, торопливо натягивая курточку.
   
- Ты сегодня в институте? Встретить тебя? - Витька потянулся рукой вслед за вставшей с кровати Иркой.
- Нет-нет, ну что ты, спи. Ты катастрофически не высыпаешься, - Ирка засмеялась, потянулась сытой кошкой, руки высоко-высоко, головой покрутила, шея хрустнула, - Я вернусь раньше, чем ты встанешь.
Собрала вещи со стула, поправила новые занавески, чтобы свет не падал Витьке на лицо.
Собиралась, стараясь не шуметь. Шлепала на цыпочках по квартире. Заваривала кофе.
Проверила холодильник: обед есть, можно по пути докупить что-нибудь вкусненькое.
Телефон оживился. Ирка схватила, чтобы скорее приглушить звонок:
- Да?
- Ну, где ты??? Клиент едет, через полчаса будет,  - "мама" дергалась. Будучи дамой организованной она очень не любила нескоординированные ситуации.
- Лечу! - Ирка чуть не выскочила из квартиры  в одном сапоге. Опомнилась, застегнула молнию. Вздохнула - на метро не успеть, у нее максимум минут пятнадцать.  Придется ловить машину.
Раздолбанный жигуль, подстанывая и всеми гайками ржавой души скрипя, выплюнул ее напротив салона. Ирка перебежала дорогу, пронеслась через рецепшен в свою комнату одеваться. Успела. Клиента еще не было.
- В душ сначала, кукла, - "мама" злилась. Согласившись работу по требованию для Ирки, она отчасти переступила себя, не любила бесконтрольности и расхлябанности, но хозяин четко дал понять, что при нынешних условиях каждая девочка на счету и если есть хоть какая возможность на ней зарабатывать... В общем терпела Ирку с ее личной жизнью. Слегка завидовала, как и другие девочки, хоть и была уже в возрасте не романтическом.
Ирка схватила халатик побежала в душ. Нырнула под прохладную струи, потерла под мышками  ладошками. В углу комнаты за стиральной машиной завибрировал телефон, раздалась мелодия. Видно кто-то из чистоплотных клиентов обронил.
"Как у Витьки," - с теплой улыбкой отметила Ирка, быстро завернулась в халатик, побежала обратно в комнату.
Маленькая бессмысленная мыслишка неприятно покалывала в виске. Как у Витьки...

Клиент был постоянным. Короткостриженый, седой и грузный, с выпуклым пивным животом, окладистыми подбородками. Приезжал не чаще пары раз в неделю, по субботам обязательно.
Иногда, видимо после напряженного рабочего дня, появлялся и в ночи. В такие случаи он был взвинчен сразу и особенно нетерпелев. Брал Ирку жестко за бедра, пару раз резко входил, потом пристраивался сзади и все дело заканчивалось в считанные минуты.  Взрычав, он кончал и валился на кровать. Полежав минут пятнадцать с закрытыми глазами, вздыхал и начинал одеваться.
По началу Ирка пыталась отрабатывать оплаченное время, подлезала, что-то затевала. Но потом, сориентировавшись в его предпочтениях, расслабилась  и  поняла, что мешать  не нужно. Видимо, в благодарность, с этого момента он стал заказывать только Ирку, хотя до этого выбирал и других.
По субботам, он был выбрит менее тщательно, чем в будни, позволял себе не деловой костюм, а брюки с полувером , под которым, однако, всегда белела тщательно отглаженная рубашка и был галстук. И в комнате позволял себе, вернее Ирке, бОльшие вольности.
Входил он  очень решительно, как входят в кабинет к ожидающим в трепете сотрудникам крупные руководители, бросал вежливое: "Доброе утро",  аккуратно снимал ботинки и брюки и, повесив их на вешалку и расправив стрелки, усаживался на стул, предоставляя Ирке брать инициативу, в прямом смысле слова, в свои руки...  Ирка старалась, и не только за щедрую оплату, которую он оставлял сверху, но и ради искусства. Ждала его, зная что разговаривать не придется, сразу приготовив за щекой презерватив, который потом, после влажной чавкающей игры ладошками, смазанными лубрикантом,  быстро натягивала мягкими губами. Потом вовремя подставляла вверх ягодицы. Он ценил свое время. А Ирка - свою работу.
Кроме того, по правде говоря, прожив за пределами салона полгода и общаясь только с постоянными клиентами, Ирка вынуждена была признать, что получала от работы  несравнимо больше удовольствия, нежели от того же самого  с Витьком.
Вот такая вот ирония. Вот такая вот диалектика: получив защищенность и стабильность, Ирка тут же что-то  потеряла. И раньше то Ирку не особенно привлекала в Витьке физическая сторона. И в этом не был виноват Витька, Ирка дала бы голову на отсечение, что он не причем, но...
Иногда, по укоренившейся за последние годы привычке, ей не спалось ночами. Особенно неуютно,  не по себе было, когда на неделе не звонили из салона. А вызывали ее  все реже: понятное дело, клиенты стали ее забывать, да и новые девочки всегда были на месте... Под старым торшером, перекочевавшим на кухню, Ирка доставала фотографию, зеркало, вскрывала пакетик фисташек и украдкой плакала.
Сбылось все. Но все было как-то не так. Не так...
______________________
Задумавшись об этом всем, Ирка машинально следила, как клиент застегивает брюки. Он поймав ее взгляд, плотоядно ухмыльнулся:
- Хочу тебя кой-кому посоветовать, для промыва мозгов от лишнего романтизма... Сможешь поработать на выезде???
Ирка вдохнула, но не выдохнула, помнила свою подругу  - страшно. Но деньги... Пригодились бы. На посудомойку, например, или лучше бы на отпуск.
- У нас порядок  - все выезды через администратора, - все-таки предусмотрительно  поборов жадность, решилась она.
Клиент понимающе кивнул.

Вернувшись домой Ирка, застала Витьку за уборкой.
- Что это вдруг??? - она расплылась в улыбке счастья. Самая настоящая семья у них получается. Может все и сложится. Не так давно, когда смотрели что-то по телевизору, вроде и о детях был разговор, пока гипотетический, ироничный, но тем не менее... И не стоит  надумывать несуществующие проблемы. Есть быт, есть очаг, есть любовь.
Ирка смотрела на Витьку с нежностью. Самый лучший. А что за жизнь за пределами их маленького уютного мирка - бред: чужие запахи, влажное белье, брань, облавы... Обратно ко всему этому??? Нет, ни за что. Пусть чего-то не хватает, но ... лучшего и желать нельзя. А, возможно, лучшего и  не бывает.
Бесплотные мечтания и реальность - вещи разные. Ирка знала жизнь.
Вдохнув теплый воздух кухни, Ирка решила испечь печенье. Творила: измазалась маслом, припудрилась мукой, обожглась. Витька пришел любоваться. Включили музыку, приемничек весело изрыгал мелодии. Стали танцевать, пока духовка низкочастотно урча, румянила печенье. Кухня была тесная, они толкались попами и переплетались руками, потом стали целоваться и заваривать чай, подсыпая в заварку сушеную мяту из пакетика...
- Знаешь, я пригласил к нам родителей, - Витька, заломив ей руки за спину и тесно бедром прижал к холодильнику.
- Да??? И зачем??? - несмотря на отчаянное положение  и явный проигрыш в этой шутовской игре Ирка сохраняла неприступное выражение лица.
- Познакомлю их с тобой...
- ??? - подняла Ирка бровь.
- Так что послезавтра хозяюшка принимай гостей...
- Послезавтра почему??? - Ирка подставляла шею под поцелуи, нежилась.
- Завтра нужно на дачу съездить, отец  кое-что попросил помочь, - Витька смеялся, щекотал щетиной нежную кожу, дразнил, - Я заночую там, наверное, сразу на работу поеду. А потом домой пораньше, чтобы тебе тут на подхвате быть. Идет???
Ирка, разрумянившись, согласно кивала.


Разговор был жестким.
- Ну, если решила - так решила, - "мама" злилась и не собиралась миндальничать, - Вали отсюда. Не знаю, как я буду выкручиваться, поскольку сегодня ты должна была ехать на выезд, но больше здесь даже не появляйся. И учти тебя ни один салон не возьмет, если захочешь вернуться. Никто!
Ирка  кивала, улыбалась бестолково, взяла сумку.  Окинула взглядом рецепшн. И, неожиданно, осознала, как бесконечно устала и зла:
- У меня есть то, что я ценю больше всего на свете - меня любят! А тебя, сука!?! - Ирка повернулась и вышла. Несдерживаемая  хлопнула  под порывом ветра дверь.
Было легко и просто лететь над лужами, разлитыми по асфальту, под сыплющим дождем, под суровым ветреным небом... Домой, домой...


Пол ночи Ирка ворочалась в постели: и без Витьки было непривычно и за девочек волновалась, даже всплакнула, вспомнив умершую подружку.
С утра взглянула в зеркало. От того, что в тревоге вжималась в Витькину подушку,  лицо разукрасили красные  слежавшиеся складочки.
Умывшись, нанеся на лицо теплую маску и поразмыслив, Ирка  все же набрала номер салона.
По удачному стечению обстоятельств  трубку взяла одна из девочек.

- Да не дергайся, все в порядке, - Жозефина зевала, - съездили без приключений, чаевые нехилые, так что спасибо за клиента. Хотя оказалось, что твой дяденька для сына праздник заказывал, а сын то и сам дорожку знает, на прошлой неделе заходил, еще телефон забыл, помнишь, потом   возвращался, - красноречивый хохоток добавил смысл.

Еще чуть поболтали и Ирка повесила трубку. Слава Богу, с девчонками ничего не произошло. Хоть и приличный с виду мужик, но все они... Известное дело...
Ирка начала готовить. Старалась. Попутно что-то терла, мыла, погладила Витьке рубашку.

Пришел Витька, вместе оттащили  к дивану большой стол, обычно заваленный бумагами вокруг оккупировавшего его компьютера. Суетились и даже пытались шутить, хоть не особо получалось в таком взволнованном настроении...
На Иркин взляд стол получился достойным.
Витька включил футбол в ожидании, Ирка пошла заниматься собой.
Решила не краситься, завязала высокий хвостик, на висках выправила по прядке волос. Надела к джинсам кофточку в яркий горох. Вполне.
Достала фотографию Одри в "Завтраке у Тиффани". Красавица. Да и что ж - Ирка не хуже...
Из комнаты раздались голоса. Видимо, все пришли.
Ирка еще раз вгляделась в отражение. Улыбнулась себе. Порядок, пошла.

Гости уже сели за стол:
- Я проголодался, - отец Витьки гудел на всю комнату, наваливал в тарелку салат.  Его аккуратно стриженный затылок, показался Ирке очень знакомым, - Хочу проверить, что у тебя за хозяйка...
 Мама обернулась, приветственно заулыбалась, увидев Ирку. Начала пихать супруга в бок.
- Это моя Иришка, - Витька вскочил, засуетился,  подошел и ободряюще обнял Ирку за плечи.
- Я - Наталья Алексеевна, - Витькина мама встала навстречу, подошла и взяла Ирку за руки.
Это была приятная, по моде одетая женщина, если бы она не улыбалась столь добродушно, то можно было бы смело признать ее красавицей. Точеный носик, четко очерченные скулы, выразительные глаза. Но улыбка была слишком простая, словно заискивающая, виноватая,  и женщину упрощала, делала блеклой.
Поднял глаза от тарелки Витькин папа.
У Ирки закружилась голова и пол ушел из под ног - ее постоянный клиент,  субботний.
- Андрей Геннадьевич, - дружелюбно оглядывая Ирку внушительно произнес  он, рассмеялся, - очень рад познакомиться, - похлопал Витьку по плечу.
Мутными зигзагами расчертило комнату, зарябили и повисли в воздухе мелкие букашки,  очертания предметов поплыли. Ирка стекла на стул. Сердце ухнуло куда-то вниз, а сквозь образовавшуюся в груди  дыру потянуло ледяным сквозняком. Трясло.
Дыхание застыло. По  ощущениям  -  это длилось  вечность. Ирка парила в пустоте, свет резал и застилал глаза.
Когда усилием воли она заставила себя сосредоточиться на голосах, звучащих вокруг, поняла что прошла всего минута,  не более.
Голоса звенели бессмысленно и Ирка даже не сразу сообразила, где она находится.
Возвращалась в себя откуда-то со стороны. Казалось, что она явственно видит себя застывшую на стуле в сгорбленной позе посреди комнаты, показавшейся вдруг маленькой и убогой.  Витьку увидела -  чужим , потешным и растерянно жалким, мать его  -  неестественной восковой, кукольной, а отец... Отец!
- Да, мам, Ирина сама готовила...
- Ну это же и сложно и долго, терпение нужно, - Витькина мама переместилась на диван поближе к Витьке, видя что Ирина застыла на ее стуле. Улыбалась ободряюще. Выкладывала из тарелки холодец, кусочек себе, кусочек мужу.
Витькин папа тоже казалось с симпатией поглядывал. Во всяком случае, как ни в чем не бывало, ел, похваливал, поглядывал на жену, говорил с Витькой о футболе. Ирка поняла, что обстановка за столом довольно непринужденная и бомба не взорвалась.
Может не узнал??? Все еще дрожа, она потихоньку начала двигаться. Положила на тарелку бутербродик, оглянулась на Витьку. Он успокаивающе и одобрительно протянул руку, погладил ее по запястью.
Не узнал. В общем-то, конечно:  сейчас она без косметики, прическа другая, одежда. Да и вряд ли он когда-либо вглядывался в ее лицо, ракурс всегда был сзади...
Нет, не узнал.
Эта мысль почему-то прожгла злостью. Жена у него - чудо. Вот ведь - ****ун...
Хотя с другой стороны, вернулось к Ирке самообладание, есть и то, что понять  в этой истории можно: Наталья вся из себя такая чистенькая. Строгая, наверное. Трудно представить, глядя как она уплетает холодец и улыбается домашней улыбкой, что она согласиться на то, что особенно привлекает ее супруга в интимном процессе. Вон, то и дело Витьку по голове гладит нежно, не налюбуется на сына, редко видит... Какая из нее куртизанка в кровати? Только классика, ни рот не откроет, разве что лизнет раз другой, как кошка, ни сзади не подпустит.
Под конец вечера, когда открыли вторую бутылку красного вина для дам, Ирка, чуть захмелев, расслабилась и даже начала подавать какие-то реплики. Сидеть стало уютно и приятно, и Витькин отец, взгляд на которого было страшно поднять целый вечер, стал казаться просто симпатичным  едва знакомым мужчиной. Эдаким бесполым Санта-Клаусом, добрым и склонным к сентиментальности седовласым мудрецом.
Наконец, Витькины родители засобирались. Прощались долго, чуть пошатывались, надевая обувь.  Расцеловывали сына, обняли Ирку. Она чуть не задохнулась, так резко знакомым запахом салона шибанул в нос одеколон Витькиного отца.  И снова закружилась голова.
Ирка старательно улыбалась со сведенными от боли скулами. И чуть суетилась, чтобы скрыть напряжение,  то снимая с вешалки пальто для Натальи Алексеевны, то вдруг озаботившись поиском ложечки для обуви.
Витька выскочил вместе с ними, проводить до такси. 
Дверь закрылась. Руки и ноги отказали, Ирка села и провалилась в безвременье.

Звонок вывел из комы.
Витькин отец зашел решительно и плотно захлопнул дверь:
- Ну, что, кукла,  считаешь из проституток выходят хорошие жены, - железная рука сжала Иркино плечо, -  Твердо встала на путь исправления??? Я узнавал - даже больше не работаешь! Сука!
"Это сон! Сон! Этого не может быть!" - зазвенела на предельной частоте в мозгу мысль.
- Возвращайся обратно на свое место сейчас же, пока я заберу Витьку нас провожать. Чтобы и духа твоего здесь не осталось, - свободной рукой он взял ключи с полки, - Твои? Дверь захлопнешь. И в субботу, чтоб как штык на посту!!! Тварь!  Только попробуй ослушаться, - он ярился, тон не допускал возражений, - из под земли найду и туда же закопаю, еще не знаешь с кем связалась. ****ь!  За Витьку не волнуйся, я его утешаться к тебе же пришлю.
Он ослабил хватку. Потом стряхнул Ирку с руки и брезгливо потер ладони:
- Вырастил сынка - олуха! Влюбился он! - он даже заикался от злости, резко одернул воротник пальто, - Ничего! Ничего, пора мужиком становиться  и из под маменькиной юбки выбираться.
Смерив осевшую девушку взглядом, рявкнул:
- Быстро собирайся! У тебя - час! - входная дверь хлопнула так, что с потолка отлетел кусок штукатурки.
________________________________________________________

Старенький автобус , осторожно пыхтя, лез по заснеженной дороге. Замелькали знакомые перелески. Длинный забор воинской части, гаражи на окраине города...
Ирка машинально схватилась за потайной карман под молнией. Острый уголок  рамочки с фотографией, под которой Ирка прятала свою банковскую карточку лег  в ладонь. На месте!
Встала, потащила свою сумку, невпопад набитую вещами, по проходу, на выход. Колесики не слушались, крутились, неохотно перекатываясь через мусорные шелушки от фисташек. Из динамика над кабиной шофера в холодном воздухе усыпляюще нежно плыла мелодия...
За автобусом с небрежным легким заносом остановился заиндевелый от быстрого движения по трассе Jeep.