Глава 5. Школа жизни. Армия. 2

Предыдущая глава http://www.proza.ru/2011/04/03/1348
Утром 8 декабря в воскресенье нас подняли на час позже обычного: в 7 часов. Зарядка, пробежка, приборка, утренний туалет, утренняя поверка и строем  –  на  завтрак. В девять утра мы были готовы к выходу на голосование. Часть пути мы всё-таки прошли строем, а за квартал до школы, где проходило голосование, последовала команда разойтись. Вел нас сержант Серёжа Плахотник. Я попросил его дать мне возможность после голосования завернуть за угол переулка Петровского, что был в двухстах метрах от школы, забежать на несколько минут к своим родным. После голосования, когда мы вышли на улицу, я сообразил пригласить Плахотника в гости. Он согласился. Уже без поспешности можно было пройти к дому. Сергею я рассказал о своих лубенских родственниках. Подошли к дому, зашли во двор. В первую очередь мы зашли к бабуле Марье Александровне. Она не узнала сначала меня в солдатской форме, пока я не обнажил свою стриженую голову. Радостные объятия, поцелуи. Вышла из своей комнатки тётя Вера Кондратьевна. Через несколько минут забежал дядя Лёня. Мы потом зашли и на его половину. Радостная встреча с женой Леонида Кондратьевича т. Верой, двоюродной сестрой Людочкой и братом Колей. Николай схватил фотоаппарат и начал делать снимки. И первая фотография с изображением меня  в военной форме, ещё коряво сидевшей на мне, свидетельствует факт начала моей армейской жизни, который начался с посещения родных. Бабушка не замедлила с домашним угощением, и мы с Серёжей получили второй, но уже домашний завтрак. Пробыв в гостях в пределах дозволенного, я с командиром отправился к себе «домой». В память об этом дне осталась помещённая здесь фотография, где мы стоим в «шеренге по одному»: Серёжа Плахотник, дядя Лёня и я.http://www.proza.ru/2011/04/05/1297

Утро понедельника прошло по графику, который был неизменным, все годы службы: подъём, зарядка, туалет, заправка постели, построение, утренняя поверка, завтрак. После завтрака нас повели в расположение роты связи.
 День начался с работы «по специальности»: взвод получил задание вырыть в расположении части ямы для установки столбов-опор для линии связи! Было морозное декабрьское утро. Я, одетый в солдатский бушлат, прибыл под руководством старшины роты на место работы на плацу перед казармой 73 мс полка. Мне «повезло»: на этом месте под небольшим слоем грунта оказался остаток фундамента от какого-то бывшего строения. В моём распоряжении был лом и штыковая лопата. Работа продвигалась медленно. Ломом я разбивал остатки добросовестно выполненной кирпичной кладки. Затем по «чайной ложке» я выковыривал из ямки лопатой добытый ломом кирпич. За этим занятием меня застал проходящий мимо генерал. На моё приветствие, он, видя перед собой «салагу», участливо спросил: «Что, тяжело, сынок?» и пожелал успеха в службе.
 Получив моральную поддержку от самого генерала, я яростно набросился на кирпичный «грунт». Но больше чем четверти ямы к обеду я выкопать не смог. Другие ребята «на лучших грунтах» к этому времени смогли выполнить своё задание.

После обеда взвод построили, и последовал вопрос командира: «Кто умеет чертить и писать тушью?». Первым раздался мой радостный выкрик-ответ «Я!!!». Задание состояло в вычерчивании на отмытой от талька рулонной клеёнке принципиальных схем войсковых радиостанций. Эти схемы использовались затем при нашей специальной подготовке в учебном процессе.
На фотоснимке, где отображено занятие нашего взвода по приёму-передаче «морзянки», я сижу на фоне  схемы Р-108 (Р-105), моего «производства». Эта работа «спасла» меня от «неквалифицированного труда» и соответствовала «уровню моего образования». Чертили мы втроём почти неделю, но на своей территории: в нашем классе в расположении школы.
 А моя яма досталась, кажется, Пете Шуляку, и он меня,  ну очень «благодарил»!!! за представленную возможность внести вклад в укрепление обороноспособности страны – в целом, и нашей в/ч 20194 – в  частности.
Кроме, перечисленных «успехов», я отличился в один из дней первой недели службы на физпоготовке. Занятие проходило на территории роты связи, так как в школе нашего инвентаря для физпоготовки ещё не было. Отрабатывали прыжок через «козла» с «толчком руками, прогнувшись». Я так прогнулся, что получил динамический удар в нижней части позвоночника, в том месте, которое когда-то пострадало в Виннице на реке, когда я резко выгнулся при выныривании из воды. Боль пронзила всё тело. Я рухнул на маты. Побледневший лейтенант Худоклинов бросился ко мне. Меня прислонили к подоконнику.
Взволнованный лейтенант «наорал» на меня и запретил в этот день заниматься «физо». Такие «мелкие» неприятности сопровождали молодых солдатиков первый год службы часто: шла адаптация к непривычному образу жизни, который отличался от жизни в «мирных» условиях. Доставалось и мне. Об этом – по ходу повествования.

Наконец началась плановая учёба. Итак, сначала шло овладение азами солдатской службы в «курсе молодого бойца».
 Что должен уметь солдат в первую очередь? Правильно! Стрелять! Стрелять быстро и точно в цель.  Из чего? Из автомата и не простого, а Калашникова. Этот легендарный во все последующие времена и во всём мире автомат, называемый солдатами «калашом», становился основным оружием в стрелковых частях Советской армии.
Получили их и мы. Это были автоматы с прикладами образца АК-47. К нему придавался съёмный стык-нож, который носился на поясе. С него и началось освоение боевой подготовки молодого бойца, главный раздел которой назывался «огневая подготовка». Получив азы по знанию устройства АК, правилам стрельбы от нашего взводного, освоив порядок сборки-разборки и ухода за оружием на занятиях у нашего старшины, мы каждый вечер с нашими отделёнными отрабатывали на специальном станке правила «прицеливания и спуска спускового крючка» лёжа на полу казармы. Осваивался навык автоматической «работы» на автомате – «калаше». http://www.proza.ru/2011/04/05/1390
 
Эти занятия должны были закончиться в течение месяца боевыми стрельбами: выполнением упражнения № 1 «стрельба из положения, лёжа, с упора, одиночными, в грудную мишень». Я тот день хорошо запомнил, так как мне пришлось тащить эту мишень, зимним морозным днём после неудачной стрельбы, в наказание. Дело  в том, что я стрелял без очков. Конечно, не попал. Удручённый неудачей я брёл замыкающим строя, отставая периодически под тяжестью солдатского груза, не лёгкой мишени и неудачи на стрельбах.…

Запомнился и день моего триумфа! На весенней проверке нашей роты, которую проводил представитель Киевского округа в лице подполковника из управления связи, по стрельбе из автомата наш взводный-практикант курсант из Киевского училища связи, я и Миша Копыт получили отличную оценку по стрельбе из автомата. Я и Михаил получили за это по двое суток внеочередного увольнения в город.
Из меня потом наши ребята, ставшими «отделЁнными» в нашей школе, сделали легенду. Один из них – Толя  Корниенко рассказывал, что когда молодые солдатики не попадали в мишень, им поведывали обо мне: попадавшим в любую цель, почти незрячем курсанте нашего доблестного взвода. Одного не говорили, что при этом я одевал две пары очков. Вообще-то, без хвастовства: я стрелял всю жизнь неплохо,… если видел куда стрелять.

Изучались всевозможные уставы. Главными разделами, которые изучались тщательней, чем другие, были разделы о караульной службе. К этому виду боевого несения службы нас готовили целенаправленно и серьезно. В караул мы пошли почти сразу, как только приняли присягу и стали полноценными  солдатами.

В плане боевой подготовки шла усиленная физическая подготовка. Она состояла из ежедневной зарядки и утренней пробежки, освоения ряда упражнений. Упражнения выполнялись на перекладине, параллельных брусьях, кольцах, канате, «козле», «коне». Специально шла тренировка по преодолению препятствий. Она готовила физически солдата к действиям в боевой обстановке.

Одной из «любимых» видов подготовки в дивизии стала «Химическая подготовка». Её, по рассказу «стариков», «провалили» на окружной инспекторской проверке. Наш лейтенант Худоклинов превратил химподготовку в «новый вид искусства».
Противогаз стал нашим «любимым» предметом повседневной жизни. Мы только в нём не спали. Но были на пути к этому. Надевать защитные средства в виде химсапог, рукавиц, накидок стало видом ежедневных упражнений. Находить места заражения  и дезактивировать свое оружие, технику стало повседневным «детективом». Наступили дни, когда противогаз мы одевали после завтрака и снимали перед отбоем, с перерывом на обед и ужин. Этот вид подготовки мы успешно завершили только летом в лагерях после очередной окружной проверки.

К особому виду армейского искусства я относил строевую подготовку, которая первое время занимала значительную часть нашей учёбы. У меня она шла на «отлично», благодаря стараниям нашего школьного преподавателя физкультуры и военного дела Семёна Борисовича. Способствовало этому и мои занятия спортом, которые  «обучили» подчинять тело любым движениям.
Подсмотрел я и незаметные приёмы «украшения» некоторых строевых движений у старшины пехотной школы, который завершал срочную службу и готовил себя к продолжению армейской карьеры.
Меня наш взводный приставил к обучению строевой моего «коллеги», весёлому и забавному своей неуклюжестью курсанту нашего взвода. Василия, так его звали, я должен был научить строевому шагу. Проблема состояла в том, что когда он просто ходил, то «нормально», например, делая шаг правой ногой, выносил вперёд левую руку. А при ходьбе строевым шагом у него нарушалась естественная координация движений. Василий упорно выносил при движении правую руку и ногу, аналогично делал и левыми конечностями. Всё это сопровождалось хохотом всего взвода, включая командиров.
 При его высоком росте, но сгорбленной спине это было очень смешно. К завершению курса молодого бойца Василий решил эту проблему.

Самым интересным занятием для нас стала специальная подготовка. Нас ознакомили с азами радиотехники. Начали изучать радиостанции, находящиеся на вооружении в армии. Базовой радиостанцией для нас была Р-104. На ней можно было вести радиотелеграфную связь и голосовую. Радиостанция имела возимый и носимый вариант. Здесь пригодились схемы-плакаты, которые чертили мы в самом начале нашей службы. С большим удовольствием осваивали мы прием и передачу на ключе азбуки Морзе. Этому уделялось много времени занятий в классе. У меня сбереглась фотография, которую сделал старший лейтенант Леонид Горин – командир нашей отдельной роты связи.
На ней запечатлён момент занятий по приёму на слух радиограммы с пульта, за котором сначала нас обучал взводный, а потом мастер радиотелеграфист, старшина сверхсрочной службы Анатолий Рязанцев, сменивший демобилизованного Солдатенко.

На фото в первом ряду сижу я и Коля Дзюба (киевлянин, работник с «Красного экскаватора» в Святошино), во втором ряду Толя Корниенко (Киевская обл.) и Володя Поляков (москвич). За Колей Дзюбой чернеет голова Пети Легкова, с которым потом мы служили и дружили в артполку.

В нашем взводе было много киевлян. Кого помню? Это: Лёня Лазебный, Жан Костеренко, Лёня Семёнов, Копыт Миша (из семьи известных тогда спортсменов-велосипедистов), Коля Дзюба, Толя Козлов, я. Киевлян было более 30% .
На гражданке с некоторыми я встречался неоднократно. Последний раз Жан Костеренко был у меня на работе в Минприроды в 1992году. Толя Козлов стал переводчиком и сопровождал иностранных представителей, посещавших НКАУ (2001 г). Он помогал мне оформлять документы для турпоездки в 1983 г. Виделся с Семёновым, Дзюбой, когда жил в Святошино. Они продолжали работать: Коля – на  Красном экскаваторе, Лёня – на авиазаводе. Мишу Копыта последний раз встречал на Ленинградской площади в 1972 г.

Запомнились ребята из наших украинских регионов: Толя Корниенко, Петя Шуляку, Патык, Вася Ющенко – наш запевала, мой подопечный по строевой подготовке Василий (запамятовал фамилию), Петя Легков, Толя Баклан, Василенко и другие.

Фото: Февраль1958 г.  Учебный взвод на занятиях в радиоклассе. Приём на слух радиограммы. Я - слева в первом ряду.
      


Продолжение следует http://www.proza.ru/2011/04/06/964