Литературный клуб Последняя Заря

  Кузьма с удивлением оглядел зрительный зал. Такие же как он старики, с непостриженными, седыми бровями, в отутюженных старых пиджаках, с орденами. Кто-то пришел с женой, кто-то с детьми. Зал был полон до отказа. Снимали бетакамовские видеокамеры, по стенам плясала скромная "цветомузыка" советских времен, после восхождения на сцену каждого из старцев откуда-то сверху сыпались конфетти, зал бурно аплодировал.

- Кузьмин Виктор Григорьевич! Встречайте!- заорал ведущий, молодой, набриолиненный парень лет двадцати пяти. Пацан был одет в брюки клеш и рубаху с длинными ретро-лацканами воротника.  Кузьма привстал, затем поднялся окончательно, и под бурные рукоплескания и  крики "смотри, покрепче тебя будет" одеревенело побрел к сцене.

- Итак, перед нами заслуженный передовик труда, опытный сварщик, именуемый многочисленными друзьями просто - Кузьма! - заорал ведущий голосом Малахова-младшего, - и мы рады вручить ему труд всей его жизни - книгу воспоминаний, состоящую из двух повестей, "Как не нахвататься зайчиков при сварке" и "Сначала Вика меня не любила". Перед вами настоящий мастер своего дела, а также мастер слова, решивший оставить после себя эту замечательную книгу. Книга - в студию!- теперь он совершил еще и круговые движения руками, пытаясь изобразить взлетающий самолет, как это успешно делал Валдис Пельш.

   Нагламуренная, почти обезминиюбченная девушка под новый шквал оваций торжественно и вызывающе покачиваясь, вывезла из-за кулис тележку с горкой не очень толстых книжек.

 - Вот, Виктор Григорьевич, примите от нас в подарок эти сто двадцать экземпляров ваших воспоминаний,- прокашлявшись,крякнул ведущий.

 Кузьма дрожащими руками раскрыл верхнюю книженцию. Все как договаривались, шрифт золотыми буквами, через каждые двадцать страниц фотографии его, близких, собак, гусей, коровы  Джессики, поросенка Стивенсона...

  В наступившей паузе кто-то вдруг вновь стал одиноко аплодировать. В это же время другой зритель негромко крикнул:
- Не робей, парень!- опять зал стал рукоплескать
 Кузьма, будто очнувшись, развернулся к залу, победно выбросил обе руки вверх, отчего зрители стали шуметь еще больше, схватил книги в охапку, как брал обычно вязанку дров, и направился к ступенькам, а дальше к своему месту.

- На сцену приглашается....- будто в тумане донеслось до него.

Через два дня.

- Ань, я же просила тебя больше Кузьме и Баяну не наливать! - сердилась буфетчица на свою ученицу, молодую, светловолосую девушку.

- Я тебе так скажу, Кузьма. Попали мы тут все по полной....Твое здоровье...- вещал тем временем Баян, мужик годков семидесяти, в перештопанной телогрейке.- Ведь эти аферисты правильную...нет...ты послушай...правильную тему мутанули. Нет, ну ломать твою забор...это ж надо до такого допетрить! Ведь каждый из нас, старых пердунов давно допёр, что его программа "Время" скоро кончится. Так? Так. И я допёр и ты.
- Нет, я не понимаю...ик-, пытался сопротивляться Кузьма.

- Потом поймешь...наше здоровье..давай...за твою Натку. ..Ну так вот. Эти козлы...Аня, простите...так вот...эти суки ездили по деревням и агитировали наших бомбовозов строчить мемуары. И у меня они были и у тебя. Да, да, и штуковину одной книги показывали, и от ста до пятисот ихземпляров. И что, Кузьма, и что? ...А вот что! Все купились, ты слышишь - Все! Все хотят после себя "что-то оставить". Это у нас, в Лебедином  тихо так бабы поскандалили и все. А в Новоселках-то, народ как увидел, что у всех их книги с этими сушеными мемуарами, б...дь, так ружья похватали и в райцентр. Ну да, каждый же смекал, что он единый будет с такой книжкой. Потому они и про тайну подписку брали. А все, нету этих прошмондовков, нету. Какие же мы эти...лохи...б...дь...так мой Митька сказывает, молодой, да шустрый.

- И че теперь делать, Буян? Мои меня точно прибьют скоро, - кисло проговорил Кузьма.

- Так чо делать? Ясно че - пить. Ты что отдал за ту книжку...пять соток земли и еще свой новый жигуль, я икону, Васька Шкворень - дом тещи...ха...нет...не смешно. Бабы, они дуры, но правильные...твое здоровье...за баб! Дом просрал, а теперь еще и пьет! Кузь, ты меня слушай, старого артиллериста, епень вашу, как увидят, что мы спиваемся, так все эти книжки нам простят...
- Нет, ну вот же скоты!
- Скоты, скоты, Кузь,..а мне Митька знаш, че набил? Ты, грит, дед, такую же фигню забацай. Дураков на Руси хватает! ...Нет, ну ты понял? Я его высечь хотел...но не смог, а знаш почему? Вот! Допер я, что мы с тобой ни хрена не эти, гребаный бобёр, как их...не бизнесмены.... А ведь наводка нам была! "Последняя Заря", ядрён-телефон! И никто не врезал, что это за название такое. Нет, ну ты прикинь, пятнадцать тысяч поселковых старозавров района обмениваются своими книжками. Да на...все это. Мне вон Захар принес-читай, так я его биографию итак без читанины знаю.

- А я про твоего брата, хмыря моей Вички всю правду долбанул, никому не говорил, даже тебе, Баян. Ты прости. ...А че сказал? Так обещали, что брезентация кака-то будет по телику. Угу, была...Ик. Про всех нас разом сказали за десять секунд в новостях.. Ты наливай, Борь, наливай.

- Да я наливаю, Вить, наливаю...