Как мы с бабушкой ходили на Модильяни

Моя бабушка обожает посещать различные художественные выставки. Вот и сегодняшним субботним утром, заглянув ко мне в комнату, она воскликнула:
-Ляля, пойдешь со мной на Модильяни?
-Бабуль, на Крымский? – оттягивая время, переспросила я.
-Ну, а куда же еще?
Тащиться на выставку мне, конечно, не хотелось, но по общему решению с некоторых пор мы бабушку одну никуда не отпускаем, поэтому я согласилась.
-Тогда вставай! Я тебя долго ждать не собираюсь! – вскинулась старушка. Усмехнувшись про себя, я нехотя направилась в ванную.

Уже стоя под душем, услышала глухой звук какого-то падающего предмета. «Гладильная доска»! – догадалась я, спешно напяливая на мокрое тело халат, и в ужасе выпрыгнула из ванной.

Бабулечка, сжимая в руке электроутюг, испуганно смотрела на сложившуюся доску:
-Лялечка, я даже не успела до нее утюгом прикоснуться!
- Слава Богу, ты жива?! Не волнуйся, я все поглажу! Ты займись, пожалуйста, лучше обувью! – облегченно вздохнув, попросила я.

Огорченная старушка послушно поплелась в прихожую. Подняв с пола упавшую доску, я вновь отправилась в ванную. Стою под душем, напряженно вслушиваюсь в тишину. Наконец, до моих ушей доносится шум выдвигаемых ящиков, хлопанье дверцы подзеркальной тумбочки и грохот от падения каких-то мелких предметов. Все в порядке, бабуленька ищет щетки!

Наконец, все поглажено, начищено, причесано, и мы выходим из квартиры. Бабуленька уверенно вызывает лифт. На кнопку первого этажа, во избежание каких-либо катаклизмов, я жму сама.

Кажется, совсем недавно бабуленька повсюду водила меня, в школу, на каток, в художку, музыкалку! Мне никогда не было с ней скучно! Она всегда что-то придумывала, рассказывала, показывала, учила и объясняла. Но время безжалостно, теперь она нуждается в моей помощи.
-Бабулечка, ты не забыла очки?
-Я никогда ничего не забываю!

На скамье у подъезда сидит бабушкина приятельница, Агриппина Семеновна, соседка с пятого этажа.
-Далеко собралась, Елизавета? – спрашивает она бабулю.
-Хочу Лялечку на Модильяни сводить! Когда еще доведется на его работы живьем посмотреть!
-А мои на дачу укатили. Меня за сторожа оставили!

День обещает быть жарким. «Надо было бы нам тоже на дачу поехать» - думаю про себя,- Ладно, еще не вечер. И после выставки туда не опоздаем. Пусть старушка порадуется»!
-Бабуль, ты как насчет кафе? Кутнем?
-Давненько мы с тобой французских пирожных не едали! – смеется бабуля. - Гулять, так гулять.

-Лялечка, купи мне, пожалуйста, свежий «Оракул».
-Про свое будущее хочешь узнать? – ехидничаю я.
Протягиваю бабушке купленную газету, она открывает сумочку.
-Ляля, я потеряла очки! – диким голосом визжит старушенция, кидаясь в сторону оставленного позади кафе.

Спешим. Сшибая с ног встречных, врываемся в помещение. За нашим столиком расположились трое молодых людей.
-Вот они, Ляля! – кидаясь под ноги сидящим, вопит бабуленька.
Те в растерянности вращают глазами. Бабушка торжествующе поднимает с пола ранее выпавшие из сумки очки. Помогаю ей встать, извиняюсь перед сидящими за столом. Выходим.

-Ляля, как же я расстроилась, обнаружив пропажу? Ведь это мои любимые очки!
Молча пожимаю старенькую ручку, откуда ей знать, что мама заказала для нее еще одни точно такие же!

-Бабуленька, на такси?
-Лялечка, ты забыла, у меня от цифр на счетчике голова кружится!
Направляемся в сторону метро. Чувствую, как бабушка напряглась.
-Что-то случилось?
-По-моему колготки поехали.
-Не переживай, сейчас купим новые.

Подходим к одному из многочисленных лотков, вереницей расположившихся на подходе к метро. Бабушка долго выбирает. Наконец, совершаем покупку.
-Ляля, но где же мне переодеться? Неужели я в метро войду оборванкой? – волнуется бабуля.
Останавливаемся рядом с платным туалетом. Во избежание новых потерь, беру у нее из рук сумочку и газету. Жду. Прочитан «Оракул». Появляется бабуля.
-Надеюсь, я недолго?
-Не прошло и года, - улыбаюсь я. Спускаемся по переходу в метро.

-Ляля, я же забыла после кафе губы подкрасить! – вспоминает бабуля. Начинаются поиски помады, потом зеркальца. Терпеливо жду. В голове предательски вертится мысль: « Выставка работает без перерыва на обед или…». Мои размышления прерываются вопросом:
-Ляля, что за босоножки? Сколько раз говорить, что на выставки надо надевать спокойную обувь, а не эти каблучищи?
-Бабушка, у них очень удобная колодка, я не устану.
-До чего ты упряма! – ворчит наставница.

Придерживаю двери, пропускаю ее внутрь помещения. Достаю проездной. Бабушка судорожно роется в сумочке, вероятно, ищет свою пенсионную карточку. Через некоторое время она поднимает на меня испуганные глаза и трагическим голосом произносит:
-Ляля, я забыла свою карточку!
-Ну и бог с ней! Сейчас куплю талон.

И вот мы в вагоне. Бабушка, водрузив на нос очки, заглядывает в газету. Всегда не могу сдержать улыбку, когда вижу у нее в руках эту газету. Что ж, и у «великих» имеются свои слабости!

«Парк культуры и отдыха» - слышится из репродуктора.
Движемся к выходу. Подъем по эскалатору, и мы почти у цели.

Жара усилилась. Раскрываю над бабушкой зонт. Она бойко шагает чуть впереди меня. Радуясь ее настрою, пытаюсь соответствовать.
-Бабуль, правда, что Модильяни и Ахматова были любовниками?
-Ляля, откуда этот цинизм? Не нам судить о поступках и увлечениях великих, а тем более осуждать их. Модильяни талантливейший художник, он создал свой стиль, у него утонченный художественный вкус, его полотна необыкновенно эмоциональны, лиричны и человечны, - бабушка села на своего любимого конька, - Изображение обнаженной женской натуры и женских портретов было основным направлением его работ.
-Но ты же не станешь отрицать его пристрастия к алкоголю?
-Да, он был, одержим этой пагубной страстью, причем в пьяном виде бывал столь ужасен, что его прозвали «моди», то есть проклятый. Но это нисколько не умаляет его достоинств, как художника.
-И несмотря ни на что он был, любим женщинами?
-Амедео был молод, талантлив, чуток ко всему прекрасному. Знаешь, как его называла Ахматова?
-Как?
-Она называла его парижским рыцарем. А в устах поэтессы такое дорогого стоит! Кстати он тоже был восхищен ею и очень жалел, что не может понять ее стихов. Ведь наш язык труден для иностранца!
Приближаемся к центральному подъезду дома Художников. Рекламный щит приглашает посетить выставку импрессионистов.

-Бабушка, ты не перепутала? Может быть, Модильяни в Пушкинском? – вежливо уточняю я.
-Когда это я что путала? – возмущается бабуля. - У них никогда порядка нет!

Подходим к дежурной. Уточняю. Бабушка обиженно поджимает губы.
-Бабуль, здесь тоже интересно!
-Я хотела Модильяни, - тихо настаивает упрямица.
-Хорошо, едем в Пушкинский!

Поворачиваем к метро. Бабушка робко вопрошает:
-Ляля, ты не сердишься на меня?
-Отчего мне сердиться? Ошиблась, с кем не бывает! – бойко произношу столько раз слышанную от нее в детстве фразу.
Она улыбается, шутливо грозит мне пальчиком.

-Бабуль, прогуляемся по набережной?
-Пожалуй, а то все сидим да сидим!
Чтобы поднять бабушке настроение, возвращаюсь к начатой теме:
-Бабуль, а почему портреты Модильяни напоминают стелы?
-В свое время Амедео очень хотел попробовать себя в скульптуре, но, из-за вечного отсутствия денег, не смог этого сделать. Так появился цикл «Стелы». Здесь отразилось все неповторимое своеобразие его искусства. Он великолепно владеет мастерством скульптурной выразительности.
-Бабушка, правда, что его последняя жена выбросилась из окна?
-Судьба наградила Амедео, послав ему в жены эту девушку. Жанна боготворила Модильяни и посвятила ему всю свою недолгую жизнь. Он был для нее богом, смыслом существования. Она не смогла смириться с его кончиной и на следующий же день после его смерти выбросилась в окно. Для нее эта любовь оказалась роковой.
-А он ее любил?
-Несомненно. Об этом говорят все ее изображения, да ты сейчас сама в этом убедишься! Достаточно будет, взглянуть на знаменитую "Обнаженную".

На выходе у «Кропоткинской» замечаю, что бабушка начинает волочить ноги. Поспешно предлагаю:
-Бабуль, посидим перед выставкой в скверике?
-Ну, если ты устала! – не желая показать мне свою слабость,соглашается обрадованная старушка.
В скверике прохладно. Бабушка вновь разворачивает свою газету. Молча сижу рядом, рассматриваю прогуливающихся по скверику. Чувствую, как бабушкина голова склоняется мне на плечо, «Оракул» падает из слабеющих рук на колени, я осторожно подхватываю его. Сижу не шевелясь. Боюсь потревожить спящую.
Через какое-то время бабуля вздрагивает, испуганно озираясь, уточняет:
-Я что, задремала? Отчего ты меня не разбудила?
-Я сама слегка вздремнула, - нарочно обманываю я.
-Все твои поздние телепередачи!
-Ты же сама не можешь уснуть без Флярковского!
Не вступая в полемику, бабушка поднимается, и мы идем к музею.

В зал с полотнами Модильяни входим примерно за час до закрытия. Бабушку не узнать. Передо мной вновь бойкая любознательная женщина! С каким восторгом она переходит от полотна к полотну, сколько радостного блеска у нее в глазах! По старой, давно установившейся традиции, она не дергает меня, предоставляя мне возможность самостоятельно осмотреть всю выставку. Сама она тоже не любит слышать во-время просмотра никаких комментариев. Мы успеваем дважды обойти представленные полотна, после чего нам вежливо напоминают о необходимости покинуть зал. Еще раз оглядываюсь на «Обнаженную», и мы выходим из зала.

Полные свежих впечатлений, до самого дома едем молча. Во дворе бабушка устало замедляет шаги. Предлагаю присесть на скамью у подъезда. Но она не соглашается. Понимаю, не хочет портить настроя пустыми разговорами с соседками.

-Явились, гулены! – встречает нас мама. - Где были?
-Оленька, я водила Лялю на Модильяни! – со всей серьезностью оповещает бабушка. - Мне показалось, она осталась довольна.

Радостно улыбаясь, смотрю на нашу старушенцию! Какая я счастливая внучка! Как мне повезло с бабушкой!