Собачье сердце

     В начале ноября в нашем подъезде появились новые жильцы, пожилая семейная пара. Мужчина носил милицейские штаны и форменную куртку без погон, они переехали из Иркутска, оба пенсионеры. Мужчина почему-то не отвечал на приветствия - я несколько раз поздоровался - потом махнул рукой: «Не хочешь – не надо».
Подъезд у нас дружный. С соседями, что называется, сроднились за столько-то лет.  Многое друг о друге не со слов знали, многое пережили вместе. Если у кого какая нужда возникала, помогали сообща, чем могли. Хорошие люди подобрались, без выпендрежа.
    Одна печаль, в последнее время квартиры в нашем городке (и не только в нашем) взялись скупать «земляки» из ближнего зарубежья. Сфера услуг, строительство, транспорт и много чего ещё прибрали к рукам их проворные родственники.
Наши, коренные - кто не убрался за Урал - в поисках работы, всё дальше на север забираются. Живут и работают вахтовым методом, подальше от дома. Три месяца в тайге - три дома, с семьей. Жёны и дети сами по себе. Хорошо, у кого дедушка и бабушка рядом, помогут. А нет … ребятишек улица берёт в оборот так, что мало не покажется.
 - А куда деваться?
 - То-то и оно, что некуда. Вот и жмутся сибиряки к живительной трубе, как телятки к мамкиной сиське. Кто газовую обслуживает, кто нефтяную обихаживает.
Предприятия в городах не «долго жить приказали». Специалисты деградируют: в грузчики подались, в продавцы, да уборщицы. Надежда на возвращение к достойной работе тает с каждым днём.
Труба, скважина, прииск, лес … остатки мозгов - вот пожалуй и все активы, но и они тают с каждым днём
 - Грустно?
 - За стариков обидно … стыдно перед ними.
… Рекс появился вместе с новыми соседями. Овчарка. Деликатный, добродушный, любопытный и через чур доверчивый пёс.
На первых порах пенсионер в милицейских штанах выгуливал Рекса на длинном поводке, потом стал выпускать самостоятельно.
Дальше больше, Рекс незаметно превратился в уличного пса. Мы частенько встречались с ним в гаражном кооперативе. Он сопровождал меня до дома, иногда протискивался в подъезд, забегал на второй этаж и останавливался напротив моей квартиры. Я давно заметил, что он «не ровно дышит» к нашей Джине. Он дожидался, пока я открою дверь и с интересом разглядывал красавицу Джину. Поначалу Джина с грозным рыком бросалась на него, но только поначалу … Такой уж у неё характер, плюс порода – «американский стаффордширский терьер». Это вам ни хухры-мухры!      
    Рекс кого-то ждал, о ком-то сильно тосковал. Мы встречали его то на рынке, то на автостанции, то на пустынном берегу Ангары. Сидит, бывало, сам по себе, смотрит на воду, смотрит. И только иногда подбежит к прохожему, вильнёт хвостом, в глаза заглянет, в ладошку ткнётся холодным носом и назад на своё место. Сидит и сидит … часами. Мороз, метель, снег … он будто не замечает.
    Подкармливали Рекса всем подъездом, но ел он мало - от случая к случаю. Засыпал, где ночь застанет. Никакой агрессии от него - сама доброта. Глаза только грустные. Возьмёт кусочек колбаски из рук и дальше побежал, не до разговоров, мол, опоздать боюсь. И потрусит в сторону автостанции.
На пятый этаж к пенсионеру забегал редко, трудно ему было в четырёх стенах находится. Однажды, захожу в подъезд, а он у почтовых ящиков поскуливает. Я присмотрелся - там конверт - достал и Рексу протягиваю, а он хвать и наверх. Мне любопытно - я за ним. Смотрю, а он на площадке у двери растянулся, конверт на передних лапах лежит, а он его подбородком прикрыл. На глазах слёзы и скулит … «Плачет что ли»?
С того случая ещё сильней затосковал. От еды наотрез отказался, таял с каждым днём, совсем растерялся пёс.
Я не выдержал и спросил у пенсионера: «Где хозяин собаки, жив ли, здоров, и вернётся ли за Рексом?». Оказалось, хозяин Рекса их сын. «В командировке сынок, в горячей точке. Мы с матерью ждем не дождёмся, сами извелись, сил нет».         
    Рекс с первой встречи мечтал подружиться с Джиной. Это я сразу понял. А она, за наши с ним приятельские отношения, ревновала его жутко. Пару раз прихватила в подъезде и устроила ему хорошую взбучку. Не оставила бедному юноше шансов на свою благосклонность.
Но не тут-то было - в ответ Рекс запел. По ночам у нашей двери он старательно выводил немыслимые собачьи серенады. Бедный пёс по уши влюбился в нашу «стафиню»!
По утру караулил нас у подъезда, сопровождал до озера, и там, не обращая внимания на тумаки, и грозный рык Джины, гнул свою жениховскую линию. Встречал меня на улице, радостно тявкал, бодался крепким лбом и с надеждой кивал на наши окна, мол: «Джине привет и самые тёплые пожелания. Я не в обиде, всё понимаю, но поделать с собой ничего не могу».
Я его понимал.
Но Джина девочка серьёзная, все женихи от ворот поворот получили. Самым настырным накостыляла так, что на дальнейшие ухаживания всякий интерес потеряли.
Но кто их поймёт этих женщин? Сегодня нет, а завтра, смотришь, и поменялось настроение. Рекс оказался умнее, терпеливее и тактичнее своих соперников. Он даже кусочки колбасы, которые раньше терял по дороге или забывал, куда прятал, стал приберегать для Джины. А у той аппетит всегда был отменным. Нашёл умный пёс лазейку к сердцу обворожительной соседки.
В конце концов они совсем перестали ссориться. Джина ночи напролёт с нескрываемым удовольствием слушала серенады в исполнения Рекса. При встречах они бесились, как малые дети. Оба стали приветливы и веселы, оба оказались на пороге большой собачьей любви. Рекс пошёл на поправку: повеселел, шерсть заблестела, перестал отворачиваться от пищи.
    И наконец, настал день, когда из командировки вернулся его хозяин. Это был молодой капитан в полевой форме. Боевой офицер, командир разведки, добродушный уставший парень.
Во двор въехал «УАЗик». Из машины вышли четверо военных в камуфляже. Рекс сидел у подъезда, а когда узнал своего хозяина завизжал так, что Джина чуть было не вывалилась из окна второго этажа. Почуяла неладное, запаниковала, и давай метаться по квартире.
В тот же день Рекс уехал. Напоследок он долго смотрел на Джину онемевшую от горя. Рекс тоже, никак не мог сообразить, что ему делать со своим бедным сердцем, как поступить с возлюбленной? Он тихонько поскуливал - видать просил хозяина помочь объяснится с Джиной. Не отрываясь смотрел и смотрел на наши окна. Прощался.
Потом прыгнул в открытую дверь «УАЗика» и примостился на коленях у офицера. Выбор сделан! Сунул нос под руку хозяину и заскулил, пряча слёзы счастья и несчастья в военный, пропахший родным духом, камуфляж.
Теперь уже Джина отказалась от еды. Не отходила от окна, спала на половике у двери, подскакивала от любого шороха в подъезде, прислушиваясь к шагам на лестничной площадке.  Она боялась не услышать, когда вернётся её Рекс. Всхлипывала во сне, а просыпалась в печали.
    В это самое время мы решились на переезд в Иркутск. Собирались ни один год, а тут, как по заказу: и квартиру подобрали в новостройке, и на нашу покупатель нашёлся, и дети поддержали в нужный момент. Но самое интересное то, что и Джина поняла, что к чему. Ходила по пятам, бодала бархатной головой то одного, то другого, подгоняя в дорогу. Глаза её карие снова ожили и засветились девичьей радостью и надеждой. Наверняка, она сумела передать весточку Рексу: так, мол, и так - встречай - еду!
 - Мало ли в наше время способов донести «собачью радость» до любимого?
 - Предостаточно!
«Хорошо бы поселится в одном доме … а лучше бы в одном подъезде»!