О вреде стандартов

Я сегодня ходил в школу. Даже дети в школу сегодня не ходили, - у них карантин, - а я ходил. Исключительно из чувства мести взял с собой Марию Алексанну. Она напросилась. Из невнятных объяснений по телефону ничего не понял - нашей учительнице понадобилось то ли поднять парты, то ли опустить парты. На всякий случай взял с собой отвёртку, плоскогубцы, молоток и деревянный метр, - на деревянном метре юная учительница настаивала особенно, - я приехал в школу.

- У нас проверка будет, - растерянно сказала Екатерина Вячеславовна, - И надо парты привести к стандартам ГОСТа.

- Это как? - уточнил я.

- Это так... - она протянула мне два листка бумаги.

На одном был список учеников. Напротив каждой фамилии было трёхзначное число, - очевидно, рост в сантиметрах. На другом были злосчастные стандарты ГОСТа. Цифре "1" соответствовал ну совсем уже маленький рост детей, цифре "6" - от ста семидесяти и выше. Через минуту сопоставлений выяснилось, что в нашем пятом "а" классе две парты будут на "тройку", а остальные будут соответствовать цирфе "4". На те парты и стулья, которые будут опущены на "три", будет наклеен жёлтый квадрат, а на те, что "четыре" - красный. Квадрат пять на пять сантиметров. Это тоже требования безжалостного стандарта.

- Погодите... - я взял в руки деревянный метр и задумчиво воззрился на Екатерину Вячеславовну, - Цифре "3" соответствует 56 сантиметров. Т.е. край парты должен быть на расстоянии 56 сантиметров от пола...

- И?.. - непонимающе уставилась на меня юная учительница.

- ...И это мало!

Я приставил метр к парте и ткнул толстым пальцем в отметку "56". Она находилась как минимум на десять сантиметров ниже высоты парты.

- Ну, а я что поделаю? - мудро пожала плечиками Екатерина Вячеславовна, - Это стандарты ГОСТа.

- Хорошо, - кивнул я и взялся за отвёртку.

Через десять минут удивлённая Мария Алексанна, которую я так дальновидно взял с собой в школу, с крайне обескураженным видом сидела, сгорбившись, за малюсенькой партой на малюсеньком стуле.

- Вот! - гордо я указал на растерянного ребёнка.

Екатерина Вячеславовна задумчиво молчала.

- И это ещё не самая большая ваша проблема, - выдержав мрачную паузу, саркастически продолжил я, - Если не ошибаюсь, в этом классе ещё занимаются седьмые, восьмые, девятые и... даже одиннадцатые классы. Это дети приблизительно с меня ростом, а я за эту парту не помещусь даже если сильно захочу.

Ничего не возразив, Екатерина Вячеславовна вышла из класса. Через пять минут вернулась в сопровождении пяти таких же юных учительниц и завуча чуть постарше. Я повертел отвёрткой и почувствовал себя доминантным самцом. Завуч прошла вдоль рядов, задумчиво потрогала пальцем ту парту, которую я уже опустил, и вынесла вердикт.

- Значит, так. Сейчас мы всё приводим к стандартам ГОСТа. А, как пройдёт проверка, к возвращению детей вернём всё обратно. Да ведь? - она вопросительно посмотрела на меня.

Да что там, все посмотрели на меня, включая мою собственную дочь, которая по-прежнему, сгорбившись, растерянно сидела за партой, опущенной по стандартам ГОСТа. "Чёрт..." - мысленно не согласился я с ней, но кивнул, - всё-таки, завуч.

Следующие два часа я, орудуя отвёрткой, издевался над школьной мебелью, делая из неё подобие игрушечных столиков. Переодически в класс заглядывали учительницы и взрослые ученицы, смотрели на то, что получается, задумчиво качали головой и опять исчезали в дверях. Лицо Екатерины Вячеславовны при этом ничего не выражало. А у меня в голове уже возникло шестьдесят четыре отмазки от радужной перспективы через неделю возвращать всё к исходному виду. И лишь одно заставляло меня сомневаться в том, что мне хватит сил отказать Екатерине Вячеславовне: за партой, которая отвечала всем стандартам ГОСТа, в неловкой сгорбленной позе сидела печальная сгорбленная фигурка Марии Алексанны. По-моему, она просто не могла вылезти из-за парты.