Кубинские байки

      
     Советский студент Григорий сидел на гладкой мраморной ступеньке особняка, превращенного после революции в общежитие, и пел дуэтом с парнем из Лаоса. Вернее, пел маленький азиатский хлопец, а Гриша подпевал ему без слов, но при этом в точности копировал затейливую мелодию с далеких берегов Меконга. Лаотянин жмурился от удовольствия. Григорию эта спевка тоже явно была по душе.
     - Это что, Гриш, студенческая самодеятельность?
     - Да вот Буасончику по мере сил подпеваю, а то он один-одинешенек на всю Кубу, тоскливо ему тут, бедняге.
     - А Андрюха в ваших репетициях не принимает участия?
     - У него слуха нет, хотя на пианино играть умеет. Собачий вальс и еще что-то.
     - Слушай, а что это он сегодня так хромает?
     - Да купаться вчера ходил в Наутико.
     - Что, так неудачно?
     - Почему, это еще удачно, спасибо, что не утоп.
     Чувствовалось, что Андрюхины приключения для Григория - тема наболевшая. Не дожидаясь моих дальнейших расспросов, он принялся рассказывать о похождениях своего соседа по комнате.
     - Приспичило ему вчера искупаться. Упрямый, как черт. Я ему говорю: подожди до завтра, тебя Антон на машине до Наутико подбросит. Нет, вынь ему да положь Мексиканский залив. Пошел пешком. Дело к вечеру, а его все нет. Сижу тут на приступочке, жду его, как мама родная. Наконец на горизонте появляется некая точка. Хромающая. Еле-еле идет, практически едва ноги передвигает. Прихромал наконец, рассказывает, что купался, но недолго. Дошел до Наутико, вышел на набережную, там почти всегда народ загорает. Но в воду все почему-то в обуви залезают. Андрюха еще подумал: странные какие-то, в кедах плавают. Заходит в воду. Делает шаг и наступает на морского ежа, подпрыгивает и второй ногой встает на другого ежа. Два ноль в пользу морской фауны. Падает на спину и орет благим матом. Хорошо хоть, другие части тела не пострадали. Вот был бы прикол, если бы он третьей точкой тоже на ежа приводнился. 
     Подлетают к нему на шум двое наших мужиков, спецы советские, из тех что живут в Наутико. Один другому говорит: "Биту неси". Андрюха хоть и орет, но мысленно насторожился. Тот тащит бейсбольную биту и командует другому: "Держи его за ноги". В итоге один мужик поднимает андрюхины ноги и зажимает их под мышкой, а второй начинает со всей дури колотить его битой по пяткам. Андрюха орет благим и неблагим матом: "Гады, суки, предатели, своих бьете". Те его отпускают и только после этого растолковывают, что без этой экзекуции он ходить не смог бы недели две. Поскольку у морских ежей иголки длинные, их кончики обламываются, когда на них человек наступает. Обламываются и застревают намертво. Вытащить их практически невозможно, они очень хрупкие. Поэтому нужно их разбить и лучше всего для этого подходит бейсбольная бита. И точно, Андрюха после того, как отдышался, встал и пошел, правда, медленно. Часа два до дома плелся. Теперь, наверное, даже в Москве на даче только в кедах купаться будет.
     - Да, тебе тут с ним, похоже, не скучно.
     - Скучать не приходится. Мы ведь с ним в Москве на журфаке в одной группе учились, только он сразу после школы поступил, а я после трех лет службы. Мне мать его в аэропорту говорит: "Уж ты присмотри за ним, Гришенька, миленький. Андрюшка мальчик хороший, только совсем безалаберный. Может чистые носки в грязные положить, или наоборот". Вот и смотрю за ним уже полгода. А к нему всякие проблемы ну просто как мухи к меду липнут.
     Мы когда прилетели в Гавану, рейс был поздний и нас в аэропорту по причине обычного кубинского раздолбайства никто не встретил. Покрутились туда-сюда и к одному спецу, который своего коллегу встречал, на хвост сели. Добросил он нас до советского посольства, высадил вместе с чемоданами и свалил, естественно. Ночь, темень, а посольства тут солдаты охраняют. Срочники. По-русски, они, само собой, ни бум-бум. Даже близко. Как и мы по-испански.
     Подходим к солдатику, а он нас не пускает, автомат с плеча снял и позу принял предупредительную. Шумит что-то и громко так. На шухер дежурный по посольству проснулся, через переговорное устройство спрашивает: "Что за дела? Кто такие?" Мы ему в ответ: "Советские студенты". Он, бедный, чуть с табуретки своей не упал. Какие, блин, студенты во втором часу ночи?  И вообще, студентов на Кубе советских вроде как не бывает. Пьяные что ли? "Вновь прибывшие, - говорю, - пусти переночевать, дяденька". Он заржал и говорит: "Ладно, пусть один заходит". Пошел я, Андрюха чемоданы остался сторожить. Пока я с дежурным объяснялся, на улице опять какие-то вопли. Вылетаем к воротам, а этот штык кубинский на Андрюху ствол наставил и вопит. Наши взоры на Андрюху, в чем, мол, причина крайнего нервного возбуждения кубинского военнослужащего? А тот спокойно так объясняет: "Мне просто скучно стало, и я решил с ним немного поговорить". На разных, блин, языках. Ну ты сам видел, как Андрюха при разговоре сильно жестикулирует, уж не знаю, откуда у него такая привычка. Вот он штыка и напугал, руками размахивая. Еле того дежурный успокоил.          
     Ночь в гостинице "Сьерра-Маэстра" провели, у них там есть специальный зал для транзитников, куда нас чиновники из местного министерства высшего образования изначально должны были доставить, но, как всегда, забыли. Или телеграмму вовремя не получили, кто их там поймет. На следующий день приехала за нами дамочка из этого самого министерства. РосИта некая. В короткой юбочке и на высоких каблуках. Привозит нас сюда, в Сибоней, заводит в эту самую виллу и вдруг начинает своими модными туфельками резво так по полу топать. Дом пустой стоял, а кругом трава по колено, вот сюда и наползло всяких насекомых. Она своим зорким глазом скорпиона на полу углядела и не долго думая давай его ликвидировать каблуком. Затоптала насмерть, мы с Андрюхой только глаза таращим.
     "Выбирайте себе любую комнату", - говорит. Выбрали самую большую, с отдельным душем. Росита быстренько укатила по своим делам, а мы решили сполоснуться. Первым пошел я. Залез под душ, намылился и тут вода кончилась. Загораю, один в один как инженер Щукин в "Двенадцати стульях". Кричу Андрюхе. Тот в словарь заглянул, выяснил, что вода по испански будет "Агуа". Пошел искать. Через полчаса приходит с алюминиевым кувшином литров на пять. Стал я остатки мыла смывать и тут выясняется, что вода ну просто ледяная, прямо специально для мазохистов. Еле вытерпел. Где, говорю, раздобыл такую роскошь в условиях тропиков? "Да тут неподалеку столовая, я захожу туда и повторяю "Агуа, агуа". Мне какая-то тетка указывает на железный ящик с краном. Я там и набрал". Со временем выяснилось, что в столовой той имеется много других кранов, но только из одного вода течет ледяная - для питья. Андрюха набрал воды именно из него.      
     Или вот еще. Ты когда-нибудь слышал про дЕнге? Не про деньги, а про тропическую лихорадку денге. Ее местные москиты разносят. Мы когда первую ночь в общаге спали, они нас чуть живьем не съели. Мелкие они, юркие, прихлопнуть невозможно. Только на следующий день нам выдали противомоскитные сетки, и вот тогда мы почувствовали разницу. После укусов москита на теле остаются маленькие красные точки. Я у Андрюхи наутро только на спине штук семьдесят, по-моему, насчитал и он у меня примерно столько же. Через пару дней слег мой напарник с температурой, а учебный год еще не начинался, на подфаке разброд и шатание, за нами никто не присматривает. Кое как выяснил, что до ближайшей больницы нужно идти с полчаса, не меньше. Поставил я Андрюху на ноги и пошли мы с ним по жаркому солнышку в указанном направлении. 
     - Нашли?
     - Найти-то нашли, но по пути у Андрюхи горячка началась, он заговариваться начал, перепугал меня насмерть. Хорошо хоть врач оказался добрый, без очереди его как иностранца принял. Положил на кушетку, осмотрел, послушал, показал два пальца и спрашивает: "Сколько?" На английском, мы тогда по испански ни бельмеса не понимали. Андрюха губами еле шевелит: "Четыре". Все, думаю, приехали, совсем плохой парень. Оставил его в больнице, через неделю только он более-менее оклемался. Подкормился, округлился, а то тут у нас, сам знаешь, только рис да горох.
     Кормили их в студенческой столовой вместе с кубинцами. Совершенно бесплатно, но очень уж однообразно. Я как-то раз приобщился к их кухне, они меня вроде как на экскурсию с собой в столовую водили. Берешь на раздаче алюминиевый поднос. Он штампованный, в нем углубления в виде тарелок сделаны. В одно углубление повар мутный суп с бананами наливает, и надо сказать, они в этой жиже несимпатично как-то плавают. Но это не привычные для нас сладкие бананы, а более крупные, кормовые, их кубинцы обычно для жарки используют. В другое углубление кладут порцию белого риса. Если супа нет, то дают густую похлебку из гороха или фасоли. Смешал похлебку с рисом и наворачивай. Потом запил холодной водой из бака-холодильника, на который Андрюху повариха в свое время нацелила, и свободен. Гриша мне потом рассказывал, что за восемь месяцев подфака похудел на тринадцать килограммов. Мама его когда в аэропорту Шереметьево встречала, то заплакала навзрыд, увидев свое дитятко таким худым. 
   - Слушай, а с испанским у вас как теперь, говорите более-менее?
   - Да говорим, куда деваться. Есть-пить захочешь - заговоришь. Тут на днях даже в кино ходили, английский фильм с титрами смотрели. И ничего, основное все поняли. Правда, Андрюха опять опростоволосился, на этот раз на публике.
     - А что он учудил?
     - Понимаешь, в фильме поют "Би Джиз", а они на Кубе сейчас самые модные. Одну их песню даже национальным гимном называют. Сеанс дневной, одна молодежь, очередь за билетами километровая. Еле выстояли, наконец уселись, ждем начала. Свет в кинозале еще горит, но вот-вот погасят. Андрюха вдруг вскакивает и говорит: "Пойду в фойе воды попью, я видел, там автопоилка стоит". Я ему: "Сидел бы ты лучше, видишь же, ни одного свободного места. Не найдешь меня потом в темноте и будешь весь фильм стоя смотреть". Нет, ну он же упрямый, если приперло, то все. Попил, возвращается. Как раз в этот момент свет мигнул и стал потихоньку гаснуть, публика галдеть перестала, и в зале наступила мертвая тишина. И тут раздаются андрюхины шаги. Спешит, торопится не хочет стоя кино смотреть. Да, учти еще одну деталь: пол в зале с наклоном в сторону экрана. Кинотеатр огромный, дореволюционный, зрителей не меньше тысячи. И вот в этой мертвой тишине Андрюха берет разгон, спотыкается и носом по центральной дорожке планирует с крейсерской скоростью. Все просто грохнули. Хохот был такой, что народ про кино забыл. Бедный Андрюха вскочил красный, как помидор, заметался, а публика просто укатывается над ним. Сел рядом со мной, весь взъерошенный, пыльный и прилично так ошалевший. Я не удержался и спрашиваю: "Ну что, Андрюха, попил водички?"
     Да, а в кинотеатр мы на подфаковском автобусе добирались. И опять он меня перепугал до смерти. Сидели на заднем ряду, а там трясет больше. Его, похоже, укачало, и он заснул сидя. Я с одной нашей теткой разговорился и в самый последний момент перед остановкой толкаю его в бок и бегу на выход. Андрюха слегка задержался спросонок, а водитель уже тронулся с места, но дверь еще не успел закрыть. Малец наш и выпрыгнул на ходу, но не вперед лицом, как все люди на ходу прыгают, а лицом назад. Его, бедного, развернуло по инерции и шлеп об асфальт мордой. Весьма прилично приложило. Поднимаю его, а он в полном нокауте, лицо в пыли, и к щеке окурок прилип от удара о тротуар. Хорошо, думаю, что мама твоего прыжка не видела.
     С Андрюхой потом еще много чего происходило, но университет они с Григорием благополучно  окончили. Да еще и досрочно, вместо положенных пяти лет за три с половиной года уложились. Вот только диплом свой Андрей так и не смог дома на стенку повесить. Им в Гаване выдавали не корочки, как в Союзе, а шикарные такие свитки из особой плотной бумаги, на которых каллиграфическим почерком написано, что такой-то товарищ в таком-то году окончил факультет искусства и литературы Гаванского университета. Оставалось только диплом до дома довезти, вставить в рамочку и любоваться им всю оставшуюся жизнь. Оказалось, не судьба. Зашел Андрюха после церемонии вручения дипломов к одной кубинской подружке домой, бросил свой свиток на диван в гостиной и забыл о нем. Когда уходил, вспомнил, но было поздно. В доме том жил вечно голодный пес-боксер, и он, гад, этот диплом разорвал на части и сожрал. Остались только мелкие кусочки как напоминание.
     Много лет спустя повстречал я их обоих. Григорий работал журналистом-международником, почти  всю жизнь в загранкомандировках провел. А Андрюха сначала в армию загремел, потом в ТАССе работал, но недолго, подался на вольные хлеба. Отправился переводчиком с труппой советского цирка в турне по странам Южной Америки. Рассказывал, что много чего повидал во время этого путешествия, вплоть до колумбийских партизан, которые наших циркачей чуть было к стенке не поставили. Но все у него, как всегда, обошлось. Благодаря значкам с изображением Ленина, которые, к счастью, обнаружились не в чьем-нибудь, а именно в Андрюхином чемодане. И даже кое-какой начальный капитал он сколотить успел, стал со временем бизнесменом средней руки и вполне успешно зарабатывает деньги. Любит за рюмкой вспоминать про Кубу и свою молодость. Но при любом упоминании о морских ежах до сих пор морщится.