Бумажный Пёс

Давным-давно, в шкафу, на одной из полок, в старой школе с расшатанными столами, жил да был Бумажный Пёс. Кто-то его сделал, склеил из мелких обрывков, вывел имя своё внизу на пузе чернилами, но с тех пор много лет прошло, белое стало жёлтым, выцвела синяя подпись, а Пёс… Пёс однажды под утро, когда не было никого, взял, да ожил. Чихнул от пыли, огляделся – всё было в тишине, в темноте. Полосатый кабанчик и пластилиновые деревья, чашки и блюдца из папье-маше, даже слон, который был раскрашен почему-то в цветочек – и тот стоял молча, лишь блестели бусинки глаз.

Сидеть на полке, в тишине и пыли, Псу, конечно же, через некоторое время показалось скучным. Он осторожно подобрался поближе к стеклу, прижал любопытный нос. В полумрак уходили парты и стулья, висели серые прямоугольники на стене – наверно, плакаты, а на подоконнике чернела в горшке герань. Он толкнул сильнее дверцу, та скрипнула и отворилась, спрыгнул, походил, обнюхал углы и ножки, и к утру всё хорошо рассмотрел. Тут было высоко и чисто, а у доски вкусно пахло кусочками мела, еще улыбался в углу скелет, но он был пластиковый и совсем не страшный, а больше ничего и не было интересным, поэтому Пёс пошел дальше.

Проскользнул мимо ног подслеповатой старушки-вахтера, полусонной, зевающей не стесняясь, и через школьный маленький стадион, сквозь подворотню, выскочил на один из проспектов. А там…. А там восходило солнце, и всё так переливалось – отражения в стёклах, бежали как блики машины, мигали уставшие и побледневшие за ночь огни разноцветных реклам. Пёс сидел бы и смотрел на это вечно, но его спугнул с места хмурый дворник, и он побежал-покатился вдоль улиц, вдоль набережных и переходов, по течению, по ветру, как осенний лист, как клочок тополиного пуха, как беспризорный пакетик.

А потом.… Знаете, что было потом?

Пёс, хоть и был Бумажным, но всё же имел нюх, и, в конце концов, нашел одну из тех самых, правильных апрельских луж, перепрыгнув через которую, всё-таки можно стать настоящей собакой. И теперь его ни за что не отличить от обыкновенных – он так же прыгает задорно вокруг, умильно смотрит на кусок колбасы, лает звонко на птиц, и просто от радости.

И никогда, никому не расскажет о том, что когда-то был – целиком из бумаги и клея, потому что это, собственно, не имеет больше значенья.