Комок

     Конец октября. Сырые сумерки быстро закончились, и переулок поглотила темнота, а вместе с ней ветер принёс первые капли, так надоевшего за месяц, осеннего дождя.
     Девочка лет 11-12 почти бежала по переулку, крепко держа что-то в охапке. Она давно уже должна была после тренировки в секции по стрельбе из лука быть дома, должна была купить хлеб и молоко, но чей-то отчаянный, жалобный крик рядом со стадионом задержал её. Она побежала на этот крик и увидела, как трое мальчишек волокли по земле связанный верёвкой, кричащий комок. Что было потом, как в зеркале, отразилось на внешнем виде девочки. Грязная шапка еле держится на растрепанной голове, куртка в грязи, а на личике ссадина и тоже грязь.
    Вот уже и начало её родной улицы. Правда, она длинная и до дома всё равно ещё не менее получаса бежать. Девочка остановилась, чтобы передохнуть, и опустила на тротуар свою ношу.
     - Иди сам, малыш, - сказала девочка, - ты тяжёлый, а я устала. Иди рядом… Ну, побежали, рядом, рядом… Не понимаешь? Ладно, сейчас что-нибудь придумаем…
     Девочка расстегнула куртку, сняла поясок с платья и нагнулась над дрожащим, грязным комком и тут... Комок страшно закричал. Закричал так, как кричат в ужасе дети.
     - Что ты, что ты маленький, - засуетилась девочка и сразу вновь взяла дрожащий комок на руки под куртку, оберегая свою живую ношу от дождя. – Я тебя не брошу, не бойся, я с тобой. Только бы мама не заругала. Только бы пустила меня с тобой в дом…

     Как хорошо, уютно и тепло было под курткой! Комок даже перестал дрожать и попытался лизнуть подбородок девочки. «Я за тобой на край света побегу, - думал комок, - только не сейчас. Сейчас у меня всё тело и лапы так болят, что не могу ни шагу сделать. И, пожалуйста, не надевай на меня никаких верёвок, как те мальчишки. Ведь ты не будешь меня вешать на дереве, как они? Скажи, не будешь?» Комок высунул нос из-за пазухи девочки и заглянул ей в глаза. «Нет… Такая девочка меня не станет убивать, - решил комок, вновь спрятал нос под куртку и под мерный ритм шага девочки заснул.

     - Ну, вот и пришли, - шепнула девочка. Потом плотнее запахнула куртку, чтобы её ноша сразу не бросалась в глаза, поправила на голове шапку, глубоко вздохнула, как перед важным шагом, выдохнула и позвонила в квартиру.

     - Наконец-то,  Анечка! Я уже волноваться начала. Где ты была? Почему так поздно? Хлеб, молоко купила? – обрушила на дочь град вопросов мама.
     Тёмный коридор скрывал от глаз мамы грязную, оттопыренную от ноши куртку, мокрую до нитки шапку, тревожный взгляд девочки. Но вот мама включила свет, и комок высунул блестящий чёрный нос из-под куртки. На маму смотрели две пары детских глаз с абсолютно одинаковым выражением - «Пустишь нас вместе?»
     - Ой! Что это?! Что ты принесла?! Зачем? Это что, вместо молока и хлеба? Ты посмотри, как всю куртку измазала! Вся мокрая, грязная! Вечно ты что-нибудь натворишь! Совсем сладу с тобой не стало! – причитала мама.
     Аня молча опустила комок на пол и стала раздеваться. Комок пристально следил за женщиной, пытаясь поймать её взгляд. «У неё такие же строгие глаза, как у моей мамы, - подумал комок. – Сейчас за шкирку схватит и начнёт трясти или, того хуже, лапой так поддаст, что улетишь в другой угол, - испугался комок и прижался к ноге девочки.»
     - Кому нужна собака в доме?! – кричала мама.
     - Мне, - спокойно, но твёрдо отвечала девочка.
     - Кто будет с ней гулять?!
     - Я.
     - Кто будет за ней ухаживать?! - не слыша ответа, продолжала кричать мама.
     - Я. 
     - Кто будет кормить её?
     - Мы?! – ответила девочка и вновь посмотрела умоляюще на маму. – Мам, я этого щенка от смерти спасла. Его мальчишки хотели повесить, а я его за твой рубль выкупила.
     - Повесить щенка?! Да что за изверги эти мальчишки, - всплеснула руками мама и впервые посмотрела на щенка, как на чудом спасшееся существо.
     Щенок, поймав доброжелательный взгляд, осторожно вильнул хвостом и всем своим существом, всей сотворённой лаской на морде попросил:
     - Пусти меня, пожалуйста, я хороший.
     - Ну, что с вами делать! – заворчала мама, доставая из недр кладовки какую-то старую тряпку. Потом расстелила её в углу коридора и, указав на неё, сказала щенку, - место. Лежать.
     И щенок всё понял! Он тут же зашлёпал толстыми лапами к подстилке и, даже не обнюхав её, улёгся, с благодарностью посматривая на строгую маму.