Еврейское радио

 Первого Апреля 2011 года, утром в Твери Надежда включила радио. Оттуда лилась весёлая музыка.
     Покрутив ручку настройки, она не смогла найти свою любимую станцию «Эхо Москвы».
 Там, где она была раньше, транслировала популярные песенки Радио «Дача».  Неприятно удивившись, Надежда попробовала проделать то же на телефоне, результат был аналогичный.
 Пришла мысль о розыгрыше и юморе, но ни второго, ни третьего апреля, станция не заработала.
Всё, приёмник можно было выбрасывать, юмор закончился. Но даже эта мелкая гадость для населения не спасла, как позже выяснилось губернатора  Зеленина от отставки.
 
 В последнее время Надежда постоянно слушала передачи Эхо Москвы. Это радиостанция была для неё как открытое в мир окно. Какие умные люди там выступали!
 Она их слушала и удивлялась тому, как можно много знать и грамотно рассуждать о разных интересных вещах.
 О политике, например, об истории и философии.  Ведущие  мужчины, просто вызывали её восхищение.  Женщины, особенно молоденькие, иногда раздражали своей глупостью и безапелляционностью.
 Но это было не часто и вызывалось скорее ревностью к более молодым и успешным. Гости, приглашённые в студию, были самые разнообразные , как и мнения ими высказываемые. Это и нравилось Надежде.
 Была возможность пошевелить мозгами, чего уже давно не предлагало Российское телевидение.
 На остальных же каналах звучали песенки с глупыми словами и такой же примитивной музыкой. Они вызывали у неё почти физическое отвращение.
 И зачем ей привили хороший вкус? Зачем ходила в музыкальную школу пять лет? Зачем учила языки и читала лучшую литературу?

Стремясь быть в обществе умных людей, она, тем не менее, по стечению обстоятельств часто оказывалась среди глупых и недалёких.
 Как-то не везло ей. Она рано вышла замуж за Сергея. Роман был страстный и безоглядный. На свадьбе гуляло шестьдесят человек три дня.
 
 После того как родился ребёнок, и жизнь приняла плавное течение, неожиданно  для неё выяснилось, что они с мужем совсем разные люди.
 Она припоминала глупые, как ей тогда казалось, опасения родственников.
Мать, говорила ей  в мягкой форме, что бы не настроить дочь против себя о том, что жених ей не пара.
О том, что Сергей хороший человек, добрый и мягкий, но простоватый.  Что ему нужна такая же, как он сам девушка, простая и без запросов.
 Наталья в то время находилась в угаре любви и ни кого не хотела слушать, впрочем ,как и все девушки в этом состоянии.

 Сергея не напрягала новая ситуация в семье, он её просто не замечал. Его интересовали в жизни только футбол и рыбалка.
 Жена и ребёнок были для него если не на последнем месте, то уж точно не на первом.  Его разговоры про новые воблеры, фидеры, катушки и лески, Надежда поддержать не умела. Не помнила совершенно названий футбольных команд, и тем более фамилий игроков. Поэтому всё общение с ней муж свёл к бытовым вопросам и удовлетворял свою вторую мужскую страсть в кругу друзей, таких же, как и он рыбаков.

 Первую страсть он удовлетворял с женой, не замечая её охлаждения и размышляя в процессе любви о зимовальных ямах, полных лещей.  Надежда вытряхивала из шарабана рыбу, молча её чистила, слушая в пол - уха его полные восторга рассказы.

 Из этих рассказов, она заключила, что самые удачливые рыбаки те, кто отдаётся этому делу целиком, не взирая на время и материальные затраты.  Будущее рисовалось ей безрадостным.

Вынужденная находиться дома с ребёнком, Надежда тихо тосковала по умственному труду со своим филологическим образованием.
Просто не с кем было поговорить. Соседки во дворе обсуждали без устали друг друга и ругали правительство. Надежда не хотела поддерживать эти разговоры, за что и получила прозвище "Фифа".
 И тут такое счастье, включили в Твери станцию «Эхо Москвы».
Она включала радио с утра и не выключала до ночи. Она пропускала мимо ушей часто повторяющиеся новости, и внимательно слушала гостей приглашённых в студию.

Сергею не нравилась эта станция. Он, почему-то, называл её еврейской или жидовской, и всегда переключал приёмник на радио «Шансон», когда был дома.
 Надежда не спорила, только счастье, которое совсем недавно казалось будет вечным, приобретало всё более неясные и расплывчатые очертания. Любовь потускнела, как намыленное стекло, сквозь которое ещё видны контуры изображения, но общей картины уже не угадать.

 И вот теперь, когда отключили эту станцию, решение пришло само. Как последний камень, брошенный на весы, колеблющиеся в нерешительности. Больше ничего не удерживало её в этом доме. Через два дня она перебралась к маме.  Сергей искренно недоумевал по этому поводу и на неделю запил, ребёнок между тем по папе не скучал.