Холостяк

Немолодой уже холостяк проснулся в своей холостяцкой квартирке. На его животе, свернувшись в клубок, спала рыжая кошка. Холостяк осторожно переложил её на старое, потрепанное кресло.
В этой квартирке вообще все казалось старым и потрепанным. Все было гармонично унылым: вещи, мебель, тиканье часов, шипяще-скрипучие звуки древнего граммофона, запах книг, которыми было завалено здесь все и которыми, казалось, пропахли даже продукты в холодильнике. В эту тоску единственную искорку жизни добавляла лишь рыжая кошка. Часто она начинала бегать и прыгать по всей квартире, переворачивая стопки книг, будто стараясь расшевелить и взбодрить эту скуку. А холостяк смеялся, глядя на нее, кидал ей скомканные бумажки и думал, что любит ее больше всех на свете.
В этой квартирке время как будто застыло или даже повернулось вспять. Часы тикали однообразно и тихо, будто боясь нарушить покой, и когда холостяк сидел в кресле, думая о чем-то, ему казалось, что время не двигается, а часы уже невесть сколько лет отсчитывают одну и ту же секунду. Здесь была особая атмосфера, попадая в которую все подвергалось её воздействию. Редкие гости, заходя на кухню и садясь за стол, даже если это были редкие весельчаки, например, школьные приятели, вдруг притихали и переставали отмачивать пошлые шуточки, и их тянуло на разговоры по душам и философию.
Всё это нравилось холостяку, хотя часто тяготило и навевало грусть. Ему казалось, что квартира была точной копией его внутреннего мира, такого же старого, заброшенного, потрепанного, с паутиной и пылью по углам, со множеством симпатичных и интересных, но никому не нужных вещей. Здесь вечно царили восьмидесятые, время его молодости, его несбывшихся желаний и надежд.
Холостяк встал с кровати и пошел на кухню варить кофе. Его запах по утрам вносил некое разнообразие в квартиру, поэтому холостяк иногда варил его просто так, не намереваясь пить. Он проглотил свой скудный завтрак, потом пошел в ванную, где пару минут постоял, глядя на струю воды, взлохматил волосы, почесал небритый подбородок, почистил зубы, вышел в прихожую, надел пальто, шляпу, старый рыжий шарф, похожий на его кошку, и отправился на работу.
Выходя на улицу, холостяк попадал в неуютный для него мир шума и грубости. По улице он всегда ходил медленно и ссутулившись, глядя либо под ноги, либо высоко в небо, вечно погруженный в свои одинокие холостяцкие мысли, игнорируя окружающий его мир.
На улице было ослепительно солнечно. Сидя на трамвайной остановке, он вдыхал свежий осенний воздух, смотрел на рыжие деревья, ставшие похожими на его кошку и шарф, и думал о том, как ему лень идти на работу. И ему было грустно оттого, что некому было сказать: «Посмотри, какая прекрасная погода, а какие деревья!»
Но подошел нужный трамвай, и пришлось ехать. Работал он в бюро переводов, куда устроился сразу после университета, и за почти двадцать лет в его жизни ничего не изменилось. Менялось всё вокруг: в бюро сменилось бесчисленное множество его коллег, печатные машинки сменились компьютерами, в кабинете начальника сменились портреты на стене - сначала висел Ленин, затем плакат с полуобнаженной дамой, а пару лет назад на его месте появился портрет Путина. Менялся город, страна, люди, весь мир, всё, кроме холостяка. Да еще, пожалуй, трамваев. Потому он и ездил только в них.
Холостяк встал к заднему окну и стал смотреть на деревья, плавно проплывающие мимо и задевающие крышу трамвая. От грустных осенних мыслей его отвлек веселый голос с иностранным акцентом:
– Присаживайтесь, пожалуйста.
Холостяк грустно подумал: «Ну вот, мне уже место уступают».
– Спасибо, барышни.
Он улыбнулся двум девушкам и сел. Девушки засмеялись, видимо, над словом "барышни". Холостяк любил поговорить в транспорте с молодежью, ему было интересно чем они живут. В отличие от своих сверстников он не давал им нравоучений, не ругал их моду и нравы. Он видел, что молодежь становилась все свободнее, и считал что это хорошо. Его расстраивало только то, что во времена его молодости в трамвае все сидели, уткнувшись в книги, а теперь все утыкались в мобильные телефоны.
Он поднял голову и посмотрел на девушек. Одна была рыжая, с бледным веснушчатым лицом и в зеленой вязаной кофте. А другая... У него сильно забилось сердце, и закружилась голова. Он смотрел на эту девушку, а мысли уносились далеко в прошлое. Внезапно он вспомнил все, о чем пытался забыть все эти годы, вспомнил другую девушку с такими же кудрявыми волосами и большими печальными глазами. Ему в голову пришла мысль, но он отмахнул ее - нет, это невозможно! Так бывает только в глупых книжках и фильмах, ничего общего не имеющих с реальностью. Он метался внутренне: что, если спросить у этой девушки, и уже повернул голову, но подумал: а что, если его предположения подтвердятся? Ну, и что? Будет пытаться вернуть юношеские мечты? Все, что так долго и мучительно пытался вырвать из своего сердца? А она?...Интересно, помнит ли она его? Холостяка вновь охватила ностальгия. Но громадным усилием воли он раздраженно отмахнул эти мысли. Горький опыт научил его, что эти воспоминания только мешают ему жить, вгоняют в тоску, он уже давно решил, что жить юношескими мечтами глупо, особенно если они точно никогда не сбудутся. Но было очень трудно забыть самое счастливое время в его жизни. Или даже, возможно, единственное счастливое время.
За этими мыслями холостяк не заметил, как девушки вышли из трамвая. Когда он оглянулся, их уже не было. На минуту ему стало легче, значит, его холостяцкая жизнь продолжит свое тоскливое течение. Но затем он вспомнил, что её лучшая подруга все еще живет в этом городе и поддерживает с ней связь и пару раз приезжала к ней в гости. И когда холостяка уж совсем невыносимо мучила грусть и ностальгия, он приезжал к этой подруге узнать, как она поживает. Значит, еще есть шанс её увидеть...
Трамвай подъезжал к его остановке. Холостяк позвонил на работу и сказал, что приболел и не приедет сегодня. С грустной улыбкой он вспомнил, какое сегодня число. 16 сентября. Надо же, какое совпадение. Он откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и полностью отдался воспоминаниям, будто сделал глоток воды после долгих дней жажды. Они хлынули в его голову неудержимым потоком, смывая на пути все, что было в жизни холостяка за эти годы, и он вспомнил все черты ее лица, ее одежду и даже ее голос. Он вспомнил ссоры, почти всегда из-за пустяков и того, что у обоих был взрывной характер. Они могли горячо спорить, кричать друг на друга, она рычала, словно кошка, пинала землю, а он хватался за голову. А через минуту они уже сидели в обнимку на скамейке и смеялись над тем, какие они идиоты. Он любовался ее лицом, которое пахло ванилью, а она перебирала его волосы. И это порой повторялось по нескольку раз в день.
Холостяк засмеялся. На душе у него было светло и невыносимо грустно, так что было невозможно сидеть на месте. Он вышел из трамвая, вдохнул холодный осенний воздух так глубоко, что на глаза навернулись слезы. И он пошел, не разбирая направления, погруженный в ностальгию. Ноги сами привели его на набережную реки.
К востоку она изгибалась и исчезала в дымке между лесистыми холмами, а на западе раздваивалась, огибая небольшой остров, напоминавший чудо-рыбу Кит из сказок, заросший березами и соснами, корни которых торчали из его крутых берегов. На набережной из бетонных плит была выложена пристань, к которой причаливали грузовые баржи, пассажирские теплоходы и маленькие пузатые пароходики. Берег был усыпан большими булыжниками, по которым холостяк любил прогуливаться и думать, долго, с наслаждением вдыхая свежий влажный воздух, а потом, промочив ноги, возвращаться в город на электричке. А еще...
Он сбежал вниз к реке и сел на бетонную плиту."А еще на этом самом месте ровно 20 лет назад я впервые поцеловал ее...", - вслух сказал холостяк. На миг ему показалось, что она стоит у него за спиной в своем зеленом плащике, хитро улыбается и вот-вот обнимет за шею и поцелует в ухо так громко, что у него зазвенит в ушах, как она любила делать. Иллюзия была настолько сильна, что холостяк поверил в нее и в ожидании зажмурил глаза, как ребенок, которому на день рождения приготовили сюрприз. Он просидел так долго, и это ощущение то возрастало, то убывало, и сладкая грусть разрывала его изнутри. Он вспоминал, как они гуляли здесь, ходили босиком по щиколотку в воде, пили вино и фотографировали друг друга. После того поцелуя пошел ледяной дождь, и холостяк проводил ее до дома, потом они оба заболели и несколько дней ее не пускали гулять, а холостяк звонил ей, и они по полчаса молчали в трубку, не зная, что сказать, но все равно были счастливы.
Это счастье продлилось около года. Затем начались ссоры по пустякам, все чаще и чаще, ревность, она упрекала его в том, что он ограничивает ее свободу, а он говорил, что она глупая. Потом, конечно, мирились, клялись друг другу, что исправятся, что все будет так, как раньше. Они мечтали свалить из этого скучного грязного города в Европу, она училась на художника и была очень талантливая.
Холостяк вспомнил тот роковой день, когда она, уже окончившая художественную академию и уверенная в своем будущем, стояла в обнимку с ним у поезда до Ленинграда, где ею заинтересовалось одно элитное художественное общество, и шептала ему на ухо, что обязательно будет ждать, когда у него появится возможность переехать к ней, а если нет, то вернется и заберет его отсюда. Они в первое время созванивались, плакали друг другу в трубку, говорили как им тяжело, вспоминали прошлое, присылали подарки по праздникам. Но потом звонки стали все реже.
Так пролетело два года, а когда у холостяка появилась возможность переехать к ней, она была странно холодна и обещала объясниться при встрече. Он приехал к ней, позвонил в дверь и уже радостно раскинул руки для объятия, дверь открылась, а на пороге стояла она с младенцем в руках. Холостяк все понял. Он вошел в чужую квартиру к уже чужой женщине, они полчаса пили кофе, она попросила у него прощения, холостяк сказал, что, конечно, прощает и старался поддержать легкую беседу. Затем он вышел из ее дома под проливной дождь, и они больше никогда не виделись... В последнем письме она сообщала, что переезжает в Чехию...
На нос холостяку упала капля воды. Он вздохнул и открыл глаза. Все еще не хотелось расставаться с иллюзией, но он медленно повернул голову...И грустно улыбнулся. Никого не было. "Ну, разумеется, никого, идиот," - горько усмехнулся он и посмотрел на нахмурившееся небо. На лицо упало несколько капель и размазалось по щекам. И холостяку показалось, что кто-то сверху плюнул ему в лицо: "Тьфу, ну и дурак!". Но потом, видимо, этот кто-то разжалобился, и с неба полились ледяные слезы... Начался ливень. "Прямо как двадцать лет назад", - подумал холостяк. Достал сигарету, закурил, и побрел домой, где его ждала только рыжая кошка, похожая на его шарф...