О третьем пути и хищном соседе

Нет ничего приятнее, господа, как на досуге поговорить о соседе, которого опасаешься и вынужденно уважаешь, о Влиятельном Соседе. О том, к которому направлены все наши помыслы, и хорошие, и плохие. Ибо он магически приковывает внимание, не дает отдохнуть и отвлечься, его угрожающая активность постоянно держит нас перед неотвратимо нависающим над нами выбором: или ему подчиниться, потеряв лицо и растворившись в нем молекулой, или исчезнуть физически. В таком положении находится Россия. Но она не просто страна, она – политическая, если под этим понимать совокупность надгеографических характеристик, часть света. История показывает, что ей никогда не раствориться благополучной молекулой ни в какой более крупной общности, западной, южной или восточной (она сама – северная общность), не исчезая при этом физически: первый вариант автоматически переходит во второй. Больше вариантов нет, особенно если уверовать в теорию непременного взаимопожирания видов в природе: или съел, или съели тебя.  Наши отношения с Соседом это ежеминутная борьба за суверенитет и свободу. Впрочем, однако, сама эта борьба против навязываемого нам выбора и есть наш, третий, вариант выбора, наш реальный третий путь.   
И здесь мы совсем не представляем никакой мифической "особой стати", в которой нас еще могли бы по привычке упрекнуть свои и не свои либералы. Наш третий путь имеет ровно те же основания, что и третий путь китайский или индийский.
Но двадцать и даже десять лет назад мы еще плохо понимали эту элементарную истину нашего положения в мире.   Тогда мы склонны были доверчиво воспринимать земношарные маневры Штатов как законные движения планетарного полицейского, заступившего на пост в объединившемся после падения Берлинской стены мире. Падение башен WTC укрепляло это чувство солидарности, внушая мысль, что так как по горизонтали мир, слава богу, из векового раскола вышел и теперь един, остается лишь совокупными усилиями братских наконец народов разделаться с терроризмом, этой нехитрой бандитской угрозой по вертикали, идущей из подвала цивилизации. А дальше…
А дальше произошло наше постепенное, год за годом, отрезвление и возвращение от романтизма 90-х к пониманию, увы, жесткой реальности все той же обычной политической истории, которая осталась такой же слепой и хищной, какой была не только до Ельцина, но и до советской власти. Чаемый планетный полисмен оказался банальным переодетым хищником, хотя и крупнейшим, вышедшим на охоту в полной уверенности, что в изменившихся в его пользу условиях успех в разбое и грабеже, сиречь в "защите национальных интересов", и безнаказанность ему гарантированы. А терроризм оказался не столько издержкой цивилизации (пусть даже отчасти и в виде исламистской угрозы), должной сплотить страны в борьбе с общей опасностью, сколько новой формой  перманентной мировой войны, зародившейся при содействии известных спецслужб еще во времена противостояния двух систем и продолжающейся ныне уже как война всех против всех: джин  выпущен и теперь он служит тому, кто больше платит… 
Окончательное прояснение наступило после Мюнхена, когда высказанное ее президентом простое пожелание России сотрудничать с западными соседями на равных, с уважением и открытостью оскорбило все политические инстинкты "партнеров". Еще бы! После взаимных любезностей последнего десятилетия минувшего века, когда страна наша, казалось, обречена была чахнуть до конца своих дней, Россия вдруг возымела наглость не только физически, но и морально окрепнуть, потребовав к себе человеческого отношения и опровергая милые сердцу атлантических ястребов древнеримские истины, вроде "горе побежденным", то есть нам, и "победителей не судят", то есть их. 
Или мы не такие уж и побежденные, а они – не такие и победители, как всем нам казалось. Во всяком случае, большая часть населения земного шара, признавая демократические ценности, вовсе не спешит оформлять эти ценности по-американски и подтверждать схему Фукуямы. Мир изменился, и вместо капитализма, коммунизма и третьего мира, как было почти весь двадцатый век, он теперь, за незначительными исключениями, является сплошь капитализмом, точнее миром частной собственности разных форм, величин, стадий. Такие победившие мир джунгли разнодемократического "капитализма"  ныне интересны не столько как арена традиционно "классовых" конфликтов (здесь все давно ясно и для замирения порой достаточно простой помощи и позитивной социальной политики), сколько как фон, на котором происходят новоэтнические брожения и столкновения. В мире, где все прежние идеологии, подымавшиеся выше элементарного материализма наживы и телесного наслаждения, потерпели социальный крах, у наций для сохранения их идентичности и смысла существования осталась лишь минимальная этническая основа, нечто самое древнее, первобытное, природно-базисное.
Это означает, что все нации и, соответственно, государства независимо от своих размеров начинают вести себя как пещерное племя, ибо нация – это не просто народ, а народ-государство, в котором политическое и этническое начала сплавлены и действуют как одно. Для мира, гуманизма и процветания это не сулит ничего хорошего, кроме новой эры усиления ненависти и взаимного уничтожения народов Земли.
Итак, нынешний расклад сил на планете в целом трехчастный, как и в прошлом веке, но определенно иной. Первая часть – это вестернизм (ядром которого является американизм) – все, что живет под опекой НАТО.  Вторая – незрелые страны бывшего третьего мира, которым предстоит или созреть для сильного самостоятельного существования, или быть поглощенными вестернизмом. И третья – страны третьего пути,  сильные страны самостоятельного существования (Россия, Китай, Индия и др.).
Для хищника уровня Штатов задача охоты осложнилась, но не очень, тем более, что древний лозунг политических разбойников "divide et impera" ("разделяй и властвуй") в многополярных джунглях отнюдь не радикально изменившегося мира напрашивается сам собой. Агрессивный американизм, прикрывающийся либерально-христианской риторикой, является мотором современной мировой политики, заставляющим разные части земного шара наращивать мышцы для будущей Большой Всеобщей Драки.
Но прежде чем окончательно загудят все мышцы очередного апокалипсиса, этого праздника взаимного уничтожения землян, будет немало дней, когда в будничном противоборстве с хищником-соседом ради укрепления силы духа нам потребуется (уже требуется!) работа по совершенствованию самосознания и усилению самооценки, неотделимая от ясного критического взгляда на духовное состояние конкурента-противника, колоссальная машина агитпропа которого второй век не перестает обрабатывать мозги человечества, рисуя фантастически лживый, проникнутый всеми оттенками лицемерия, портрет дяди Сэма. Нет ничего более фальшивого и далекого от христианства, чем реальный менталитет и практика этого самого громкого "защитника" христианских ценностей. В это смысле даже далекая буддийская Индия и та гораздо ближе к истинам Христа.
На днях мне напомнили о том, что "богач" ощущается   американцем как умный, а "бедняк" – как дурак. Более того, быть богачом требует протестантская этика, то есть "богач" есть еще и нравственный человек. Сам "Бог" по этой глубинной американской  вере есть не кто иной, как Богач богачей, высший жрец божества Доллара. Доллар же мистичен и есть высшая Тайна успеха жизни. Следовательно, все рокфеллеры и форды суть святые подлинной американской религии. А фасадный Джизас – нищий глупец, дурак дураков, ничтожество, предназначенное для тупого плебса, для баранов и рабов всего мира. Не случайно и наши сектанты религии долларизма, либеральная галёрка, лобби дяди Сэма, вопят по поводу суда над  Ходорковским: ведь за решеткой оказался живой пророк Валютооткровения, вероятный святой спаситель России, – упорно хранящей остатки памяти о распятом Дураке, – от мрака валютоневежества!