Семь футов под килем. По ту сторону войны Глава 8

 8
     В сыром холодном подвале, пропахшем разлагающимися трупами, продолжалась битва между Жизнью и Смертью. Несмотря на все тяготы, Жизнь не хотела уступать место Смерти. Взвалив на свои плечи голод, холод, плач и слезы ребенка, стоны раненных, крики обезумевшей, Жизнь еще шаркала ногами, в то время, как Смерть присматривалась к очередным жертвам. Ангелы смерти готовили чернила для записи в Книги тех, кому суждено  уйти в мир иной.
     Ни один политик еще не рассказал правду о чеченской войне. Ни один генерал не рассказал о запрещенных видах оружия, которым они убивали мирное население республики. Даже капитан "Титаника" не рассказал, почему он не отдал приказ о немедленной остановке лайнера, когда корабль получил пробоину. Спасло бы это людей? Сослагательное наклонение имеет место быть на балу Смерти?
      Через день в мир мертвых ушел дед Степан. К вечеру того же дня от горя и начавшейся гангрены умерла Люся. Обезумевшая Мичан выскочила из подвала не в силах вынести горе и терпеть вонь от разлагающихся тел и исчезла за разрушенным углом дома. Рассказывали, что собаки обглодали и ее кости. Под покровом ночи Маринка убежала на елку. Но ее убила шальная пуля в десяти метрах от новогодней красавицы. Кот и собака исчезли.
       Находиться в подвале становилось невыносимо. Трупный запах душил тех, в чьих жилах еще теплилась жизнь.
       - Тумиша, что будем делать? Нельзя здесь больше оставаться.
- Надо перейти в другой подвал.
- Нет, мы не продержимся там. Нечем  кормить детей. Предлагаю ночью перейти Сунжу и попытаться уйти из города.
- Так это  опасно.
- А тут разве не опасно? Мы же задохнемся. Первой пойду я. Потом вернусь за вами. Я хорошо знаю этот район.
- За мостом - чеченцы. Вернее, боевики, - вступил в разговор Николя.
- Сам ты - боевик. Это защитники. Они защищают свой дом, семью. Это ты пришел к нам с войной, - разозлился Алхан.
- Мальчики, успокойтесь. Нам надо отсюда уйти. Если нам суждено жить, то расскажем всему миру о том, что мы пережили, - начала успокаивать детей Тумиша.
- А макет корабля можно взять? - спросил Алхан.
- У меня дома есть получше твоих. Выберемся из этого ада, обещаю, что подарю все, - сказал Николя.
- Оставь себе. Мне не нужны подарки от того, кто хотел меня убить.
- Я не хотел. Это война. Я никогда и мухи не обидел. Поверь мне.
- Не верю. Ненавижу тебя. Мам, разреши мне взять корабль.
- Не смей. Соберешь еще раз. Нам бы живыми остаться.
- Ночью нас не увидят... Я сам понесу.
- Все равно, не надо. Одевайся. Нам пора. Помолись своему Аллаху, -  кинув взгляд в сторону Тумишы, Нина быстро перекрестилась, а потом спросила у Николя: ""Сынок, а ты крещенный?"
- Что это значит? Крестика у меня нет. Мама нас не водила в церковь, сама тоже не ходила.
- Да, ладно. Просто так спросила. Ждите меня. Я обязательно вернусь. Если я не вернусь до утра, то следующей ночью попытайтесь отсюда уйти. И еще. Тумиша, переодень паренька в гражданскую одежду. Его убьют и те, и другие, если попадетесь. Храни нас всех Господь!
       Нина привязала к себе малыша, передала паспорт Зои Тумише, и в полной кромешной тьме вышла с сыном к Сунже, которая разделяла город на два лагеря: Смерти и едва дышавшей Жизни.
        Неприхотливая река бурлила грязными водами, источая запах крови.
Кто-то уже рассказывал Нине, что Сунжа когда-то  краснела от человеческой крови тех, кого перемалывали в мясорубках подвалов НКВД.
       Перебегая от дерева к дереву, от одного разрушенного здания к другому, Нина добралась до дома своей старой знакомой. Дверь оказалась закрытой на ключ.
Боясь шума, она аккуратно сняла оконное стекло. Алхан пролез вовнутрь и открыл дверь изнутри.
       Иса тихо заплакал. Голод давал о себе знать.
- Родненький, потерпи. Сейчас я найду чем тебя накормить. Зоя - хорошая хозяйка. Запасы у нее всегда есть в доме. Сейчас. Где же мне найти свечку? И спички забыла взять.
- Вот. У меня фонарик есть. Правда, слабый.
- Ой, что бы я делала без тебя, сынок?
- Мама, бабушка зашила в мою куртку какие-то деньги и украшения. Просила сказать тебе, что прощает нас. Мам, даже газ есть , смотри.
- Пусть простит ее Всевышний. Вот, нашла вермишель и рис. Хлеба нет, но есть соленный творог. О, нашла чай. Сахар и спички. Завешу окно одеялом. Только сидите тихо.
     Нина залила кипятком рис, нарезала соленный творог. Заварила чай. Сделав несколько глотков, обняла детей и, обращаясь к старшему, сказала: "Алхан, мне пора. Мы обязательно вернемся. Если к утру меня не будет, то уходи отсюда, забери малыша и уходи в Аргун. Аккуратнее с очками. Запасных у нас нет.Помни, что я люблю тебя.
       Мать, мечтающая о счастье сына, вынуждена оставить его и, рискуя своей жизнью, спасать чужого сына, оказавшегося на тропе войны по воле бездушных политиков и безумных генералов.
       Парнишек, мечтавших о кораблях и судоверфи, капитанском мостике и дальнем плавании, стравили. Одного отправили убивать, а в душу другого втиснули месть.
       А те, кто отдает приказы убивать невинных, испытывают чувство вины? Интересно, они о чем мечтают? Неужели  не знают, что вечная жизнь не дарована никому? И за все деяния воздастся. По заслугам.
http://proza.ru/2011/01/11/605