Нефритовые люди

                Приток реки Синеть, 22 июня

Мелкая волна слегка качала плоскодонку и била топляком по потемневшим от старости бортам. У обрывистого берега, над склонившейся к воде березе кружил ворон. Черная птица вела себя необычно, круто поднявшись вверх и  сделав  петлю, она с клокочущим звуком падала к самой воде,  почти касаясь крыльями серебристой глади, и вновь устремлялась в небо.  Молодой,  с едва пробившейся рыжей бородой кержак привстал в лодке, прислушиваясь к  крикам ворона. Откинув с лица ветхий накомарник он пристально вглядывался в темный клубок, барахтающийся в воде у самого берега.
- Неужто, вороненок в сети запутался, – Харитон Лаптев, опершись на шест, потянул лодку в сторону березы, – Божье дело птице помочь. Поди, куница гнездо разорила, а малец выпал и жив остался, то-то ворон горланит.
Бормоча в бороду, Харитон не сразу заметил расплывающиеся с левого борта круги, и от удара чуть  не выпал из лодки, едва успев вцепиться пальцами в борта.
- Исусе - зашелся Харитон в молитве, - Непобедимая и божественная сила честнаго и животворящаго Креста Господня, не остави мя грешнаго, уповающаго на Тя.
Второй удар едва не перевернул плоскодонку. Крепкая, сделанная еще дедом лодка устояла, однако смолянистые швы разошлись и по доскам потекли струйки воды. Не разжимая побелевшие от напряжения пальцы, Харитон оглядывался по сторонам, лихорадочно соображая, кто же из хозяев реки мог так ударить по лодке. Русалий он сам никогда не видел, хотя уставник Прохор не раз о них говорил. А может быть осетр-рыба, та, что царем зовут. Зацепил сетью невзначай, а такой-то силищей, как у нее не то что лодку, а катер табашников опрокинуть можно. Харитон перевел дух, и засмеялся от такого простого решения. Конечно же, рыба-царь, вон как ее кожа переливается на солнце.
Кержак схватил сеть и со всей силы потянул на себя.
- Ох, беда-то, - Харитон привычным движением выбирал сеть из воды. – Сейчас, вытяну тебя и отпущу. Мне многого не надо, щучки и хариуса хватит, а тебя на волю выпущу, ты же рыба-царь как мы, всех хоронишься и живешь по-божецки.
Холодный пот на лбу выступил прежде, чем кержак успел осознать, что притянул к себе сетью. Тонкий свист с кормы отвлек от страшной находки. Харитон резко развернулся и успел заметить только огромную белую молнию, летящую ему в лицо. 

                Североморск. Северный флот 28 июня.

Викинга Олег видел впервые за два года службы.  Огромный рост, ершик соломенного цвета волос и белесые глаза, взгляд которых с трудом выдерживал даже Краб, по слухам с Викингом общающийся на ты. По сравнению с адмиралом, даже относительно высокий Олег казался коротышкой, чего уж говорить о других членах группы. 
- Товарищ контр-адмирал, -  Краб, заметив в кабинете чужака в штатском, решил доложиться по всей форме, - капитан первого ранга Сухонин с боевой группой явился по вашему приказанию.
- Брось Краб, все свои, - Варяг жестом пригласил всех за стол, с разложенной картой – Знакомьтесь, полковник Турчанов из особого отдела, прибыл из Сибирского военного округа. Можно сказать за вами.
Краб и Фугасом быстро переглянулись.
- Что, грешки есть?
- Никак нет, - Краб сделал удивленное лицо, - вроде в центре Красноярского края морей не наблюдается, что нам там делать.
- Ох уж, мне эти спецы, - Варяг подвинул к себе карту, - успел уже рассмотреть. Поработать каперанг придется. Ситуация, как говорил вождь мирового пролетариата, архисложная, и мне по большому счету непонятная. А я неясностей  не люблю.
Адмирал достал сигарету, однако закуривать не стал, а ткнул в центр карты пальцем.
- Короче, вводная такая. Два года назад правительство решило провести нефтяную трубу в Китай. Кто за этим проектом стоит, - адмирал многозначительно указал пальцем на потолок кабинета, - объяснять не надо. В Эвенкии вышки как грибы растут, трубу кладут в лихорадочном темпе, тянут сразу  с двух сторон. За любой простой с начальников три шкуры сдирают. Все бы ничего, только с месяц назад в одном из районов, где в скором времени должны тянуть нитку появились кое-какие сложности. Дальше, - адмирал кивнул в сторону штатского, - полковник обо всем лучше меня расскажет.
- Вот здесь, - полковник прочертил желтым никотиновым ногтем по карте, - В конце мая пропали геодезисты, четыре человека. Нашли одного – начальника партии. Строители  подняли шум, сначала местная милиция искала, потом краевые власти подключились. Омоновцы неделю лес чесали, но так никого не нашли. Списали бы все на медведя, да вот только в том районе прокладки, в двадцати километрах южнее предполагаемой прокладки трубы, пропали двое омоновцев, из тех самых, что поисками занимались. Этих искали еще неделю, - бумага заскрипела под ногтем, - нашли здесь.
-  В том же районе, где и геодезиста? – следил взглядом за движением пальца полковника Краб
- Да,  метрах в двухстах от того же места. Сразу после обнаружения омоновцев, к проблеме подключились комитетчики. Объект имеет стратегическое значение, и исключать диверсию иностранных спецслужб нельзя. Тем более, - несколько секунд полковник сверлил взглядом старшего группы, - есть кое-какие основания утверждать, что в районе работают профессионалы.
Полковник достал из конверта фотографии и протянул Крабу. Несколько минут он наблюдал за группой. Однако, ни у одного при виде изображений выражение лица не изменилось. Рассмотрев снимки, Краб аккуратно сложил их в конверт и вернул обратно полковнику, едва взглянув на ухмыльнувшегося адмирала.
- Ваше мнение?
- Работали профессионалы, почерк похожий, - Краб на секунду замолчал, окинув оценивающим взглядом полковника, - Животы разрезаны так, чтобы тело не всплыло. Рана на голове у того, который в гражданке, скорее всего от оружия гарпунного вида, края больно характерные. Он каким-то образом всплыл, это видно по потемневшей шее, а вот тела омоновцев лежали в холодной пресной воде, вернее под водой, так как нет «перчаток», то есть отслаивающегося верхнего покрова кожи. Тела должны были лежать спокойно на дне, пока их рыбы не съедят. Их нашли, я так полагаю, уже намеренно, ведя поиски в акватории реки.
- Правильно полагаете, - полковник убрал конверт в карман, - Омоновцы эти по несколько раз в Чечне бывали, ребята тертые, участвовали в боевых операциях и подпустить к себе никого не могли. В местах, где они пропали и где их нашли, никаких зацепок нет. Ни следов, ни лежанок, ни схронов. Подойти к ним могли только из воды. Комитетчики, взвесив все факты, пришли к выводу, что в этом районе действует диверсионная группа. Потому выбор на вас и пал, как на одну из лучших противодиверсионных групп. Нужно поработать в районе будущей прокладки трубопровода, поглядеть что там к чему,
- Вы думаете, что «тюлени» будут светиться подобным образом, - фыркнул Фугас, - Бред, эти после себя следов не оставляют.
- Почему же обязательно «тюлени», – полковник ткнул  ручкой в точку на карте намного южнее Красноярского края, - вот здесь ребята с раскосыми глазами, то же кое-что могут, поверьте мне как контрразведчику со стажем. Противников у этого проекта очень много и у нас, и за рубежом, почему же они не могут нанять парочку списанных профи?
- Особо светиться там не стоит, - Адмирал снова взял слово, - никаких там боевых действий с взрывами и прочей иллюминацией. С собой брать минимум: снаряжение, оружие и боеприпасы. Сонаром и лодкой обеспечат на месте. Ваша задача, аккуратно глушить группу противника. Нам эти ребята, по большому счету, нужны живыми. На связь выйдете только после того, как отработаете район или если возникнут исключительные обстоятельства.

                Приток реки Синеть. 3 июля

- Ты мне скажи, - Краб передал Олегу бинокль и аккуратно опустил ветку – это что за бобры тут живут?
Олег разглядывал небольшое озеро, образовавшееся из-за плотины у стыка двух небольших скал. Стволы вековых сосен были не просто принесены течением и забили проход. В том, как они были расположены, как ветви искусно переплетены между собой, угадывалась работа живого существа. Нечто похожее ему раньше приходилось видеть на небольших речушках. Бобры действительно перекрывали течение, но чтобы они строили плотины таких масштабов.
-  Это определенно не бобры. Может работа староверов. Решили тут себе пруд сделать, рыбку развести.
- Ага, рыбок золотых, чтобы на аквариум не тратится, – Фугас перевернулся на спину и аккуратно передернул затвор автомата. – Не нравится мне все это. Три дня по речке идем и никаких следов. А тут, где, по идее, и людей то не должно быть, встречаем каких-то бобров-мутантов. Краб, я предлагаю прошвырнуться по этому озерку. Уж больно хорошее место для стоянки. Друзья наши, если не выдумки яйцеголовых умников из Особого отдела, то, как пить дать, тут засели.
- Ладно, - Краб повернулся к Фугасу, - идешь на точку, берешь два комплекта и быстро сюда, а ты Олег незаметно выйдешь к плотине, и будешь держать сектор под прицелом. Возьмешь у Фугаса СВД , и смотри там, аккуратней, нас не зацепи. Заходить будем отсюда. Ждешь как обычно, если не сплывем, возвращаешься на точку и даешь сигнал. 
-  Не дрейфь Олег, если найдем кого драка будет не долгая, - изуродованные  лиловым шрамом губы Фугаса разошлись в подобие улыбки, - мне перед ребятами не удобно будет помирать в пресной водичке, вроде как по статусу в море положено, так что церемониться не буду.

Солнце жгло нестерпимо. Пот заливал глаза, но пошевелиться было нельзя. Олег потратил три часа, чтобы незаметно добраться до плотины и оборудовать позицию. Сделано все было, как учили. Со стороны водной глади его не было заметно вовсе. Видимо уровень воды в искусственном озере был непостоянным и часть поднятых течением стволов так и осталась на берегу. Олег воспользовался этой природной защитой. С плотины нужно было хорошо постараться, чтобы разглядеть среди выброшенного на берег топляка ствол винтовки. Ждать оставалось не долго. По его расчетам группа должна была появиться минут через пятнадцать. Озерная гладь была чистой, лишь изредка около берега слышались всплески, на мелководье игрались мальки, выскакивая на поверхность воды. Было все как на бесконечных изнуряющих тренировках. Даже не совсем верилось, что он участвует в настоящей боевой операции. Когда после университета закончилось действие брони, то вопрос о месте службы перед ним не стоял. Викинг, не раз говорил отцу, что возьмет его на флот. Все было решено быстро, и после получения диплома его уже ждали в Мурманске. Год службы в морской пехоте до неузнаваемости изменил бывшего студента-историка. Когда пришло время увольняться Краб сам выбрал его из восьми человек, решивших пойти в профессионалы. Олег подозревал, что на это решение в какой-то мере повлиял Викинг, однако глупых вопросов задавать не стал. С такими же, как и он, добровольцами, целый год  проходил изнуряющую подготовку на спецбазе флота. Его одного из пятерых оставшихся в команде со всего набранного отряда и забрал себе в группу Краб, он же  вручил ему лейтенантские погоны. Олег надеялся, что это было сделано уже без вмешательства всесильного Викинга. Интересно, знал ли Краб, что Олег его племянник?
Несмотря на сосредоточенность Олег все-таки невольно вздрогнул, когда у берега из воды появилась голова. В прицел было заметно, что всплывший на поверхность человек, что-то тащит. Пока было не разглядеть кто в гидрокостюме Краб или Фугас, но ясно, что это были свои. Через несколько секунд на водной глади появилась вторая голова. Пловец снял маску и стал помогать тащить к берегу какой-то груз. Вскоре стало понятно, что это тело человека, судя по тому, что с ним особо не церемонились – труп.
Берест слегка перевел ствол в сторону. Выход из воды самое уязвимое время и от его действий во многом сейчас зависит жизнь ребят. Всплеск он заметил у самого основания плотины. Ему показалось, что около одного из бревен мелькнула ласта. Сухой щелчок выстрела практически потонул в звуке резко взбурлившей воды. Смотреть туда Олег не стал. Для смены позиции оставались доли секунды. Для профессионала засечь место выстрела не составило бы особого труда. Укрывшись за иссушенным стволом, Олег ждал ответного выстрела. Поняв, что его не будет он по-пластунски пополз к плотине. Если удалось ранить пловца, то далеко он не уйдет.
Перепрыгивая через поваленные в воду деревья Олег перебежками продвигался по плотине. Боковым зрением он успел заметить, что на берегу никого нет. За ребят он не волновался, те, услышав выстрел, наверняка уже успели найти себе позиции и сейчас следят за ним.
След Олег заметил сразу. Небольшое пятно крови осталось на поверхности ствола и еще не успело смыться плескающейся водой. Берест перевел дыхание и присел на корточки. Крови было слишком мало. Скорее всего, ему удалось лишь слегка задеть пловца.
Вернувшись на берег, Олег побежал, по ранее рассчитанному маршруту к точке сбора. Боевой контакт с группой противника произошел, и сейчас все зависело не от фактора внезапности, а от быстрых и расчетливых действий Краба.
Через тридцать минут петляний по лесу Олег вышел на точку. Краб  уже находился там, и сидя в небольшом овражке разглядывал тело утопленника.
- Фугас прикрывает? – едва отдышавшись спросил Берест.
- Да, что у тебя?
- Было движение, видел ласту, кого-то задел, но он ушел в воду. На плотине осталась кровь. Что не зверь точно, никаких следов когтей или шерсти.
- Забавно, - Краб перевернул на спину тело человека, - а у нас вот очередной сюрприз.
Живот утопленника был распорот, а на лице зияла огромная рана. Нижняя часть туловища запутана в самовязаных сетях,  на ногах кожаные сапоги.
- Судя по остаткам одежды и бороде это старовер, - Олег быстро обыскал тело, но ничего не нашел, - кто ж его так-то, друзья, что ли, наши?
- Тихо, - Краб схватился за автомат.
- Это я, - сверху съехал по краю овражка Фугас, - на озере абсолютная тишина, возле плотины ни звука. Слушай Олег, я тебе прозвище придумал Сайгак. Первый раз видел, чтобы так по бревнам скакали. Даже будь у меня английская оптика, я б тебя не снял.
- Тихо вы, сайгаки. Фугас, дуй наверх, в боевое охранение, - Краб наклонился над головой утопленника, - а ты Олег помоги мне, тут какая-та хреновина у него в голове.
Опухшее тело уже начинало чернеть, верный признак того, что недели две находилось в воде. Еще полчаса и начнет пахнуть, так что близко к нему на несколько метров не подойдешь.
- Быстро мне нож! 
Олег протянул Крабу свой клинок и стал наблюдать как командир, пытался вытащить из раны на лице какой-то предмет. Наконец Крабу удалось выдернуть кусок белой продолговатой кости.
- Закапываем его и уходим, рассмотрим все на базе.
Вечером, протянув сигнальные провода и поставив растяжки, Краб собрал военный совет.
- Подведем итоги. Мы с Фугасом прочесали часть озера, и нашли только труп. Никакого движения в воде или баллонов на дне не заметили. Все чисто. Единственное, что необычно, большое количество рыбы. Может в этой широте летом так и должно быть. Олег ранил кого-то, не исключено, что боевого пловца, на плотине. Что касается трупа, то живот ему спороли явно люди, для того чтобы не всплыл. Судя по всему, рыбак из местных староверов. Как мне объяснили, у них эти места считаются погаными, кто его знает как он сюда попал, возможно, обилие рыбы привлекло. Теперь вот это.
Краб положил на траву кусок белой кости.
- Олег твое мнение?
- Гарпун, вернее наконечник классического гарпуна, - Олег внимательно осмотрел кусок кости, - сделан из роговой части какого-то копытного животного. Похоже на рог оленя или марала. Я знаю, что это бред, но похоже на неолитические орудия. Такие достаточно часто встречаются при раскопках на стоянках древних людей Европы и Азии.
- Замечательно, - Фугас почесал затылок, - у нас тут боевые пловцы нехилого класса, которые пользуются гарпунами изготовленными хрен знает сколько лет назад.
- Изготовлены они недавно. Кость еще не успела пожелтеть, да и другие характерные признаки говорят, что это не артефакт, но изготовлен гарпун по древней технологии. Краб, - Олег впервые обратился к командиру неофициально, - что вам говорил особист про эти места перед нашим отлетом?
- Да ничего особенного, - Краб посмотрел на Олега, - у староверов эти места чуть ли не прокляты. Они считают, что здесь нечистая живет. Русалки, лешие и прочая нечисть.
- Ну вот, теперь еще и русалки, - хмыкнул Фугас, - Слушай командир, они мне в детстве снились, я из-за них, можно сказать, на флот пошел, но за десять лет ни одной так и не увидел. Давай завтра прочешем еще раз это озеро. Сдается мне, что у этих русалок на заднице, вместо хвоста татуировки видов Литтл-Крика .
- Прочешем. Продолжай Олег.
- Да нечего продолжать, все это как-то странно. Неолитические гарпуны. Деревья как-то не так срублены.
- Постой, постой, - Краб пристально посмотрел на Олега, - Что значит не так срублены?
- Подобные плотины строят бобры. Они подрезают стволы специальные передними резцами  в верхней челюсти. Так вот, я пока лежанку около плотины делал, заметил, что стволы по той же технологии срублены. Только вот края какие-то ячеистые,  будто топором их подрубали.
- Может староверы их и рубили, плотину сделали, чтобы рыба не уходила.
- Староверы, конечно, могли, да вот топорами они пользуются современными, железными. А тут, как будто каменными рубили или медными, достаточно мягким чем-то.
- Ладно, в русалок я меньше всего верю, в бобров-мутантов тем более. Сдается мне, что работают против нас хорошие профессионалы, неплохо знающие местный колорит и фольклор. Под рассказы о всякой нечестии они себе хорошее прикрытие сделали, местных сюда ни за какие пряники не затянешь. А омоновцы и строители на них сами напоролись, и убрали их как нежелательных свидетелей. Завтра идем под воду с Олегом. Фугас прикрывает с плотины. Нас они видели, поэтому особо прятаться не будем. Работаем «на живца», то есть на Фугаса. А сейчас Олег на вахту, несешь боевое охранение, через четыре часа я сменю тебя, а затем Фугас.

                4 июля. 10.00 утра

 Речная вода вызывала совсем другие ощущения. Видимость почти нулевая. Мутные, едва различимые на дне, обросшие тиной коряги извлекали из подсознания чувство первобытного страха. Так боялись темных омутов наши предки и не зря, наверное, населяли их русалками, водяными и прочей нечестью. Под водой плотина выглядела по-другому, строгая система наверху, здесь при малой видимости, казалось нагромождением стволов притянутых течением. Между несколькими из них затаились в засаде Краб с Олегом. Акваланги закрытого цикла ничем не выдавали боевых пловцов. Две тени в темных гидрокостюмах практически сливались с почерневшими от времени стволами. Где-то наверху, в трех метрах от них должен быть Фугас. Берест во все глаза всматривался в глубину. Сонар молчал, в воде кроме них никого не было. Протертая спиртом маска не запотевала, однако практически ничего на дальность вытянутой руки не было видно. В таких условиях приходилось держать себя в полном напряжении, столкнуться с врагом можно было лицом к лицу в любую минуту.
Внутренние часы подсказывали Олегу, что в воде им предстояло провести еще не менее двадцати минут. Наблюдая за своим сектором, он скорее почувствовал, чем увидел, резкое движение у себя за спиной. Краб стрелял из подводного автомата куда-то в сторону плотины. Спиральные завихрения от длинных пуль исчезали в темноте и цели Олег не видел. Через долю секунды боковым зрением он заметил движение в своем секторе и стал стрелять. Из глубины, словно призрак к нему кинулось узкое белое тело и перед маской на мгновение показалось человеческое лицо, искаженное предсмертной судорогой. Сотрясаясь от выстрелов в упор, тело резко пошло ко дну и исчезло в глубине. В следующую секунду с плотины в воду упал Фугас. Еще живой он судорожным движением руки хватался за шею, из которой хлестала кровь, и пытался выплыть на поверхность. Краб молнией выскочил из засады, и, подхватив Фугаса, поплыл с ним к плотине. Выждав несколько секунд, убедившись, что из глубины им никто не грозит, Олег свечой взмыл на поверхность.
Краб сидел на одном из бревен и пытался зажать рану на шее Фугаса.
- Следи за сектором, - крикнул  он Бересту, - я сам тут справлюсь. Ищи рацию, Фугас ее в воде выронил, и  притащи мне хотя бы одного из этих ублюдков.
Несмотря на страх, который охватил Олега, он спокойно кивнул и пошел на глубину. Где-то там должно было быть тело существа, которое он только что расстрелял в упор. Однако, достигнув дна, он ничего не нашел. Подплыв к плотине, Олег стал искать в секторе Краба. Здесь вода была менее мутной,  и вскоре на одном из бревен он увидел клочок волос. Пуля, выпущенная из АПС , в буквальном смысле прибила их к дереву. Вырвавшись из капкана, хозяин оставил на волосах кусок своей кожи. Вокруг снова никого не было. Сонар, работающий на тепловое излучение, ничего не показывал. Срезав волосы ножом, Берест выплыл на поверхность.
Краб по-прежнему одной рукой зажимал артерию на шее Фугаса, а другой пытался оторвать кусок ткани с его камуфляжа. Вместе с Крабом Олег быстро оттащил тело в лес, где командир продолжил колдовать над Фугасом. Рана была не большая, без выходного отверстия, однако пуля, или что-то другое точно вошло в артерию и фонтан крови не останавливался. Фугас был без сознания, на бледном лице застыла маска удивления.
Сделав валик из материи, и прижав голову Фугаса к плечу, Крабу удалось остановить кровотечение и он, привалившись спиной к дереву, тяжело и хрипло засмеялся.
- Еще бы пара минут и истек бы наш Фугас, осталась бы одна мумия.
- Краб ты в кого стрелял? 
- В русалку, мать твою. Эта проворливая сука успела воткнуть в шею Фугаса пику. Волосатая вся, а в руке короткая пика, я такую, в Лаосе видел, у боевых пловцов, мамой клянусь. В мутной воде ее не сразу успел заметить, она висела в течении рядом с нами. Фугас, очевидно, ее увидел и наклонился к воде. Не сделай она движение, я бы ее вообще не заметил.
- Держи, - Олег протянул мокрые волосы Крабу, - твой трофей. Прибил ее к бревну, едва вырваться успела. А своего я не нашел. Уволокли, наверное.
- Что, тоже русалка?
- А хрен его знает. Без маски был и белый весь какой-то. Но не в чешуе. Быстро все так было, я толком не успел разглядеть. Но лицо человеческое, как у нас с тобой.
- Думаешь, что и я?
- Да тут думай не думай, все вместе с ума не сходят. Черт его знает, с чем мы тут столкнулись, с русалками там или водяными. То, что они из плоти это ясно, моего вон как колбасило, когда я в него очередь всадил.
- Фугаса жалко.
- Может выживет?
- Может, хотя от таких ранений не выживают. Слишком много крови потерял.  Если через пару часов не представится, то выкарабкается. Меня вот тоже слегка зацепило, - Краб бросил на колени Олегу прутик. Маленькая стрела из тонкой ветки один в один напоминало стрелы духовых ружей южноамериканских индейцев. – Пока бежали по плотине, мне кто-то в спину успел жало свое послать, я в горячке про нее забыл, тут только вытащил.
Тонкий, обугленный на огне кончик стрелы был обмазан каким-то раствором, похожим на воск. Олег озабоченно посмотрел на командира.
- Ничего не чувствуешь?
- Нет, вроде ничего. Думаешь отравлено?
- Похоже на то, зачем было тогда стрелу чем-то обмазывать. Кураре здесь конечно не из чего делать, а вот другие яды животного происхождения вполне могут нарисоваться.
- Ладно, хватаем Фугаса и бежим на точку, там в аптечке антитод есть.
Нести огромного Фугаса было неудобно. Безвольное тело соскальзывало с плеч и спина наливалась свинцовой тяжестью, на лоб скатывались ручьи пота. Краб шел чуть впереди и лейтенант не сразу заметил поднятую руку. Командир предупреждал об опасности. Присев на корточки Олег перезарядил автомат, сейчас от АПС проку было немного, а винтовка Фугаса ушла на дно вместе с рацией.
Краб жестом приказал оставаться на месте, а сам двинулся к точке. Там в небольшом овражке находился их импровизированный лагерь. Вернувшись через несколько минут Краб смачно выругался. В землянке, которую они вырыли на склоне овражка, было пусто.
- Слушай, эти черти забрали все, даже передатчик. Ни одного следа не оставили. Нет, ты мне скажи, зачем русалкам передатчик. С водяными связываться. – Краб вытер со лба пот и прислонился к дереву. – Голова болит. Там в стреле точно яд был, слабость начинается. У меня радиомаяк остался, сигнальный. Утром включим его и будем ждать помощи. Боеприпасов у нас хватит.
Остаток дня ушел на обустройство новой позиции. Олегу пришлось работать одному, Краб свалился с температурой, что вызывало большие опасения. Похоже яд  был из серьезных.
 Через два часа умер Фугас. Удивление на его лице сменилось загадочной улыбкой, как будто перед смертью он наконец поверил в сны своего детства.
Ночью Олег разбудил Краба.
- Командир, я полный идиот, - Олег стянул с себя камуфляж и укрыл сотрясающегося в ознобе каперанга. – Я ведь профессиональный историк и сразу должен был сопоставить все факты. Вся эта имитация бобровых плотин, гарпуны, отравленные стрелы. Нет тут никаких русалок, водяных и прочей ерунды. Тут другое. Мы столкнулись с натуральным первобытным племенем, причем живущем в совершенно другой, чем мы среде обитания. Я тебе сейчас все объясню. Мы привыкли считать, что около четырех-пяти миллионов лет назад, когда климат стал суше и на тропические леса стала наступать саванна какая-та из древесных обезьян спустилась с дерева  и превратилась в человека. Большинству ученых не приходит в голову даже мысль, что человек мог произойти как элемент другой среды, вовсе не саванной. Хотя все строение нашего организма просто кричит о том, что к степным обезьянам мы не имеем никакого отношения. Представим не секунду, чтобы являла из себя обезьяна спустившееся с дерева, и приспосабливающаяся к жизни в саванне. Во-первых, логика подсказывает, что на жгучем солнце должна остаться спасительная шерсть, нет ни одного животного в Африке, у которого нет шерсти. Во-вторых, хождение на двух ногах, резко снижает скорость передвижения, а в саване скорость один из главных факторов выживания. Пример тому бабуины, истинные дети саванны, скоростные, клыкастые обезьяны, способные прокормиться и фруктами и мелкой охотой, а при случае убежать от хищника. Замечание, будто, у древних людей при прямохождении освободились руки для применения каменных орудий не более чем оговорки. Многие ученые утверждают, что прямохождение появилось за долго до того, как человек научился изготавливать и применять орудия.
Еще в прошлом веке некоторые антропологи заметили кое-какие странности в строение современного человека по сравнению с известными  человекообразными обезьянами. Например, вертикальная осанка, короткие по отношению к ногам руки, отсутствие волосяного покрова, плотная жировая ткань, сравнительно мелкие зубы, особенно клыки, большие груди у женщин, а главное большой мозг и, как ни странно, - ухмыльнулся Олег, - огромный выступающий нос. Это вообще удивительный орган. Принято считать, что длинный, по сравнению с другими приматами нос, служит для нагревания воздуха в зимний период. Якобы многочисленные сосуды успевают чуточку прогреть вдыхаемый воздух. Ерунда полнейшая. Эскимосы, якуты, эвенки и другие северные народы как раз имеют короткий нос, иначе в морозный день его ждет печальная участь. Это как раз позднейшее эволюционное приобретение. Наш длинный нос явно предназначен для пловца. При погружении головы в воду мы не захлебываемся, как многие сухопутные животные. Нос работает как своеобразный клапан. Плоский же нос обезьяны не способен сдержать воду и чувствительный эпителий начинает раздражаться, причиняя резкую боль. Любой из нас с детства знает, что будет, если в воде резко задрать голову и вода попадет на слизистую. Человек же свободно ныряет, форма носа решает эту проблему, как и у всех водных животных. Кроме того, мы можем задерживать дыхание. У большинства сухопутных животных носовая полость трахеей соединена с легкими, а пищевод идет отдельно. У них имеется только сфинктер – специальный клапан, который может расслабиться и пустить воздух из глотки в ротовое отверстие, что позволяет издавать звуки. У нас же трахея  выходит через гортань в глотку, а затем уже выдыхаемый воздух из легких попадает в носовую полость. Конструкция достаточно опасная, так как люди довольно часто гибнут от попадания пищи в дыхательные каналы, но она позволяет задерживать и контролировать дыхание. Что интересно, такая же особенность характерна для тюленей, сивучей, китов.
Теперь посмотри на нашу кожу. Её толщина у приматов не идет ни в какое сравнение с человеком, особенно женщиной. Жировая изоляция грудей намного выше, чем у обезьяны, которая остается плоскогрудой даже в период кормления. Подкожный жир человека идеальное средство для удержания тепла и огромный запас внутренней энергии для двигательных движений. Это не уникальная особенность. Моржи, живущие в холодных водах северных морей, обладают еще более толстым подкожным жиром и чувствуют себя превосходно, кстати, их кожа также лишена сплошного волосяного покрова.
Теперь посмотри на нашу ступню. Ученые говорят – это результат прямохождения. Сразу возникает вопрос, прямохождения в какой среде? Для саванны лучше всего иметь круглое копыто или мягкие короткие подушечки пальцев с когтями, как у кошачьих. Это позволяет догнать жертву или убежать от хищника. У нас же опять нечто особенное. Длинная и широкая ступня, вовсе не предназначенная для бега за добычей. Любой спринтер скажет тебе, что наибольшая скорость на стометровке достигается именно при беге на кончиках ступней. Для чего же они нужны нам?
- Для плавания, - Краб едва шевелил губами.
- Вот именно, по большому счету, наша нога это миниатюрная ласта, приспособленная сразу для двух сред обитания, воды и суши. Если взять прямохождение, то здесь мы полные уникумы. Никто в животном мире на двух ногах не ходит. Могла ли такая способность сформироваться на суше? Вопрос проблематичный. А если представить, что средой обитания для предка человека была вовсе не суша, а, например, мелководные озера, морское прибрежье или континентальные реки. Тогда все встает на свои места. Прямохождение просто необходимо. Наши предки еще далеко не полностью водные животные, и передвигаться в воде нужно прямо. Наш зубной аппарат не приспособлен хватать пищу зубами, для этого нужны руки с чувствительными пальцами. Кроме того, многие животные из этой среды, те же выдры, еноты выходят на сушу и съедают пойманную пищу, причем умело помогают себе руками. Да и наши челюсти утратили длинные клыки, скорее из-за того, что основной частью пищи были моллюски и ракообразные. Пища толкала к использованию орудий. Раскусить раковину челюсть обезьяны не способна, за то взять в руки камень и разбить ее проще простого. У человека есть так называемая прецизионная хватка, когда кончик указательного пальца можно прижать к подушечке большого. Такой способности нет ни у одной из человекообразных обезьян. Возможно, это следствие того, что полуводному предку человека приходилось использовать тонкие палочки для вытаскивания из глубоких нор тех же, к примеру, рачков, или другую мелкую живность. Вместе с большой осязательной способностью пальцев, которыми приходилось прощупывать дно в мутной воде эти два качества способствовали развитию манипулирования особо мелкими предметами.
Ты, наверное, помнишь, в начале восьмидесятых был популярен метод доктора Чарковского, когда женщины рожали в воде. Роды проходили гораздо легче, а самое главное -младенцы в воде не тонули. Они словно маленькие дельфины спокойно кувыркались в воде, плавали, сосали под водой материнскую грудь и поднимались на поверхность только чтобы глотнуть воздуха. Такое поведение возможно только на уровне какого-то глубочайшего инстинкта. Кстати, когда американцы попытались повторить опыты Чарковского у них сначала ничего не получилось. Они опускали в воду не только что родившихся детей, а двухмесячных младенцев и те камнем шли на дно. Изначальный инстинкт утрачивал свои позиции, если ребенок хотя бы небольшое время успевал прожить в воздушной среде.
Все это я веду к тому, что какой-то из обезьяноподобных предков превратился в искусного пловца, ведущего полуводный образ жизни. Уже затем, когда действительно с изменением климата на земле стало гораздо суше эта, уже прямоходящая обезьяна, умеющая использовать орудия, вышла в степь и трансформировалась в человека со всеми своими полуводными особенностями.
- Ты хочешь сказать, что мы столкнулись с такими обезьянами?
- Нет, здесь похоже на биологическую регрессию. Из того, что я успел заметить – это типичные сапиенсы, как мы с тобой. Какая-то из древних групп охотников, скорее всего  в силу природных обстоятельств, вернулась к полуводному образу жизни. Все что у нас осталось от водяных предков, они приспособили для нынешнего существования. Раньше ареал подобных групп был, очевидно, достаточно широк. Может быть, отголоски встреч с подобными обитателями рек  отразились в  фольклоре. В мифах почти всех народов присутствуют русалки и водяные. Сейчас такие полуводные племена вымерли, а эта группа, вдалеке от людских поселений и цивилизации, вроде как законсервировалась, но и она, похоже, на грани вымирания.
- На грани вымирания мы с тобой, если не придумаем, как от них избавиться, - горько усмехнулся Краб, - Скажи кому, не поверят. Боевые пловцы, элита флота, столкнулась в самом центре континента с какими-то ихтиандрами, и не знает, как с ними справится.
- Тихо! – Олег машинально направил ствол автомата в сторону, где послышался шум качающейся ветки.
Минуты через две, когда стало ясно, что никакой угрозы нет, Олег тяжело выдохнул: -  Мы, просто избрали не ту тактику. Меня не отпускает мысль о том, откуда  они появились. Оба раза мы встретили их у плотины, и оба раза не сработал сонар. Как они к нам подплыли мы не видели. И дело вовсе не в мутной воде. Скорее всего, они сидят там, внутри. Ведь не зря они так подражают бобрам. Вся эта плотина, не более чем большой загон для рыбы, место кормежки возле дома. Где-то внутри плотины или рядом с ней есть хатки, в которых они живут. Если они внутри глиной обмазаны мы их и не увидим. А вход туда, скорее всего, возможен только из-под воды. Завтра с утра я к ним наведаюсь.

                5 июля, 6.20 утра.

Утром Крабу стало хуже. Озноб терзал его тело, а разжечь костер Олег не решился, боялся выдать место, где они укрылись. Уложив теряющего сознание командира рядом с остывшим телом Фугаса, и прикрыв их ветками, Олег включил радиомаяк, натянул гидрокостюм и направился в сторону озера.
Из прибрежных кустов озерная гладь казалось девственно чистой. Утреннее солнце играло зайчиками на поверхности. Бояться смысла не было, в полный рост он пошел к плотине. Там еще раз тщательно осмотрел место, где ранили Фугаса, и аккуратно вошел в воду. Привычная тишина сдавила уши. Разогнав стайку рыб, он мощным движением ласт ушел на глубину и там, в мутной воде, нащупал ствол дерева. Взглянув вверх, Олег убедился, что сквозь четырехметровую толщу воды, ему будет видно, если кто-нибудь проплывет над ним.  Через пятнадцать минут на экране сонара появились две точки. Люди были рядом, в пределах десяти-пятнадцати метров и медленно приближались к  Олегу со стороны озера. Прошло несколько томительных секунд, прежде чем он их увидел. Олег плавно убрал палец со спускового крючка. Над ним в двух метрах проплывали два мальчика. Обычные мальчишки, у одного из которых на короткой пике, удерживаемой перед собой двумя вытянутыми руками, было нанизано несколько крупных рыбин. Другой шел за ним в полутора метрах и прикрывал его от возможного нападения. Они шли классической двойкой, как профессиональные боевые пловцы, но явно ими не были. Охотники, возвращающиеся с добычей домой, кормильцы, мать их. Олега захлестнула холодная ярость, в большей степени на самого себя. Если бы он хоть чуточку быстрее сопоставил все факты, то можно было избежать глупой смерти Фугаса и ранения командира.
Перед плотиной мальчишки остановились. Один из них грациозно перевернувшись застыл в потоке течения, едва касаясь ногами ствола дерева. Он смотрел вверх, туда, где как догадался Олег, вчера стоял Фугас. Убедившись, что непрошенных гостей сейчас нет, тот, что был с рыбой, резко нырнул и исчез в плотине. Олег едва успел заметить небольшое светлое пятно, мелькнувшее между стволов. Дождавшись, когда второй вошел в отверстии в плотине, Олег медленно, словно космонавт в открытом космосе, отделился от ствола дерева и подплыл вплотную к стене из поваленных деревьев. Увлеченный поиском входа он не сразу почувствовал, что что-то держит его за ногу. Резко обернувшись, Олег замер. Прямо на него смотрела девочка. Медленные струи воды играли в длинных распущенных волосах, придавая и без того сюрреалистической картине, совершенную неправдоподобность. Девочке было лет шесть, не больше. В ее глазах не было ни страха, ни ужаса, одно лишь удивления от встречи с большой и непонятной рыбой. Выпустив изо рта струйку мелких пузырей воздуха, она протянула руку и потрогала ласту. От такого непосредственного детского жеста Олег вдруг чуть не рассмеялся. Жуткое напряжение резко ушло. Он протянул девочке руку, однако та дернулась в сторону. Все-таки инстинкт самосохранения оказался сильнее любопытства. Девочка вытянула руки вперед и резкими, лягушачьими движениями поплыла вдоль плотины. Олег, пораженный способностью девочки так долго обходиться без воздуха, поплыл за ней. Через несколько секунд она остановилась у самого берега, оглянулась и нырнула под один из стволов. Олег опустил автомат. Он понял, что стрелять здесь уже ни в кого не будет,  и быстрыми движениями подплыл к отверстию в плотине. Лаз узкий у входа, едва пропустивший широкие плечи боевого пловца, в конце стал расширяться.  С трудом преодолев в полной темноте пару метров, Олег увидел сквозь просачивающийся слой воды светлое пятно. Подавив искушение вновь взять в руки автомат, Олег медленно всплыл. В небольшой круглой хатке сидели четыре человека. То, что перед ним семья Олег понял сразу. Худая, покрытая блестящей тканью женщина с длинными распущенными волосами занесла над головой руку с коротким костяным гарпуном. Где-то краем тренированного сознания Олег машинально отметил, что в голове у старовера торчал похожий кусок. К женщине с обеих сторон прижались два малыша, судя по возрасту и внешнему сходству близнецы.  Чуть в стороне на корточках  присела давешняя спутница Олега. Струйки воды стекали с мокрой одежды и образовали на глиняном полу небольшую лужицу. Мужчин в жилище не было. Поняв, что женщина шокирована и, если уж не бросила в него гарпун, то  вряд ли сделает это в дальнейшем, Олег аккуратно поднял  обе руки над водой и показал, что в них ничего нет. Древний как мир жест, однако, не оказал заметного влияния на женщину. Угрожающе взмахнув гарпуном, она прокричала резким голосом. Речь была вполне осмысленной, мягкостью и большим количеством гласных чем-то неуловимо похожей на южно-азиатские диалекты. Олег протянул руки к лицу и как можно медленнее снял маску, вытащил загубник и откинул капюшон гидрокостюма. Дневной свет, бьющий сквозь небольшое отверстие в круглом потолке жилища заиграл в светлых волосах Олега. В нос ударил резкий запах валяной рыбы.
- Тихо, тихо, - Олег старался говорить как можно медленнее, - я ничего вам не сделаю.
От произнесенных слов женщина дернулась, но видно было, что речь заставила ее прислушаться.
- Кто ж вы такие будете? – Олег не сводя глаз с женщины, оперся руками на пол и медленно вытянул тело из воды. Усевшись на краю отверстия, он протянул девочке фонарь, единственное, что у него было с собой. Темный пластиковый корпус явно заинтересовал девчушку, несмотря на угрожающий окрик матери, она взяла его в руки и стала крутить.
Как вести себя и что говорить Олег не знал. Ошарашенный столь неожиданным поворотом дела он сидел и ждал. Через какое-то время один из мальчишек на коленках подполз к нему и стал ощупывать гидрокостюм. Если бы не сюрреалистическая обстановка вокруг, Олег мог бы сказать, что оказался в обычном доме, где шаловливые дети рады приходу нежданного гостя. Тонкие и достаточно сильные пальцы с недетской быстротой ощупывали гидрокостюм, второй, менее смелый малыш, тоже сделал движение навстречу Олегу, но рука матери его остановила. Она так и сидела, не решаясь нанести удар гарпуном. Ужас в ее глазах сменился  удивлением и непониманием.
- Интересно, кто я для вас, такой же человек или существо другого порядка? – Олег продолжал разговаривать, он понял, что звуки членораздельной речи успокаивающе действуют на женщину. – Сколько вас тут шесть, десять, двадцать? Врядли больше, не прокормитесь.
Пока малыш теребил гидрокостюм, Олег успел осмотреть круглое жилище. Стены были обмазаны толстым слоем глины. На протянутых вдоль них жилах висела вяленая и сушеная рыба. Прямо за женщиной на полу из круглых камней был сложен небольшой очаг. Берестяные туески за ним  едва не подпирали стены. На полу лежали циновки, а рядом стояло какое-то деревянное устройство.
- Господи, - удивлению Олега не было предела, - это же ткацкий станок.
Девочка самым обычным образом пожала плечами и разочарованно протянула фонарь обратно.
- Что, не понравилось? Возьми-ка лучше это, - Олег отстегнул от пояса нож, - Отличный сплав, получше ваших каменных, не порежься только.
Заверещав девочка схватила нож и подскочила к матери. Восхищенно разглядывая темную сталь, она сделала несколько колющих выпадов, изображая удар по невидимой цели.
Женщина, наконец, опустила гарпун и стала разглядывать нож, при этом, не забывая бросать настороженные взгляды в сторону Олега.
- Что же мне с вами делать? – Олег вздохнул и стал натягивать капюшон, - Не выживите вы тут, уходить вам надо. Труба тут пройдет и ничего от вашего мира не останется.
Девочка  отдала нож матери, подошла к Олегу  и протянула ему открытую руку. На ладони лежал продолговатый зеленый камешек. Миниатюрный нефритовый пловец с развевающимися волосами на вытянутом в руке гарпуне держал проткнутую рыбу.
- Айя, - голос у девочки был тихий и слегка хрипловатый.
- Айя, это имя или камень? – Олег усмехнулся и ткнул себя пальцем в грудь, - Олег. О – ле – ж – ка. Так меня зовут.
- О-жжка, - тягуче проговорила девочка.
Олег взял нефритового человечка из рук девочки, оторвал от циновки кусок прочной ткани, продел в отверстие в центре фигурки и повесил себе на шею.
- Ну, вот, мы теперь с тобой чуть ли не родственники получаемся, - Олег подмигнул девочке и надел маску. Жди, вырастишь, приду за тобой, а нож пусть у тебя останется.
Соскользнув в воду, он собрался уже уйти в тоннель, однако увидел, как девчушка прыгнула вслед и, ужом проскользнув между ним и краем отверстия, поплыла к выходу. Схватив с пола циновку и едва развернувшись в узком тоннеле Олег поплыл за девчонкой. Он знал, что впереди его наверняка ждут. Перед выходом из плотины он на несколько секунд остановился, укрепил за спиной автомат, прикрыл голову циновкой и резко оттолкнувшись от ствола вышел на чистую воду.
Первый удар короткой пики как он и ожидал, последовал сверху. Оттолкнув циновкой гарпун он резко перевернулся и, схватив зашедшего слева парнишку, со всей силы пошел в глубину. Две тени мелькнули сверху, но по своему бить очевидно побоялись. Олегу пришлось приложить все силы, чтобы удержать вырывавшегося мальчишку. На глубине он резко ударил паренька в солнечное сплетение и его плотно прикрытые губы разжались. Сквозь большой пузырь воздуха, вылетевший из легких, Олег на мгновение увидел округленные от ужаса глаза. Мальчишка задергался и резко взмыл вверх. Избавившись от прикрытия, Олег опустился на дно, перевернулся на спину и стал ждать атаки. Две тени по-прежнему кружили на поверхности. Один из водных людей подплыл к вынырнувшему мальчишке и держал его все еще содрогающееся тело. Второй, очевидно разглядев на дне Олега, мгновенно пошел в атаку. Боевой пловец едва успел плавным движением перевести тело в другое положение, и гарпун прошел мимо лица в маске всего в нескольких сантиметрах. Провернувшись вдоль собственной оси Олег на долю секунды оказался выше водяного человека и нанес ему сильный удар по основанию шеи. На воздухе этот удар мог оказаться смертельным, но смягченный сопротивлением воды, он лишь лишил водяного человека сознания. Вытолкнув расслабленное тело на поверхность, Олег снова ушел на дно. Он помнил, что держать оружие у этого племени могли не только мужчины. Где-то оставалась та самая гарпия, что проткнула шею Фугаса. Медленно он плыл в сторону мелководья, где среди зарослей камышей у него еще оставался шанс выйти из воды без последствий.
Гарпию он не заметил. Резкий удар гарпуна разорвал ласту и лишь слегка задел икроножную мышцу. Изогнувшись, Олег ушел в сторону и ногой ударил женщине в лицо. Взметнувшиеся в воде волосы и расплывшееся пятно крови лишь на несколько секунд остановили гарпию. Шумно всосав воздух она вновь нырнула под воду и закружила вокруг Олега. Не отрывая друг от друга глаз они вращались в медленном подводном танце. Утратив быстроту плавания из-за разорванной ласты, Олег теперь надеялся только на свою реакцию. Краем глаза пловец заметил еще одного водяного человека, очевидно, того, что задержался с парнишкой. Ситуация казалась патовой. В лучшем случае один против двоих вооруженных гарпунами водных людей. Есть шанс их просто перестрелять, но без взрослых охотников группа перестанет существовать. Пока не приплыли другие, Олег решился драться, используя преимущество в глубине. Пусть даже эти ихтиандры могут обходиться без воздуха несколько минут, все равно им придется всплывать на поверхность. Плавно уйдя в сторону от выкинутой вперед руки гарпии,  он опустился на дно и стал ждать. Повторять свои ошибки водные люди не стали. Разгадав замысел Олега они стали медленно кружиться над ним, выжидая время для атаки. Олег перевернулся на спину не спеша поплыл в сторону берега. С разорванной ластой плыть было неудобно, и он быстро их отстегнул. Чувствуя, что дно начинает подниматься Олег резко выпрямился и стрелой бросился в сторону гарпии, не ожидавшая нападения она на секунду растерялась и этого мгновения хватило Олегу, чтобы вырвать у ней из рук гарпун. Крутанувшись в воде, он тупым концом ударил ее в голову и почти выпрыгнув на поверхность, размашисто поплыл к недалекому берегу. Ощутив под собой дно, он сорвал загубник и маску, и что есть силы, рванул к берегу. Едва отдышавшись, он увидел, как из  воды показалась голова одного из водяных людей.  Над гладкой поверхностью озера стали расходиться круги. В другом, а потом еще в четырех местах медленно, как в фильме ужасов, над поверхностью стали появляться головы. Последней вынырнула гарпия. Из разбитого носа по-прежнему текла кровь, однако она не обращала на нее внимания и медленно выходила из воды. Вслед за ней пошли и другие водные люди.
Отстегнув баллон, Олег сорвал со спины автомат и дал очередь поверх голов. Грохот выстрелов произвел неожиданный  эффект. Все как один водные люди исчезли в воде. Это произошло так быстро, что Олег успел рассмотреть только расходившиеся по водной глади круги.
- Матриархат, мать вашу, - устало выругался Олег, и для острастки дал еще одну длинную очередь, чуть ли не по поверхности воды. Взыгравшие на другом берегу фонтанчики показали, что пули в воде вряд ли кого задели.
Первый укол в горячке Олег почти не заметил. Что-то кольнуло под лопаткой, недоуменно оглянувшись, он почувствовал еще один укол. Прямо  в грудь впилась маленькая сантиметров десять стрела с легким пушком на конце. Еще одна вошла в руку.
Девочка стояла метрах в десяти от него. Длинная полая трубка была уже опущена.
- Все правильно, Айя, - Олег горько усмехнулся, - Все правильно. Свой род он дороже. Беги домой, скоро  здесь столько народа будет, что вам мало не покажется.
Олег поднял автомат вверх и дал короткую очередь. Девчонка дико заверещав пробежала мимо боевого пловца  и бросилась в воду…

5 июля  13.55. Борт вертолета Ми-8 Восточно-сибирского регионального управления МСЧ


- Борт «017», принял одного «двухсотого», двух «трехсотых», готовьте госпиталь – командир скинул наушники и обернулся, - Через три часа будем в Красноярске.
Молодой врач в морской форме делал прямой массаж сердца одному из поднятых на борт раненных.
- Давай Сергей, вытаскивай Краба, - тянул сидевший рядом с ним морской пехотинец без знаков различия. – Викинг нас не простит, если Краба не вытащишь.
- Вас «Первый», - бортинженер протянул логафоны морскому пехотинцу.
- Подняли всех, - морпех докладывал четко, будто читал по бумаге. -  Командир без сознания, ранение стреловидным предметом. Номер два погиб, ранение в шею, номер три  в сознании, но в бреду и ослеп, несколько ранений стреловидным предметом. Доктор говорит, что сильная интоксикация организма каким-то животным ядом. Стреляли, очевидно, отравленными стрелами. Вышли на них по сигналу маяка. Третий в бреду отстреливался от нас, едва всех не положил, научили на свою голову. По звукам стрелял. Подошли только, когда в бессознанку ушел.  Сейчас в сознании, но несет какой-то бред про водных людей. – Морпех вытер со лба пот и продолжил, - Возле точки нашли искусственное озеро, в нескольких местах судя по россыпям гильз были боевые контакты. С кем, пока неизвестно. Возможно с боевыми пловцами. Плотину, перегораживающую озеро перед вылетом заминировали. На точке осталась усиленная группа, будет работать по полной, как вы приказали. Все, отбой.
Олег почти не слышал шума двигателей. Чернота опустившаяся на глаза еще в лесу  сгущалась все сильнее. Сердце подступило к самому горлу, и каждый его неровный удар отзывался в висках острой болью. Губы отекли и ссохлись, и, разрывая их Олег шептал, чтобы водных людей не трогали, что они защищают свою территорию. Однако его никто не слышал. Сделав последнее усилие, Олег поднялся опершись на дрожащие руки, огляделся невидящими глазами и прежде чем потерял сознание четко произнес: «Там Айя, не убивайте ее».