Клетка для Евы

Эта история произошла довольно давно, в те времена, когда Мартин ещё жил в одной из капель весеннего дождя, медленно падающих вниз. Его небольшой дом находился на окраине южной части города, поросшего водорослями и тиной. Он стоял обособлено от остальных домов, что давало право называть его границей города, но внешне был абсолютно им идентичен. Его тёмно-красная черепичная крыша была так же, как и у других, затянута тиной, а стены и окна покрыты плесенью, окрасившей их со временем в зелёный цвет. Только Мартин мог вспомнить теперь настоящий цвет краски, которой когда-то давно его влюблённый отец выкрасил эти стены, так как тот абсолютно повторял все оттенки серебряно-голубых глаз его матери.

В этом доме было темно, так как окна только частично пропускали зеленоватый свет. Слева, возле окна, размещались стол и несколько стульев, неподалёку стояли шкафы и тумбы, в которых хранилась посуда, столовые приборы и еда. В нескольких метрах от них возвышалась спиральная лестница, ведущая на второй этаж, где была спальня Мартина.

В правом дальнем углу находился камин, недалеко от которого к потолку была подвешена большая железная клетка, прутья которой со временем сильно проржавели. В клетке сидела молодая девушка с белыми вьющимися волосами. Она была одета в просторное тёмно-синее атласное платье, перепачканное местами ржавчиной, что только подчёркивало худобу её тела и бледность кожи. Её талию переплетал бирюзовый атласный поясок, издали казавшийся светлым ручейком в неспокойном тёмном море изгибов и складок помявшегося платья.

Эту девушку принёс в дом отец Мартина через год после смерти обожаемой жены. Он увидел её на рынке у одного торговца. Девушка имела очаровательный успокаивающий голос; когда она пела, её грусть сливалась с грустью слушающего её человека, и вместе они преобразовывались в новую необъяснимую форму, способную успокоить и избавить не время от разрушающего душевного горя. 

За то время, пока девушка находилась у торговца, она не издала ни звука. Но когда она увидела случайно проходящего мимо лавки отца Мартина, то запела так нежно и мелодично, что пробудила в его воображении образ погибшей жены, который не вызывал больше боль, а только навевал приятные грустные воспоминания.

Мартин помнил их первый разговор, не смотря на то, что был тогда ещё маленький.

– Меня зовут Ева. Я буду петь для тебя, а ты огради меня от этого мира и моих страстей, – сказала она, посмотрев ему в глаза. – Мне знакома твоя печаль, Томас. Я помогу тебе, а ты поможешь мне.

– Почему ты хочешь, чтобы я оградил тебя? – спросил вдовец.

– Я горю изнутри, Томас. Во мне огонь.

Когда отец умер, Мартин оставил Еву у себя. Она нравилась ему и была очень неприхотлива. Он продолжал заботиться о ней, ограждая её от внешнего мира. Но это не всегда помогало. Иногда по вечерам, когда Мартин был ещё на работе, внешне спокойную Еву начинали одолевать воспоминания и противоречия, в огромном количестве хранившиеся в её хрупком теле. Для успокоения ей нужна была чья-нибудь чужая грусть, и чем сильнее та грусть была, тем спокойнее девушка чувствовала себя. Она начинала петь своим манящим голосом, и если неподалеку оказывался случайный прохожий, то у него сразу же возникало желание подойти поближе. Иногда этот случайный человек, чтобы послушать этот дивный голос, останавливался возле дома. Иногда, желая увидеть поющую девушку, он заглядывал в окно или, совсем зачарованный, заходил в дом. Но когда, этот человек пытался дотронуться до Евы и воплотить в реальность свои грязные плотские желания, ничего его уже не могло спасти. В Еве просыпался огонь, порождённый воспоминаниями, и в тот момент, когда человек просовывал сквозь прутья свою дрожащую от желания руку, в его горло вонзался старый зазубренный нож, который Ева когда-то давно нашла в священном саду. Острые зубцы ножа разрывали куски плоти, и из раны вырывались потоки крови, заливая всё вокруг и смешиваясь на полу с ржавчиной и плесенью. Она откидывала тело в камин, воспламеняла его остатками внутреннего огня и смотрела со спокойной улыбкой на лице, как воскресшее прошлое догорает и превращается в пепел.

Мартин не сильно ругал её за это. Он выносил на улицу догоревшие остатки тела и разбрасывал их меж водорослей, растущих недалеко от дома. Так как окраина города представляла собой большое болото, то редко кто-то отправлялся сюда на поиски пропавших людей, а если это и случалось, то быстро заканчивалось безрезультатно.

Так бы и продолжалась их спокойная размеренная жизнь, но однажды всё бесповоротно изменилось.

В один из холодных вечеров Мартин вернулся домой и обнаружил в горке пепла от случайного человека обуглившийся металлический значок городского полицейского. Он встретился глазам с Евой, но она по-прежнему оставалась спокойной и непроницаемой.

– Ты хочешь мне что-то сказать? – спросил Мартин грустным голосом.

– Он искал здесь последнего случайного человека. Но был таким же... – Ева склонила набок голову и посмотрела на застывшего Мартина. – Не грусти.

– Ты специально оставила значок? – сказал он, прокручивая чёрными от сажи пальцами оплавленный кусочек металла.

– Да, я хотела, чтобы ты знал...

– Они будут искать его? – задал он последний вопрос девушке, сохраняя ещё надежду внутри.

– Да, – сказала она.

Выбросив на улицу пепел и вымыв комнату, Мартин почувствовал себя очень усталым. Он раскачивался в старом отцовском кресле, поставленном возле камина. Ева тихо напевала его любимую грустную мелодию. Не смотря на анестезирующий голос девушки, в его голову заползало множество плохих мыслей. Чтобы попытаться отвлечься от них, он заговорил с ней.

– А ты когда-нибудь любила, Ева?

– Да, Мартин, но это было очень давно...

– А как его звали?

– Я не помню.

– Ты вообще ничего не помнишь о нём?

– Почти ничего. Помню только, что он вопреки всему стремился познавать новое и очень любил яблоки.

– Печально... А что такое «яблоки»?

– Здесь у вас нет ничего подобного им. Представь, что ты ешь твёрдые кисло-сладкие водоросли.

– Я бы хотел когда-нибудь их попробовать.

– Однажды ты это сделаешь.

– Твой возлюбленный умер?

– Нет.

– А где он сейчас?

– Я не знаю. Возможно, сидит где-нибудь в такой же клетке. Мне трудно думать об этом, малыш.

– Я уже давно не малыш.

– Для меня ты всегда будешь малышом.

– Ева, а каково это – жить вечно?

– Представь, что ты вращаешься по спирали. Как будто поднимаешься по своей лестнице вверх, желая попасть к себе в спальню, лечь на кровать и уснуть. Но лестница всё не кончается, а ты не устаёшь. Каждая новая ступень – это очередная трудность, которую ты должен преодолеть; каждый сантиметр перила – это твоя опора в виде близких людей. Но старые перила иногда ломаются под твоей рукой, а новые не всегда бывают прочны. Так это всё и чередуется, наполняя тебя болью и печалью. И очень редко, вовремя восхождения, ты слышишь песню, которая звучит откуда-то сверху или со стороны; чей-то мелодичный голос, который проникает в твою голову, дарит надежду, бодрость и новые силы. Голос, который заставляет тебя идти веселее, и который эхом отражается от стен, когда уже закончена песня. Это любовь.

– Поэтому ты так любишь петь, Ева?

– Да, Мартин. И не только. 

– Как думаешь, я смогу полюбить когда-нибудь?

– Да. Я вижу девушку рядом с тобой.

– А кто эта девушка?

– Никто не знает. Она невысока, а её короткие волосы ярко рыжие.

– Как огонь внутри тебя?

– Да, и она будет глубока, как пещера моих воспоминаний.

– Неужели даже ты не знаешь кто она?

– Да, Мартин, даже я...

Подумав немного, молодой человек добавил:

– Видимо, нам придётся вскоре уехать, Ева...

– Ничего, это только к лучшему. Только не оставляй меня. Мне нравится с тобой, – и она подарила ему самый добрый взгляд, который мог быть только у самой первой девушки на земле.

Через мгновенье Ева снова запела. Мартин же посидел немного в раздумьях, но убаюкивающий голос девушки постепенно успокоил его и ввёл в глубокий сон.

На следующий день он отправился в город. Ему нужно было посетить контору, чтобы сообщить господину управляющему о том, что он больше не выйдет на работу, а также зайти на рынок за кое-какими продуктами. Сегодня он решил покинуть свой дом и отправиться в далёкое путешествие.

Город, поросший тиной, был переполнен людьми. Повсюду ходили толки, что на окраине стали пропадать случайные люди. Поговаривали, что префект дал команду разобраться с этими происшествиями. Проходя мимо главной площади, Мартин увидел, как представители префекта собирали отряд из полицейских и добровольцев.

Это был день низких цен, который проводился раз  месяц. Поэтому, попав на рынок, он с трудом добрался до нужного ему места, так как живая сила потоков бушевала в стремлении купить более дешёвое. Набрав всё необходимое и расплатившись, он стал пробираться в менее заполненные части рынка, где продавались странные и диковинные товары. Давка и шум становились невыносимыми, и когда он, наконец, прорвался, то вздохнул с облегчением.

Проходя мимо торговых рядов в сторону выхода, он случайно натолкнулся на высокого молодого человека.

– Простите, – сказал тот.

– Ничего страшного, – ответил Мартин и собирался уже уходить, но незнакомец схватил его за руку.

– Вы не знаете, что случилось? Говорят, на южном болоте поселилось чудовище! – он странно улыбнулся и подмигнул.

– Простите, я не в курсе, – Мартин стряхнул его руку и двинулся вперёд по направлению к выходу.

Но не успел он пройти и пяти метров, как человек сказал:

– Скажите, а каково это, когда в твоём доме живёт грустное зло?

Мартин застыл в страхе и не понимании. Мимо него громко переговариваясь прошли двое полицейских.

– О чём это вы? – спросил Мартин переводя взгляд то на незнакомца, то на спины медленно удаляющихся полицейских.

Таинственный человек перехватил его взгляд и с улыбкой произнёс:

– Не беспокойтесь! – он подошёл ближе. – Что, она всё так же предпочитает клетки, да?

– Я не понимаю... – в нерешительности ответил Мартин и направил руку в карман, где лежал маленький острый нож.

– Вам это не понадобиться, молодой человек, – сказал он с улыбкой, подходя ещё ближе. – Я хочу вам помочь. Вы меня не знаете. Я тот самый человек, который продал её вашему отцу.

Мартин совсем оторопел, так как этот человек выглядел ещё молодым, но отпустил нож и вынул руку.

– Вот и отлично! Пройдёмте в мою лавку, – незнакомец взял его за локоть и повёл к себе. – Так что же, она всё так же предпочитает клетки?

– Да, – тихо ответил Мартин, и они зашли.

Лавка была небольшой. Повсюду валялось какое-то старое барахло, ковры, книги, свечи. В дальнем углу висели клетки. В некоторых из них, находились разноцветные птицы.

– А вы знаете, молодой человек, что очень сложно отказаться от клетки? Я хочу сказать, что после долгого добровольного заключения настолько привыкаешь к ней, что когда ты каким-либо образом вновь обретаешь свободу выбора, иногда тебя всё же тянет обратно.

– Возможно. Я не думал об этом, – ответил взволнованный происходящими событиями Мартин.

– Так ведь никто не думает... Я дам вам кое-какие приспособления, чтобы вы смогли свободно перемещать клетку. Вы же понимаете, что вам нужно срочно уезжать? – спросил человек, приподняв брови.

– Да. Всё уже почти готово, – сказал Мартин.

– Что же, это хорошо...

Незнакомец дал ему небольшие колёса, крепления, болты и кусок чёрной материи для накрытия клетки. После этого они вышли на улицу. Незнакомец положил руку Мартину на плечо и сказал:

– Теперь всё... Ступай, Мартин.

– Спасибо, вам.

– Ничего-ничего, малыш. Приглядывай за ней.

Мартин с недоумением посмотрел на странного человека, но развернулся и пошёл к выходу. Через какое-то мгновение ему пришла в голову мысль, что неплохо было бы узнать имя этого замечательного человека, оказавшему такую неоценимую услугу.

– А как ваше имя? – крикнул Мартин заходившему в дверь человеку.

– Адам... – донеслось из лавки, но Мартин с трудом расслышал это слово.

Через некоторое время он был уже дома, где приготовил к отъезду клетку и продукты. Ева тихо сидела и разглядывала своё чистое платье.

– Кажется, всё готово, Ева. Мы можем уезжать.

– Это хорошо. Я ждала тебя.   

– Отлично. Ты готова ехать?

– Да, Мартин.

– Знаешь, я встретил сегодня одного хорошего человека; он очень помог мне!

– Кого?

– К сожалению, я не запомнил его имени.

– Тогда это не важно.

– Куда мы отправимся, Ева? Я хочу попробовать эти «яблоки». Где растут самые вкусные?

– Нас туда не пустят, Мартин. Но я знаю, где есть очень хорошие.

Она улыбнулась ему, и он ответил ей почти такой же доброй улыбкой.

– Жаль... Мне немного грустно – не хочется оставлять дом отца.

– Не волнуйся, малыш, мы найдём новый дом.

– Ну, тогда в путь!

Мартин накинул тёмное покрывало, открыл дверь, потянул за верёвку, и под колёсами клетки тихо заскрипел пол.


Посвящается моей любимой Ольге.