Ухожу в монастырь 5, Люди на острове

Мы ехали  к Кубенскому озеру и особенно не понимали - зачем. Кто-то посоветовал, сказал, что в местной милции могут дать лодочку и тогда мы побываем на крохотном островке 120 на 70 метров, где несколько энтузиастов восстанавливают храм. Ну восстанавливают и восстанавливают. Кому какое дело. Хотя, почему бы не съездить.
Кто вас там ждет? - спросили в милиции.
 Никто. Мы не знаем как туда позвонить.
Да там и нет никого уже. Холодно. А они только летом работают.
Значит не стоит?
Не стоит.
Казалось, вот и хорошо.  Вполне и без этой поздки можем обойтись. Довольно нам приключений. Пора возвращаться в Москву.
Мы собирали свои вещи в гостинице, когда позвонили из милиции:
У нас одна лодка пойдет не совсем туда, куда вам надо, но мимо острова мы пройдем. Хотите мы вас туда закинем.
Да? Пойдете? А назад заберете, - без энтузиазма откликнулся я.
И назад заберем. Давайте через час на пристани.
Под мелким дождиком мы добрались на пристань к назначенному времени. Разговаривать с местными не хотелось. Настроения не было. Одежда начала промокать, ветер усилился.
Мы уже отходили, когда на берег прибежали какие-то люди:
- Нас возьмите с собой! Нас возьмите!
Кто-то из команды кивнул на новых пассажиров:
Повезло вам! Это и есть хозяева острова! Это они храм восстанавливают! Без них что бы вы делали!
Да, без них эта поездка была бы бессмысленной!
Худенькая женщина и трое подростков  запрыгнули на борт. Надежда Пилигина и ее сыновья и дочка. Радостно посмотрела на нас:
Телевидение? К нам? Могли разминуться: мы по другой дороге собрались на остров добираться. Там тоже не известно, когда будет кораблик, но там у нас домик. Есть, где переждать. А сын сюда повернул почему-то. А нам говорят: бегите на пристань, сейчас лодочка будет, прямо через вас пойдет!  Представляете, как хорошо!
Неожиданно ветер так сильно рванул, что у кого-то даже шапку сорвал с головы. Надежда только рукой махнула:
Здесь всегда с погодой проблемы! Как говорят:  «Кубенское озеро – не море, но плавать по нему – горе» Но из-за шторма в 13 веке наш монастырь появился! Этот монастырь гораздо старше Кирилло-Болозерского и Ферапонтова. По преданию, в 1260 году Белозерский князь Глеб Василькович, путешествуя от Белоозера к Устюгу на судах, попал на Кубенском озере в бурю и в минуты опасности дал обет построить церковь и монастырь на том месте, где пристанет к берегу. Спасение пришло, кораблик князя наткнулся на маленький островок, как же они изумились: здесь уже была обитель! Двадцать три старца служили в небольшой деревянной часовенке. После пожара, почти стершего деревянный монастырь с лица земли, в 1478 г. здесь началось строительство первого на Русском Севере каменного храма – Спасо-Преображенского собора. Через два столетия после основания, молва о праведниках с островной обители разнеслась так далеко, что мечтавший о наследнике Великий князь Василий III отправился паломником в Спасо-Каменный монастырь с женой Еленой Глинской. Мальчика, появившегося на свет после княжеского паломничества на Кубенское озеро, история запомнила под именем Ивана Грозного. В 1925 году вологодские власти закрыли монастырь, милиция изгнала с острова всю братию. В зданиях разместилась колония для малолетних преступников, в которой вскоре случился страшный  пожар. В 1937 г. Спасо-Преображенский собор был разрушен двумя взрывами, которые заложил милиционер Диванов ради получения кирпича для строительства нового Дома культуры в Устье-Кубенском поселке. Однако прочность кладки оказалась таковой, что собор разрушился на несколько десятков крупных блоков, которые не смогли разбить на кирпичи, и от этой идеи быстро отказались.
 На берегу нас встретили удивленные люди:
Надя, а вы зачем приехали? Мы не ждали вас! Уже вещи сложили, чтоб сегодня всем уехать!
Ну подождите, - засмеялась Надя, - перекусим, гостям остров покажем - и поедете. А я с детьми останусь. Кораблик назад пойдет, вас и телевидение заберет. Обед-то готов?
Готов! Все горячее, - засмеялись в ответ.
Все получалось, как специально: и кораблик нашелся, и хозяева вернулись, и остальные члены коммуны никуда не успели уехать, хотя уже несколько дней  поджидают любое попутное суденышко,  чтоб их забрали.  Чудеса!
Только одного человека нет, самого главного, - предупредила нас Надя, - моего мужа Александра Пилигина. Он здесь все и затеял. А теперь у него с сердцем что-то. Вот мы к нему и ездили в больницу. Видите этот крест? Это крест обетный. Его мы с Сашей установили, что здесь будет монастырь. Это были самые  трудные наши годы.
Нас отвели в общую трапезную, где дымилась большая кастрюля с похлебкой, миска с кашей, был наварен кисель, да еще приготовлен салат с помидорками и огурчиками.
Сегодня здесь не сядут за стол без общей молитвы. А еще несколько лет назад Надежда и Александр Пилигины не посмели бы даже назвать себя верующими. Вначале думали, что это просто реставрация. А остров изменил их судьбы.
Для Александра Пилигина этот остров был как наваждение. Лет в 14 он с друзьями путешествовал на велосипедах по вологодским захолустьям. Доехали до этого озера. На остров тогда не попали, но что-то в тот день произошло в атмосфере, и Александр его увидел. Увидел в каокй-то дымке. Увидел постройки на нем. Надо было уезжать, а вот эти картины так и оставались перед Александром. Ему было 14 лет, а он знал, что почему-то это для него - самое главное.  Он потом попал сюда уже сам, без друзей, все облазил, а в армии, когда солдатам-срочникам снятся совсем другие сны, он видел в сновидениях свой островок.  Маленький, холодный, но родной. И ему было легче.
 Сразу после свадьбы свою жену Надю он тоже сюда привез. Здесь прошел их медовый месяц среди руин и северных березок. Ловили рыбу, варили тушенку. И были сами счастливыми людьми в мире. А потом вокруг них все рухнуло. Сначала рухнула их страна. Александр тогда руководил вентиляторным заводом. Ушел, чтобы не участвовать в воровском дележе предприятия.  Учительница жена из своей школы  тоже ушла сама. Но по другой причине. Уроков французского на хлеб не хватало. На хлеб она пошла зарабатывать, продавая сникерсы. Надеялась, что Александр   какой-то заработок  себе подыщет. Он подыскал. Спасо-Каменный остров. Его пригласили как на официальную работу, обещали финансирование от министерства культуры, помощников. А в результате он попал в положение человека, забытого на острове  среди монастырских развалин. Без денег и с верой только в собственные силы. 
Там, через озеро был его дом, его дети, жена.     На проданные сникерсы они смогли купить себе радиопередатчик. И каждый день в 21 час Александр и Надежда выходили на связь друг с другом. Один говорил про камни, другая про детей, заботы, школу. Когда совсем становилось невмоготу, Надежда выезжала на берег озера и сигналила фарами. Она знала, что там, на острове, в ответ улыбается ее самый главный человек.
И никому нельзя было объяснить, почему, наторговав несколько деревянных рублей, она несла их не в продуктовый магазин, а на хозяйственный рынок, чтобы купить еще немного гвоздей, и  с первой оказией передавала их Александру.
Вкладывать деньги в остров! Всем вокруг это казалось так нерационально. Ведь у них же дети! Трое! 
Первая зима была бесконечной. Никто никого не упрекал, но никто из них не смог бы сейчас объяснить, как они выдержали это: холод, одиночество, безнадежность, разлуку.
Все было создано для того, чтобы отказаться от острова. Но они дотянули до весны. А там появились первые помощники. С тех пор они приезжали со всей страны, чтобы укрыться  от современной суеты. Немного. Несколько человек.
Александр завел традицию, что все приезжающие должны привезти на остров немного земли и камней.  Появились повариха на летнее время. Есть своя теплица, есть кому рыбачить, есть кому строить.
Наверное также здесь люди жили столетия назад: без электричества, телефона, по черному топили баню: часа три топится, потом минут сорок стоит и можно мыться.
Мы застали  картину, которая 12 лет  повторялась каждую позднюю осень: трое  детей Пилигиных  и почти все добровольцы покидают остров – заканчиваются отпуска. Но в отличие от прошлых лет в год нашего приезда  на смену помощникам на остров ждали возвращения священнослужителей: у  обители 13 века наступала  пора духовного возрождения.  За это лето главу Успенской колокольни покрыли медью. Осталось установить крест и вот-вот должна пройти первая служба. Первая с 1925 года. 
Когда мы возвращались назад, дождик совсем закончился, да мы и забыли про него уже давно. Ветра не было. А над нашими головами раскрылась богатая круглая радуга. Вот все и выправилось. Вся поездка наша теперь имела значение. Она была, как американские горки, потому что надо  оказаться внизу, чтобы у тебя захватило дух, когда ты взлетишь наверх.
Александр Пилигин победил. Он нашел свою землю и восстановил ее.  Это был первый реальный победитель, которого я встретил в жизни. Вот такие люди, как он, наверное,  в прежние становились проповедниками, глашатаями христианской веры. Его вера  приходила от него к  остальным людям не через цитаты и размышления, а  через собственный факт жизни.
 Так она пришла и ко мне.
Душа усвоила эту историю. Теперь душе  было у кого учиться.   
Тихо, но настойчиво он не просто сплотил вокруг себя единомышленников, а повел их за собой. Ведь все, кто приезжал к Пилигиным на помощь, теперь совсем иначе живут, чем до острова. Я это по себе знаю.
Мы приехали к нему в больницу в Вологде. Он вышел к нам минут на десять.  Худой человек с огромными глазами. Бородка, длинные волосы. Он говорил со мной, и было понятно, что он находится в других взаимоотношениях с этим миром, чем я и мои спутники. Между нами случилось невидимое столкновение вечности и суеты. Впервые моя активная и дерзкая суета оказалась в проигрыше. Сразу. При встречи взглядами.   Я потом буду встречать таких людей в монастырях. Не часто, но буду.  Это люди, которым открылось что-то  новое и свободное. И старого оказалось совсем не жалко.
Александр на знал, что нам рассказать об острове. Мы же там были, сами все видели. Он рассказал, о чем мечтает. По-прежнему о своем Спасо-Каменном. Что там теперь начнется   служба. И служба будет идти не останавливаясь круглосуточно.  Всегда.
А зимой Александр Плигин умер.  27 января 2004 года. В крещенские морозы.     
 Его жене Надежде позвонил вологодский владыка и дал благословение похоронить Александра на острове.
А можно? - робко спросила она.  - Ведь там снова будет монастырь, а он же  не монастырский человек! 
Ну это его земля, - ответил владыко, - где же ему еще лежать.
     Гроб на остров доставляли на вертолете.В ту зиму было так снежно, что машины не могли пройти. А люди по льду прошли.  Два дня в промерзшей тверди острова долбил МЧС могилу для Пилигина. Ничего не вышло. Тогда позвали деревенских мужиков, и они справились простыми лопатами.
Его Надежде до сих пор снятся сны из их медового месяца. Бывает, что она сердится на своего мужа, потому что там, во сне, они вместе взбираются по шаткой лестнице на колокольню. Он впереди, а она позади. Она боится, но все равно лезит. «Но почему он не обернется, не подаст руки», - обижается Надя. А когда просыпается, ее обида проходит.
Ведь он уже там, наверху, а ей взбираться по ступенькам  легче хотя бы  оттого, что там ее  ждут.