***

Накатывала волна беспокойства. Такого липкого и вязкого. Яге хотелось отряхнуться от этой тревоги как собаке, но она, наоборот, заторможено прислушивалась к себе и к тому, что происходит вокруг.

За лесом бушевала непогода, небо затягивало тучами.

Яга вышла на крыльцо Избушки. Неприятностями тянуло из соседнего королевства. Колючий ледяной ветер бил в лицо.

Хотелось сесть на Метлу и по-быстрому туда сгонять, но что-то удерживало. Баба поплотнее укуталась в шаль и вернулась в Избушку.

В следующий раз Ягу выгнала на мороз давящая тишина. Казалось, что время остановилось, окружение замерло.

Она долго стояла босиком на крылечке Избушки и всматривалась, вслушивалась в сторону тревоги. Пошёл снег. Тихий и крупный. В безветренной тишине снежинки, кружась, пеленали окружающее пространство белизной.

Вдруг окатило порывом ветра. Ещё. Ещё. Волны были редкие, но сильные. Снежинки возмущённо хаотично поднимались вверх в беззвучной истерике.

Над макушками елей вдали показалась неровная точка, она приближалась.

Рядом скреблась Метла. Яга протянула руку, метла послушно улеглась в её ладонь. Сорвались навстречу. Это был Горыныч. Он летел низко и медленно, иногда проваливался вниз, снова поднимался. Ягу ломало от перенапряжения и волнения. Змей не обращал на неё внимания, словно не видел, не слышал, складывалось такое впечатление, что он летел на автопилоте. Рваные крылья с трудом поднимались и цеплялись за макушки елей - Горыныч терял высоту.

Яга вернулась к Избушке и тихонько подула ему навстречу. Высоченные остроконечные ели отклонили свои головы в стороны, освобождая пространство для посадки Горыныча - он уже падал. Снег вдруг стал волнами собираться между склонившимися деревьями к месту предполагаемого падения. Снежинки ощетинились и увеличились в размерах.

Горыныч плюхнулся в пушистое снежное одеяло, оно чуть осело, смягчив падение, и снежным потоком, словно лавиной, Змея вынесло к ногам Яги.

Яга из-под опущенных ресниц рассматривала то, что перед ней лежало, глубоко дышала и пыталась думать, что делать дальше. Горыныч, весь окровавленный, с измочаленными шеями, будто их кто-то грыз и рвал, с рваными перепонками крыльев лежал, неудобно подвернув одно крыло под себя. Чешуя, а вернее её остатки, приобрела чёрно-серый тусклый асфальтовый цвет. Казалось, что Змей не дышал..

Яга подняла глаза к небу, чтобы слёзы обратно закатились. Снежинки медленно кружили, падали ей на лицо и таяли.

Снег повалил сильнее. Через несколько секунд земля под Горынычем стала медленно проседать. Его аккуратно укутывало, заворачивало снежное одеяло и опускало вниз, в подземелье.

Горыныч долго не приходил в себя. Не хватало сил на регенерацию, ни волшебных, ни обычных. Яга собирала его буквально по кусочкам в самом большом из своих подземелий: сперва заморозила, затем выправила все косточки, отмыла его от запёкшейся крови с мясом и грязью мёртвой водой, заклеила крылья, а после начала потихоньку отогревать и поить живой водой. Змей, не приходя в себя, выл, по телу гуляли судороги. Кожа под чешуёй меняла свой цвет от алого до серого, иногда вспыхивала, пульсировала и казалось, что сейчас её прорвёт.

Лишь когда Змей тихо и ровно задышал, а чешуя приобрела зеленоватый оттенок, Яга вздохнула спокойно и решила чуть отдохнуть.

- Твари! Какие же твари! - услышала она сквозь дремоту и приоткрыла глаза. Средняя голова Горынича очнулась и не мигая смотрела прямо перед собой куда-то в свою пустоту.

- Ты о ком, Солнце! - Яга подошла к Горынычу и погладила его огромную голову.

- Люди, - тихо ответит Змей, - ничего же человеческого не осталось. Жалкие, расчётливые, продажные людишки. Скажи Яга, отчего повывелись богатыри, когда и где ты видела последнего? - Змей приподнял веки и посмотрел Яге в глаза. Ей аж не по себе стало. Куда девался тот смешливый с придурью горынычевый взгляд? 

Он лежал как собака, вытянувшись в струночку, подлеченные крылья были аккуратно сложены по бокам.

Ей вспомнился старый давний рассказ бабушки: "Знаешь, внучка, какое самое страшное ругательство для человека? Тварь. Это когда у него ничего человеческого не осталось, а лишь низкие животные потребности. Когда думают только о себе и о своём, ради этого живут".

- Что случилось?

- Да попросил меня друг.. - Горыныч чуть помолчал, - знакомый Король помочь в битве с соседями. Ну стрелку они забили. Предполагалась, что вылечу вместе с войском и буду помогать, где огнём, где силой, а больше пугать. А он меня им просто сдал, чтобы ослабить соседское войско. А у тех ни тактики, ни стратегии, прут в нахалку, друг друга калечат, бьют куда нельзя по самому больному, цепляют баграми. Много их было, как тараканы..

Яге рисовалась жуткая картина.

- Когда понял, что к чему - мне поначалу улететь как-то стыдно было, вышел - так бейся, - продолжал рассказ Змей, - а они меня уже зацепили и повалили. Правая голова - молодец. Если бы не она - сдох бы. Научилась что-то в огонь подмешивать. Так дым от огня валил людей с ног, как спать укладывал. Если б с самого начала так.. Еле вырвался от них..

Яга гладила шеи Горынича, слушала его рассказ, перебирала чешуйки, смазывала их бальзамом и аккуратно укладывала друг к дружке..

- Левая шея чешется, сил нет терпеть, - поморщился Змей.

Баба послушно принялась гладить левую шею.

- Левый тоже молодец, - средняя голова тяжело и шумно вздохнула, прикрыла глаза и казалось, что улыбалась от удовольствия, - славная была битва, - проговорила она засыпая..

02.02.2018 г