Крылья надежды

Говорят, любовь это не когда люди смотрят друг на друга, а когда смотрят в одном направлении. При встрече я почти сразу поняла, наши взгляды одинаково устремлены за горизонт, туда где восходит солнце. Наша общая устремленность так естественно перетекла в общий жизненный путь.

Тогда у нас была общая мечта – мы хотели, чтобы в нашем саду прямо под окнами дома поселились аисты. На самом берегу широкой реки в окружении тихих сельских домиков и дачных коттеджей, разве не чудесное место для белых птиц? Через несколько улочек от нашей дачи было старое аистиное гнездо, в которое год за годом возвращались птицы, и мы решили пойти на маленькую хитрость. Вместо того, чтобы надеяться на фортуну и ждать, когда мечта прилетит в наш дом, мы сами сделали шаг к мечте.

Сначала было сколочено подобие деревянного колеса – каркас будущего гнезда. Потом на каркас навиты прутья и ветки, и в завершении днище гнезда было устлано сухой травой. Гнездо вышло просторным и прочным, прекрасное жилище для прекрасных обитателей. Сложнее всего оказалось водрузить такую масштабную конструкцию на нужную высоту. Ни одно из ближайших деревьев не казалось достаточно высоким и устойчивым, а подвергать будущий птичий дом опасности обрушения не хотелось. Специально для установки гнезда был завезен высокий деревянный столб с привинченными стальными канатами. На вершину столба прочно закрепили конструкцию, столб установили в специальное углубление и залили бетоном, а для дополнительной устойчивости стальные тросы прикрепили к нескольким бетонным опорам по разные стороны. Теперь новое жилище гордо возвышалось над окружающим пейзажем, и никакие бури и ветра были не страшны надежному обиталищу. Оставалось только ждать, когда мечта наведается в гости.

В том году аисты не поселились в нашем саду, мы немного запоздали со сроками строительства, и к его окончанию птичьи пары надежно обосновались в окрестностях и уже ожидали прибавления в семействах. Никто из нас не стал расстраиваться, мы прекрасно проводили лето и ждали, что в следующем году нам наверняка повезет. Весной следующего года мы с интересом наблюдали за возвращением птиц из дальних странствий. Они гордо парили над рекой, рисуя в небе широкие круги, присматриваясь к обстановке, выбирая места для будущих яслей. В старом гнезде через несколько улиц от нас пара аистов привычно хлопотала, принося в свой дом новые ветки и подлатывая края поврежденные ветром и дождем. А наше гнездо осталось пустовать еще на год.

Что такое пустое гнездо без птиц – лишь неуклюжий ворох сухих веток, торчащий на самом видном месте, когда выглядываешь из окна или выходишь на террасу. Но для меня это гнездо стало символом надежды. Я тогда не сказала ему, но в моем сердце поселилась еще одна прекрасная мечта, и она так легко и естественно связалась с мечтой о прилете белых птиц, что стала с ней одним целым. Я надеялась, что если аисты поселятся у нашего дома, то все наладится, проблемы и тревоги отступят, и все будет хорошо. Даже когда на следующее лето гнездо снова осталось пустовать, я продолжала верить, что однажды широкие белые крылья вспорхнут над построенным нашими руками жилищем, и сокровенная мечта осуществится. И эта вера давала мне силы жить и бороться с любыми напастями, пусть их становилось все больше и больше.

«По вере вашей…»  В третью весну птицы привычно кружили над водой, оглядываясь вокруг. Их прекрасные широкие крылья сияли в лучах солнца, останавливая на себе восторженные взгляды людей. Все было как обычно, вот только один аист спускался чуть ниже других, приближаясь к нашему участку, а после снова взмывал вверх и делал в небе широкую дугу. Через несколько кругов вслед за ним чуть ниже стала опускаться еще одна птица, словно присматриваясь, принимая решение. В тот день птицы улетели, но вернулись на следующее утро теперь уже только вдвоем. Они кружили над домом, то поднимаясь выше, то опускаясь, и в какой то момент один из них сделал небольшой полукруг совсем низко, чуть шире расставил крылья, слегка притормаживая, и неуклюже опустился на гнездо.

Трудно передать, что в это мгновение творилось в моей душе. Волна восторга и ликования захлестнули меня целиком, хотелось петь и танцевать, прыгать и кричать от радости, сердце бешено колотилось под тонкой майкой. Я любовалась чудесной белой птицей с острыми черными краешками крыльев, ни на секунду не отрывая взгляд, и боялась дышать, чтобы не спугнуть момент. Вскоре птицы снова скрылись из виду, но на следующий день вернулись вдвоем и остались насовсем.

Как чудесно было наблюдать, как они таскают и прилаживают к гнезду новые веточки, как усердно устилают дно пухом и мхом. А по вечерам они вместе садились на край гнезда и заводили любовные трели, запрокидывая назад длинные гибкие шеи и мелодично стуча алыми клювами, подхватывая ритм друг друга и сливаясь в одной вечной песне любви.  В такие вечера я любила сидеть на балконе, смотреть, как розовое солнце тонет в густой листве деревьев на другом берегу, и слушать заливистое цоканье тонких клювов, чувствуя себя одновременно счастливой и смущенной от того, что становлюсь живым свидетелей древнего таинства любви.

Вскоре один из аистов уютно устроился в гнезде и перестал улетать по утрам, а мы с нетерпением стали ждать пополнения в аистиной семье. Время бежит так быстро, особенно когда в запасе есть лишь короткое лето. Аисты сменяли друг друга на посту, и каждый раз приветствовали свою пару трепетной заливистой песней, пока однажды сидящая на гнезде птица не приподнялась, и моему взгляду открылись несколько серых безобразных комочков. Сразу было невозможно разобрать, сколько же аистят в гнезде, такие крошечные они были и так плотно прижимались друг к другу. Но зато теперь при появлении второго аиста к заливистым цоканьям его пары прибавилось еще несколько совсем тихих, но еще более очаровательно стучащих клювиков.

Птенцы растут на удивление быстро. Уже через несколько дней из серых комочков они превратились в покрытых белым пухом маленьких птиц. Их было четверо, забавных и неуклюжих аистят в широком гнезде простертом как на ладони под нашими окнами. В то время мы не могли находится на даче каждый день, и однажды вернувшись из города, обнаружили, что птенцов в гнезде только трое. Видимо братья вытолкали одного из гнезда в разгаре борьбы за место и родительское внимание, так часто бывает среди птиц. Обыскав все вокруг гнезда и убедившись, что выпавшего птенчика нигде нет, мы на всякий случай отправились к соседям.

Он был там, крошечный и дрожащий в большой коробке, покрытый редкими свалявшимися перышками, с короткой тонкой шейкой, весь в зеленке и запекшейся крови. На удивление этой чумазой крохе удалось выжить после падения с большой высоты, не переломав ни ноги, ни крылья. Соседи вежливо попросили присмотреть за птенчиком один денек, пока они съездят в город, но ни на следующий день, ни после за ним никто не вернулся. Так аистенок начал жить у нас.

К счастью наш неожиданный гость шел на поправку так же быстро, как и рос. Он ничуть не отставал от своих братьев, всего за несколько дней из несуразного заморыша превратившись в симпатичную белую птичку размером с голубя, только на забавных тонких ножках и со слишком длинной шеей. Каждый раз, когда я приходила проверить его или приносила еду, он запрокидывал назад свою гибкую шейку и заливался ритмичным щелканьем, приветствуя меня. Аистенок охотно принимал кусочки рыбы, заглатывая ее со все возрастающим аппетитом. Вскоре раны на его тельце совсем зажили, и необходимость держать его в картонной коробке на крыльце отпала. На дворе совсем потеплело, аисты в большом гнезде перестали укрывать своих птенцов от солнца и дождя, вместе покидали гнездо, оставляя птенцов одних, и мы решили последовать их примеру.

Где поселить птенца, который вскоре станет большим аистом с полутораметровым размахом крыльев? Конечно в гнезде. Подымать его обратно в родительское гнездо было бессмысленно, слишком много времени он провел с людьми, и родители вряд ли его признают. Но и слишком привязывать птенца к людям не хотелось. Поэтому мы соорудили еще одно гнездо чуть поменьше, и расположили его совсем близко от первого, на такой высоте, чтобы соседские кошки не могли добраться до него, но нам самим было бы удобно его кормить. 

Смена обстановки явно пошла на пользу нашему питомцу. Он стал чаще подниматься на ноги, оглядываясь вокруг, приучился тщательно чистить перышки подросшим клювом, и все больше походил на настоящего аиста. А еще каждый раз, когда родители возвращались в большое гнездо, и трое птенцов приветствовали их стуком клювов, наш подкидыш тоже запрокидывал шею и вторил им. Возникла лишь одна проблема, аистенок стал терять аппетит, с неохотой принимал кусочки рыбы и начал отставать в росте от собратьев. Каждый день я наблюдала, как родители в большом гнезде отрыгивают пищу, и с каким рвением вечно-голодные аистята дерутся за каждый кусочек. Значит и наш птенец не мог быть не голодным. Самым простым вариантом решения показалось предложить аистенку другую еду, и к общему удивлению именно это оказалось правильным.

С того дна я в полной мере ощутила, что значит быть взрослым аистом и умудрятся накормить три голодных рта. Кормить двоих детей оказалось гораздо проще, чем одного растущего аистенка. Каждое утро у меня начиналось с водных процедур. Зайдя в реку так, чтобы вода доходила почти до шеи, я прощупывала босыми ногами илистое дно в поисках крупных раковин моллюсков. Не зря у аистов такие длинные ноги и клювы. Чтобы не нырять под воду за каждой раковиной, я наловчилась выкапывать их из ила и поднимать со дна пальцами ног. Так работа шла гораздо быстрее, и набрать на день штук сорок крупных моллюсков можно было за час. После нужно было раскрыть пятнадцать раковин, отделить ножом скользкую мякоть от прочных створок и скормить все это прыгающему и хлопающему крыльями аисту, норовящему выхватить лакомство прямо из рук. Дальше напоить его водой из специальной кружки с носиком, и можно приниматься за приготовление завтрака для остальных обитателей дачи.

Надо сказать обитателей было не мало. Мой гражданский супруг, двое детей, кошка с котенком и четверо щенков на заднем дворе. Еще было семейство маленьких птичек, свивших уютное  гнездышко на нашем крыльце под карнизом, но они прекрасно обходились без моих завтраков, довольствуясь червячками и лишь изредка заглядывая в кормушку на старой черешне. А для аистенка нужно было приносить еду через каждые пару часов. После смены рациона аппетит к нему вернулся в удвоенном размере, никогда не подумаешь, какой прожорливой может оказаться маленькая птичка. Он снова стал есть рыбу, которую мы брали у местных рыбаков или ловили сами, с удовольствием поглощал моллюсков, с особой жадностью хватал лягушек и маленьких змей, которых приходилось ловить по вечерам в мелкой заводи, поросшей тиной. Охота на ужей и лягушек занятие не из приятных, но такова работа аистиных родителей, роль которых я взялась выполнять.

Мир не сосредоточен в дачном поселке, всегда есть работа, важные дела… Муж все чаще подолгу находился в городе, дела никак не ладились, и с каждым днем становилось тяжелее. Я же могла совмещать работу с заботой о дачных обитателях и маленьком аистенке, каждое утро наблюдая, как рассветная дымка тумана рассеивается над рекой, открывая для взора новый день. Теперь, чтобы разглядеть птенцов в большом гнезде, не обязательно было подниматься на балкон. Они твердо стояли на длинных ногах, возвышаясь над гнездом, и почти догнали родителей в росте. Их клювы были еще бледно-оранжевыми, но почти такими же длинными, как у взрослых аистов. Ничто в аистятах не выдавало тех серых прижатых друг к другу комочков, которыми они были совсем недавно. Всем своим видом они напоминали тех, кем и должны были стать – больших белых птиц с черными кончиками крыльев, настоящих аистов, символов домашнего очага, мира и уюта.

Наш аистенок тоже совсем подрос. Все чаще он выпрямлялся в полный рост, широко раскрывал крылья, ловя в них ветер, словно примеряясь для будущего полета, но пока не решаясь оторваться от земли. Аистята в большом гнезде вели себя так же. Самый смелый из них даже взмахивал крыльями, на мгновение поднимаясь над гнездом, но тут же спускаясь обратно. А потом была сильная буря. Взрослые аисты не могли укрыть птенцов, как делали раньше, когда те были совсем маленькими, сейчас гнездо было слишком мало для пятерых крупных птиц, потому аистята на время бури оставались одни. Я со страхом и трепетом наблюдала за ними из окна. Лил дождь, гнездо сильно расшатывалось от порывов ветра, силившегося опрокинуть аистиный дом. В какой-то момент один аистенок приподнялся над гнездом, раскрыв намокшие крылья. Сильный порыв ветра подхватил его и отнес слишком далеко в сторону, так что опуститься назад на гнездо птенец не смог. Неуклюже планируя, он залетел за угол дома, и там раздался звук от приземления.

Как же сильно я испугалась в тот момент, что еще один птенец останется без родительской опеки, а позволить людям выкормить его он не даст, потому что слишком взрослый и совсем дикий. Накинув на плечи куртку, я сбежала по ступенькам и выскочила во двор под проливной дождь. Забежав за угол дома, я остановилась и пригляделась. Аистенок был там, сильно промокший, но на первый взгляд целый и невредимый. Не зная до конца, что делать, я попробовала подойти поближе. Намокший птенец насторожился, отступил на несколько шагов, раскрыл крылья и, о чудо, взмахнул и взлетел высоко над землей. Еще несколько взмахов больших сильных крыльев, широкая дуга в небе, и неуклюже барахтаясь в воздухе, он приземлился на родное гнездо, теперь уже совсем взрослый настоящий аист.

К вечеру буря утихла, а на следующий день первый аистенок вылетел из гнезда вместе с родителями. Взрослые аисты перестали носить пищу в гнездо, побуждая отпрысков покинуть безопасное убежище и шагнуть на встречу большой жизни с открытым со всех сторон бесконечным синим небом. Еще через два дня большое гнездо осталось совсем пустым. А наш аистенок все не решался совершить последний шаг и подняться в небо. Он лишь все чаще махал крыльями, зависая над гнездом, уже готовый к полету, но медлящий перед ответственным рубежом.

«Если гора не идет к Магомеду…» Я перестала давать аистенку какую-либо пищу. Он призывно щелкал клювом, запрокидывая шею, обиженно прижимал крылья и пищал, требуя пищи, но быть аистиным родителем значит быть твердым. Всего один день на голодном пайке, и вот крылья расправлены, взгляд полон решимости, и первый робкий шаг выталкивает новоиспеченного аиста из насиженного гнезда. В первый раз он только слетел на землю, походил по траве и пришел просить пищу к самому дому. Кормить у дома я его не стала, вместо этого положила мелкую рыбу и горстку моллюсков ему на гнездо. Как я и думала, аистенок легко взлетел над землей, приземлился в своем домике и принялся жадно глотать угощение. А к вечеру, когда множество молодых и старых аистов парили высоко в небе, широко описывая круги над рекой, мой маленький аистенок улетел с ними куда-то за горизонт. В эту ночь впервые пустовали оба гнезда.

Такое одновременно радостное и печальное чувство, малыш вырос, стал взрослым и сильным, самостоятельным и не нуждающимся в тебе. Как чудесно, что он влился в стаю своих и может сам о себе позаботиться, не будет зависеть от людей, а лишь от благосклонности синего неба. Как грустно, что я его больше не увижу, и каждый раз глядя в небо буду гадать, жив ли он, смог ли преодолеть свой первый долгий перелет. А может следующей весной он вернется в родные края уже с парой и попробует сам построить гнездо для новой семьи… Тем летом он возвращался всего дважды за несколько долгих недель. Опускался на балкон, приветственно стучал клювом и пищал совсем по детски надеясь на угощение, а получив кусочек лакомства снова исчезал в бескрайнем небе.

Осенью обстоятельства сложились так, что мы с гражданским мужем оказались на большом расстоянии друг от друга. Редкие встречи, частый стук клавиатуры на компьютере и все большая отстраненность. У нас на двоих было еще всего одно лето, вдали от широкой реки и аистиных гнезд. Это лето могло стать новым началом, но стало последней песчинкой в часах времени, отведенного нам вдвоем. Говорят любовь, это не когда люди смотрят друг на друга, а когда смотрят в одном направлении. Возможно это так, но лишь до тех пор, пока взгляду одного, более дальнозоркого, не откроется разверзшаяся впереди пропасть, тогда лишь вопрос времени, когда один из них свернет с избранного пути. Из нас двоих я решила свернуть первой.

Как удивительно, но из многих лет проведенных вместе, ярче всего впечаталось в память это аистиное лето, полное света и надежды на лучшее. И если кто-то спросит меня, на что похожа моя мечта, я скажу, что она похожа на прекрасную белую птицу с черными кончиками крыльев, на длинноногого аиста – символ домашнего очага, мира и уюта.