Книжка

В замечательной советской кинокомедии «Трембита» был один персонаж, который всё происходившее вокруг него дотошно фиксировал в своей записной книжке и при этом приговаривал: «Что господь Бог забудет, то эта книжка напомнит!»

В нашем экипаже чем-то похожим занимался замполит, хотя он до поры-до времени не афишировал, что кого-то взял на карандаш. Зато если на партийном собрании рассматривалось чьё-нибудь персональное дело, тогда зам выкладывал такую «фактуру», что жутко становилось.

Однажды наш экипаж приехал на межпоходовую подготовку в учебный центр.

Наступил период расслабления после Севера, где мы чуть ли не каждую неделю выходили в море. Никаких тревог, никаких проверок вышестоящими штабами, вместо всего этого - учебные классы, занятия по расписанию. Во время завтрака, обеда и ужина нас обслуживают не матросы, а любезные и симпатичные официантки. Глянешь в окно - там вместо привычных сопок, всё ещё покрытых снегом, громадные (выше пятиэтажек!) деревья, кругом зелень, птицы поют, солнышко светит… В общем, как говорил матрос-писарь из фильма «Максимка», «сплошное благоухание!»

А мы-то ведь совсем не железные, даже не деревянные (по крайней мере, частично). Естественно, у всех подводников был такой замечательный лирико-романтический настрой! Зато для нашего замполита в эти дни наступил период непрерывной и напряжённой работы по сбору информации.

Как-то раз, незадолго до нашего отъезда обратно, на Север, замполит расслабился и на какое-то время выпустил из рук свою чудесную записную книжку. Она тут же попала в лапы заинтересованных лиц, точнее, тех, кто, совершенно однозначно, был героем «оперы», которую так вдохновенно творил наш зам!

Это была даже не книжка, а целая книга. Конечно, не такая, как «Война и мир» или «Анна Каренина», но по формату и толщине вполне соответствовала школьному учебнику (не самому тонкому). Ребята утащили её в общежитие и начали изучать. Чего там только не было! Точнее, было почти всё.

Были там, естественно, и различные девизы, под которыми проводилось социалистическое соревнование, и кое-что поинтереснее.

Например, были описаны различные психологические приёмы, которые позволяли манипулировать общественным мнением, и так далее, и тому подобное. Неужели их в Военно-политической академии всему этому обучали?

Затем каждый стал искать записи о себе и друзьях.

- Гляди-ка! Тут о тебе записано «Не может быть лидером!»
- Ну, правильно! Инициатива на флоте наказуема! Так, ну а про тебя что тут написано?
- «Бездушный технократ!»
- Ха-ха-ха!
- Гы-гы-гы!

Дальше пошли какие-то таблицы на весь разворот, похожие на график нарядов: сверху, по горизонтали, даты, а слева, по вертикали - все наши фамилии. И какие-то непонятные пометки, вроде «ж» или «окос». Мы решили расшифровать эти записи.

- Так, мужики, давайте вспоминать, что с кем когда было? Ага, я позавчера прошёлся с двумя девчонками - ну, точно, у меня в этот день записано «2 ж!»
- Значит, «ж» - это если кого-то видели с женщиной… А что такое «окос?» Вот у тебя в среду записано «окос» - что тогда было?
- Ну, наквасился я… Всё верно, у зама же есть такое выражение - «окосевший!» Ладно, а вот у тебя так вообще, за прошлую субботу стоит «2 окос», а за воскресенье - «3 окос!»
- Согласен, это вполне соответствует степени тяжести…

Поскольку зам зачем-то ещё включил в свои записи и все тактико-технические элементы нашего корабля (отнюдь не самого старого на флоте!), и подробные сведения о том, чем наша лодка была вооружена, мы решили, что никакой враг об этом узнать не должен.

После детального изучения мы торжественно сожгли ужасную книжку, предварительно разодрав её на отдельные листочки, со словами: «Так не доставайся же ты никому!!!»