Умненький

-----------------------------------
 (По рассказам моей сестры Валентины Алексеевны)
-----------------------------------    
  Дедушка наш был полным моим тезкой. Григорий Алексеевич Ерохин. И назвал он меня Григорием сам. Приехал с Байкала. Узнал, что внук у него родился. обрадовался сильно. Только огорчало его мое имя - Володя.


       - На Х@!. это воровское имя! Назвать его Гринькой!-Сказал, как подписал приговор дед.


      У него был тяжелый характер. Он не терпел возражений, если был прав и не склонен к дискуссиям, и если не был на это настроен. По поводу моего нового имени в дискуссию с ним вступать никто не стал.


       Прошлая жизнь к нему была слишком жестокой. Жена умерла рано, оставив на руках ему четверых детей и хозяйство. Больше он не женился. Когда в его края пришла власть большевиков, он ей сильно не сопротивлялся, за что его назначили командиром отряда продразверстки.


       Дед был справным хозяином. У него были породистая лошадь арабских кровей и племенной баран. Лошадь он использовал под седло и бричку. Для хозяйственных нужд у деда имелась крестьянская лошадка.


       Ещё дедушка очень любил гусей, разбирался в них и сумел развести целое стадо хорошей породы. Для хозяйства это было сильным подспорьем. Барана за оплату дед давал на «случку» односельчанам и другим в округе. Подраставших породистых жеребят выгодно продавал на ярмарке в Ломове. Тем и жил.


       Григорий Алексеевич вообще-то был егерь и любил охоту и крестьянством, хлебопашеством он не занимался. А тут его поставили у голодных отбирать последнее.


      Ему было не по нутру это занятие. Его немым протестом стало бытовое пьянство. Дед банально запил. Узнав об этом, губернские власти отстранили его от руководства отрядом продразверстки, а лошадь и барана обобществили, попросту свели на колхозный двор. Но и это не сломило его духа.


      В душе дед был романтик. Поставив детей на ноги, он уехал на Байкал. Там  для  души старого еврея было лесное раздолье. Почувствовав приближение старости и необходимость покоя, он приехал в Ново-Орск, к сыну и внукам.


      Дед дождался, когда я начал ходить. Это его радовало, а то, что я выполнял его отдельные просьбы, ну, просто восхищало. Любил дед уважительное отношение к старшим.


       Лет в ту пору ему было за девяносто, поэтому мыслил он не совсем адекватно. Однажды дедушка попросил меня:-Гриша, ну-ка, принеси мне водички испить,-и подал мне кружку.



      Из одежды на мне были пинетки и рубашка, поэтому ничто не мешало выполнить дедову просьбу. Старик был сильно удивлен, почувствовав в воде привкус соли, наверно, подумал, что я рассол принес из бочки с огурцами. Тем не менее, он меня похвалил:-Молодец, спасибо, уважил деда. Ух,  умненький, принеси- ка внучек  еще водички!


 
      Я послушно стал исполнять его просьбу, а дед поднялся со своего табурета и проследовал за мною на кухню. Увидев, как я, наклонившись, зачерпнул кружкой жидкость из детского горшка, он не зло молвил:-Ах, ты, враг маленький, чем деда поишь, от молодец, умненький ты наш!



      Это  вызвало на его лице легкую усмешку и некоторое огорчение.


      Конечно, дед еще не знал про уринотерапию, но уже тогда он был среди моих первых пациентов.
-----------------------------------------

2004 год                г.Мурманск