Вечер. Сладкие вина. Умбра Торн, Марго Степ

- Ты... Ладно, ничего.
- Хочу ли я поговорить о разбитом сердце?
- Не то, чтобы оно было разбито, это слово мне не нравится, оно слишком затасканное, и вообще, оно совсем не отражает...
- Сути происходящего.
- Да, нисколько.
- Не стесняйтесь, я хочу поговорить об этом.
- Правда?
- С вами я готова говорить о чем угодно.
- Спасибо.
- Пожалуйста. Помнится, дело было в том, что вам перестал звонить какой-то мужчина.
- Да, в этом. Оно не было, оно до сих пор есть.
- В прошлый раз вы предположили, что он считает вас бесполезной.
- Да, но это тоже не верное слово, потому что он не считает так. Он считает... чего он только не считает! У него очень много дел, он занят почти круглосуточно.
- У него ведь есть какие-то преимущества перед другими людьми? Перед теми, кто занят почти круглосуточно?
- Да, есть, все преимущества. Все, что может быть самого лучшего. И потом, с ним можно быть просто собой, а не кем-то другим, это очень удобно. Даже вот как: с ним нужно быть просто собой. Да. Это так... Кроме того, у него есть все преимущества.
- И даже то, что он больше не звонит вам?
- Ну, это... досадная ошибка.
- Чья?
- Может, и моя, я не знаю. Мне удобнее думать, что моя, потому что... так ведь удобнее. Не могу же я обвинять его?!
- Не можете, факт. Значит, он не считает вас бесполезной?
- Не считает. Он даже глупой меня не считает, представляешь?
- Прекрасно представляю. Не считает. А какой он вас считает?
- Честно говоря, мне немного не по себе: ты знаешь, я – девушка его мечты.
- Он сказал вам это?
- Нет.
- Откуда же вы это знаете?
- Знаю. Это ясно и так.
- Хорошо, почему в таком случае он...
- Не продолжай! Во-первых, ты ничего не знаешь!
- Ладно. Я ничего не знаю. А как насчет него? Он знает? Что вы – девушка его мечты?
- Он? Ну, наверное.
- Вы не уверены?
- Возможно, он догадывается?
- Возможно?!
- Ну не надо на меня так смотреть! Как на кого-то очень глупого, я не очень-то и хотела начинать этот разговор! Однако, это я его начала. Да, я. Извини...
- Ничего. Вы – девушка его мечты, он не говорил этого, но, допустим, это ясно и так. Мы не останавливаемся на промежуточных вопросах, вроде «почему же в таком случае он...»
- Перестань!
- ...Мы не останавливаемся, меня больше интересует другой вопрос: что конкретно вас не устраивает? Он вас устраивает, потому что у него есть все преимущества, вы – девушка его мечты, что же не так?
- Наверно, я хотела бы стать женщиной его реальности.
- Прекрасно. Каким же образом?
- Если б я знала... В его мир можно проникнуть, только став полезной для него.
- Подождите, он ведь уже сейчас не считает вас бесполезной?
- Ты придираешься к словам! Полезной – для него, конкретно для него!
- Девушке мечты нужно доказывать свою полезность? Ладно, я не придираюсь к словам. Хорошо... Значит, ваше сердце все еще не разбито?
- Если б оно было разбито, я бы уже не была человеком. Осколки разбитых сердец подбирают ангелы смерти, у них такого добра уже, наверное, скопилось на восемьсот музеев.
- Интересно. А что происходит с человеком?
- Человек ходит себе дальше, но он как неживой. Это уже не совсем человек, но это не всем очевидно.
- Ясно. Кто такие ангелы смерти?
- Это те, кто прощает человека, когда он может умереть до своей смерти. Некоторые вещи, их должен кто-то видеть... Потому что человек очень одинок, одинок вообще и в любое время, а в такие моменты – особенно, и кто-то должен их фиксировать. Фиксировать необходимо, чтобы это произошло на самом деле, если они фиксируют то, что происходит – это и есть прощение, так они прощают человека, пока он еще человек.
- За что прощают?
- Ну, за что-нибудь, человек нуждается в прощении. Иногда человек нуждается в прощении сильнее, чем в воде или в пище. Так как человек очень одинок, а особенно в такие неочевидные моменты... неочевидные, потому что остальные люди могут не понимать, что происходит, а происходит... происходит что-то важное и, возможно, непоправимое. В общем, эти ангелы необходимы.
- Их можно увидеть?
- Не знаю, но мне кажется, что да.
- А почему «ангелы смерти»?
- Ну, это я так выражаюсь – только потому, что ангела самого по себе очень трудно представить. Это условность.
- Понятно. Значит, вы просто хотите жить?
- Ты все поняла верно! Знаешь, что мне нравится? Ты умеешь очень здорово все понимать!
- Ладно. Хорошо. Вернемся. Кстати, я не спрашиваю, как его зовут, чтобы не было искушения врезать ему как следует.
- Ну что ты снова! Как можно, ты просто его не знаешь, и потом, он ни в чем...
- Я же сказала, что не спрашиваю его имени. Вернемся. Он не звонит вам больше, вы – девушка его мечты (допустим это, раз уж вам это ясно и так), возможно, он – дико тактичный человек. Почему бы вам не побороть свою гордость или нерешительность и не позвонить ему самой?
- Я... честно говоря, он вообще ни разу не звонил мне. ...Ну не смотри на меня так!
- О чем... В таком случае, о чем мы говорим?
- Хорошо, я скажу, как все было. Но пожалуйста, не смотри на меня так, будто я... будто я – неизвестно кто! Да, я сама звонила ему. А потом он перестал брать трубку. Да. Он перестал. И я даже не сильно огорчилась поначалу, я даже обрадовалось, потому что...
- Потому что?
- Это же было как раз явное и неоспоримое подтверждение! Тому, что я – девушка его мечты, тому, что между нами начало разгораться что-то, что-то настоящее, ты можешь не верить, но...
- Я не понимаю...
- Не понимаешь? Но все просто: разгораясь, это обжигает, потому что не все, что горит, горит осторожно, и... только вот потом все стало по-другому. После того, как он не взял трубку в пятый раз, я начала тосковать, на шестой раз я немного дрожала, на седьмой я уже сомневалась в том, знаю ли я, что сказать – хотя я всегда знаю, что сказать, почти в совершенстве, ты сама это мне говорила! на восьмой раз я чуть не выбросила телефон в окно, на девятый я уже всерьез засомневалась в том, хочет ли он, чтобы я ему звонила; и после того, как и на десятый раз было то же самое, я поняла, что...
- Одиннадцатого раза не будет?
- Да, я просто не смогу сделать этого снова, потому что, если он снова не ответит на звонок, из этого будет следовать, что я – бесполезная, хотя это не так, что я – посторонний ему человек, хотя...
- Не понимаю...
- ...И что даже если мне будет очень-очень нужно, я все равно не смогу, потому что именно в такие моменты, когда тебе очень-очень нужно, наталкиваться на бетонную стену – невыносимо. Но на самом деле... на самом деле одиннадцатый раз я все-таки позвонила, но, можно считать, что и нет, я почти сразу сбросила, потому что... я не была уверена в том... вот даже не в том, что я не имею права звонить ему – в этом я не была уверена всегда, а в тот раз я не была уверена еще и в том, что, если бы он ответил на звонок... понимаешь, я не знала точно: разрыдаюсь я от переизбытка чувств или нет, если он ответит? если он ответит притом, что я набрала его номер столько времени спустя? и я сбросила почти сразу, то есть сразу – когда поняла, что не знаю этого, вернее, не могу знать точно, получится ли у меня сдержаться – потому что это же позор, ты понимаешь? звонить кому-то и нечаянно расплакаться в трубку, вместо того, чтобы вести непринужденную и легкую беседу – это не слишком-то вежливо! это больше похоже на хамство, чем на что-то нормальное, теперь ты понимаешь? я не могу позвонить ему, пока мне еще не все равно, ответит он на звонок или нет; но как мне может быть не все равно? кем я стану, если мне станет все равно? понимаешь, о чем я?
- Я не понимаю! Ты смотрела на себя в зеркало?
- Да, и что?
- Ты... вообще видела, как на тебя смотрят?
- Ну и что? причем тут это?
- Понятно. Слишком просто? А чего тебе нужно?
- Не «чего», а «кого»! разве не ясно? Ты меня пугаешь!
- Наверно, это какой-то совершенно особенный человек?
- Да, именно так.
- Я сдаюсь. Если он такой, каким ты его описываешь, хотя ты не описываешь его почти никак, то: почему в таком случае он...
- Ну перестань, перестань, это жестоко, спрашивать «почему»! У того, кто не может ответить! Зачем ты спрашиваешь? Это жестоко!!!
- Да. Ты права. Я постараюсь. Больше не быть жестокой. Извини. Извини. Хорошо, значит, ты хочешь быть живой, а как насчет него? Он... ну ладно, допустим, он хочет того же. Хорошо. То, что я могу сказать, тебе все равно не понравится, поэтому я, наверное, пока помолчу...
- Спасибо, но говори все, что хочешь.
- Если бы ты знала его координаты... я имею в виду какие-нибудь другие координаты, ты бы могла написать ему письмо.
- Фанатское письмо?
- Ну, хотя бы.
- Длинное или короткое?
- Любое. Если бы я тоже знала его координаты, я бы ему это передала.
- Ты?! передала бы ему письмо? От меня? и не врезала бы?
- Нет. Я бы сдержалась. Что толку... И потом, вежливость – прежде всего.
- Если бы я знала его координаты, то знаешь? я бы сама пришла туда. Если бы оставался хоть один шанс быть понятой правильно.
- Такой шанс... он всегда остается.
- Ой... Что с тобой?
- Ничего страшного. Просто был очень долгий день.
- Ты...
- Все нормально.
- Можно, я обниму тебя?
- Да. Можно.

Когда обнимаешься с ней, это довольно приятно. С ней вообще очень неплохо. Можно быть естественной. Почти как наедине с собой. Она сейчас уйдет, и я лягу спать. С ней можно просто молчать. Но я не молчу. Вот когда она выйдет, когда я останусь одна, тогда я буду очень даже молчаливая. Я буду просто как рыба в аквариуме.