Вечер другого трудного дня. Терри, Умбра Торн

Вечер другого трудного дня [Терри, Умбра Торн]


- Вы все еще здесь.
- Да.
- Это не вопрос, это утверждение. Я люблю вас.
- Простите?
- Не извиняйтесь, вы еще ничего не сделали. Ничего... ничего, что я снова ем? Я имею в виду: ем при вас? Вы ведь не воспринимаете это как неуважение?
- Нет. Я никогда не воспринимал это так.
- Нет, я не считаю вас скучным. Если вы об этом.
- Спасибо.
- Спрашиваете, почему именно вы кажетесь мне интересным?
- Если вам не трудно. Я бы послушал.
- Хорошо. Вы очень тактичный человек. Не со всеми такое случается. Вы следите за мной очень любезно. Можно со временем начать думать, что вы оказываете мне очень ценную услугу. А, я же должна сказать что-то о вашем уме, вашей красоте, еще какой-нибудь тарабарщине? Давайте как-нибудь в другой раз, сегодня я уже взяла несколько интервью. Это же не будет бестактностью... если я скажу, что немного устала?
- Нет... не будет.
- Все же, чувствуется, что вам как будто бы мало вашей тактичности? То есть того, что я констатировала ее наличие? Ну хорошо, попробую еще что-нибудь выделить. Ваш голос, вернее, то, как его слышу я, в нем есть что-то... оно будоражит. Ваш голос, которого я не слышала, и что-то другое. Внутри голоса... не знаю. Скажите... Как вы меня видите?
- Достаточно четко. На вас красная юбка.
- Я не об этом, я имела в виду...
- Да, я понял. Я просто пошутил. Сознаю, что немного коряво. Вы спросили о том, как я вас понимаю?
- Да. Я спросила.
- Честно говоря, я уже не знаю, что и думать.
- О! И разве не к этому вы стремились? По-моему, именно о таком состоянии вы мечтали большую половину своей жизни. Состояние, очень редкое для людей с психической организацией вроде вашей. Расслабьтесь. Попробуйте насладиться такой редкостной удачей: вы – вы! – не знаете, что и думать.
- Это была не самая верная формулировка, я думаю о вас, но мне вечно кажется, что я думаю неверно. Это и есть «не знаю». Какой толк говорить «знаю», если все, что знаю, я знаю примерно.
- Да уж, кроссворд, растянувшийся во времени и в пространстве, нерешаемая головоломка, вам то и дело приходится сносить ваши небоскребы, под корень, то один небоскреб, то другой, то все сразу, вам приходится отстраивать их заново, совершенствовать конструкции, ваш талант проектировщика растет как на дрожжах – и разве это плохо? Разве это не единственное достойное вас развлечение? Разве вам когда-нибудь нравилось что-то другое? Я имею в виду: нравилось по-настоящему?
- Может быть, вы и правы, развлечение не из простых, и мне оно нравится по-настоящему. Я даже могу забыть об усталости.
- Да бросьте, вы ведь не устаете, вы становитесь сильнее. Все, что угодно, будет лучше вашей привычной апатии. По крайней мере... теперь вы можете не просто любоваться на стены и потолок, вы можете делать все то же самое, но уже гораздо более осмысленно. Вы можете смотреть на потолок или на стены и  понимать: «о, потолок!», или: «о, стены!» Вроде ничего особенного, но теперь за этими словами вьются шлейфы смыслов, вереницы расшифровок, и так далее. Ваших собственных расшифровок, не чьих-нибудь.
- Не помню, чтобы я жаловался на недостачу собственных расшифровок. Но мне кажется, что я понял, что вы сказали. И мне даже нравится то, что я понял.
- Прекрасно. Тоже ведь метод познания. Единственный в своем роде. Забыла поинтересоваться: вы не будете против, если я закурю?
- Это так необходимо?
- В данный момент это самое сильное из моих желаний.
- Бороться... с этим сложно бороться.
- А, вы еще и боретесь? Поздравляю, в таком случае это может длиться и длиться, как замкнутый круг, как лента Мебиуса. Ага, вы молчите. Это значит, что вы хотели бы знать, как порвать его.
- Как?
- Спросить у меня прямо.
- Хорошо. Хорошо... Что вы такое?
- Я не знаю.
- Прекрасный ответ.
- Заранее заготовленный, я представляла, что вы спросите именно так.
- Я тоже нисколько не разочарован.
- Да, я не знаю. Вы могли бы заметить, что я в постоянном процессе выяснения. Учитывая глубину и давность нашего знакомства – вы могли бы это заметить.
- Хорошо, я замечаю.
- Позвольте, что именно вы замечаете?..
- Очень красиво, когда вы выдыхаете дым через нос. Мне нравится, как это выглядит.
- О, вы так внимательны! ...Чувствую, что, если произнесу еще одну такую же фразу, такую же любезную, с такой же спокойной и полной достоинства интонацией – то совершенно нечаянно уроню вот этот стакан вон на ту стену. Я весь день произносила именно такие фразы, причем приятно улыбаясь. Еще чуть-чуть – и я не выдержу.
- На ту стену? Вам придется хорошенько прицеливаться.
- О, вы так отлично все видите! Но глядите же, я успела поставить стакан на стол. За секунду до того, как дрогнула рука. Опасность миновала. И меня, и стену, и вас. Да, вас: вдруг у вас аллергия на подобные зрелища?
- Это выясняется наверняка только опытным путем.
- Значит, в следующий раз попробуем это выяснить...

Что именно выяснить... я ложусь спать. И я думаю, нет ничего особенного в том, чтобы беседовать с самой собой, оставшись в полностью пустой комнате. Потом, чем плоха пустая комната? Человек, произносящий речи перед толпой или перед вереницей мониторов, тоже может выглядеть глупо. Думаю, она бы со мной согласилась.