ШАГ В БЕСКОНЕЧНОСТЬ.
КНИГА ВТОРАЯ
Экзорсист
В глазах потемнело, сознанье неясно
Движение мысли во мраке ночи,
Боль в пояснице, образы красны
Муки духовные, гибнут грачи
Злоба в висках закипает и тянет.
Каждое слово клокочет в груди.
Хохот из зева рвется и ранит,
Бездна котла предстает впереди.
Господи! Дай же спасенье в молитве!
Дьявола силы встают на пути.
Гнется, ломается кисть на палитре,
Туча в душе. Как же выход найти?
И вдруг уверенность, в сердце сиянье.
Голос спокоен, струится теплом.
Страх отступает, идет осознанье.
Ладана дух, и светлеет как днем.
Голос становится звонче, сильнее.
Песня от Бога в сердце плывет.
Злоба врага все слабее-слабее,
Это молитву экзорсист поет.
Это экзорсист молитвою полон,
Он возвращает жизненный блеск.
И отступает виновный от звона,
Звон колокольный и светится крест.
И от молитвы душа оживает,
Сердце от радости бьется в груди.
Так человек от любви воскресает,
В Боге возможно спасенье найти.
***
Ольга вышла на работу и сразу погрузилась в атмосферу болезней раз-дражения и нежелания мириться с действительностью. Ей снова пришлось осознавать, что именно происходит с теми людьми, которые окружали ее. Становилось все напряженнее, товарищи из отдела по борьбе с оккультными преступлениями почти не появлялись, Аленка подрастала, становясь, все бо-лее самостоятельной. В общем, Ольга вступила в очередной переходный пе-риод. К ней стали возвращаться прежние силы и прежнее восприятие мира, но на новом витке, что было чрезвычайно интересно и неожиданно.
***
Алексей Крутов, стоял у причала, он снова думал и вспоминал о про-шлом:
- Господи, как быстротечна жизнь! - Мимо пробежал школьник, он шлепал ногами по лужам и с открытым ртом смотрел по сторонам. Ему на вид было лет десять одиннадцать, он был до невозможности беспечен. Алек-сей застонал, у него перед глазами снова замелькали воспоминания: он был лучшим учеником в школе, его способности к иностранным языкам и мате-матике, как и феноменальная память, ставили его на особое положение, а, учитывая то, что он был еще и сыном учительницы по математике, только усиливало это. Он блестяще учился по всем предметам, занимался спортом, был во всем заводилой, одноклассники его обожали. Он сочинял стихи, играл на гитаре и пел, так что его приходили послушать даже учителя и старше-классники из соседней школы. А как он танцевал, и Алексей закрыл глаза, вспоминая школьный бал. Ему прочили большое будущее, поэтому, когда он подал документы в одно из самых престижных учебных заведений и с пер-вого захода стал студентом, никто не удивился, по-другому и быть-то не могло. В него влюблялись девчонки из их школы с первого по десятый класс. Он пользовался такой популярностью, что и сейчас вспоминая это, у него на-чинала кружиться голова, но жизнь непредсказуема и быстротечна. Кто бы мог подумать, что с ним случиться несчастье. И снова он вспомнил взрыв, темноту и потом когда очнулся, его несли в брезентовых носилках. Когда Алексей узнал что остался без обеих ног, он хотел наложить на себя руки, жизнь перестала интересовать его. Жена не пришла его даже навестить в гос-питаль и это, кажется, было, больнее всего. Нет, он не стал бы умолять ее принять его искалеченного, но это предательство добило его, оно было как последняя капля боли, когда все выплескивается наружу. Он остался жить только из-за матери, она не отходила от своего искалеченного ребенка и не допускала даже мысли, что он покинет ее навсегда. У него был поврежден поясничный отдел позвоночника, и он не мог даже надеяться на то, что ко-гда-нибудь встанет хотя бы на протезы. Но мать и брат дежурили возле его постели, а он безнадежно ждал, что жена, хотя бы придет поддержать его, но она категорически отказалась от него, даже тогда когда Серега его младший брат попросил ее об этом. И снова воспоминания захлестнули его:
- А как она бегала за мной как рыдала, как клялась в верности, навер-ное, я уже не смогу поверить никому - и скупая мужская слеза скатилась по щеке. И его красивое мужественное лицо потемнело. Но жизнь продолжа-лась, и светило ярко солнце и от моря шел нескончаемый поток жизненных сил. Мальчишка снова пробежал мимо, и резко прыгнул прямо в лужу, об-рызгав теплой грязной водой окружающих. Женщина, стоявшая неподалеку, громко возмутилась и мальчишка, почувствовав, что здесь ему могут всы-пать, быстренько убежал подальше от пирса.
Алексей, глядя на него, отвлекся от своих грустных мыслей и за-улыбался. У него было красивое мужественное и благородное лицо, которое на миг озарилось светлой чистой улыбкой, сделав Алексея очень привлека-тельным мужчиной. Юная девушка засмотрелась на него и даже споткнулась о камень. Алексей заметил это, и скептически улыбнувшись, отвернулся и стал снова смотреть на морской прибой. Он приехал в санаторий, где ему был предписан раз в году обязательный курс лечения и профилактики, он все время проходил, какие-нибудь процедуры и вообще имел мало свободного времени. Ему иногда, конечно, хотелось бы поплавать в море как раньше, но увечье не давало ему такой возможности, и потому в свободное время он ча-сами наблюдал за отдыхающими. Конечно же, ему было грустно и обидно за свою искалеченную жизнь, но все-таки он старался относиться ко всему фи-лософски, хотя у него это не всегда получалось.
Вот и сейчас эта молоденькая девушка, споткнувшаяся о камень, навела на него грустные мысли, которые в его израненном сердце отдавались такой болью, что хотелось разрыдаться. Алексей повернулся и отправился в свой номер, как инвалид первой группы он имел отдельный специально обо-рудованный номер, так что соседи понятия не имели о его проблемах и неко-торые, не имевшие таких удобств как он, относились к нему с завистью. Алексей всегда был наделен высокой степенью сенситивности, а после ране-ния с ним по сенситивности могла сравниться только Ольга да ее супруг, ну может быть еще их дочь которая, подрастая, давала фору всем с кем имела дело. Леша вспомнил свою крестницу и нежно улыбнулся, Аленка пошла в первый класс и училась, так что учителя уже предложили ее родителям раз-решить девочке сдать экстерном за начальную школу. К чему Ольга отне-слась крайне негативно и перевела ребенка в какую-то сверхсложную экспе-риментальную школу с углубленным изучением иностранных языков и ма-тематики. Уговорить ее дать хоть малейшее послабление дочери так и не удалось.
- Вы хотите, чтобы она выросла тунеядкой? - возмущалась мать - даже не пробуйте уговорить меня, а отец даже не стал вмешиваться. Алексей про-бовал уговорить его и даже пытался найти мотивацию, но тот был солидарен с матерью.
- Она же девочка, пусть у нее будет больше времени на всякие творче-ские заморочки. - Ольга только покачала головой, а потом сказала:
- Леша, у этой девочки хватит время на все, неужели ты не понял что у нее такие же способности как у ее отца. - И снова у Ольги получилось это как-то грустно.
- Но почему Вас это так огорчает, Ольга Евгеньевна, ведь это же заме-чательно! - эмоционально пытался отстоять свое мнение Алексей.
- Милый мальчик, ты просто многого не понимаешь, Ленка еще совсем глупая и высвечивается со своими способностями, так что становится страш-но. Неужели ты не понимаешь, что она остается желанной добычей для сата-нистов и прочей нечисти.
- Ольга Евгеньевна! Но ведь мы же обезопасили ее, Артема уже давно нет в живых.
- Я так и думала, что ваша наивность не имеет никаких пределов. Что такое Артем? Ведь он был только проводником темных сил и все. Ну не ста-ло Артема, может появиться кто-то другой, причем более могущественный, чем детский врач.
- Как мрачно! Но ведь могут же эти силы просто потерять связь с нами, ну хотя бы на время.
- Это и произошло! Но постоянно, демонстрируя свои незаурядные способности, девочка может притянуть к себе темные силы. Вот почему так важно чтобы до времени она нигде не проявляла их, вот пусть учится в шко-ле для особо одаренных детей и все.
- Ольга Евгеньевна, но ведь именно там и будут искать таких детей как Аленка.
- Когда все дети учатся по усложненной программе, у них всегда име-ются хоть какие-нибудь трудности. Вот и пусть станет лучшей среди равных, и работает над собой, если она такая тщеславная. А если она средне-тщеславная, то все будет без особых выпячиваний.
Алексей снова улыбнулся, перед его внутренним взором возник-ло лукавое до невозможности хорошенькое личико его крестницы, которая подмигнула ему, послала воздушный поцелуй и исчезла.
- Почувствовала проказница, что я вспоминаю ее - с теплотой в сердце подумал Алексей.
После воспоминаний об Аленке настроение Алексея улучши-лось, и он решил отправиться в библиотеку и порыться в книгах. Вдруг пове-зет и ему попадется что-нибудь ценное. Он вышел из номера и снова столк-нулся с девчонкой, которая засмотрелась на него возле причала. В сердце у Алексея что-то щелкнуло, и по всему телу побежала горячая волна, он даже вздрогнул.
- О Господи! Вот только этого мне и не хватало! - и он стремительно прошел, мимо стараясь даже не смотреть в ее сторону. Но девчонка сверлила взглядом спину и это так тревожило нашего бойца, что ему стало жарко.
Алексей быстро добрался до библиотеки и прошел к книжным полкам, при этом, немного потеснив, двух полных дам среднего возраста. Когда он прошел к полке с исторической и редкой литературой услышал, как эти две дамы переговаривались, обсуждая его особое положение. Это звуча-ло приблизительно так:
- Вот, небось, чей-нибудь сыночек. Уж не знают, как своих недорослей ублажить! - говорила одна дама, а вторая поддакивала ей. У Алексея от воз-мущения закипела кровь:
- Я бы лучше в палатке жил на берегу, чем в таких условиях как сейчас. - У него от напряжения сжались кулаки, и он стремительно подошел к двум дамам и раздраженно произнес:
- Я сейчас вам, милые дамы, покажу, почему я на таком особом поло-жении! - И он поднял брючины широких самого модного фасона джинсов, а под ними были протезы. Женщины даже взвыли от неожиданности.
- Простите нас молодой человек! Простите! - вскрикнули одновремен-но обе женщины.
- Бог вас простит! - ответил Алексей и снова вернулся к полке с книга-ми, на которой была надпись «Редкие издания». Он стал постепенно переби-рать книгу за книгой, просматривая каждую, при помощи техники скорочте-ния и понемногу успокоился. Неожиданно его снова окатило горячей волной, сердце тревожно можно сказать даже надрывно забилось, он повернул голову и снова увидел девчонку. Она была совсем юной, на ее загорелой коже от жары блестело несколько капель росы как на зеленом листке ранним утром. Алексей мысленно застонал оттого, что ему захотелось слизнуть языком ро-синку, так он увидел каплю пота на гладкой коже этой девушки. Она снова не спускала с него глаз, Алексей схватил первую попавшуюся книгу и быст-рым тренированным шагом вышел из библиотеки и отправился в свой номер, в комнате он бросил книгу на кровать и молча присел на табурет. Он сам ис-пугался той реакции, которую вызывала у него эта ясноглазая девчонка. Не-ужели жизнь возвращалась в его искалеченное тело, ему стало и тревожно и радостно одновременно. Он и мысли не допускал, что с этой девушкой у него может случиться хотя бы курортный роман, но все равно у него было на ду-ше, гораздо веселей.
- Кто знает, а вдруг найдется родная душа, которая примет меня таким, каким я стал теперь - закрыв глаза, подумал Алексей, но потом жестко взял себя в руки и отправился на ужин. В зале санаторской столовой он сел за свой столик и снова горячая волна захлестнула его, он повернул голову и увидел ту самую девчонку, в обществе дам из библиотеки.
- Ну, вот и славно пусть они ей расскажут обо мне, во всяком случае, она перестанет так искушать меня. – Думал Алексей.
Но девчонка как нарочно была повсюду, казалось, что она была везде. На счастье из соседнего зала вышел молодой человек, бывший однокурсник Алексея Федор Томин и они обнялись после долгой разлуки. Федор приехал в санаторий сразу после возвращения из длительной командировки потому еще не привык к воздуху отечества и несказанно рад был встрече со своим однокурсником. И, так после ужина они в обнимку отправились к Алексею в номер, чтобы пообщаться и распить бутылочку коньяка, что не помешало бы ни одному, ни другому. Девчонка смотрела на них, не отрывая глаз, Федор как-то сразу заметил это и развеселился:
- Ну, ты, брат в своем репертуаре, покоряешь, дам, как нечего делать. - Алексей с укором посмотрел на старого друга и тихо спросил:
- Ты что же не слышал, что со мной случилось?
- Как не слышать, слышал, конечно, но нельзя же все время думать только об этом.
- Это правда! Ну, и, не буду не о чем плохом думать. Знаешь Федька, мне бы сейчас гитару, что-то сердце заныло петь охота.
- Вот это по-нашему! И часа не пройдет, как будет Вам, юноша, гитара! - и исчез. Алексей двинулся в номер, держа на перевес бутылку коньяка, куп-ленную в буфете по дороге. У него лежал батон копченой колбасы в холо-дильнике да еще какие-то фрукты и всякие мелочи: конфеты, печенье сок и т.д. Алексей красиво сервировал журнальный столик и стал ждать друга. Вскоре появился Федор в руках с гитарой и после долгого перерыва Алексей взял ее в руки. В тот вечер он был в ударе, он перепел все любимые песни, а некоторые даже не по одному разу. К нему в дверь постучали, точнее, по-скреблись и на гитару, как на огонек в его апартаментах собралось столько народу, сколько только смог вместить его маленький номер. Все люди как-то сразу перезнакомились, и стало весело и непринужденно, как в старые доб-рые времена. В их компании нашлись еще выпускники академии, и скоро знаменитое, «а, помнишь», звучало через слово. Практически все бывшие слушатели академии знали историю Алексея Крутова, и ему не пришлось ни-чего и никому объяснять, но теперь его одноместный номер стал у товари-щей пользоваться большим успехом. Гитара звучала каждый вечер, и не-сколько раз Алексей около своих дверей видел ясноглазую девчонку, которая смущенно убегала, едва завидев его. Алексея по-прежнему волновала ее на-стойчивость, но он так и не проявил инициативы и не познакомился с ней. Отпуск подходил к концу, дни стояли солнечные теплые и все без исключе-ния с восторгом говорили о том, как великолепно море. Алексей только тя-жело вздыхал, в протезах купаться было нельзя, можно было испортить тон-кий дорогой механизм, а без протезов он был беспомощен. Федор уловил его настроение и предложил свою помощь, Алексей с радостью согласился и вот его старые друзья доставили своего искалеченного товарища в воду и дали возможность ему всласть поплавать, они теперь ходили рано утром купаться, и Алексей просто ожил на глазах. Если и так было невозможно представить себе, что он калека если не знать всю правду, то теперь в загоревшем рубахе парне нельзя уловить было и тени инвалида. Отпуск заканчивался и конечно как водится, старые товарищи обещали часто встречаться, прекрасно зная, что там, в реальной жизни, где главным как всегда окажется работа, они сно-ва на долгие годы потеряют друг друга.
И, вот наступил день отъезда, Федор отправился провожать Алексея, и они снова натолкнулись на ту славную ясноглазую девчонку, ко-торая так и не смогла завоевать внимание Алексея Крутова. Федор снова все заметил и только покачал головой:
- Леха, а может, ты все-таки зря не познакомился с ней? Кто знает, а вдруг ты прошел мимо своего счастья. - Алексей в ответ горько усмехнулся:
- Ну, что ты говоришь, братишка, зачем такой славной девочке калека. - И махнул рукой. Федор больше не возвращался к этому разговору, было по-нятно, что Алексей уже принял решение, а Федор хорошо знал своего старо-го друга.
Поезд тронулся Алексей сидел на нижней полке «СВ» в купе вошла как-то боком полногрудая дама, которая немедленно потребовала, чтобы Алексей поменялся с ней местами. Он побледнел, несмотря на загар и спо-койно попытался объяснить, что не может ехать на верхней полке, но дама была неумолима. Она причитала, и даже пустила слезу, и если у Леши была бы хоть малейшая возможность забраться на верхнюю полку и слезть с нее без посторонней помощи, он бы уступил ей все что угодно. Убедить даму не удалось, и она отправилась к начальнику поезда, вскоре они пришли вместе, и Алексею пришлось предъявить свое инвалидное удостоверение, что он все-гда делал крайне неохотно. Начальник поезда взял под козырек и стал изви-няться, потом увел куда-то даму, а через несколько минут на ее место в купе села та самая девчонка из санатория, она и заняла верхнюю полку в купе. Ну, вот так Алексею пришлось познакомиться с Юлией Новиковой сотрудницей одного из секретных отделов. Она выглядела совсем юной, но была ненамно-го моложе Алексея и, оказывается, прекрасно знала его историю, так как то-же закончила академию. Вскоре они разговорились и весь оставшийся путь болтали как старые друзья, так много оказалось у них общего.
Время прошло незаметно, и скоро их скорый поезд прибыл в Москву. На этот раз Алексей не стал придумывать трудности и попросил разрешения позвонить Юле, на что она охотно согласилась. За Алексеем приехал брат на машине, и молодые люди предложили Юле подвезти ее домой, но она отка-залась и отправилась домой на метро.
- Ну, и дивчина! - Весело бубнил Сергей. - Вот ты и возвращаешься к жизни.
- Не говори гоп, пока не перепрыгнешь! - хмуро отозвался Алексей. Некоторое время они ехали молча, но потом Алексей все-таки разговорился. В этом году он был доволен поездкой и встречей со старыми друзьями.
- Знаешь, Серега, а я ведь стал писать песни, правда, никто не слышал их, но я их могу исполнять и на рояле и на гитаре.
- Отлично! Вот это по-нашему! Хватит хандрить, сам всегда говоришь «вперед и с песней!»
- Да ты прав, не буду больше сходить с ума. А давай заедем к моей кре-стнице, вот уж кто действительно забрал мое сердце навсегда.
- Да уж она славная девчонка, умная только очень!
В ответ Алексей весело рассмеялся. Он как-то привел брата познако-миться с семьей своей крестницы, Аленка так жеманничала с Сергеем, что Ольга без конца одергивала ее, чем они немало смутили молодого человека.
Алексей набрал номер городского телефона своих друзей и крестницы и скоро в мобильнике раздался голос Аленки:
- Ало!
- Аленушка! Здравствуй, дорогая, я только вернулся и везу тебе подар-ки. Как ты думаешь, могу я сейчас заехать вам?
- Конечно, приезжай скорее! - радостно отозвалась девочка, но через мгновение послышался голос Ольги.
- С кем я разговариваю?
- Ольга Евгеньевна! Это я Алексей, здравствуйте!
- С приездом! Слава Богу! А то я не поняла, с кем это так фамильярно разговаривает наша дочь. Приезжай, скорее, будем рады тебя видеть. - Алек-сей распрощался с Ольгой, и Серега колеса своего «лимузина» направил в сторону их дома. Вскоре братья входили в знакомый подъезд, когда они по-звонили в дверь, Аленка издала такой крик восторга, что даже через дверь можно было уловить возмущение матери. Дверь открыла Ольга, Аленка бук-вально отодвинула ее и повисла у Алексея на шее. Леша внес свою ненагляд-ную крестницу в квартиру, а та уже норовила заглянуть в его дорожную сум-ку, так ей не терпелось получить обещанные подарки. Скоро она получила новую куклу, книгу на французском языке и множество разных мелочей типа раковин, морских звезд и всевозможных засушенных мелких морских жите-лей, девочка была на седьмом небе. Какое-то время она забавлялась с подар-ками и как будто не замечала Сергея, но спустя некоторое время озорно по-смотрела в его сторону и нацелила на него ложку, лежащую на столе. Она сконцентрировала на ней внимание и та сначала очень медленно, а потом все быстрее стала вращаться, приподнялась и поплыла по воздуху в сторону Сер-гея и довольно мягко опустилась к нему на колени. Парень даже подпрыгнул от неожиданности. Алексей с интересом наблюдал за малышкой, она была довольна собой невероятно, а мать, изменившись в лице, подошла к дочери взяла ее за руку и увела из комнаты. Через некоторое время из соседней ком-наты стало слышно всхлипывание Аленки, а Ольга вышла из комнаты мрач-нее тучи. Алексей попытался заступиться за девочку, но Ольга продолжала оставаться мрачной:
- Я не знаю, что с ней делать, она демонстрирует свои возможности везде. Мне уже сделали замечание в школе. Господи! Как же я боюсь за нее! А Антон все время работает и практически совсем не бывает дома. Леш, мо-жет быть, ты с ней как-то поговоришь.
- Я это сделаю незамедлительно! Не надо так волноваться, она ведь очень умная девочка, ей просто надо объяснить, что такие способности надо скрывать, вот и все. Я ведь раньше не понимал, что вы имеете в виду, когда так волнуетесь из-за ее особых способностей.
- Я ведь мать и уже давно поняла, что она из себя представляет. Алеша мы все дети по сравнению с ней как с астральной единицей, но она слишком мала и потому совершенно беззащитна.
- Нельзя говорить, что она совершенно беззащитна. А мы все на что? - Алексей встал, ушел в соседнюю комнату, он оставался там достаточно дол-го, было ощутимо, что они с Аленой очень заинтересованно о чем-то говорят. И спустя какое-то время стало совершенно спокойно и тихо, очевидно у де-вочки с ее много выстрадавшим крестным было немало общего и им было о чем поговорить.
Минут через двадцать они вышли из комнаты спокойные, но с за-говорческим видом. Аленка подошла к матери обняла ее за шею и тихонько сказала:
- Мам, но ведь я не знала, что, так как я умеют не все люди, мне каза-лось, что в таких шутках нет ничего особенного. Обещаю больше не рас-страивать тебя из-за такой ерунды, просто буду больше читать и все. - Она еще крепче обняла мать и прижалась к ней щекой. У Ольги из глаз потекли слезы, она погладила дочь по голове и тихо сказала:
- Я очень боюсь за тебя, если что-то случиться с тобой я никогда не смогу себя простить. - Девочка посмотрела на мать совершенно взрослыми глазами и сказала:
- Обещаю, что со мной ничего плохого не случится - и так хорошо улыбнулась, что всем стало сразу легко и спокойно. Молодые люди засоби-рались домой и скоро они уже ехали по вечерним улицам города. Алексей как-то остро вспомнил Юлю и вдруг понял, что он влюблен, причем самым серьезным образом, вот так сильно ему не хватало ее ясного взгляда. Внут-ренний голос немедленно напомнил ему, что, Слава Богу, он хотя бы может ей позвонить, и Алексей решил сдаться на волю проведения и как только сможет позвонить ей, но внутренний голос ему напомнил о том, что у него есть мобильник и Алексей застонал. Сергей посмотрел в сторону брата и удивленно поднял брови. Леша сделал вид, что у него все в порядке и не стал афишировать свои новые, но очень сильные чувства.
- А вдруг еще отпустит - слабо понадеялся он. Братья приехали домой, где их ждала мама и накрытый стол. Алексей до позднего вечера рассказывал о том, как встретился в санатории со своими старыми друзьями, как они пели студенческие песни, вот только о Юлии он не стал рассказывать ничего. Но сердце не желало подчиняться своему хозяину и упорно сосало под ложечкой и ныло на все лады, напоминая, что без Юли ему совсем худо. Какое-то вре-мя Алексей пытался сопротивляться, но все его попытки закончились тем, что он набрал номер телефона Юли и как-то резко и даже немного грубо, со-общил ей, что влюблен. Он не мог больше сопротивляться своим чувствам и потому решил:
- Пусть она меня сразу отвергнет, и я не буду мучаться, буду помнить, что я калека и все - решил Алексей. Но Юля после некоторой паузы очень робко сказала:
- Леша, а ведь я тебя люблю уже много лет. Это была любовь с первого взгляда, ты тогда выступал на студенческом вечере и пел песни, а потом ре-бята тебя все вызывали на бис. Я влюбилась, это я тебя тогда пригласила на белый танец, а ты танцевал со мной, а сам даже не смотрел в мою сторону. А потом я приходила к тебе в госпиталь, и ты снова не увидел меня, я несколь-ко раз там была. Мне хотелось как-то поддержать тебя, но ты даже не смот-рел на меня. Ты тогда был совсем плох.
У Алексея даже перехватило дыхание, он некоторое время тяже-ло дышал, а потом снова повторил:
- Прости меня! Как же я был слеп! Я люблю тебя! Всем сердцем, всей душой и всем разумением!
Было слышно, что Юля там на другом конце телефонного прово-да громко всхлипывает.
- Юля! Юленька! Родная моя, не плачь! Я скоро буду у тебя! Диктуй адрес!
Через несколько минут Алексей уже ехал по дороге к Юле. Их встреча была трогательной и нежной, они как малые дети держались за руки и говорили без конца обо всем, это было начало совершенно нового этапа в их жизни. Они встречались каждый день и скоро совсем не могли обходиться друг без друга. Поэтому их решение пожениться было таким естественным, но все-таки неожиданным для окружающих. Никто не предполагал, что Алексей способен на такой отчаянный шаг. Сергей даже потерял дар речи, когда Алексей сообщил ему о своем решении.
- Леш, а как же вы будете жить?
- Вопрос, конечно, интересный. - Попытался отшутиться Алексей. Но потом, увидев растерянность брата, тихо продолжил:
- Я не знаю пока, но есть смягчающее обстоятельство - мы очень лю-бим, друг друга и больше не можем жить отдельно.
Серега, глубоко вздохнув, хотел что-то сказать, но передумал и только кивнул головой. Потом все-таки спросил:
- А Аленку ты поставил в известность о своем решении?
Он хотел пошутить, но Алексей его напоминание воспринял очень серьезно.
- Нет, Господи! Как же я мог забыть о ней? Ведь это очень важно. Се-рега, а поехали к ней прямо сейчас вместе. В ответ брат только покачал голо-вой:
- Ну, уж нет, она все время озорничает со мной, я просто ее боюсь.
- Да ты что, братишка, она же совсем маленькая! - Эмоционально вос-кликнул Алексей.
- Это тебе она совсем маленькая, а со мной она хулиганит как большая, не поеду и все. Твоя крестница сам с ней и разбирайся. - Алексей даже засто-нал в ответ.
- Не ожидал от тебя, что ты все так воспримешь, она глупыш совсем, она играет с тобой.
- А почему она так с тобой не играет?
- Не знаю!
- А я знаю, тебя она уважает, а я для нее мальчишка, она все время что-нибудь придумывает. Еще поджог устроит, не проси не поеду!
Алексей набрал знакомый номер, на этот раз к телефону подошел сам генерал Закревский. Леша представился, и тот стал настойчиво пригла-шать его в гости, Алексей не заставил себя долго уговаривать и вскоре был в доме у Ольги и Антона, где он кожей почувствовал напряжение, которое ца-рило там. Что-то происходило в этом всегда гостеприимном доме.
- У вас что-то случилось?
- Да, Леш, вот уже третью неделю больна Аленка и никто не может по-нять, что с ней происходит, Ольга в отчаянии.
- Почему же вы меня не позвали, я ведь мог бы помочь чем-нибудь. - Не очень уверенно сказал Крутов, вспомнив, что все это время проводил у Юльки и совсем не появлялся дома, а в отделе по борьбе с оккультными пре-ступлениями было затишье. Он работал там консультантом и его никто не беспокоил.
- А можно мне хотя бы посмотреть на мою крестницу?
- Я сейчас спрошу у Ольги. Оленька, тут пришел Леша Крутов, как ты думаешь можно ему повидаться с Аленкой.
- Конечно, она сейчас не спит.
Леша вошел в детскую, в затемненной комнате лежала девочка, ее ог-ромные глаза провалились, и стали еще больше. Она была такой бледной, что стало страшно. У Алексея началось сердцебиение, потом он почувствовал трепыхание в области сердца и вдруг потерял сознание, такого с ним не было никогда. Закревский, который стоял рядом подхватил его и не дал удариться головой о край стола. Он мягко дотащил гостя до дивана, уложил и стал по-хлопывать по щекам.
- Леша очнись! Что с тобой?
Алексей с трудом открыл глаза и осмотрел комнату так, как буд-то видел все в первый раз. Потом присел на край дивана и произнес:
- Антон Дмитриевич! Мне надо Вам кое-что сказать.
- Ты идти можешь?
- Могу, со мной все в порядке.
Ольга, глядя на все что, произошло, изменилась в лице и только со-гласно кивнула в ответ на вопросительный взгляд мужа. Мужчины перешли в гостиную, и присели на диван. Алексей нахмурился и сказал:
- Я получил удар в сердце, меня мечом ударил черный жрец, это его вина, что девочка так больна.
Закревский просто взвыл в ответ:
- Как же я раньше не догадался? Прошу тебя ничего не говори Ольге. Я уже принял кое-какие меры, в общем, через пару часов здесь будет Георгий со своими монахами. Правильнее сказать я жду их с минуты на минуту. А те-бя я прошу остаться у нас, кто знает, что может еще произойти.
- Антон! Аленке становится хуже. Надо вызвать скорую помощь.
- Нет! - Неожиданно для самого себя громко крикнул Алексей. Он встал и отправился в комнату, где лежала девочка, на этот раз он был полон решимости, он отодвинул Ольгу взял Аленку на руки и сказал так, что это должна была слышать только его крестница:
- Ничего не бойся, я с тобой, вместе мы победим его!
Ольга услышала все, что сказал Алексей, и забеспокоилась:
- Антон, кого они собираются победить? О, Господи! не скрывай же ты от меня ничего, иначе я просто сойду с ума.
И Закревский решился даже неожиданно для самого себя:
- Оля, это происки черного жреца.
- Так я и знала, значит, я сделала все правильно.
- И что же ты сделала?
- Я вызвала отца Георгия из скита, он должен приехать, кажется сего-дня.
Несмотря на серьезность ситуации, Антон заулыбался.
- У тебя, что неадекватная реакция?
- Еще, какая неадекватная, потому что я тоже вызвал Георгия и жду его с минуты на минуту. Я хотел послать за ним машину в аэропорт, но он кате-горически отказался.
Аленка на руках у Алексея порозовела и запросила пить, Ольга броси-лась к ней со стаканом морса.
- Нет! - Снова резко крикнул Алексей
- Только святую воду и все пока.
Ольга бросилась исполнять и скоро Аленка с жадностью пила святую воду и возвращалась к жизни на глазах. Она обняла за шею своего крестного, и они сидели, обнявшись, и все время о чем-то перешептывались. Это про-должалось, кажется целую вечность, но в дверь настойчиво позвонили, и на пороге оказался Георгий и два монаха экзорсиста. Они прямо на пороге запе-ли молитву, стали раздувать огонь в кадилах, с трех сторон они со священ-ным дымом то сходились, то расходились, читая нараспев молитвы. Сначала было просто спокойно, но скоро в квартире начался такой шум и грохот, что становилось не по себе. Стала ломаться мебель, разлетелись электрические лампочки, передать словами то, что происходила с этой уютной недавно от-ремонтированной квартирой просто невозможно. Экзорсисты продолжали работать до тех пор, пока не прекратился разгром.
- Еще немного и мы могли бы не успеть, что же случилось, Ольга Ев-геньевна?
Но Ольга заливалась слезами и не могла говорить. Аленка с ясными глазами, совершенно здоровая сидела на коленях у крестного, завернутая в одеяло и смотрела на все с большим интересом. Ольга, очнувшись, бросилась к дочери:
- Девочка моя, что же с тобой случилось?
- Мама, не волнуйся он больше сюда не придет, мы ему с Лешей зна-ешь, как наподдали - радостно произнесла семилетняя девочка.
- Главное они наподдали! Работали три экзорсиста, нет, с этим надо ра-зобраться – сказал Антон Закревский
- Сейчас всем надо отдохнуть, а ты дочь, расскажи папе, что случилось три недели назад. С какой это стати ты так странно заболела? Я понимаю, у тебя бы был грипп, от этой гадости никто не застрахован, а что же случилось с тобой?
- Антоша! Она же очень слабая.
- Кто это слабый? Наша дочь? Нет, милая, это мы все слабые, а она у нас силачка. Пусть расскажет, что случилось, с кем она так пообщалась, что к нам в дом прорвался черный жрец, да еще без материального проводника.
Я весь внимание! - Настойчиво произнес отец и стал пристально смот-реть на свою маленькую дочь.
- Папа, я не хотела его сюда приводить, он сам ворвался. - Всхлипнула Аленка.
- И кто же ему открыл дверь? - продолжал упорствовать Антон - рас-сказывай.
Аленка, продолжая, обнимать своего крестного, всхлипнула еще не-сколько раз, и поскольку на это никто не обратил внимания, успокоилась.
- Мне тетенька на улице подарила колечко.
Закревский просто взревел:
- Тебе сколько раз говорить, чтоб ты ни у кого ничего не брала! Где ко-лечко?
Аленка сползла с колен Алексея и босиком затрусила к своему потаен-ному сундучку, там оказался очень дорогой перстень с крупным красным ру-бином. Изнутри все кольцо было исписано тайнописью. Георгий сразу в этом кольце узнал одну из драгоценностей, прежде принадлежавших ордену древ-них сатанистов.
- Вот и дождались, давно никто из этой команды не появлялся, а вы все радовались, что обезопасились, избавившись от Артема. - Мрачно произнес-ла Ольга.
- Выражение лиц, у всех присутствовавших было крайне огорченными, не реагировала только Аленка, она с интересом смотрела то на мать, то на отца, то на крестного и казалось, ничего не понимала.
Ольга взяла в руки кольцо осмотрела его со всех сторон и положила на стол, вдруг у нее перед внутренним зрением возникла вспышка и она увидела как женщина, одетая в ярко красный костюм последней модели очень неор-динарной внешности с хищным выражением лица смотрит в сторону ее до-чери. Ольга немного расширила поле внутреннего зрения и увидела черного жреца и перстень, одетый на его средний палец, тот самый, что женщина в красном почему-то подарила девочке. Антон не спускал глаз с жены, и когда она бледная как мел снова потянулась за перстнем, он остановил ее руку.
- А давайте не будем спешить! А сначала как-то обезопасим себя и наш дом. И вообще у меня есть предложение всем переехать за город, а нашу раз-громленную квартиру сначала прибрать и освятить, а уж потом возвращаться обратно. Все молча кивнули головой, а Аленка весело захлопала в ладоши, она очень любила загородный коттедж, который был построен родителями специально для дочери, она вместе с бабушками и няней переезжала туда на все лето. У нее там была прекрасно оборудованная детская площадка с гор-ками, качелями, каруселями, батутами и игровыми лабиринтами, и велико-лепная детская, где было много игрушек, чтобы летом ей было весело, но дом был с настоящим отоплением и потому они всей семьей выезжали туда иногда и в другие времена года. Там было много места, и все быстро засоби-рались, поместив вещи и людей в двух машинах, все двинулась в загородный дом.
Алексей позвонил домой и сообщил, чтоб его не ждали. К теле-фону подошел Сергей и сообщил, что уже несколько раз звонила Юля, кото-рая очень волнуется, и, что она сказала Сергею, что у нее дурные предчувст-вия. Алексей, услышав о дурных предчувствиях, побледнел, что не ускольз-нуло от его друзей, с ним в машине ехал отец Георгий и один из монахов. Ольга с девочкой, которая мирно спала у матери на руках, и другой монах экзорсист ехали в джипе с Закревским. Георгий внимательно посмотрел на Алексея и после непродолжительной паузы спросил:
- Что тебя так беспокоит?
Леша, задумавшись, даже вздрогнул от заданного ему вопроса, внимательно посмотрел на Георгия и ответил:
- Я ведь решил жениться, встретил женщину, которая готова принять меня таким, какой я есть. Я сегодня приехал, чтобы сообщить крестнице и ее родителям эту новость, а попал на такие странные события, да еще моя не-веста звонила моему брату и сообщила о дурных предчувствиях.
- Она ясновидящая?
- Да, так же как и Ольга Евгеньевна, только они еще не знакомы.
- А чем она занимается в миру?
- Она работает в одном из закрытых отделов, она тоже наш сотрудник. Я с ней познакомился в санатории, где она проходила курс восстановитель-ного лечения после тяжелой операции, она была ранена.
- Вот оно что! - протяжно произнес Георгий.
- А ты не мог бы ее тоже привезти к нам. Это нужно не просто для зна-комства. Я позже тебе все объясню.
- Это не проблема, только сейчас уже поздно я долго за рулем, а мне не очень показано переезжать на длинные расстояния - а после паузы добавил: Это у меня после контузии, я могу потерять управление.
- Ну, это, наверное, как-то можно решить и без твоей помощи.
Через некоторое время машины прибыли на место, и все стали выхо-дить на воздух, был приятный с легким налетом приближающихся холодов осенний вечер. Деревья стояли еще в богатых убранствах, и это было видно несмотря на опускающиеся сумерки. Георгий широкими шагами подошел к хозяину, и что-то стал рассказывать ему, Закревский согласно кивнул голо-вой в ответ, а потом обратился к Алексею:
- Давай связывайся со своей ненаглядной, я вышлю за ней дежурную машину, сам я тоже после всего пережитого, должен вспомнить, что перенес серьезную контузию, мне ведь также как тебе нельзя подолгу быть за рулем.
Через несколько мгновений Алексей уже разговаривал с Юлей, сразу все, поняв, она, конечно, согласилась приехать на дачу и Закревский отпра-вил за ней машину. Пройдя во внутрь дома, гости, оказались в тепле и уюте. Проснувшись, Аленка и щебетала без умолку, задавая все время, вопросы она выглядела обыкновенным ребенком. Ольга занялась хозяйством, и скоро за-кипел самовар и на столе появился на скорую руку приготовленный ужин, который был с удовольствием съеден.
После сытного ужина Алексей. Антон и Ольга немного расслабились, но монахи оставались в напряжении, их беспокоило заунывное завывание и скрежет за окном. Взяв, в руки, кадило, и расхаживая по комнате, Георгий непрестанно молился, монахи следовали его примеру, когда они запели мо-литву вместе, вой за окном прекратился.
- Это предупреждение, а где ребенок?
Девочка куда-то вышла из гостиной и, рванувшись с места мать, бро-силась искать ее, отец последовал за ней. Вернувшись, они привели сопро-тивляющуюся дочь, говоря грубым голосом, она вела себя отвратительно: плевалась и ругалась на каком-то неизвестном языке. Подойдя к девочке, размахивая кадилом и продолжая читать молитву, отец Георгий положил ла-донь на ее голову. Вырвавшись из горла, протяжный и почти видимый крик рассеялся, улыбнувшись, Аленка стала прежней.
- Что это было? - со слезами на глазах спросила Ольга.
- Такие вещи нам знакомы, но давайте сейчас не будем это анализиро-вать, иначе можно спровоцировать новое нападение негативных сил.
- Георгий, ты говоришь загадками! Ведь это наша дочь и у нас с Ольгой разрываются сердца. - Напряжено сказал Закревский. Но подъехавшая ма-шина с девушкой Алексея отвлекла их от тяжелого разговора.
Все присутствовавшие люди особенно тонко воспринимали окружаю-щий мир, то есть были очень сенситивны, и потому сразу почувствовали не-кое движение в пространстве и даже внутренним зрением увидели вспышку, при появлении Юлии. Несколько смущаясь, Юля прошла в гостиную, Ален-ка, подойдя к ней с важным видом и заговорив довольно строго, немного всех развеселила:
- Так, значит это ты моя будущая родственница? Давай знакомится. –Сказала Аленка протянув руку Юлии. На появившуюся вспышку во время рукопожатия Аленка посмотрела с любопытством и спросила:
- А ты предметы двигать умеешь?
Ольга чуть не умерла от стыда. Посмотрев с улыбкой на девочку Юля отве-тила:
- А ты?
Фыркнув Аленка сказала:
- Конечно, я и костер без спичек могу разжечь. Хочешь, покажу?
- Давай попробуем разжечь костер на улице, если конечно твои мама и папа разрешат.
- Мама, можно мы разведем костер? - Завопила Ленка, которая за сего-дняшний день сделала неврастениками, кажется не только своих родителей и крестного, но и трех монахов экзорсистов. Ольга смотрела на происходящее с таким отрешенным видом, что Закревский, посмотрев на дочь, сказал со-вершенно серьезно:
- Подумаешь, она может костер развести без спичек, а ты думаешь, мы все этого не можем.
- Антон! Я тебя умоляю! Может ее рано посвящать в то, что умеем мы.
- Но и делать вид, что она у нас такая могущественная получилась, я не собираюсь, она моя дочь и способности у нее от меня и от матери. А собст-венно чего мы ждали? Какой у нас с Ольгой мог родиться ребенок? Яблочко от яблоньки не далеко падает.
Георгий напряженно рассмеялся:
- Вот это и есть истина, так что поскольку мы все в сборе, а Аленка знает больше, чем должен знать ребенок в ее возрасте, пусть она расскажет нам по порядку, что же такое случилось. Как она встретилась с этой странной женщиной, которая детям раздаривает музейные ценности.
Все внимательно стали смотреть на девочку, которую это нисколько не смутило, она обожала находиться в центре внимания, что тоже постоянно тревожило мать и отца. Она обвела взглядом собравшихся слушать ее взрос-лых, весело улыбнулась и начала свой рассказ:
- Эта странная тетя сначала приходила ко мне во сне, рассказывала сказки, правда страшные, но очень интересные. Я сама попросила ее прихо-дить ко мне в гости чаще, и она согласилась. А в пятницу пока мама заходила в магазин, а я стояла возле входа, она подошла ко мне протянула кольцо и сказала, что как только я захочу увидеть во сне новую сказку, я должна толь-ко надеть колечко на первый палец правой руки и еще показала мне на боль-шой палец. А я сказала ей, что занимаюсь музыкой и хорошо знаю, что такое первый палец. А потом она сказала, что это наша с ней тайна, а она пришла ко мне из сна, ну как Мэри Поппинс по ветру. Я бы с ней еще поговорила, но тут появилась мама и помахала мне рукой, чтобы я подошла к ней. А тетя в красном платье снова подняла палец и сказала так таинственно «Тайна!», я спрятала колечко в карман куртки и принесла его домой. А перед сном наде-ла его, но мне стало очень плохо, меня стало тошнить, и я вскоре сняла его и положила в сундучок. Больше я ничего не помню об этой женщине, все вре-мя было очень темно и чем-то сильно и очень неприятно пахло. Мне стано-вилось все хуже и хуже, я звала и маму и папу, но никто не отзывался. А по-том я закричала крестному, у нас есть свой тайный знак и он пришел, и мы вместе так наподдали этому черному жрецу, но он не умер, он только ушел на время так он сказал. И еще он сказал, что никогда не забудет ко мне доро-гу, и что мы еще будем вместе. Я не успела ему ответить, что пусть даже не надеется, я никогда не буду с ним. А потом он еще смеялся над мамой, кото-рая была очень сильной, но что из-за меня растеряла всю силу.
Ольга вдруг все поняла и как-то мгновенно собралась, подошла к доче-ри, и мягко улыбаясь, но, излучая огромную силу, обняла дочь и присела возле нее.
- Мы еще посмотрим, кто победит.
- Оль, ты только не хорохорься, ты же за эти три недели так перенерв-ничала что даже простым взглядом видно, что ты нуждаешься в отдыхе.
- Да мы все нуждаемся в отдыхе - как эхо отозвался Георгий.
И все разошлись по приготовленным комнатам. В коттедже постоянно жила сторожиха и потому дом всегда был готов принять гостей. Ей очень нравилось жить там, тем более что Антон щедро платил ей за уход за домом. Она была матерью одного из его молодых сотрудников, которая сильно кон-фликтовала с невесткой и сыном и потому с удовольствием отделилась от них. Теперь сын раз в неделю навещал мать, и она ему еще подбрасывала деньжат и как будто все были довольны, во всяком случае, пока.
Наши усталые герои устраивались на отдых в своих комнатах, и дом постепенно погружался в тишину и покой. Аленка, как и полагается малень-кой девочке, уснула первой, обняв своего любимого медведя, и тихо засопела носиком. Антон и Ольга долго не смыкали глаз, но и они, несмотря на пере-живания больше не могли быть в напряжении, и сон как благодать снизошел на их усталые тела и души. Скоро уснули и монахи, они перед сном вознесли молитву и успокоенные, положившись на волю Бога, уснули. Спать не мог только Алексей он устало ходил по комнате, не имея возможности рассла-биться. Его взгляд был хмур и напряжен, Юля некоторое время молча на-блюдала за ним, но скоро не выдержала:
- Леша, прошу тебя, ложись, ведь никто не знает, что день грядущий нам готовит.
- Это правда, но у меня тревога, предчувствие беды. После того ране-ния я стал очень серьезно относиться к своим предчувствиям, меня даже под-ташнивает от напряжения. И я не знаю, что мне с этим делать, сам себя успо-каиваю, но мне становится все хуже.
- Знаешь если у тебя такая ощутимая тревога, давай встанем и выйдем на улицу подышим воздухом, или посидим в гостиной. У меня ведь тоже се-годня было предчувствие надвигающейся беды. - Алексей согласно кивнул головой, и Юля стала одеваться. Они спустились на первый этаж и зажгли там свет, в гостиной стоял огромный угловой диван, на котором можно было легко уложить трех, может быть и четырех богатырей. Юля забралась на него с ногами и накрылась пушистым пледом, который лежал на диване. Алексей немного походил взад и вперед и тоже уселся рядом с невестой, так они си-дели некоторое время, но усталость брала свое и сидя на диване, они крепко уснули. Разбудил их пронзительный крик, который доносился из комнаты на втором этаже. Ребята быстро вскочили и опрометью бросились на крик, ко-торый раздавался из комнаты сторожихи. Когда они вбежали туда, то жуткое зрелище остановило их на пороге, пожилая женщина была мертва, ее лицо изменилось от ужаса, поза, в которой она находилась, была вычурной. Через несколько мгновений в дверях появился хозяин дома, он так изменился за последние часы, что на него самого невозможно было смотреть без боли, его глаза провалились, синева вокруг глаз приобрела землистый оттенок, рот был крепко сжат, а скулы так выделялись, что становилось страшно, что с ним самим может случиться непоправимое.
- Вы что-нибудь видели?
- Нет, Антон Дмитриевич, мы прибежали на крик, но уже было поздно. Видимо ее кто-то или что-то очень сильно напугало.
Скоро в комнате умершей собрались все кроме Аленки, настроение у всех, естественно, было совершенно подавленное. Закревский позвонил в дежурную часть и к ним уже ехали представители службы безопасности, кроме того, уже сообщили сыну сторожихи, и он тоже мчался на всех парах, хотя сделать не мог ничего. Пока все занимались проблемами, связанными со смертью пожилой женщины об Аленке как будто забыли, и она просочилась между взрослых и встала возле трупа, когда родители увидели ее они пришли в ужас и стали уговаривать ее отправиться в свою комнату, но девочка ни за что не хотела уходить. Она смотрела на старушку и как-то раскачивалась из стороны в сторону, это продолжалось довольно долго. Ольга хотела взять ее за руку и увести. Но она посмотрела на мать таким взрослым и все пони-мающим взглядом, что Ольга просто встала рядом. Какое-то время девочка постояла молча, а потом произнесла:
- Мама, а ведь бабушку убил черный жрец, он искал меня, но не смог найти, а бабушка хотела его остановить, она ведь очень много знала, ты даже не можешь себе представить, какие сказки она рассказывала мне.
Ольга застонала, прижала дочь к себе и стала молча смотреть сквозь время и пространство, скоро у нее открылся третий глаз, и она четко увидела то о чем только что рассказала ее девочка.
- Отдай мне кольцо! - Потребовал Закревский, но Аленка только пока-чала головой.
- Нет, папа, это кольцо никому кроме меня нельзя брать в руки, в нем такая сила, которая может убить любого.
- Что значит любого, я твой отец!
- Верь мне, папа, кольцо не способно никого убить только в моих ру-ках.
Все присутствующие притихли. Ведь они знали, что от этого ребенка можно ожидать всего, но все-таки она была еще такой маленькой.
Какое-то время продолжалась пауза, но Георгий нарушил ее:
- Детка, кто тебе внушил это, расскажи нам, и мы все подумаем, что же делать дальше.
Аленка некоторое время молча хмурилась, но потом все-таки стала рассказывать:
- Ко мне снова приходила тетенька из сна и сказала, что сегодня будет принесена жертва, и что этой жертвой станет наша сторожиха, и все мне по-казала, я видела, как черный жрец свернул ей шею. Это было очень страшно, а потом она сказала, что кольцо должно всегда оставаться у меня или все ум-рут и мама и папа.
Закревский даже зарычал в ответ:
- Так запугивать ребенка! - Но Георгий снова заговорил:
- Послушай меня, Аленушка, мы прибыли в ваш дом из монастыря спе-циально, чтоб освободить ваш дом от тех сил, которые могут только убивать, и мы знаем, что надо делать с кольцом. Поэтому послушай меня и отдай ко-лечко мне прямо сейчас.
Было видно, что девочке не хотелось расставаться с красивой игруш-кой, но родители тоже стали настаивать, и она согласилась. Дальше стали происходить снова какие-то странные движения в пространстве, но их было возможно сразу же взять под контроль. Ритуальное кольцо, оказавшись в ру-ках у экзорсиста, сразу же потеряло силу, проявления которой рассыпались, не приобретая движения. Было до слез жаль старушку, которая пострадала ни за что, ни про что, а из-за отсутствия предусмотрительности. Ведь если бы кольцо сразу оказалось у Георгия ничего бы и не случилось, но исправить уже ничего было нельзя.
Вскоре приехали сотрудники службы безопасности и представители отдела по расследованию оккультных преступлений, и закипела работа. Уложить спать удалось только Аленку, да и то с большим трудом, она сопро-тивлялась изо всех сил, но все-таки была сломлена усталостью и напряжени-ем. Жизнь устроена так, что все на свете когда-нибудь кончается, закончился и этот день до предела насыщенный странными и мало понятными события-ми непосвященному человеку.
Усталые и подавленные, но все же полные решимости наши ге-рои уселись за круглый стол и решили разобраться во всем по-порядку и продумать план дальнейших действий.
Георгий достал из вещевого мешка освященные церковные свечи и расставил их на столе в виде пятиконечной пиктограммы, потом, читая мо-литвы на старославянском языке, поочередно зажег их все одну за другой. Всем сразу стало значительно спокойнее.
- Давайте, наконец, все обсудим - усталым голосом произнес Закрев-ский, и тяжело вздохнул, глядя на жену.
Ольга согласно кивнула головой и хотела что-то сказать, но у нее из глаз потекли слезы, она встряхнула головой, как будто попыталась оста-новить их, но у нее ничего не получилось. Антон снова посмотрел на нее, сделал попытку приподняться, по-видимому, чтобы успокоить, но потом снова сел и заговорил.
- Эта девчонка скоро меня тоже заставит лить слезы, я просто не пред-ставляю, что нам следует предпринять. - Посмотрел на Георгия. Но Георгий сохранял молчание, правда, не долго.
- Юленька, мне кажется, ты видишь, что нам необходимо сделать, для того чтобы остановить возможные трагические события, которые притянула в материальный мир Аленка, сама, не ведая того, что она творит.
Юля подняла голову, пристально посмотрела на Георгия, и тихо сказа-ла:
- Я думаю, что Аленке нужен такой педагог, который бы занялся ее эзотерическим образованием, причем самым серьезным образом, она должна быть посвящена во все возможные знания по оккультизму и магии, ворожбе и ясновидению. Нельзя такую сильную девочку оставлять без осознания то-го, какой силой она владеет, на мой взгляд, это недопустимая ошибка. Вспомните путь каждого из нас, мы росли в мире, где нам насильно внедряли атеизм, где, пользуясь знаниями, кучка лжецов и выскочек, надругалась над духовностью нескольких поколений. И, что в результате мы имеем? Иногда хочется плакать навзрыд над судьбой каждого из нас, а Аленка, разве мы имеем право, скрывать от нее все плюсы и минусы тех возможностей, кото-рыми она наделена от природы.
После того как Юля произнесла свой монолог, воцарилась довольно продолжительная пауза, все присутствующие как будто погрузились в свои воспоминания. А, потом заговорили все одновременно, говоря и за и против такого подхода к становлению и образованию Аленки. Георгий посмотрел на чету Закревских и сказал:
- Мы спорим, а что же скажут родители. Ведь последнее слово остается за вами.
Антон глубоко и протяжно вздохнул и сказал:
- Конечно, вы правы, и больше оставлять Елену без контроля педагога невозможно, но кто возьмет это на себя. Сам я ее учить не смогу, она вьет из меня веревки, поэтому педагог из меня, как я знаю, никудышный, а из Ольги тем более. - После чего обвел взглядом своих друзей и слабо улыбнулся. Но тут Юля снова пришла всем на помощь.
- Если вы не будете возражать, то я бы могла взять на себя занятия с Аленкой. Мне кажется, что я понравилась ей, и потому есть надежда, что мне удастся преподнести ей основы эзотерических знаний, а там жизнь подска-жет, что в этом направлении делать дальше. Конечно, если вы не будете воз-ражать - обратилась она непосредственно к родителям девочки. Ольга пока-чала головой и произнесла:
- Не только не будем, а даже наоборот.
Алексей смотрел на Юлю как завороженный, его взгляд излучал такую бесконечную любовь, что девушка, встретившись с ним взглядом, покрасне-ла. А сердце Алексея переполняла такая радость и гордость за любимого че-ловека, что скрывать эти чувства было невозможно, да, похоже, и не надо. Он еще раз посмотрел на свою невесту самым нежным взглядом, на который он был способен и сказал:
- Я хочу тоже предложить свою персону на роль учителя для Аленки, мне есть чему ее научить и что объяснить ей. И я обязуюсь не ударить в грязь лицом. - Последние слова он произнес как-то особенно торжественно. И это мгновенно разрядило обстановку, потому что все заулыбались. Георгий по-смотрел на всех долгим протяжным взглядом и стал собираться в дорогу, он оставил родителям девочки адреса и телефоны людей, к которым можно об-ратиться в Москве за консультацией при необходимости. Он увозил с собой кольцо с рубином, к которому был привязан черный жрец, и никто не мог даже себе представить, как дальше будут развиваться события, начавшиеся так стремительно и неординарно.
Сотрудники по борьбе с оккультными преступлениями начали рассле-дование и розыск дамы в красном, но пока ничего нового узнать не удава-лось.
А для Аленки настали веселые времена, в середине года у нее были незапланированные каникулы, и это было еще не полное счастье, пото-му что с ней по очереди сидели то мама, то папа, то крестный, то его невеста. Девочка была несказанно довольна и использовала счастливое время на пол-ную катушку. Она требовала к себе бесконечное внимание, почувствовав, что за нее, все очень бояться, старалась извлечь наибольшую выгоду, она требо-вала, чтоб ей сочиняли сказки и разные интересные истории. Разговаривала на разных языках, чем приводила в восторг отца и крестного, и не на шутку пугала мать.
В тот день с ней остался Закревский, Аленке редко приходилось вот так общаться с отцом, он почти все время работал, и потому она не отходила от него ни на минуту. Повиснув у него на руке и заглядывая в глаза, она проси-ла:
- Папочка, расскажи мне самую интересную историю на свете.
- О чем же тебе рассказать? - Аленка полуприкрыла глаза и прошептала заговорческим тоном:
- Расскажи мне про твою подругу слониху, как я ее люблю. - Как-то Антон рассказал дочке, что ему довелось в одной долгой экспедиции быть погонщиком молодой слонихи по имени Сахо, и с тех пор при каждом удоб-ном случае Аленка требовала рассказа о ней.
- Ну, хорошо слушай. - Девочка забралась к отцу на колени, положила ему голову на грудь и замерла.
- Это было уже много лет назад, я тогда был еще молод и жил в другой стране, в стране, где одна половина территории пустыня, а другая джунгли. Я очень нуждался в деньгах и потому, когда мне предложили отправиться в путешествие верхом на слоне, обрадовался. Правда, мне сказали, что моло-дая слониха строптива и если я ей не понравлюсь, она может меня просто за-топтать ногами, но мне нечего, было, есть, а путь на слонихе мне казался та-ким романтичным, что я согласился. Когда меня привели в загон и оставили наедине со слоном, моей храбрости заметно поубавилось, слониха смотрела на меня очень недоброжелательно и не только сесть ей на спину, я даже не мог приблизиться к ней. Я понял, что если я не сумею завоевать ее доверие, то не могу даже рассчитывать на эту работу. В тот день я тихо выбрался из загона и стал думать, как мне завоевать доверие слона. Я был знаком с одним старым погонщиком и за советом отправился к нему, он то мне и рассказал, как надо себя вести со слоном. В следующий раз я накупил на оставшиеся деньги фруктов, благо, что в жарких странах они очень дешево стоят, и от-правился к слонихе, я стал ее угощать фруктами и разговаривал с ней как с человеком. Сахо слушала меня, так как будто все понимает, и с удовольстви-ем поедала фрукты. Вот так и началась наша дружба. Мы путешествовали вместе почти полгода, и у нас были теплые отношения, когда я расставался с ней, у меня из глаз текли слезы. Она относилась ко мне с такой заботой и вниманием, как настоящий друг. Только вот по утрам меня будила очень смешно, правда там мне смешным это не казалось, смеялись погонщики, а Сахо засовывала хобот ко мне в палатку и трубила мне почти в ухо, а если я продолжал спать, могла меня облить водой.
- Папочка, расскажи, как она тебе приносила фрукты и кормила тебя.
- Сахо иногда уходила в джунгли и приносила мне по целой корзине фруктов, а иногда целую гроздь бананов.
- А откуда она брала корзину?
- Она забирала, пустую корзину на стоянке, и уходила с ней, так де-вушки ходят за грибами. - Аленка уснула на руках у отца, и тут позвонил те-лефон. Он аккуратно положил дочь на диван, укрыл ее пледом и поднял те-лефонную трубку.
- Алло! Алло! - но в трубке молчали и громко дышали, дыхание было похоже на шипение змеи. Закревский попытался зафиксировать номер, но звонили из автомата.
У Антона екнуло сердце и опустилось вниз живота, это ощущение бы-ло уже забыто им, это был знак того, что к нему подкрадывается беда. Он даже присел на стул от неожиданности. Аленка спала в соседней комнате, Антон встал и очень тихо зашел в комнату и посмотрел на то, как спит дочь, было все спокойно. Но такого матерого разведчика, каким был отец этой де-вочки, провести было нельзя, он почувствовал кожей как дикий зверь, при-ближающуюся беду. Он присел в кресло и настроился на прием информации. Какое-то время было тихо и беззвучно на тонких уровнях, но спустя некото-рое время начался просто шквал информации. Антон давно уже не пользо-вался этим каналом, с тех пор как стал жить вместе с Ольгой, но сегодня надо было возвращать всю силу, ибо жизнь его ребенка могла оказаться в опасно-сти. Он закрыл глаза, постарался расслабиться и задал четко сформулирован-ный вопрос, ему было необходимо узнать, кем была женщина в красном, ко-торая смогла подкрасться к его дочери. Информация была очень разрознен-ная и без привычки у Закревского скоро невыносимо разболелась голова и начало подташнивать, надо было многое вспоминать из того, что прежде он делал автоматически. Снова вспомнилось, как они с Ольгой готовились к ро-ждению дочери, как решили, что смогут защитить ее. А, сейчас чувства по-рой настолько сильно воздействовали на сознание, что просто невозможно было соображать из-за страха, что с ребенком что-то может случиться, по-стоянная уязвимость лишала сил и уверенности в себе. Но все равно надо было найти выход из этой совершенно патологической, как бы сказала Ольга, ситуации. Антон встал и, пошатываясь от навалившейся на него головной боли, отправился в ванную, где он сунул разгоряченную разрывающуюся от напряжения голову под струю холодной воды и замер. Через несколько ми-нут боль начала отступать, он замотал голову полотенцем и отправился в комнату посмотреть на дочь. Девочка была без сознания, он дотронулся до ее лба и чуть не закричал от ужаса, у нее был жар, отец сорвал со своей головы холодное полотенце и положил на голову дочери, жар с ее головы стал спа-дать и дыхание понемногу выравниваться. Аленка открыла глаза и улыбну-лась.
- Папочка, мне опять приснилась та тетя в красном платье, у нее в ру-ках был зажженный факел, и она им ударила меня по голове. – Закревский зарычал в ответ, если б он мог сейчас достать до этой особы в красном, вряд ли она бы осталась жива. Он снова дотронулся до лба девочки, жар спадал, тогда он поднял ее на руки и как с совсем маленькой стал ходить по комнате и молиться, молился он то на арабском, то на русском, то на латыни. Молит-вы оказали свое благодатное действие и ребенку стало значительно лучше, она снова начала болтать без умолку и радоваться жизни. Чего совершенно нельзя было сказать об ее отце, у которого в сердце закралась такая нескон-чаемая боль, вызванная страхом за дочь, от которой просто кружилась голо-ва, и было невозможно избавиться. Он еще некоторое время находился в со-стоянии некоторого мысленного оцепенения, но потом позвонил начальнику отдела по борьбе с оккультными преступлениями и пригласил к себе домой нового консультанта. Это был пожилой человек, прошедший войну и видев-ший ужасы застенков гестапо, о нем рассказывали легенды, этому человеку было почти 90 лет, а выглядел он максимум на 50 и при этом был полон жиз-ненных сил и здоровья, о нем говорили, что это совершенно уникальный эк-земпляр. Закревский распорядился, чтоб консультанта доставили на гене-ральской машине, и стал ждать. Возможно, этот уникальный человек, под-скажет, что именно надо сделать для того чтоб дочь оставили в покое. Ален-ка сидела у отца на коленях, и у нее стал снова нарастать жар, Антон взял полотенце с ее головки и вместе с ней отправился на кухню, чтобы намочить его холодной водой, пока он это делал, беспрестанно звонил телефон.
- Надо менять номер, вот как им удалось узнать мой домашний номер телефона - автоматически думал генерал, как будто забыв, что в этом доме он живет не один, что у девочки были няни, которые с трудом справляясь с их ребенком, наделенным силой от природы, менялись чаще, чем это допус-тимо. Но скоро в дверь позвонили, и на пороге появился интересный, сред-него роста мужчина с очень одухотворенным лицом.
- Альфред Либенштейн - представился он без предисловий.
- Очень приятно, господин Либенштейн, прошу, проходите, я вас уже заждался.
- Я прибыл так быстро, как только это было возможно - он долгим взглядом посмотрел на Аленку и тихо сказал:
- На вашей девочке сильное заклятье, нам с вами его самостоятельно не снять, здесь нужны другие специалисты.
- Ну что же вы прямо с порога отказываете мне в помощи.
- Помилуй Бог, я не отказываю, просто мне дано многое видеть, ведь я уже давно живу на этом свете, гораздо дольше вас, молодой человек.
Это обращение звучало немного странно и со стороны, наверное, могло даже удивить, ибо оба эти человека выглядели ровесниками.
- Извините, просто я совсем растерялся.
- Папочка, а разве ты можешь растеряться? - Широко открыв глаза, спросила девочка. Либенштейн рассмеялся.
- Из-за такой проказницы как ты папа, конечно, может растеряться. - Аленка внимательно посмотрела на гостя и широко улыбнулась в ответ.
- Ну, и что же мне теперь делать - продолжал Закревский.
- А вот это мы и должны продумать, причем очень досконально, ибо ошибка здесь не допустима.
- Это я понимаю, скоро придет жена, а она расстроится еще больше.
- Давайте не будем на все смотреть так мрачно, мне думается, что мы справимся с ситуацией, тем более у этой девочки очень сильный Ангел Хра-нитель.
- И это вы тоже видите?
- Конечно, молодой человек, а как же иначе. Человек обязательно дол-жен уметь общаться со своим Ангелом Хранителем, а уж с Ангелом Храни-телем маленькой дочки тем более. Я научу вас.
Тем временем они прошли в гостиную и расположились там Закрев-ский с дочерью на руках на диване, а доктор Либенштейн в кресле напротив, он действительно был врачом, доктором медицины, психиатром старой шко-лы. Его нашли специалисты из службы безопасности совершенно случайно, он помог им при расследовании одного оккультного преступления, а потом с удовольствием согласился быть консультантом, тем более как всем ему была нужна хотя бы небольшая прибавка к пенсии.
Некоторое время они как будто изучали друг друга, паузу прервала не-угомонная Аленка, она внимательно изучала нового знакомого, который, это было очевидно, очень понравился ей. Эта девочка, так же как и ее мать была наделена даром ясновидения от рождения.
- Дедушка, а ты мне поможешь прогнать эту злую тетю в красном пла-тье, которая ударила меня по голове факелом, когда я спала.
Либенштейн выглядел очень молодо, и было немного удивительно то, как Аленка безошибочно начала называть его дедушкой.
- Да, милая, за этим я и приехал. - Сказал Альфред Львович. Аленка немедленно потребовала от отца, чтобы он отпустил ее на свободу. Закрев-ский подчинился дочери, и она присела на стульчик поблизости от нового знакомого, она то смотрела на него такими же отрешенными глазами, какими иногда смотрела ее мать и видела намного больше остальных людей, то ста-ралась прикоснуться к нему. В общем, начала взаимодействие, да так гра-мотно, что Либенштейн только покачивал удивленно головой. Потом все-таки спросил ее:
- Малышка, где ты научилась так общаться с людьми? - Аленка очень серьезно посмотрела на него и тихо ответила:
- Это у меня из прошлых жизней, я многое умею, а точнее помню.
Закревский застонал так, что могло показаться, что его пронзила острая боль.
- Откуда у тебя это? - переспросил отец.
- Ты только не волнуйся, папочка, это у меня, их прошлых жизней, я очень многое помню. Просто до сих пор у меня был запрет, и я не имела пра-ва никому даже тебе и маме ничего рассказывать о своей прошлой жизни.
- Кто же наложил на тебя запрет? - тихо, так бы обратился он к своей дочери, если бы она была совершенно взрослой.
- Прости, но большего я пока рассказывать не должна. Могу тебе ска-зать только одно, я была верховной жрицей храма белого сфинкса в Египте. Этот храм противостоял клану поклонников богини Кали и молодых сатани-стов. Нам удалось многих из них нейтрализовать, но мы не могли сделать главного, мы не смогли уничтожить источник их силы. Вот почему они пре-следуют меня, но им и в голову не может прийти, что я иду без завесы.
- Доченька, а что будет с мамой, когда она узнает правду.
- Ничего плохого не будет, мы просто объединимся, и будем сражаться все вместе, дедушка Либенштейн тоже будет с нами. Ведь правда? - теперь она непосредственно обратилась к гостю. Тот молча кивнул головой и улыб-нулся, а потом после паузы сказал:
- Девочка, но на тебе страшное заклятье, наложенное объединенным советом темных сил. С этим надо что-то делать. - Аленка в ответ только ве-село рассмеялась.
- Они не могут мне ничего сделать, их заклятье немедленно обернется против них самих, как только они осмелятся приблизиться ко мне.
- И все-таки я ничего не понимаю - проговорил Закревский. И снова надрывно зазвонил телефон.
- Не подходи, это опять они.
- Но как они узнали наш номер?
- Это одна из нянек была их сообщницей, все очень просто.
- Да, уж проще не бывает - тихо присвистнул отец.
- Ну и что же делать?
- Пусть дедушка подойдет к телефону, он знает, что надо делать. - Альфред Львович встал, подошел к телефону и с явно выраженным еврей-ским прононсом сказал:
- Я вас слушаю, ало. - Даже на расстоянии был слышен дикий истери-ческий хохот и поперхивание, а доктор Либенштейн произнес какую-то фра-зу, которая выглядела для непосвященного как набор звуков, а на самом деле это была одна из магических сильнодействующих мантр, лишающих собе-седника силы и воли. С громкими проклятьями трубку на другом конце те-лефонного провода бросили. Либенштейн вернулся в кресло, но захватил с собой телефон-трубку, в кресле он удобно устроился и прикрыл глаза. Со стороны могло показаться, что он спит, но это было состояние медитативно-го транса, и Аленка, приложив пальчик к губам, и жестом показала отцу, что им надо выйти из комнаты. Закревский молча подчинился дочери, при этом, не переставая удивляться ее совершенно взрослому поведению. Когда они перешли в детскую, девочка прижалась к отцу как совсем кроха и тихо сказа-ла:
- Я очень люблю тебя, папочка, ты за меня не бойся, вот увидишь, все будет хорошо.
- Я тоже очень люблю тебя, но все равно мне кажется, что ведешь себя неосторожно.
- Папочка, я постараюсь быть очень осторожной. Только ты не кому не рассказывай о том, кем я была в прошлой жизни, даже маме, а особенно кре-стному и его невесте. Я буду стараться всему учиться, точнее я должна все вспомнить. А моим учителем пусть станет доктор Либенштейн, ты его по-проси об этом, и он согласится, надо чтобы он как можно чаще бывал у нас дома и подружился с тобой и мамой. А Леше скажи, что просто со мной надо построже, а для этого нужен посторонний человек, иначе он станет обижать-ся, что ему не доверяют. Обещай мне сделать именно так.
- Да, родная, я так и сделаю. - Сказал отец и снова поймал себя на мыс-ли, что он с девочкой разговаривает, как будто она стала совсем взрослой. Скоро из гостиной послышался голос Альфреда Львовича и, взявшись за ру-ки как два заговорщика, отец и дочь вернулись в гостиную. Альфред Львович продолжал сидеть в кресле, но был совершенно расслаблен и смотрел на отца и дочь с веселой лукавинкой в глазах.
- Я кое-что узнал, эта женщина в красном моя старая знакомая, и я уве-рен, что нам скоро удастся встретиться с ней, имея большое преимущество.
После некоторой паузы Закревский безо всякого перехода тихо сказал:
- Альфред Львович, не сочтите мою просьбу обидной для вас, но если это, возможно, согласитесь, пожалуйста, учить мою Аленку хитросплетениям оккультизма и эзотерики.
- Почту за честь, молодой человек, у вас необыкновенная дочь, не ис-ключено, что я так долго живу на свете только для того чтобы встретиться с ней в материальном мире.
Антон от неожиданности опять присвистнул, а Аленка просто свети-лась от восторга и доверчиво смотрела на моложавого старика. Договорив-шись о скорой встрече со своей юной ученицей, Либенштейн стал прощаться и вскоре отправился домой.
Закревский был несколько смущен и, принимая новую информа-цию о дочери, и прекрасно понимал, что надо как-то меняться в отношениях с ней, а это было не так уж просто. В дверь позвонили, это Ольга возвраща-лась домой и девочка, совершенно забыв о том, что в прошлом она была вер-ховной жрицей, с визгом бросилась встречать мать, чем собственно сразу от-ветила на все вопросы отца. Ему не надо было спешить меняться в отноше-нии к дочери, она еще не стала взрослой.
Последующие дни шли своим чередом, не было ничего особенного. Только вот Альфред Либенштейн стал приходить и заниматься с Аленкой каждый день, родители думали, что он начнет преподавать ей какие-нибудь оккультные хитрости, а он стал заниматься с ней психологией, древней исто-рией, латынью и другими обязательными в образовании человека предмета-ми, например: биологией. Они ходили гулять в парк и собирали там различ-ные листья и делали из них гербарий, ловили жучков и прочую мелочь и рассматривали своих подопечных под микроскопом, в общем, жизнь девочки наполнена была до предела. Если сопоставлять ее занятия с занятиями в школе, то у нее было ежедневно по восемь, а то и девять уроков, но она со-вершенно не уставала, а напротив получала море удовольствия от индивиду-альных занятий. Ольга посетила школу взяла программу и Аленка готовилась сдавать зачеты по всем предметам. Никакие экзамены ее не смущали, а на-оборот ей было очень интересно, как это ей придется отвечать перед комис-сией.
- Какие у нее удивительные способности - восхищался пожилой про-фессор.
- Альфред Львович, а вам не кажется, что это не норма? - Волновалась Ольга.
- Милая вы моя, Ольга Евгеньевна, а собственно, что принято считать нормой? - Улыбался Либенштейн.
- Верьте мне у вашей дочери все в порядке, я ведь старый психиатр, просто она очень одаренный человек.
- Как ее отец - вздыхала Ольга.
- Ну что же вы прибедняетесь, я так думаю, что она вся в маму - весело рассмеялся Альфред Львович. Ольга в ответ густо покраснела, а потом рас-смеялась тоже.
- Действительно, я ведь тоже многое могу. Только вот в последнее вре-мя у меня такое ощущение, что все мои знания и силы находятся в состоя-нии хаоса.
- Так всегда бывает перед новым витком, так что готовьтесь, скоро бу-дут новые вершины. - По-отечески сказал Альфред Львович.
- Если б еще знать, к чему готовиться, ведь наша дочь совершенно не-предсказуема.
В это время Аленка вбежала в комнату, держа в руках небольшой холст, натянутый на подрамник, она занималась рисованием, чтобы показать как красиво у нее, получается, рисовать маслом. Картина действительно была на редкость хороша и по сочетанию цвета и по содержанию, на ней была на-рисована башня, утопающая в лиловом закате.
- Это храм белого сфинкса, правда, он великолепен, мама. - Эмоцио-нально спросила девочка, потом посмотрела матери в глаза и продолжила:
- А ты его узнаешь?
У Ольги вдруг закружилась голова, и начались видения, она увидела за изображением себя и других женщин, возносящих молитву, все ждали вели-кую жрицу, она была родной сестрой Ольги, но вместо нее вдруг появилась улыбающаяся Аленка, и видения прекратились. Ольга покачала головой и снова увидела свою дочь.
- Неужели это она и есть, как же я сразу не поняла, кто стал моей доче-рью. - Напряженно думала Ольга.
- Мамочка, ты все вспомнила, как я рада. - Тихо и очень по-взрослому сказала девочка.
- Ты только ничего не должна бояться, помнишь заповеди белого сфинкса.
У Ольги снова начались видения, и вскоре, она снова увидела жриц, возносящих молитву, потом начались разрушения, это секта сатанистов на-шла уязвимое место в женской общине и погубила ее. А, оставшиеся в живых несколько постаревших и истощенных жриц клялись, вернуться в материаль-ный мир, найти там друг друга и победить. Ольга совсем по-другому посмот-рела на дочь и улыбнулась, новый виток восхождения она начинала вместе с дочерью, Аленка все сразу поняла и бросилась в объятья к матери.
- Теперь мы всегда будем вместе и победим - запальчиво говорила де-вочка.
- Но ты все равно должна продолжать образование - вмешался Либен-штейн.
- Иначе в этом мире, ты не сможешь сделать ничего.
Девочка весело рассмеялась.
- А я и не собираюсь спешить, просто я хочу, чтобы самые дорогие мне люди были спокойны, и чтобы они знали, что на меня можно положиться, не смотря на то, что я не достигла совершеннолетия.
- Да ты права, теперь я смогу немного успокоиться, но мы должны все вместе спокойно, обсудить, что именно надо предпринять. А ты моя нена-глядная будешь тем временем сдавать зачеты в школе, да так чтобы никто и не догадался, что с тебя сняли завесу.
- Да, я согласна, я снова стану первой ученицей. И потому иду готовить уроки. - После произнесенных слов девочка ушла в детскую и стала снова за-ниматься по программе, для особо одаренных детей и иногда со смехом при-читала, что ее нагружают, так что совершенно ни на что не остается времени. Но окружающие ее взрослые с ее возмущениям были глухи, и ей приходи-лось продолжать свое образование. Ольга начала новое духовное восхожде-ние, к ней возвращались такие мироощущения, о которых она просто забыла, это происходило стремительно быстро, было очевидно, что для восстановле-ния прежних сил у нее не так много времени, и она работала над собой в полную силу. Теперь она не так безысходно боялась за дочь, и это происхо-дило, конечно же, не только из-за того, что Аленка была наделена и силой и властью и защитой на тонких уровнях, которая превосходила защиту даже Ольги и Антона, несмотря на то, что они были ее родителями. Но еще из-за того, что Альфред Либенштейн был теперь с Еленой каждый день, он не только учил ее всему, что знал сам, но и опекал ее как родной дед. Они очень подружились и теперь часто посещали, музеи и театры вдвоем, Леша Крутов даже стал ревновать свою крестницу к ее новому учителю, но Ольга немед-ленно его успокоила, сказав, что пожилой профессор взял на себя роль няни. Леше ничего не оставалось, как только смириться. Елена блестяще сдала все предметы за начальную школу и продолжала обучение в школе по индивиду-альной программе.
Время летело незаметно, весны сменяли зимы, и все как-будто стаби-лизировалось, Аленка взрослела. Она уже окончила среднюю школу, при-шлось смириться и разрешить ей учиться экстерном, в год она проходила программу за два, а иногда за три года. Профессор Либенштейн по-прежнему ежедневно встречался с Аленкой, она благодаря нему с невероятной скоро-стью постигала великие истины и становилась очень образованным челове-ком. Но время было неумолимо, и профессор не просто старел на глазах, ка-залось, он ветшал, каждый день он выглядел все более и более уставшим. Ольга и Антон изо всех сил старались заботиться о человеке, который просто спасал их дочь. Доктор был очень одинок и теперь среди духовно близких людей обрел семью.
Альфред Львович с каждым днем чувствовал себя все более слабым, Ольга и Антон настояли на том, чтобы он переехал жить к ним. Сначала он не соглашался ни в коем случае, но наступил такой момент, когда он сам по-просил их об этом:
- У меня не осталось никого близких кроме вас, и конечно главное, Аленки. И, если ваше предложение остается в силе, я бы хотел последние свои земные дни прожить вблизи от вас.
Он говорил очень грустно и даже немного отстраненно, у Закревского даже слезы набежали на глаза. Он поднялся со стула, на котором сидя слу-шал старого профессора и обнял его, тот был очень слаб.
- Конечно, мы будем очень рады, я так всегда мечтала, чтобы мой доб-рый учитель, который стал мне так близок, как будто это мой родной дедуш-ка жил вместе с нами. – Аленка говорила очень эмоционально, отражая чув-ства своих родителей. Эта необыкновенная семья привязалась к старому профессору и, чувствуя, что его дни сочтены, они просто не знали, как бы со-греть его теплом своих душ перед дальней дорогой в неизвестность.
Но, несмотря на грусть, которая ложилась на сердце Аленки и близких ей людей жизнь продолжалась. Аленке предстояли выпускные экзамены в школе, и она упорно занималась, ей вдруг захотелось получить золотую ме-даль. Она сказала так:
- Это золото я посвящаю своему дедушке профессору.
Аленка вообще многое говорила и делала очень пафосно, она находи-лась в подростковом возрасте, и потому ее поведение часто выглядело смеш-но или забавно. Родители и все кто ее любил, старались относиться к ее по-ведению серьезно, но все равно подчас едва сдерживали улыбку. У нее стали появляться подруги, с которыми она вместе училась в школе для особо ода-ренных детей, а они были еще более смешными и напыщенными, но взрос-лые старались относиться к ним серьезно. Хотя надо отметить, что это полу-чалось не всегда.
В общем, жизнь продолжалась, у Алексея и Юли родился маль-чик, ему было уже полтора года, он был похож на них обоих и хорош до не-возможности. Все, а особенно Аленка были от него в восторге. Она сочиняла ему сказки и разговаривала с ним на разных языках, обучая его пока никому непонятным вещам. Он всегда слушал ее очень серьезно и смотрел при этом совершенно взрослыми глазами, со стороны таким вещам можно было только умиляться.
- Ты знаешь, Юль, мне кажется, он очень талантлив – серьезно говори-ла Аленка. Молодая мать только счастливо улыбалась в ответ. Алексей так преобразился после рождения сына, что теперь скорее напоминал большого ученого, чем несчастного калеку. Ольга иногда вспоминала свою первую встречу с Алексеем и глубоко вздыхала. От отца Георгия давно не было ни-каких вестей, это было с одной стороны добрым знаком, а с другой не очень понятным, потому что раньше он писал письма регулярно, не забывая ни дни рождения, ни именины.
В общем, жизнь текла весьма и весьма размеренно. Антон много рабо-тал и почти не бывал дома, у них как всегда происходили всевозможные не-ожиданности, и теперь было такое впечатление, что без него не могли вооб-ще обойтись. Ольга, наконец, защитила диссертацию и продолжала с боль-шим интересом заниматься научной работой, у нее возникали научные оза-рения, и она была все время на творческом подъеме. Временами Ольга оста-навливалась и старалась просмотреть ситуацию вперед, многое у нее не по-лучалось так как это было прежде, ибо творчество требует большой отдачи, но она не расстраивалась. Правда иногда она вспоминала о сатанистах и их преследовании, но доктор Либенштейн был с ними и одному ему известным способом отводил глаза искателям маленькой аппетитной девчушки наде-ленной силой, и Ольга успокаивалась. В общем надо сказать, что эти не-сколько лет, в течение которых профессор опекал дочь Ольги и Антона были самыми счастливыми в жизни этой удивительной семьи. Но как бы не стано-вилось грустно от известной истины «Все проходит, пройдет и это», жизнь профессора Либенштейна в материальном мире заканчивалась, это станови-лось все более и более очевидно.
Ольга в тот вечер сидела допоздна, ей надо было написать статью о раннем психическом развитии детей. Она была погружена в творческий транс и быстро записывала приходящие к ней мысли, вдруг у нее перед гла-зами возникло яркое пламя, переходящее в дым. Дым был настолько реален, что у Ольги появилась резь в глазах, попытавшись сосредоточиться и по-смотреть, что же вызвало подобный эффект, взор затуманился, и появилась тошнотворная головная боль, похожая на приступ мигрени. У Ольги появил-ся такой приступ дурноты, что она застонала и, по-видимому, так громко, что через несколько минут встревоженный супруг пытался напоить ее водой, а она даже не могла разговаривать.
- Что с тобой? – спросил Антон, когда Ольга, наконец, откашлялась и смогла разговаривать.
- Понятия не имею, я работала над статьей и вдруг увидела перед гла-зами пламя, а потом все заволокло дымом. И сейчас у меня такое ощущение, что я просто отравилась угарным газом.
- Это что-то другое, но сердце мне подсказывает - это дурной знак. Слишком долго мы были так спокойны, что перестали чувствовать прибли-жение наших противников, просто потеряли бдительность и все.
- Антоша, но ведь мы так устали от вечного напряжения. Мне кажется, это может оправдать нас.
- Оправдать то может быть и может только вот вопрос перед кем. Альфред Львович совсем плох, а мы по-прежнему ведем себя так, как будто он защищает и нас и Аленку. Поверь мне, Оль, мы что-то сделали именно так, как не надо было делать. Хорошо еще, если ты увидела то, что должно произойти, но моя интуиция подсказывает мне, что мы можем проиграть, ес-ли не начнем действовать немедленно. А что надо делать мне совершенно непонятно. Тем более ни Юля, ни Алексей нам помочь не могут, они обязаны защищать Андрюшку, ты же не будешь спорить по этому поводу.
- Помилуй Бог!
- Вот и представь, какова сейчас ситуация. А ты так увлеклась статьей и мыслями о докторской диссертации, что не визуализируешь окружающий мир.
- Антон, ты прав во всем! Но с чего начинать? Я просто растерялась.
- Как всегда, первое, что надо сделать, так это выйти на связь с Георги-ем. Я давно тебя хотел спросить, о нем.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты поддерживаешь с ним телепатическую связь?
- Он очень редко выходит на подобный контакт.
- Значит, все-таки контакт есть.
- Правильнее сказать был.
- Что-то случилось?
- Не знаю точно, но мне показалось, что это именно от него пришло из-вестие в виде пламени и дыма.
- Оль, надо немедленно выйти с ним на связь, придумай что-нибудь.
- Антош, а через материальный уровень это не будет проще?
- К сожалению, сейчас это просто невозможно, у нас на хвосте маги та-кого уровня, что каждое наше телодвижение оказывается под их контролем.
- А почему ты все это время молчал? О, Господи!
- Мне хотелось верить, что мы справимся, и их сила не окажется для нас чрезмерной, но ошибся.
- Такого я даже не могла себе представить, значит вот, как силы тьмы прореагировали на то, что профессор Либенштейн стал слабеть.
- Просто они ждали, когда силы начнут покидать Ленкиного учителя, вот и все, ведь вечно в этом мире не живет никто.
- У меня очень болит голова и мне надо как-то очиститься от дыма, а до утра осталось всего три часа, а утром на работу.
- Значит надо брать больничный и оставаться дома, ложись спать, а я позабочусь, чтоб к тебе приехал врач во второй половине дня уже с готовым больничным листом.
- Спать ложись ты, а я пойду в ванную и попробую освободиться от на-веденных энергий, что-то мне снова становится худо.
- Может быть, я помогу тебе.
- Ни в коем случае, а то ты тоже выйдешь из строя. Я справлюсь.
- Я все равно не усну
- А ты постарайся расслабиться и отдохнуть.
- Ну, ладно, как скажешь
Ольга отправилась в ванную и долго обливалась то холодной, то горя-чей водой пока ее не отпустило, потом отправилась на кухню, где пила горя-чий чай, параллельно настраиваясь на астральную работу. К рассвету она бы-ла готова к глубокому погружению в медитативный транс и отправилась в спальню, где так и не смог уснуть Закревский.
- Антон, я должна погрузиться немедленно, у меня уже призыв.
- В таком случае я отправляюсь в гостиную и не буду тебе мешать – он, кряхтя, поднялся и отправился на диван в гостиную, захватив с собой тол-стую книгу на арабском языке. Он читал стихи и отдыхал от внешнего мира.
Ольга закрыла глаза, и ее астральное тело немедленно отправилось в заданном направлении. Она редко использовала методику астрального пере-мещения. В мире, напичканном всевозможными электронными технология-ми, подобные путешествия были не такими уж безопасными, но в данном случае по-другому было просто невозможно связаться с Георгием. Вскоре она увидела распростертого ниц на каменном полу кельи Георгия, он само-забвенно молился. Прерывать молитву было нежелательно, и Ольга стала ос-матриваться по сторонам. Келья скорее напоминала тюремную камеру, чем пристанище одного из высших посвященных монахов. Но долго Ольга не могла находиться на таком большом расстоянии от материального тела, это могло оказаться опасным, и она слегка прикоснулась к сознанию старого друга. Георгий вздрогнул, а когда понял в чем собственно дело, то так обра-довался, что у него на глазах появились слезы.
- Ольга Евгеньевна, Голубушка, как я рад! У нас поменялась власть в монастыре и мне теперь не дают возможности общаться ни с кем из моих друзей, у нас тут все на тюремном положении.
- О, Господи! Вы себе представить не можете, как нам нужна ваша по-мощь!
В это время звякнули засовы, и в камеру кто-то вошел, у Ольги срабо-тал старый механизм, и она мгновенно оказалась в своем собственном теле дома. Понять толком, что произошло, ей не удалось, но главное было оче-видно – Георгию грозила смертельная опасность. Ольга вспомнила камеру Антона и в том, что она ощутила при взаимодействии с сознанием Георгия, было очень похоже на то, что она ощущала, когда спасала от смерти люби-мого. Ольга посмотрела на часы, времени было еще совсем немного, потом набрала номер мобильного телефона мужа, и в двух словах без подробностей объяснила ему сложность ситуации. Закревский в ответ громко застонал.
- Что-то такое я предвидел, мы уже пытались связаться с Георгием, но безуспешно. Оль, ты понимаешь, мы ведь даже запрос направили с просьбой посодействовать в его розыске, но ответа не последовало. Но было такое зло-вещее молчание, наполненное астральным ядом, что комментарии я думаю излишни.
- Надо ему помочь – задумчиво произнесла Ольга.
- Но, что мы можем? Ведь церковь отделена от государства, а это зна-чит, что мы не можем проникнуть туда.
- Проникнуть может мы, и не можем, но у меня есть план и я не соби-раюсь распространяться по телефонной связи. Как будто ты забыл, как уяз-вима телефонная сеть.
- Ничего я не забыл и скоро прибуду домой, только вот заеду в поли-клинику за твоим больничным, ты хотя бы неделю должна побыть дома ина-че мы ничего не сможем сделать. Аленку сегодня отвезут на дачу, пусть не-много подышит свежим воздухом.
- Саш, да пусть они остаются в городе, признаться мне так спокойней.
- Решай сама, если ты уверена, что она не помешает, пусть остается.
- Решено, пусть будет все как есть, не будем привлекать ничье внима-ние, все идет по плану.
- Добро! – ответил Закревский, и повесил трубку.
Ольга тряхнула головой, у нее было неприятное ощущение, как-будто кто-то или что-то зацепилось за волосы, потом еще раз, но нечто продолжало крепко держаться. Было такое ощущение, что у нее в волосах огромный шершавый жук, который перебирает острыми лапками и подбирается к коже, чтобы ее ужалить. Внезапно в комнату влетела Аленка, именно влетела, а не вошла она даже споткнулась о порожек.
- Мама! Ты, почему бездействуешь? У тебя в волосах ядовитый мо-гильный жук, сейчас он ужалит тебя! – и вырвала у нее клок волос, а потом так же стремительно бросила их на пол. На полу в волосах шевелился живой черный жук огромных размеров, у него были рога и хобот. Ольга, увидев это чудовище, громко вскрикнула, но Аленка поднесла палец к губам и стала дуть на жука, спустя несколько минут на его месте была кучка пепла.
- Доченька, что это было?
- Это старинное колдовство, укус этого жука смертелен.
- Но, откуда он мог взяться?
- Мама, я не могу тебе сейчас все объяснить, но что я должна тебе ска-зать, так это то, что наш дорогой дедушка Либенштейн покидает нас. Он просил позвать тебя и папу, он хотел что-то сказать вам перед смертью.
- Ленка! Как же мы будем без него? Грядут такие ужасные события, что я даже не знаю, как рассказать тебе о них.
- А ты пока ничего не рассказывай мне, я так думаю что мне уже до-подлинно все известно. Мамуль, ведь мне уже скоро 16 лет, жрицы в шестна-дцать лет были уже совсем взрослые. Из них ведь мало кто доживал до 25, а уж до 45 никто.
- Не пугай меня!
- Разве я тебя пугаю, просто я не должна больше сидеть, сложа руки.
- Может быть ты и права, но мы с тобой просто обязаны посоветовать-ся с папой.
- Я не возражаю, но ты должна ему позвонить и попросить его, чтоб он немедленно ехал домой, иначе он может не застать дедушку живым.
- Он уже едет домой.
- Тогда идем в комнату дедушки.
- Да, Родная! - и Ольга взяла дочь за руку как маленькую, кончики пальцев у девочки дрожали, и рука была холодной и влажной. Только в этот момент до матери дошло, как нервничает ее маленькая девочка и какое у нее самообладание. Вот так взявшись за руки, они вошли в комнату профессора, он ждал их, было очевидно, что он очень слаб. Ольга оставила руку дочери и бросилась к столику с лекарствами, но слабым движением руки Альфред Львович позвал Ольгу и попросил присесть возле него, с трудом переведя дыхание, он начал говорить:
- Оленька, вот пришло время прощаться. – Ольга хотела возразить, но профессор только слегка качнул головой в ответ.
- Мой век и так был очень длинным, пришло время, я должен покинуть вас. Аленушка становится взрослой и очень умной, все, что я мог передать ей, я сделал. Любое светское образование она получит с легкостью, для нее не будет проблем, а как эзотерик она превосходит любого из нас. – Ольга опять что-то хотела сказать, и снова жестом доктор попросил не перебивать его.
- У меня остались кое-какие сбережения, я все перевел на имя Аленуш-ки, она моя единственная наследница. Но главное это то, что у меня есть тайник, в котором хранятся обрядовые вещи, привезенные мной из Египта и несколько пергаментов, которые мне передала одна мудрая женщина, это уникальные вещи, когда-то они принадлежали жрицам белого сфинкса. Пе-редавая мне эти ценности, она прощалась с жизнью, так как была при смерти, а я был ее врачом и душеприказчиком. Она рассказала мне о тайном общест-ве белых жриц, которые владеют силой способной противостоять лиге сата-нистов, и что их община ждет скорого рождения в материальном мире одной из своих жриц, которой не было равных. Она передала мне послание для де-вочки, которая является инкарнацией великой жрицы, и еще там есть ее портрет, когда вы его увидите, то будете премного удивлены. Прошу Вас как можно быстрее привезти все эти драгоценности из тайника, вот вам адрес и шифр. Я хотел бы сам все это вручить в вашем присутствии моей дорогой ученице.
Ольга сразу начала волноваться, конечно, она научилась водить машину, но не так хорошо. Тем более на дороге было так неспокойно, но главное это то, что Антон и она узнали об отце Георгии и клане могучих ма-гов, препятствующих работе Антона. Аленка сразу все поняла и тихо сказала:
- Дедушка, мы это сделаем очень быстро, тем более скоро придет папа.
В этот момент дверь стали открывать ключом. Елена вскочила и броси-лась встречать отца. По дороге она быстро все рассказала ему, и он стреми-тельно вошел в комнату к Альфреду Львовичу. Тот очень слабым голосом, почти шепотом произнес:
- Антон, а ведь думал, что не дождусь вас.
- Как можно! Ждите! Я с охраной, так что безо всякого риска доставим драгоценности в дом. Алена быстро одевайся ты со мной.
Ольга, было, тоже привстала, но Закревский сделал жест рукой.
- Нет, нет, ты останешься с профессором, а мы быстро одна нога там другая здесь.
Аленка через мгновение стояла уже готовая к выходу, дверь за дочерью и отцом закрылась. Ольга посмотрела на профессора и остолбенела, он едва дышал и был без сознания. Ольга смотрела на него и слезы текли и текли у нее из глаз. Профессор был едва жив, но ждал реликвии, он хотел благосло-вить ее дочь, вот так без движений Ольга сидела некоторое время и вдруг снова увидела пламя и дым, правда на этот раз дым не был таким едким, но ей все равно становилось все хуже и хуже. Начала кружиться голова в глазах потемнело, и Ольга потеряла сознание.
Когда в квартиру вернулись отец и дочь, то они увидели жуткое зре-лище, в квартире было все разбросано, а в комнате профессора лежало, как им показалось в первый момент два трупа. Елена бросилась к матери и уви-дела, что та просто без сознания, она приподняла ей голову и стала растирать виски, вскоре Ольга начала приходить в себя, но была белее мела.
- Мамочка, что случилось?
- Опять пламя и дым, такое впечатление, что это был дым крематория. Ужасно.
И тут застонал профессор, он, оказывается, был тоже жив, но просто оглушен энергетической волной. Закревский в руках держал редкой красоты сундучок, который протянул профессору, тот взял его дрожащими руками и попытался открыть, но у него не хватило сил.
- Антон, прошу вас, откройте.
Закревский легко открыл сундучок, там оказался портрет его дочери сделанный на пергаменте, этому портрету, наверное, была тысяча лет.
- Как же вам удалось перевезти этот сундучок через границу? Ведь вас же могли обвинить в краже исторических ценностей.
В ответ профессор слабо улыбнулся и сказал:
- Представьте, у меня даже никто не спросил, что я везу в этом сундуч-ке. Магия белых жриц может так оморочить, что никто просто не увидел то, что было предназначено той, которая еще не родилась.
- А сколько лет назад это было? – спросила Ольга, прикидывая до ка-кой степени, их судьба с Антоном была предопределена.
- Это было около тридцати пяти лет назад – ответил профессор, и от усталости закрыл глаза. Ольга посмотрела на мужа и слабо улыбнулась, это было как раз то время, когда они встретились в пионерском лагере. Вот тогда и была их судьба определена. А потом, по-видимому, вместе с дочерью они спасали Антона от верной смерти. У Ольги из глаз потекли слезы, они капали ей на грудь, а Аленка гладила мать по голове и скоро у нее тоже потекли сле-зы. Потом она подошла к отцу и нежно прижалась к нему, он обнял свою не-наглядную доченьку и так ничего не смог сказать, ком встал у него в горле. На все эти мокрые эмоции ушло довольно много времени, а профессор ста-новился слабее на глазах. Ольга взяла себя в руки и стала измерять давление, давление начинало падать, это был дурной знак. Ольга взяла шприц набрала в него лекарство и раствор ввела в вену. Альфред Львович открыл глаза и попросил вытащить все содержимое сундучка, кроме портрета там оказались два древних пергамента и резкой работы амулет сделанный из чистого золо-та, на котором была выгравирована какая-то надпись иероглифами и инкру-стация в форме головы белого льва. Аленка взяла амулет из рук профессора и стала рассматривать надпись, потом по его настоянию одела его себе на шею и заулыбалась.
- Мама, Папа! Ведь это мой талисман из прошлых жизней, теперь мне не страшно ничего, скоро я смогу вам помочь.
В ответ Ольга начала волноваться:
- Доченька, но ведь это очень дорогая вещь, а ты совсем юная, как бы чего не вышло.
- Мамочка не преувеличивай. Это тебе серьезно надо поразмыслить, что именно ты сделала не так, как это было допустимо. Два покушения на твою жизнь в течение нескольких часов, не многовато ли?
Ольга сразу помрачнела, и после кратковременного погружения в себя сказала:
- Я понятия не имею
- А разобраться просто необходимо, ведь тебя ни на минуту нельзя ос-тавлять одну, на тебя может быть совершено новое покушение, которое сама понимаешь, может закончиться не так оптимистично, как предыдущие.
- Елена права – продолжил Закревский
- Надо что-то предпринимать, а что я просто не знаю.
Аленка тяжело вздохнула, немного помолчала и многозначительно произнесла:
- Я знаю.
- И что же ты предлагаешь сделать? – Посмотрев на дочь пристальным взглядом, спросила Ольга. Аленка еще немного помолчала, и со стороны бы-ло видно, что она ведет внутренний диалог, потом сказала:
- Видимо это моя битва.
- Какая еще битва – занервничала мать.
- Скоро узнаешь – ответила дочь и взяла в руку талисман. Она долгим взглядом смотрела на надпись, а потом что-то произнесла на языке древних племен центральной Африки. Закревский знал немного этот язык, он обладал уникальными лингвисткими способностями, которые унаследовала от него дочь.
- Что ты говоришь?
- Я читаю заклинание, скоро нас окружат силы, которые не подпустят близко к нам наших врагов, но тебе придется пока побыть дома, поскольку я еще не все вспомнила, а пергаменты мне поможет прочитать папа.
- Антон, ты, что знаешь этот древний язык?
В ответ он защелкал языком как птица, а потом перевел сказанное.
- Это очень редкий язык, он сейчас такой же мертвый как латынь. На этом языке говорит только одно африканское племя, мне довелось познако-миться с представителями этого удивительного народа, когда я путешество-вал на Сахо. Елена, несмотря на попытки быть совершенно взрослой пришла в неописуемый восторг.
- Папочка, обещай мне, что когда закончится эта битва, ты расскажешь о своем путешествии все очень подробно. Как же я обожаю Сахо, мне иногда кажется, что это не ты, а я путешествовала по джунглям на слонихе.
- Хорошо, дорогая, но все же не спеши вступать в бой, надо сначала во всем разобраться. Оль, а что ты об этом думаешь?
- Я думаю, что нам необходимо как-то вытащить Георгия из темницы без него нам будет очень трудно удержать позиции.
Закревский согласно кивнул головой в ответ. Ольга несколько дней сидела дома, она ухаживала за профессором, а Аленка не отходила от матери.
Больше нападений не отмечалось, все было тихо как перед бурей, слишком тихо и это серьезно настораживало.
Прошло около двух недель, а Ольга, Антон, и конечно, Аленка, которая теперь принимала участие во всех обсуждениях, не смогли ничего придумать о том, как спасти Георгия. И вот поздно вечером, когда вся семья была в сбо-ре, зазвонил телефон, Закревский поднял трубку, и когда там заговорили, из-менился в лице.
- Говори четко, где ты. Понял. Буду самое позднее через час, прячься, я тебя найду!
А когда повесил трубку, широко заулыбался.
- Кто звонил? – Спросила Ольга, невольно тоже начав улыбаться. Ан-тон еще раз улыбнулся, подмигнул жене и дочери и сказал:
- Звонил Георгий, ему удалось бежать, он уже неделю добирается на перекладных, но за ним погоня, он просил приютить его.
Ольга перекрестилась в ответ, глядя, как быстро собирается супруг. Потом зашептала слова молитвы.
- Слава тебе, Боже!
Скоро за Антоном закрылась дверь. И было намного спокойней только от одной мысли, что Георгий скоро будет у них.
- Мама, а ведь отец Георгий теперь богоотступник, да?
- Что за глупости?
- Ну, его предадут Анафеме.
- Это проблемы тех, кто экзорсиста запер в темнице и мучил его, а не в коем случае не его самого.
- Вот теперь я, кажется, поняла, значит, он прибудет к нам и останется у нас.
- Вот именно, а в доме генерала СБ. сама понимаешь его, вряд ли будут искать, а если даже и найдут, то будет уже поздно. Потому что у него пре-красное светское образование и он гражданин нашей страны.
- Он ученый?
- Да он юрист, кандидат наук. И еще молод, твой папа может принять его к себе на работу, а теперь мы будем его ждать.
Все это происходила в комнате профессора, который теперь почти не говорил, так слаб он был, но все-таки улыбнулся, хоть и слабо, когда Ольга закончила свой монолог. Ждать пришлось дольше, чем ожидали, и Аленка не выдержала и уснула на диване в комнате своего учителя, а Ольга напряженно прислушивалась к звукам на лестнице. Наконец дверь стали тихо открывать ключом. Она поднялась и пошла навстречу мужу и старому другу. Когда она увидела Георгия, то тихо ахнула. Он был такой изможденный и заросший се-дой щетиной, что на него было просто больно смотреть. Одет он был в ста-рый плащ Закревского, который всегда лежал у того в багажнике.
- Оль, без причитаний! – Строго сказал Закревский
- Иди, готовь ванну человеку, я подберу ему бритвенный прибор и одежду, да еще его надо покормить, он неделю вообще ничего не ел.
- Я сейчас все сделаю, комната для него уже готова, и сварю манную кашу совсем жидкую. Не волнуйтесь, Георгий у нас вам будет хорошо, а там Господь подскажет что делать.
Антон проводил Георгия до ванной и помог ему, тот ослаб от голода и напряжения чрезвычайно, потом вернулся к Ольге и отнес Аленку в ее ком-нату. Ольга сварила кашу, и скоро гладко выбритый и аккуратно одетый Ге-оргий маленькими глотками принимал, пишу. Говорить он пока не мог. Оль-га сделала инъекцию профессору, тот тихо уснул, и сама отправилась спать.
Георгий отсыпался несколько дней, он пребывал в состоянии полной прострации, во всяком случае, так это выглядело со стороны. Он вставал с постели только для того, чтобы принять пищу и почти совсем не разговари-вал. Медленно, но верно силы возвращались к нему, тем более что он был в полной безопасности.
Профессор тихо угасал, он по нескольку дней бывал без сознания, рас-ставаться с ним было жалко, до слез, но час развязки приближался. Аленка сказала, что дедушке надо что-то сказать Георгию, и что только поэтому он не умирает. Ольгу и Антона пугали подобные разговоры их дочери, но де-вочка становилась взрослой, и нельзя было ничего изменить. Она будет та-кой, какой ей было суждено стать.
Закревский помог Георгию, восстановить все его утраченные докумен-ты, все вплоть до трудовой книжки. Конечно, Георгию пока нельзя было ни-куда устраиваться на работу, но при случае наличие этих документов делало его неуязвимым для церковнослужителей, они были бессильны, как-нибудь привлечь его к ответственности за побег из монастыря. Это делало саму си-туацию намного более благоприятной.
Альфред Львович пришел в себя, его взгляд был ясный и голос намного крепче, чем в последнее время. Он приподнялся в постели и попро-сил, чтоб к нему позвали Георгия. Аленка с готовностью выполнила просьбу своего учителя, она вбежала в комнату родителей, это было в воскресный день, и громко прокричала, заполнив эмоциями весеннее утро.
- Мама, папа! Дедушке гораздо лучше, он просит, чтоб Георгий пришел к нему, он сам сел в постели и смотрит также ясно, как и раньше. Мамочка может быть, он еще выздоровеет.
- Дай Бог, чтоб так оно и было.
Закревский пошел к Георгию и вскоре они вместе были у посте-ли Альфреда Львовича, тот проницательно посмотрел на людей ставших ему такими близкими и внятно попросил оставить его с Георгием вдвоем.
Георгий был у профессора, наверное, часа два не меньше, все это время Аленка была в небывалом напряжении.
- Мамочка, ну почему он так долго? Что же дедушка хотел сказать ему?
- Что такое? - Возмущалась Ольга
- Почему ты такая любопытная, мало ли какие секреты он хотел дове-рить Георгию. Не забывай, что Георгий уникальный человек, он экзорсист.
- Я помню – отвечала девочка и снова начинала нервничать.
И вот, наконец, из комнаты профессора вышел Георгий, глаза его были опущены вниз и, глядя на него, было очевидно, что он пребывает в молитве. Когда он поднял глаза, то все трое и Аленка и Антон и Ольга поняли - что-то произошло.
- Что? – Тихо спросила Ольга
- Все. – Также тихо ответил Георгий.
В ответ взвыла Аленка:
- Что, все? – Она рванулась в комнату профессора, но Георгий поймал ее, прижал к себе и не пустил к нему. Потом тихо и проникновенно сказал:
- Мы должны помолиться за него. Он умер. Это был очень достойный человек.
Аленка в ответ разрыдалась, это была ее первая потеря в жизни, и хотя она пыталась изображать из себя великую жрицу, тем не менее, она остава-лась совсем юным существом, которое еще, фигурально выражаясь, не сде-лало ни одного самостоятельного шага.
В последующие дни Антон Закревский занимался подготовкой похо-рон, а Ольга не отходила от дочери, та так тяжело переживала разлуку со своим верным и преданным учителем, который последние восемь лет всегда был с ней, что мать начинала бояться за здоровье ребенка. Девочка осуну-лась, под глазами у нее были черные круги, и она упорно отказывалась от еды.
- Доченька, так нельзя, ничего не поделаешь, такова жизнь. Никто не живет вечно в материальном мире, и изменить ничего нельзя, да и не надо. Были такие древние маги, которые хотели стать вечными на земле, но все они превращались в таких монстров, что планета сама уничтожала их.
- Мамочка, я это все знаю, дедушка мне много рассказывал о таких колдунах и волшебниках. Но, честно говоря, мне от этих знаний не становит-ся легче, ведь дедушка был мне самым настоящим другом.
- Все равно жизнь продолжается, и мы не можем остановить ее, пом-нишь как в Фаусте «…остановись мгновенье ты прекрасно!». Ведь Фауст так и не смог произнести эти слова.
Аленка только слабо улыбнулась в ответ. В дверь комнаты постучали, Ольга отозвалась, и в комнату вошел Георгий, он посмотрел на обнявшихся, на диване мать и дочь, присел возле них в кресло и сказал:
- А знаете, о чем со мной разговаривал профессор перед смертью?
- О вечной жизни, наверное – тихо сказала Аленка.
- Да, конечно, но не только об этом. Он просил меня стать твоим на-ставником и принять у него эстафету, еще он рассказал мне, что на вас уже дважды было нападение, которое могло бы окончиться смертельным исхо-дом для твоей мамы, которая, что вполне естественно, прикрыла тебя собой.
Аленка посмотрела на мать каким-то совершенно новым взглядом и еще крепче обняла ее, потом подняла глаза на экзорсиста и тихо сказала:
- Я согласна, но только мне нужно время, ведь профессор Либенштейн был для меня все равно как родной дедушка, и мне очень тяжело смириться с тем, что он покинул нас. – Сказала девушка и из глаз у нее снова потекли слезы.
- Тебя никто не торопит, Родная. – Сказала мать и погладила ее по го-лове.
Георгий согласно кивнул головой и вышел из комнаты. На следующий день состоялись похороны, пришло попрощаться с профессором такое коли-чество народу, что четырехкомнатная квартира едва смогла вместить всех. Аленка на этот раз держалась молодцом.
***
Как странно этот мир устроен, что все проходит и жизнь берет свое. Вот и прошли самые грустные и безысходные дни в жизни Аленки, она стала понемногу успокаиваться и хотя, конечно, ей по-прежнему не хватало докто-ра Либенштейна, она становилась все более и более веселой и жизнерадост-ной. К ней стали заходить в гости подруги и одноклассники, иногда моло-дежь целыми вечерами засиживалась у нее в гостях, они пили чай, спорили, и дом просто кипел от энергий задора и юности. Аленка менялась на глазах, она превращалась в красивую очень коммуникабельную современную де-вушку и при этом была весьма и весьма привлекательна. На нее стали загля-дываться молодые люди, и родители которые, естественно, замечали пере-мены, с грустью переглядывались, и иногда вздыхали.
- Как же быстро выросла наша малышка! – говорили они обычно почти всегда хором.
Но жизнь продолжается и ни смотря, ни на что вот уже встал вопрос, куда идти учиться дальше, родители хотели для дочери какой-нибудь самый престижный ВУЗ, а она стала поступать в университет на факультет археоло-гии и глубоко погрузилась в изучение древнеегипетской истории. В универ-ситет она поступила играючи и тут же занялась изучением древней письмен-ности и пергаментов. Она была увлечена до такой степени, что родителей даже пугала ее зацикленность на учебе.
- Доченька, ты бы занялась чем-нибудь другим, или просто пошла, с подругами погулять – иногда пыталась повлиять на дочь Ольга, но Аленка всякий раз отвечала одно и то же:
- Мама, всему свое время, силы тьмы не дремлют, к встрече с сатани-стами я должна быть готова на все сто.
И Ольга умолкала, ей нечего было возразить, ибо никто не мог ничего предсказать и предвидеть в поведении сатанистов. И даже то, что они снова на время оставили в покое их дочь, больше всего было похоже на за-тишье перед бурей.
Георгия, Закревский устроил преподавателем в академию СБ. и тот с увлечением занимался с молодыми людьми пытливыми и талантливы-ми. Его глубокие знания и умение преподносить их, положительно сказыва-лось на формировании нового или точнее сказать близкого к истине мировоз-зрения у молодежи.
Конечно, Георгий не стал для Аленки вторым профессором Либен-штейном, но иногда они по долгу вели философские беседы, и девушка по-трясала его глубиной знаний и необыкновенными способностями к усвоению нового материала. Георгий очень часто бывал в гостях в семье Ольги и Ан-тона, иногда они с Закревским просиживали целые ночи, обсуждая, какое-нибудь новое задание и программу подготовки для слушателей академии и становились все более близкими друзьями. Конечно, было время, когда его искали монахи из скита, но, обнаружив под чьей опекой, был экзорсист, вы-нуждены были отступить.
Казалось, что жизнь пришла в спокойное русло и потекла без особых усилий и напряжения и как только все с удовольствием подумали о том, как хорошо жить на свете у Ольги начались видения. Она начала видеть скит и черного жреца, который пришел к власти в монастыре. Некоторое время она пыталась это, не то чтобы скрыть, а просто тихо и наивно надеялась, что мо-жет быть это окажется неправдой. Ибо при одной мысли о том, что черный жрец воплотился в материальном теле, Ольге становилось не по себе. От по-стоянного внутреннего напряжения она стала меняться на глазах, и скоро вы-глядела совершенно больной, что никак не могли не заметить ее близкие.
Прошло некоторое время, и видения так же внезапно прекратились, как и начались. Ольга недолго прислушивалась, присматривалась, и вскоре успо-коилась, она так устала от напряжения, что с удовольствием отключилась от внешних и внутренних проявлений и снова занялась докторской диссертаци-ей, так что жизнь снова начала поступательное движение, все приходило, ес-ли не к гармонии, то, во всяком случае, стремилось к равновесию. Ольга, за-нимаясь научной деятельностью, была так увлечена своей новой работой, что почти отключилась от дома и семьи. Аленка поступила в университете сразу на три факультета и училась за троих. Антон делал свое дело, которое тоже отнимало много времени и творческих сил. Ну, в общем, их семья стала по-хожа на большинство современных семей, где каждый занят своим делом, и члены семьи встречаются, друг с другом только на бегу.
Жизнь современного человека, заполненная компьютерными програм-мами, уводящими молодежь в виртуальные миры и пространства, как будто отвлекает от занятий магией и эзотерикой, во всяком случае, так кажется на первый взгляд.
Аленка была на редкость привлекательной особой, у нее было краси-вое, правильное, одухотворенное лицо, яркие шелковистые волосы, сияющие глаза. Она была высокого роста, при этом сложена как супермодель. И, ко-нечно, взгляды молодых людей нередко останавливались на ней и подолгу провожали ее. При этом она была наделена недюжинным умом и силой, была ослепительно грациозна и так талантлива, что у нее не было отбоя от по-клонников. Ей звонили по всем телефонам, встречали и провожали у подъез-да, стояли под окнами целыми днями напролет. А она, глядя на все это, толь-ко глубоко вздыхала, и грустила о чем-то ведомом только ей одной.
Все годы ее становления доктор Либенштейн был ей самым близким другом, и его смерть оставила в душе этой удивительной девушки глубокий след, ей отчаянно не хватало духовного общения, и она частенько вспомина-ла своего старого учителя. Молодые люди, ее сверстники все поголовно были увлечены компьютерами, что конечно замечательно, но ей хотелось чего-то творчески поэтического или что-нибудь в этом роде. Она несколько раз пы-талась поговорить с матерью, но та увлеченная своей диссертацией почти все свое время проводила, уткнувшись в монитор компьютера, а когда отрыва-лась от своих институтских дел, пыталась что-то делать по дому, но это были только крохи. Так что разговор с матерью у Елены никак не получался. Геор-гий, которого доктор Либенштейн просил стать у Аленки духовником, влю-бился. Обзавелся семьей и стремительно наверстывал упущенное. Он даже не вспоминал время, когда был сначала священником, а потом монахом. Алек-сей с Юлькой родили еще двойню, и теперь им тоже было совершенно не до Аленкиных проблем, которой так было нужно человеческое общение именно с людьми способными понять ее душу.
Вот так началась новая история в жизни этой удивительной семьи.
Аленка, конечно, прекрасно водила автомобиль. Отец обожал ее, и если мог хоть чем-нибудь обрадовать свою малышку, делал это с таким азартом, что прежде всегда вызывал у Ольги возмущение. А сейчас, когда мать была погружена в свои творческие начинания, и практически ничего не замечала, он старался исполнять все прихоти дочери.
Аленка сказала отцу, что хотела бы иметь красивую иномарку, и не ус-пела моргнуть глазом, как отец ей вручил ключи от новенького Мерседеса – дамской версии, машина была хороша невероятно и Аленка теперь развле-калась тем, что разъезжала по дорогам на собственном авто и грустила боль-ше прежнего.
Она возвращалась из Университета и слушала музыку. Ну, в общем, все было как обычно, если не считать, что у нее появились какие-то новые неопределенные ощущения, точнее какое-то покалывание в левой лопатке с переходом в область сердца. Она начала прислушиваться к себе и почувство-вала давно забытую тревогу, это были воспоминания далекого прошлого, ко-торое каким-то странным образом переходило в настоящее и направлялось в скорое будущее. Некоторое время Елена молча продолжала путь, но ощуще-ния становились все более явными, у нее появился дискомфорт в области сердца, и она остановила машину на обочине, чтобы немного сосредоточить-ся.
Девушка закрыла глаза и попробовала внутренним зрением увидеть происходящее. В первое мгновение перед ее внутренним взором появилась пустота, затем из пустоты стало выползать нечто и заполнять пространство. Елена моментально отстранилась от происходящего и стала наблюдать. И это нечто вскоре приобрело четко очерченные границы и стало формировать ас-тральное тело, сначала змея, дракона и потом подобие человека, но имеюще-го все признаки зверя, то есть когти, зубы, шерсть и множество других зна-ков. Девушка вернулась в состояние обычного сознания и глубоко задума-лась. От осознания ей становилось не по себе, чувства обострились, она по-вернула голову и в зеркале увидела отражение молодого мужчины, красивой, но хищной наружности, с интересом наблюдавшего за ней.
Елена завела машину и медленно стала отъезжать от места парковки. В ней заиграла кровь гениального разведчика, ее отца, и она использовала все свои возможности, чтобы проследить за тем, что делает наблюдатель. А на-блюдатель прыгнул в старенький Опель и поехал следом за ней. Девушке удалось настроиться на его волну, и она сразу поняла, что весь негатив идет от этого молодого человека, причем в этом потоке было что-то бесконечно знакомое, но давно забытое. Елена еще раз напряглась и даже застонала отто-го, что ей открылось. Этот молодой человек был посланником или правильно сказать проводником черного жреца. Тогда она сделала небольшое усилие, и ее новая машина рванула вперед и быстро ушла из-под наблюдения на мате-риальном уровне, но на тонких уровнях она продолжала чувствовать присут-ствие черного жреца.
Скоро она была дома и там увидела старых друзей, Георгий и Алексей ждали ее возвращения, они были чрезвычайно встревожены.
- Что-то случилось? – с порога спросила Аленка
- Может случиться! – ответил Александр.
- Из монастыря после нескольких чудовищных преступлений сбежал один монах, история эта уходит в далекое прошлое, не исключено, что он ве-дом черным жрецом.
После некоторой паузы Елена произнесла довольно внятно:
- Я видела его сегодня, он преследовал меня.
Ольга тихо застонала и схватилась за голову, она последнее время страдала сильными мигренями.
- Вот она моя диссертация, так хочется ее доделать, но видно не судьба горько сказала она.
- Оль перестань паниковать, может быть все еще не так и страшно, как нам представляется. Что ты скажешь, дочь?
- Я думаю, пап, на самом деле мы все слишком расслабились и увлек-лись жизнью в материальном мире, совершенно забыв, что силы тьмы не дремлют, а только и ждут того, что мы станем уязвимы.
Антон только кивнул головой в знак согласия, его дочь становилась со-всем взрослой.
***
Душевные силы снова стали покидать Ольгу, она так волновалась за дочь, которая практически полностью вышла из-под контроля, что ее посто-янно мучили кошмары, в которых она пыталась вырваться из паутины, но никак не могла. Она разрывала руками паучьи сети, резала острой, как бритва паутиной ладони в кровь, но вырваться не могла. Огромный черный паук свивал новые сети и набрасывал на нее. Его хищный и беспощадный образ преследовал ее повсюду. Ольга старалась справиться в одиночку, но сделать ничего не могла.
Закревский, видя, что жена просто тает на глазах, помолчав и понаблю-дав за ней некоторое время, не выдержал и вроде бы невзначай спросил:
- Оленька, ты, что все время думаешь о своей диссертации? - Она силь-но вздрогнула от неожиданности и вдруг безутешно разрыдалась. Супруг об-нял ее, прижал к своей могучей груди, и стал нежно гладить по волосам. Он ничего не спрашивал, зная, что Ольга в ответ может замкнуться, она так и не научилась свои проблемы перекладывать на других. Годы аскеза и затворни-чество эзотерика по-прежнему сказывались во всем. На самом деле дочь и никто кроме дочери не размораживал ее. Но Аленка стремительно станови-лась взрослой и была настолько самодостаточна, что могла заниматься твор-чеством почти не выходя из комнаты, или исчезнуть на несколько дней из поля зрения и приходить домой только ночевать. А после того как отец пода-рил ей новенькую быструю и красивую иномарку, которую она полюбила как родную, девушка стала почти неуловима.
Аленка была так мобильна, что родители не могли угнаться за ней. Отец пытался как-то повлиять на нее, но и сам был все время занят и так ред-ко бывал дома, что его попытки оставались без особого результата. А Ольга, увлекшись диссертацией, в какой-то момент вообще отстранилась от дейст-вительности. А после новых проявлений черного жреца, всем стало не по се-бе, а былая сплоченность как будто треснула.
Ольга продолжала рыдать, уткнувшись в грудь мужа, а тот продолжал гладить ее по волосам, а, увидев седую прядь, горько вздохнул:
- Оленька, а давай ты мне все расскажешь как раньше. И прости меня дурака, я ведь понимаю, что виноват, но моя работа требует так много самоотдачи, что я просто не могу чаще бывать дома. Ведь если не я наши ребята просто погибнут и все. Ольга еще раз всхлипнула и слабо улыбаясь, погладила мужа по щеке так нежно, как только смогла.
- Антон, мы кажется, стареем.
- Ну и стареем, подумаешь, ведь вместе же – улыбнулся Антон, а Оль-га, глядя на по-прежнему обаятельную улыбку своего мужа, улыбнулась в ответ.
- Что же нам делать дальше? Я просто не представляю. - Продолжила разговор Ольга.
- А я знаю, расскажи мне все как на духу, чтоб я мог реально помочь тебе, или, во всяком случае, постараться это сделать. – В ответ Ольга глубо-ко вздохнула, и после довольно продолжительной паузы рассказала мужу все и о черном жреце и видениях и о пауке, который пытается ее уничтожить.
Когда она закончила монолог и подняла глаза, то первое, что она уви-дела, было встревоженное лицо своей юной дочери.
- Эх, мама, что же ты молчала все время, ведь ты могла погибнуть и при этом оставить нас совершенно беззащитными перед силами зла, даже не посвятив нас в ту информацию, которая идет через тебя.
- Доченька, как же ты вошла, мы тебя даже не услышали? – тихо спро-сила мать.
- Я мчалась через весь город, кажется между временем и пространст-вом, по-видимому, чтоб услышать этот разговор. Ты просто не представля-ешь как важно то, что ты сейчас рассказала папе. Ведь уже несколько дней на материальном уровне меня просто преследует очень красивый молодой чело-век, он повсюду. Этот мужчина проводник черного жреца, правильнее ска-зать, и есть черный жрец. Я несколько раз становилась уязвимой, правда это было ясно только мне одной, но всякий раз именно мама своей любовью и силой перекрывала ему дорогу. И теперь мне все понятно, он превращается на астрале в черного паука и высасывает силу. А мама не хочет, чтоб мы объ-единились, действует в одиночку, ослабляя и себя и нас.
Антон даже присвистнул:
- Ну, девчонки, вы, похоже, меня решили свести с ума. И что же нам теперь делать? – Ольга вдруг повеселела и даже изменилась в лице.
- Мам, ты, что что-то придумала?
- Конечно, все сразу становится понятным.- Загадочно произнесла Оль-га. Помолчала немного, глядя на удивленные лица дочери и мужа, и продол-жила:
- Знаете кто этот монах?
- Нет, конечно – ответил Антон. Аленка кивнула головой в знак под-тверждения, а Ольга продолжала.
- Помните мальчика, которого Георгий увез в Скит и хотел вос-питать как родного сына.
- Конечно – ответил Антон.
- Это и есть черный жрец, он просто затаился. А мы наивные думали, куда это делась сила черного жреца после схватки Георгия в роли экзорсиста с сатанистами.
- Ничего себе - присвистнул Антон,
- И что мы теперь можем с ним сделать?
- Антон, ну конечно, нам надо собраться и серьезно подумать, я не мо-гу вот так сразу дать ответ на вопрос.
Аленка грустно вздохнула и сказала:
- Сейчас дедушка Либенштейн нам обязательно помог бы разобраться во всем.
- А у тебя не бывает с ним контакта через сны? – Спросила мать.
- Бывает и довольно часто.
- Надо запрограммировать сон и спросить его, что нам делать.
- Мам, а как это сделать?
- Мы сделаем это вместе – сказала Ольга и вышла в другую комнату. Через несколько минут она вернулась, держа в руках старую видавшую виды книгу.
- Вот возьми это и внимательно прочитай, а когда будешь, готова, мы начнем погружение. – Аленка просто выхватила у матери книгу и тотчас погрузилась в изучение практики сновидения.
- А меня вы, что же с собой не возьмете? – тихо спросил отец.
- А кто будет оберегать нас, если мы все уйдем? Могут быть не-предвиденные обстоятельства.
- Да я понимаю, но мне бы тоже хотелось повидаться с нашим старым другом.
- Я думаю всему свое время, повидаешься еще.
Аленка, молча и очень сосредоточенно изучала технику сновидений, родители, не желая помешать ей, тихо на цыпочках отправились на кухню. Ольга шла первой, и Антон сзади обнял ее за плечи у двери в кухню, Ольга всем телом прижалась к нему, и впервые за последнее время почувствовала необыкновенную близость с этим, давно уже знакомым ей человеком.
- Антошка, как же я люблю тебя – с придыханием сказала Ольга и еще крепче прижалась к мужу.
- Оленька, а как я люблю тебя! Ты себе этого даже не можешь предста-вить – шепнул Антон и нежно улыбнулся. У него была необыкновенно обая-тельная улыбка, которая делала его мужественное даже немного жесткое ли-цо доверчивым и открытым как у ребенка.
Они стали готовить ужин вместе, им редко удавалось вот так побыть наедине, и смотрели друг на друга влюбленными глазами. Потом оба тихо рассмеялись и заговорили как-то хором.
- А ведь у нас взрослая дочь.
***
Тем временем их дочь работала над старинной книгой, что-то вспоминая, а что-то узнавая с большим удивлением. Техника скорочтения в данном конкретном случае пригодиться не могла и потому, работы было много, причем чрезвычайно напряженной. Знания, которые девушка должна была получить через изучение древней рукописной книги, неизвестно как оказавшейся у ее матери, давались ей с большим трудом. Она была так спо-собна, что это странное ощущение постоянного потустороннего вмешатель-ства, не только раздражали ее, но даже пугали. Девушка спотыкалась почти на каждом слове, с огромным трудом улавливая смысл прочитанного. Про-мучившись, какое-то заметное время, она отложила книгу и отправилась ис-кать мать. На кухне она впервые увидела, с какой любовью ее родители смотрят друг на друга, опешила на пороге и стала глупо улыбаться, чем вы-звала нервный смех у своих родителей.
- Что-то случилось? Или тебе просто не интересно? – спросила Ольга
- Мам мне кто-то мешает или просто я очень тупая, я не могу в этой книге понять ни одного предложения.
- А давай попробуем вместе изучить этот трактат – с готовностью предложил отец.
- Мне ведь тоже надо владеть всем объемом знаний, даже если погру-жаться вместе с вами мне не суждено, хотя мне думается, что Либенштейн меня ждет больше чем вас.
- С какой стати ты так уверен в этом? - тихо спросила Ольга
- Это чутье разведчика – лукаво улыбаясь, ответил Антон. Но Ольгу вдруг пронзило снизошедшее на нее знание, ей дали понять, что именно так и есть, ждут не ее вместе с дочерью, а Антона. Именно такие ощущения были у нее тогда, когда белый оракул отказался общаться с ней, а предпочел Анто-на.
- Ну что ж, пусть так все и будет. Доченька, принеси книгу и отдай ее папе, я чувствую, что именно так и надо сделать.
Аленка в ответ только пожала плечами и отправилась в гостиную за трактатом о сновидениях и путешествиях в них. Она вернулась через не-сколько минут и протянула книгу отцу, тот взял ее более чем бережно и жад-но открыл на последней странице. Он всегда так просматривал литературу, арабская вязь читается справа налево, а арабский давно уже стал для него вторым родным языком. Книга ожила в его руках, это сразу своим двойным зрением увидели его жена и дочь. Ольга приложила палец к губам и показа-ла дочери на дверь, обменявшись взглядами, они тихо удалились с кухни. А Антона унесло в тайны сновидения, это были те самые знания, которых он жаждал уже много лет, но они не давались ему. Читая тайные строки, он да-же стонал, они хранили именно то, что ему было необходимо, не только для того чтобы найти и обезвредить черного жреца, но и то, что помогло бы ему обезопасить тех молодых людей, которые ему доверили свои жизни.
Овладевая тайными знаниями, человек становится посвященным, и именно это сейчас происходило с Антоном, он переходил на новую ступень своего духовного развития, и эта ступень знаний была такой долгожданной.
Он перестал ощущать реальный мир и его подхватил вихреобразный поток и понес в неведомые пространства. Раскаленный мозг жадно принимал новую информацию, а строки оживали своим междустрочием и извивались как множество змей, то, собираясь в клубок, то, сворачиваясь спиралью, а то, открывая путь в бесконечность и разрывая пространственные связи. Голова нашего гения начала предательски кружиться и сознание стало расплываться, делая серьезное предупреждение о том, что ему необходимо прервать свои занятия на неопределенный срок. Антон с трудом прервал чтение и попытал-ся встать с кожаного углового диванчика, который был его любимым местом на кухне, его шатнуло в сторону, но усилием воли ему удалось встать и на этот раз сохранить равновесие. Пошатываясь, он направился в гостиную, там обнявшись, с ногами на широкой тахте сидели его жена и дочь, Антон бес-помощно как ребенок улыбнулся и потерял сознание. Он мягко осел возле двери, продолжая чему-то улыбаться. Ольга просто прыгнула к нему и нача-ла растирать виски мужа, но он, продолжая чему-то улыбаться, не приходил в сознание. Аленка бегом бросилась к аптечке и, выхватив оттуда нашатыр-ный спирт и на ходу отвинчивая крышку, подошла к отцу и прямо из пузырь-ка дала ему понюхать едкую жидкость. Антон закашлялся и открыл глаза.
- Да-а-а, девчонки, видать мне без вас не справиться с этими прокляты-ми сновидениями, я ведь еле-еле выкарабкался, сам не ведаю откуда. Помню только вязкую и тягучую силу, которая засасывает как болото и которой про-сто не возможно сопротивляться, она парализует волю и не дает даже воз-можности двинуться с места. А потом кто-то или что-то взяло меня за шкир-ку как котенка, и вдруг я увидел свою родную дочь с каким-то мерзким пу-зырьком.
- Пап, ты, что не узнал запах нашатырного спирта?
- Это был всего на всего нашатырный спирт? Нет, доченька, не узнал, я только почувствовал такую дурноту, что тут же пришел в себя. – Антон по-пытался встать с пола, на котором продолжал сидеть, но у него снова закру-жилась голова.
- Что же я не так сделал? Как ты думаешь, Оль? – книгу он продолжал прижимать к своей груди. Ольга нежно разжала пальцы, сжимающие книгу, и взяла ее из рук мужа.
- Видимо, это я должна отправиться в мир сновидений одна. – Тихо, но твердо сказала Ольга и, не выпуская книгу из рук, помогла мужу подняться на ноги. На этот раз он быстро поднялся, от головокружения не осталось и следа.
- Оленька, и все-таки, что это было?
- Мне надо подумать и сосредоточиться, поужинайте без меня. Але-нушка, прошу тебя, накорми отца. – Девушка согласно кивнула головой и взяла отца под руку.
- Папка, пошли на кухню, я буду ухаживать за тобой. – Отец довольно заулыбался.
Ольга же тем временем устроилась в кресле в обнимку с книгой, она не стала сразу открывать ее, а, прижав к груди как ребенка и покачиваясь из стороны в сторону, стала настраиваться на общение со старыми, но таки-ми молодыми знаниями, которые никак не хотели даваться ни ее дочери, ни ее мужу. Движения становились все более и более ритмичными, Ольга вошла в состояние присутствия отсутствия, то есть, присутствуя в материальном мире, она была уже далеко за его пределами. Ее глаза смотрели в одну точку, а вот внутреннее видение было полностью активизировано. После белого и пустого пространства похожего на плотный молочнообразный туман, появи-лась арабская вязь, на которой было что-то написано, Ольга попыталась по-нять, что за информацию несут буквы арабского алфавита, но к своему вели-кому сожалению понять ничего не смогла. Она сделала движение, намерева-ясь обратиться к Антону за разъяснением, но не смогла вернуться в матери-альный мир так быстро, как ей этого хотелось, и снова погрузилась в глубо-кий транс. На смену буквам арабского алфавита появились слова, написан-ные на санскрите, Ольга попыталась прочитать написанное, она немного вла-дела этим языком, но снова не смогла ничего понять. Трудности погружения в энергоинформационное поле древней рукописи продолжались, но Ольга смогла адаптироваться к ним, и теперь на все реагировала совершенно спо-койно, и это было правильно. Потому что картинки быстро менялись, и было очевидно, что энергоинформационное поле подстраивалось под свою гостью. Образы, звуки, мысли и ощущения, которые представали перед внутренним зрением Ольги, крутились как в калейдоскопе, раскачиваясь и усыпляя. Ко-гда Ольга привыкла к движению и стала различать и понимать предложен-ную в таком виде информацию, калейдоскоп остановил свое движение, она совершенно отчетливо увидела образ доктора Либенштейна, который улы-бался ей.
- Альфред Львович! Дорогой! Как нам нужно поговорить с Вами! – Воскликнула Ольга, и видение исчезло. Ольга открыла глаза и громко по-детски разрыдалась. Антон с дочерью практически прибежали к ней, Аленка обняла мать и тихо запела песню на древнем африканском наречии Ольга мгновенно пришла в себя и удивленно спросила:
- Кто научил тебя этой песне?
- дедушка Либенштейн. А что тебя так растревожило в этой песне?
- Когда я глубоко занималась эзотерикой и думала, что в моей жизни уже никогда и ничего не может быть главнее этого. Я часто слышала внут-ренним слухом эту песню.
И Ольга стала тихо подпевать дочери.
- Мамочка, это гимн жриц Белого сфинкса.
- Не может этого быть! Значит это память прошлых жизней!
- А почему ты так эмоционально на это реагируешь? Как будто ты слышишь об этом впервые.
Тем временем Антон смиренно наблюдал за своими дамами и ти-хо грустил, он не привык быть на вторых ролях, а точнее, совершенно отвык от этого, как ему всегда казалось, недостойного его состояния. Первой смя-тение супруга заметила Ольга, она кожей почувствовала, что именно пере-живает Александр, и обратилась к нему.
- Антон, я видела Либенштейна, он просил как-то вас связать, он хочет что-то передать тебе
- Что? Ты спросила, что именно?
- Спросила, но он ничего не ответил, только головой покачал. – С чест-ными глазами сочиняла Ольга, стараясь снять с мужа чувство неполноценно-сти.
- Только я пока не представляю, как бы я могла вас связать, может быть, ты сам подумаешь параллельно, тогда мы смогли бы что-нибудь сде-лать, Антон просиял.
- Конечно, я что-нибудь придумаю. – Ольга в ответ кивнула головой и сказала:
- Мне кажется, что все-таки «утро вечера мудренее», нам всем надо от-дохнуть и кто знает, может быть, кому-нибудь из нас во сне придет озарение, и завтра мы поймем, как нам научиться разговаривать с нашим дорогим учи-телем Либенштейном.
- Мне кажется, это буду я – весело сказал Антон.
- Мы еще посмотрим! – азартно рассмеялась его дочь и подмигнула ма-тери. В ответ Ольга смущенно заулыбалась. Она впервые увидела женщину в своей дочурке, способную видеть и понимать хитрость матери направленную на сохранение лучших взаимоотношений с ее отцом. Антон, продолжая зага-дочно улыбаться, сказал:
- Предлагаю жребий. Кто со мной спорит?
- Никто – сказала Ольга – вы как хотите, а я отправляюсь спать.
- Значит сдаешься?
- Да, сдаюсь – ответила Ольга, а про себя подумала:
- Что ж я дура, лечи тебя потом от депрессии, разбирайся во всем сам.
И отправилась спать. Аленка молча последовала ее примеру. Антон тем временем взял в руки книгу и стал медитировать, прижимая книгу к груди, также как это делала Ольга. Прошло немного времени, и красивый радужный поток унес его в мир сновидений.
Свечение, имеющее вид калейдоскопа становилось все ярче и ярче, и вскоре появилась резь в глазах. Поток подхватил Антона и понес его в неиз-вестном направлении, он мужественно старался сохранить свое я, и это с трудом, но все-таки ему удавалось. Неожиданно он испытал ощущение рез-кого падения вниз. И было такое чувство, что это затяжной прыжок с пара-шютом. Антон как-то сразу вспомнил то, что он делал в таком случае на ма-териальном уровне, и его тонкое тело мгновенно подчинилось ему. Ситуа-цию удалось взять под контроль, он мысленно представил себе, что у него за спиной открылся парашют и ощущение падения камнем прекратилось, а на смену пришло ощущение плавного спуска на парашюте. Когда ощущение стали совершенно адекватными, Антон осмотрелся и с удивлением обнару-жил, что на парашюте спускается в какой-то город. Он опустился прямо на центральную площадь и стал собирать парашют. Люди проходили мимо, пе-реговариваясь и занимаясь своими делами, не замечая его. Вдруг парочка молодых людей, обнявшись, прошли сквозь него. Антон испытал чувство сильного дискомфорта и непроизвольно громко выругался. После резкой звуковой вибрации, которую вызвало ругательство, все образы мгновенно рассеялись, и он оказался в красной пустыне один, сворачивающий свой па-рашют. Вдруг страшно захотелось пить, и тут он вспомнил, как однажды в свою бытность разведчика ему довелось в пустыне посетить оазис, где был не просто родник с чистой и холодной водой, а целый водопад редкой красо-ты и очарования. Он так четко вспомнил это, что даже застыл и закрыл глаза от нахлынувших на него чувств. И вдруг услышал шум водопада, он даже обомлел от удивления, потому что стоял на краю водоема, который был об-разован водопадом, именно в том оазисе, который он только что вспоминал. Да и одет он был как в те далеки времена. У него тогда была ранена рука, и даже это было с ним сейчас, он даже почувствовал боль в руке. Антон серь-езно призадумался:
- Что происходит? Как могут вот так меняться образы и ощущения?
Он вспомнил профессора Либенштейна очень ярко, вспомнил первую встречу, как моложавый и полный сил профессор Либенштейн при-был в роли консультанта к нему домой. Антон снова закрыл глаза, так ему стало жаль того времени, когда всезнающий Альфред Львович опекал его дочь, да и их с Ольгой тоже. У них было несколько замечательных спокой-ных лет жизни. За это время Ольга, наконец, защитила диссертацию. А он сам работал с таким самозабвением в своей «конторе», и подготовил замеча-тельную молодежь, и тем самым спас не одну человеческую жизнь. А о своих занятиях живописью в свободное время, он вообще вспоминал, затаив дыха-ние. Антон погрузился в воспоминания и вздрогнул оттого, что услышал го-лос Альфреда Львовича:
- Молодой человек! У Вас снова какие-то проблемы!
Антон открыл глаза и увидел себя сидящем в кресле в своей квартире, а, напротив, в таком же кресле сидел профессор Либенштейн.
- Альфред Львович! Я искал Вас!
- Я знаю, потому я здесь. Что у вас случилось? Как моя дорогая Ален-ка? Я слышал, как она звала меня, и пытался вступить с ней в контакт, но на-чались какие-то помехи, и мне пришлось искать другие пути общения. Ан-тон, да вы не смущайтесь. У нас много времени, рассказывайте, что у вас случилось и если я каким-то образом смогу быть вам полезен, можете рас-считывать на меня. Антон согласно кивнул головой, но потом его просто осе-нило.
- О, Боже это же сон – громко воскликнул он. Но господин Либенштейн тихо покачал головой:
- Нет, мой дорогой друг, это не сон, это сновидение и вы очень спо-собны к этому виду общения.
Антон встал с кресла, и ощутил себя так, как-будто его встреча с про-фессором происходила в реальном мире, из которого он только что пришел, и где остались два несказанно дорогих ему человека.
- Я очень странно спустился сюда, на парашюте.
- Вход в мир сновидения у всех случается по-разному – тихо сказал профессор: «Возможно, вы теперь всегда будете приходить в этот мир, таким образом, а возможно следующий приход будет совсем другим».
- Альфред Львович! Но ведь Вы же умерли, и мне казалось, что после смерти человек уходит куда-то очень далеко. А я нахожу Вас в мире снови-дений!
Не понимаю!
- Ничего в этом нет удивительного, вы вспоминаете обо мне и поэтому я с вами – это нормально. Помните такое выражение «мы живы, пока нас помнят»
- Конечно, помню, но мне казалось, что это значит что-то совсем дру-гое. Или, во всяком случае, просто так говорят для красного словца.
- Так не бывает, для красного словца такое глубокомыслие произнести может только невежа – совершенно непосвященный и непросвещенный че-ловек.
Антон подошел к окну и посмотрел во двор, с удивлением он увидел там отблеск красной пустыни, а только потом город, который был погружен в сумерки.
- Надо же, смеркается, все как в реальном мире.
Как только он произнес слово, смеркается, профессор заволновался и стал прощаться.
- Когда вы придете в следующий раз постарайтесь не блуждать по пус-тыне в поисках оазиса, а приходите сразу навстречу ко мне, теперь я должен покинуть Вас – произнеся это, профессор исчез так же внезапно, как и поя-вился.
Антон сразу же почувствовал вибрации и услышал над ухом звон будильника. Он открыл глаза и увидел склонившихся над ним жену и дочь, которые старались разбудить его. А за окном было позднее утро, ярко светило солнце и громко пели птицы.
- А сколько сейчас времени? – Потягиваясь, спросил Антон. Ольга, по-смотрев лукаво, сказала:
-Уже полдень тебе звонили с работы, я сказала, что ты взял отгул по состоянию здоровья.
Ольга ожидала в ответ волнения со стороны мужа, он, улыбнув-шись, сказал:
- Какая ты молодец, правильно придумала. Имею я право хоть раз в жизни поспать вволю.
- Антош, ты что-то темнишь. Ты ведь не просто спал.
- Конечно, не просто – ответил он, так и не встав с постели.
- Ты вставать сегодня будешь?
- Не знаю – сказал он потягиваясь.
- Это совсем ни на что не похоже – возмутилась Аленка, которая в это время стояла в стороне и наблюдала за отцом, который вел себя как ленивый кот и не желал в 12 часов дня вставать с постели, хотя обычно в 5 часов утра был уже на ногах.
- Пап, признавайся, ты видел дедушку Либенштейна?
- Ну, конечно, видел.
- Антон, у тебя нет совести, почему ты ничего не рассказываешь.
Вскричала Ольга. Он снова потянулся, сел в кровати и начал рас-сказывать все по порядку. Дочь и жена слушали его, затаив дыхание. Он был очень доволен.
- Пап, а дедушка Либенштейн спрашивал обо мне?
- Только о тебе и спрашивал. Но, увы, мы не могли долго общаться, он исчез совершенно неожиданно. Да, и я как видите, проспал все на свете. Ви-димо, мне надо брать недельный отпуск и погружаться в мир сновидений. Что скажете, мои милые?
В ответ Ольга вздохнула.
- Антош, а ты думаешь это возможно?
- А почему бы и нет. Я столько лет практически не отгуливаю свой от-пуск, что один то раз могу себе позволить просто поспать.
День прошел без особых приключений. Антон позвонил на рабо-ту и заочно взял недельный отпуск, как ни странно в ответ не последовало никаких возражений. До вечера он не прикасался к книге руководству по сновидениям, но как только стало смеркаться, прижал ее к груди. Ольга, уви-дев этот жест, только покачала головой и тихо сказала:
- Антош, я тебя очень прошу, не увлекайся сновидением сверх меры, ты не должен забывать о тех опасностях, которые подстерегают неофитов в мире сновидений.
Антон серьезно посмотрел ей в глаза и сказал:
- Не надо так волноваться я буду очень осторожен, но все-таки когда наступит утро, разбуди меня. Так мне будет спокойнее там, в мире сновиде-ний, я никогда и нигде не забываю о тебе, я так сильно люблю вас с Аленкой, что ты можешь быть уверена, где бы я не оказался я обязательно вернусь.
У Ольги на глаза навернулись слезы, как же ясно она вспомнила свою тревожную молодость и вечное ожидание хотя бы телепатической весточки, она приподнялась с кресла, в котором сидела напротив мужа, подошла к не-му и нежно обняла.
- Милый ты мой, я ведь тебя тоже люблю всем сердцем, а уж Аленка она тобой так гордится, что я иногда даже ревную.
Антон счастливо улыбнулся:
- Правда? А почему ты раньше мне этого не говорила?
- Мне было стыдно моих чувств, глупо ревновать дочь к ее родному отцу. Надо радоваться, что ты для нее такой авторитет, а мне бывает грустно.
- Оленька, она ведь тебя просто обожает.
- Не преувеличивай, наша дочь стала совсем взрослой. У нее так много своих интересов, что на ее обожание рассчитывать не приходится. А жаль! Ладно, ты давай укладывайся и погружайся в сновидение, но только соблю-дай технику безопасности и старайся ни во что не вмешиваться там.
- Оль, когда ты начинаешь вот так разговаривать со мной, я вспоминаю наши ссоры, в мою нелегальную бытность и начинаю сильно огорчаться.
- Теперь ты не преувеличивай, я просто волнуюсь за тебя.
Антон снова погрузился в сновидение, теперь он сразу вспомнил старо-го профессора, и не прошло мгновения как он уже сидел в кресле напротив него.
- Приветствую вас, молодой человек, сегодня вы добрались ко мне без приключений
- Да я старался думать только о нашей встрече, и как видите, сразу при-был на место назначения
- Я рад, что ж спрашивайте
- Я даже не знаю с чего начать
- Не спешите, начинайте с самого начала
И Антон стал подробно рассказывать о том, что его тревожило уже длительное время, он рассказал о трудностях на работе, о том, как снова активизировались силы тьмы и о том что, по-видимому, появился проводник черного жреца в обличье молодого человека, который преследует его дочь и жену. Альфред Львович глубоко задумался и после паузы сказал:
- Этот молодой человек проводником стал не по своей воле, в прошлом он был одним из самых влиятельных жрецов мужского храма, который по-свящал себя белому сфинксу, но был низвергнут и этот юноша один из тех, кто погиб сражаясь с силами тьмы.
- Значит, нам нечего его опасаться?
- Как раз наоборот, он очень умен и с точностью я не могу сказать, по-чему в качестве проводника черный жрец избрал именно его. Возможны лю-бые варианты, может быть черный жрец пытается захватить и пленить его бессмертную душу, а может быть они вместе по доброй воле, что было бы совсем худо.
- А что же делать нам?
- Жизнь все расставит на свои места, главное не бояться ничего, но и не терять бдительность. Могу добавить, что он ищет Аленку не просто, они как-то связаны кармически, но что это за связь сказать невозможно это в закры-той для непосвященных зоне. И я настоятельно прошу вас не спешить с вы-водами.
- Альфред Львович, вы пугаете меня
- Помилуй, бог! У Аленки предназначение, я бы сказал миссия и мы не в силах без ее участия повлиять на грядущие события
Антон почувствовал, как его выносит на поверхность, и открыл глаза. Ольга нежно будила его.
- Антоша, просыпайся уже утро – он нежно посмотрел на жену и улыб-нулся, она улыбнулась в ответ.
- Все хорошо, я общался с Либенштейном, он немного успокоил меня, но всячески призывал нас с тобой не терять бдительность.
- И все? – Искренне удивилась Ольга
- Да, милая – сказал Антон и притянул жену в свои могучие объятья. Аленки не было дома, она умчалась по своим делам и они были одни. За многое время впервые они отдались друг другу без опаски, что их могут за-стать врасплох и долго наслаждались любовью и близостью.
Вечером, когда вернулась дочь, они были спокойны и отношения, ко-торые у них несколько покачнулись, снова стали гармоничными
***
Медленно и широко расстилалась дорога, шуршание колес слегка убаюкивало, так тихо и мягко ехала новенькая машина. Елена смотрела на дорогу, и ей было легко и весело от того, как движется машина, как рассти-лается путь и еще оттого, что в душе у нее зарождалось какое-то доселе не-ведомое ей чувство нежности и благоговения. Она пыталась себя одернуть, так если б она думала о чем-то совершенно не допустимом, но из этих попы-ток у нее не удалась ни одна. И тогда она смирилась.
- Может быть, это предчувствие чего-нибудь необыкновенного – поду-мала она и улыбнулась своему отражению в зеркале. Из которого ей в ответ улыбнулась юная красавица с удивительно обаятельной и нежной внешно-стью. У девушки появилось игривое настроение, она еще раз кокетливо по-смотрела на свое отражение и подумала:
- А я ведь действительно красавица и вполне смогла бы принять уча-стие в конкурсе красоты. Не зря, кажется, на меня смотрел тот парень, в ко-торого вселился черный жрец.
Ей почему-то стало смешно и захотелось ни много, ни мало дернуть черного жреца за усы. Усмехнувшись, она нажала на тормоз и остановила машину, ей захотелось просто так, не беспокоясь ни о чем посмотреть по сторонам, может быть немного, помечтать. На улице была весна, чирикали воробьи, и от талого снега пахло так, что кружилась голова, да еще солнце не просто светило, а заигрывало с прохожими. Аленка глубоко вздохнула и уже собралась ехать дальше, как вдруг, словно игла проколола все ее существо, и сердце забилось в каком-то бешеном ритме. Она стала осторожно смотреть по сторонам, и сначала внутренним, а потом обычным зрением увидела но-сителя энергий черного жреца, молодого красивого юношу, красивого до та-кой степени как-будто он сошел с обложки дорогого журнала. Он стоял, прислонившись к дверце старого автомобиля, и внимательно смотрел на де-вушку. У Елены сначала появился озноб, потом внутренняя дрожь усили-лась и, в конечном счете, она весело рассмеялась, глядя на искренне изум-ленного юношу, который сначала побледнел, а потом залился ярким румян-цем. Было совершенно очевидно, что в его сознании идет борьба, и это было удивительно и интересно, и значило то, что черный жрец не смог полностью завладеть телом этого молодого человека и тот изо всех сил сопротивлялся. Шла нескончаемая борьба между настоящим хозяином тела и черным жре-цом, который когда-то возглавил клан сатанистов, и так и не смог обрести покой в потустороннем мире. Для людей непосвященных эта история, ко-нечно, может показаться фантастической, но Елена была не просто дочерью двух духовно продвинутых людей, ее родители были образованными эзоте-риками, а она сама была наделена таким талантом, который делал ее особен-но одаренной в этих науках.
Девушка осторожно вышла из машины плавно закрыла дверцу, перебросила сумочку через плечо, и, стараясь ступать как можно грациознее, отправилась в сторону молодого человека. Он не сразу понял, что Елена вы-брала тактику напора и не исключено даже нападения. Некоторое время он стоял как парализованный, затем вздрогнул и сделал попытку сесть в маши-ну, но остановился и стал ждать. Елена не дрогнула, она величественно по-дошла к юноше и пристально посмотрела ему в глаза. А вот тут он смутился так, что чуть было, не разрыдался. А Елена смерила его взглядом полного превосходства и спросила:
- Могу я, наконец, узнать, почему Вы преследуете меня, если у Вас ко мне дело так и скажите!
Юноша так растерялся, что потерял дар речи. Заикаясь, он стал оправдываться, но Елена не давала ему придти в себя, и продолжала воздей-ствовать на его сознание по всем каналам. Она вдруг ощутила в себе неверо-ятную силу, которая просто фонтанировала от нее в разные стороны как ис-кры от факела и впервые почувствовала свое соответствие с именем, данным ей родителями.
Пауза затянулась. Молодой человек смотрел на воинственно на-строенную девушку, как завороженный, не смея отступить назад и двинуться вперед, и тем более сесть за руль своей старенькой машины и таким образом избегнуть надвигающейся на него грозы. Аленка продолжала наступать.
- Так что же Вы не отвечаете? Или там, в дальнем монастыре на Вас наложили обет молчания?
Юноша вздрогнул, мгновенно вышел из оцепенения, резко от-крыл дверцу автомобиля и рванул с места с такой невероятной скоростью, что удивляться пришлось Елене. Она широко открыла глаза от удивления и несколько минут так и стояла преисполненная удивления и разочарования. Потом она все-таки вернулась к машине, еще постояла минуту другую и от-правилась домой. Ей очень хотелось кому-нибудь рассказать о том, что с ней произошло сегодня. Но она знала, что никому ничего говорить нельзя. Она с ужасом представила реакцию родителей на свой необдуманный поступок и тихо вздохнула. Но на нее, по-видимому, снова подействовало весеннее солнце, и она снова заулыбалась и подумала:
- А, собственно, откуда они могут все это узнать!? - еще раз улыбну-лась и больше уже не вздыхала.
***
Тем временем молодой человек, которого спугнула наша реши-тельная красавица, мчался с невероятной скоростью в неизвестном направле-нии. В голове у него стучала одна и та же навязчивая мысль:
- Откуда «она» узнала о монастыре? …
От одной мысли, что он будет пойман монахами и заточен по-жизненно в подземный каменный мешок без окон и дверей, ему становилось не просто страшно, он погружался в ужас, который парализовывал его волю и рисовал страшные картины с пытками и истязаниями. Он был еще совсем молод, ему хотелось жить среди обычных людей, работать, любить и быть любимым.
По какому-то странному стечению обстоятельств и как, он почти не помнил, еще совсем маленьким мальчиком он оказался опекаемым мона-хами северного Скита. Эти монахи были особо одаренными, и считалось, что они способны изгонять дьявола. Молодой человек не помнил ни своего настоящего имени, ни своих родителей. Монахи назвали его Григорием, он был у них на попечении, и, шутя иногда его, называли сыном полка. Но Гри-горий чувствовал, что его личность окружена какой-то страшной тайной. И так он рос, лишенный любви и ласки, его никто не приближал к себе и не старался отогреть своей любовью. Его никто не обижал, но и никто не лю-бил. Все твердили о великой всеобъемлющей любви Бога, но он был малень-ким одиноким мальчиком, которому была нужна не только любовь далекого Бога, но и любовь человека. В библии он читал о великой матери, о как же ему хотелось, чтоб у него как у Господа была любящая мать. Он молился Бо-городице, но она не отвечала ему. В Ските жил брат Георгий, который как-то выделял маленького Григория, во всяком случае, несколько раз он пытался его приласкать и даже один раз, когда их никто не видел, погладил его по го-лове. Григорий зажмурился и вспомнил, как он был счастлив в тот момент. Так счастлив он не был ни до, ни после этого. Но Георгию строго настрого запретили приближаться к Грише, а потом обвинили в чем-то и долго держа-ли в подземной тюрьме. Григорий даже думал, что Георгий был казнен и умер какой-нибудь мучительной смертью. Но незадолго до своего побега из Скита узнал, что Георгий совершил небывалый по своей дерзости побег из подземной тюрьмы и вернулся в мир, где у него оказались такие покровите-ли, что монахи даже не мечтали о возмездии.
Григорий немного успокоился и снизил скорость, а потом, съехав на обочину, вообще остановился. Напряжение стало отступать, и у него поя-вилось сначала давление в висках, а потом резкая боль по всему телу пробе-жала судорога и он, потеряв сознание, уронил голову на руль.
***
Елена подъехала к дому припарковала машину, и некоторое вре-мя молча стояла во дворе. Ее снова захватило щемящее чувство потери близкого человека, она вспомнила своего дорого дедушку Либенштейна и за-стонала. Как же временами ей не хватало этого удивительного светлого, об-разованного и доброго наставника.
- Как же грустно быть совсем взрослой – подумала она, но тут же спо-хватилась, ее родители так много испытали в этой жизни, она была ими так обожаема, что роптать было даже неприлично. Осознав это, девушка напра-вилась домой. Когда она открыла дверь, то почувствовала запах праздника, дома пахло пирогами. И было шумно и весело. Она прошла в гостиную и к своему удовольствию увидела гостей. У них в гостях был Алексей Крутов с женой и тремя малышами, которые создавали атмосферу такого веселья, что Аленка тут же забыла о своих приключениях.
***
Некоторое время Григорий находился в черной вязкой энергии, кото-рая полностью подавляла его волю и лишала возможности управлять своим телом. Было больно и тошно, но что еще невыносимее, так это то, что поло-жение, в котором он оказался, было чрезвычайно унизительно. Все его су-щество сопротивлялось, он пытался выкарабкаться из черной зловонной жижи, которая затягивала его и высасывала все силы. И тут он снова услы-шал слова заклинания, которые, как ему казалось, он помнил из какой-то прошлой жизни. Язык, на котором читалось заклинание, ему известен не был, но каждое произносимое слово отзывалось в сознании юноши как удар мол-нии, искры от этих слов летели в разные стороны и причиняли невероятную боль.
- Господи! Прости мне грехи мои вольные и невольные!
Григорий молился самозабвенно, слова молитвы, обращенные к Единому Богу, стучали у него в висках, потом появилось свечение, и его кто-то взял на руки и вытащил из черной слякоти и поднял кверху.
Григорий открыл глаза, машина стояла, накренившись на бок на самой обочине дороги. Он с трудом вспомнил, как оказался в этой машине, на этой дороге. И вдруг его просто озарило, он внутренним зрением увидел юное лицо редкой красоты девушки, которая лукаво подмигнула ему и ис-чезла. Он вздрогнул, приосанился, но потом съежился под бременем своих проблем. Тот мир, в котором жила юная красавица, был очень далек и непо-нятен ему. Конечно, в монастыре он получил прекрасное образование, но почему-то, это образование нигде и никто ему зачесть не хотел. Он устроился на весьма примитивную работу, и хотя получал за нее достаточно денег и даже крышу над головой, не был удовлетворен духовно и от этого очень страдал. Кто бы знал о том, как он мечтал найти Георгия, ведь возможно он бы принял участие в его судьбе. Юноша продолжал чувствовать тайную связь с Георгием, и иногда ему казалось, что он остается, жив только благо-даря этой связи. Он снова вспомнил юную красивую девушку и глубоко при-задумался, ему было очень грустно. Но сколько не грусти, жизнь все равно продолжается. И Григорий завел машину и отправился в сторону своего ны-нешнего пристанища, домом ему это называть не хотелось. Он был беско-нечно одинок в этом чужом для него мире, но о возвращении в монастырь, даже не хотел думать.
***
Елена была в полном восторге от детей Юлии и Алексея Крутовых, и потому возилась с малышами с огромным удовольствием. Она им рассказы-вала сказки, которые ей самой когда-то рассказывал ее незабвенный учитель профессор Либенштейн. Она обнималась с ними, чувствуя родство душ и ту бесконечную теплоту и любовь, которую излучали эти дети. Ей все время вспоминалось лицо ее нового поклонника, так она про себя называла юношу, который был проводником черного жреца. Ее тревожило все и его необык-новенной красоты внешность, и та очевидная внутренняя борьба, которая по-стоянно присутствовала внутри него. Елена увлеклась и, прижав к себе ма-лышей двойняшек Лешку и Юленьку, погрузилась в себя. Она как-то приза-была, что мать этих малышей, да и ее собственная мать были ясновидящими. Юлия, как только уловила о ком и как думает крестница ее мужа, сразу же почувствовала тревогу, она не стала о своей тревоге говорить Елене, но ре-шила посоветоваться с ее матерью. Ольга в это время была на кухне, где она пыталась приготовить свой фирменный салат, рецептом которого она горди-лась как истинная хозяйка. Юля подошла к Ольге склонилась к ее уху и тихо сказала:
- Ольга Евгеньевна! Аленка влюбилась в того монаха, который связан с черным жрецом.
Ольга в ответ громко охнула и выронила из рук нож, которым реза-ла овощи, тот со звоном упал на пол.
- Этого нам еще не хватало! Кажется, все было можно предусмотреть только не это! Ведь такое мне даже не приходила в голову. И что же нам те-перь делать.
Юлия наклонила голову и грустно сказала:
- Понятия не имею. А что с этим можно сделать?
Она вспомнила, сколько лет она сама безответно любила Алексея Крутова, а он ее даже не видел. Нет, он не просто не смотрел в ее сторону, он смотрел сквозь нее.
Ольга очень расстроилась, хотя было понятно, что пути Господни не-исповедимы. И возможно Елена справится с этими чувствами. А может быть это даже и не так серьезно, как это видится Юлии. Ольга решила поговорить с дочерью наедине и попробовать как-то все выяснить. Когда, наконец, их веселые гости отправились домой спать, Ольга подошла к своей притихшей дочери, сидевшей с ногами на широкой тахте села рядом обняла ее и спроси-ла:
- Что же ты грустишь, моя дорогая, вроде бы нет причин для грусти. Уж не влюбилась ли ты? Беспричинная грусть весной бывает только у влюб-ленных.
Елена в ответ только грустно вздохнула и ничего не ответила.
- Ален, а что тот человек, который несет в себе силу черного жреца, больше не появлялся на твоем пути?
В ответ девушка густо покраснела и снова промолчала. Она снова уви-дела образ молодого человека, так поразившего ее юное воображение и свою последнюю встречу с ним.
Вот и Ольга, так же как и Юля вспомнила себя и все, поняв, тихо за-стонала.
- Алена, неужели он тебе так сильно нравится?
- Мам, я не знаю, но когда я думаю, о нем что-то щелкает у меня в об-ласти сердца, и я начинаю дрожать мелкой дрожью где-то на уровне внут-реннего стержня. Казалось бы, это должно меня беспокоить, но на самом де-ле это как раз то, что мне бы хотелось оставить себе навсегда.
- Аленушка, то, что ты говоришь слишком серьезно, Доченька мне да-же страшно. Ведь ты прекрасно знаешь, что человек одержимый духом чер-ного жреца, слишком опасен, чтобы довериться ему. А, полюбив, его ты от-крываешь свою душу. Даже тогда, когда между тобой и человеком, которого ты любишь, в материальном мире нет никаких отношений.
- Мамочка, я это все понимаю, но ничего не могу поделать с этим, во всяком случае, пока.
Меня греет в этой истории то, что он не совсем потерян, он борется и не всегда безуспешно. Дух черного жреца не смог полностью подчинить его себе.
- Девочка моя, ты хоть понимаешь насколько серьезно то, что ты сей-час сказала.
- Ну, конечно, понимаю, потому и говорю тебе это. Я сама была пора-жена, как велика воля к жизни у этого юноши. И это не все, я просто уверена, что с ним надо вступить в контакт на материальном уровне. Я чувствую, что если он будет точно знать, что с ним происходит, он поможет нам справиться с черным жрецом. Точнее у меня твердое убеждение, что дела обстоят имен-но таким образом.
- Мы не можем это решать с тобой вдвоем, нам надо с кем-нибудь по-советоваться. Жаль, что твой отец как всегда слишком занят и вряд ли смо-жет нам помочь.
- А мне кажется, что его и вообще не надо беспокоить. Давай посовету-емся с Георгием, в конце концов, он обещал дедушке Либенштейну стать моим духовным наставником. Мамуля, я права! - С ударением сказала де-вушка. Ольга и сама понимала, что лучшего советчика, чем Георгий у них не может быть. И хоть церковь отвергла его, он не перестал быть экзорсистом и те знания, которые он получил в религиозных кругах, были очень велики. Поэтому Ольга немедленно согласилась с дочерью, и они решили, если это, возможно, пригласить его к себе в гости прямо сейчас. Алена набрала номер телефона, и когда там раздался голос Георгия, она прямо так сразу и сказала:
- Георгий Авдеевич, а не могли бы Вы приехать к нам домой для очень серьезного разговора, это срочно.
Георгий отозвался сразу:
- Конечно, я скоро буду.
И действительно, несмотря на поздний час, скоро прибыл к ним домой. Ольга начала рассказывать о том, что Елену угораздило влюбиться в черного жреца прямо с порога. Георгий от неожиданности просто остолбенел в две-рях.
- И что это так серьезно, она хочет с ним венчаться?
Ольга быстро поняла свою ошибку и пригласила гостя в гостиную, где в это время находилась ее дочь. Георгий приветствовал девушку и сел напро-тив нее в кресло, она же продолжала сидеть на тахте. Так часто они подолгу разговаривали с профессором.
- Милая, что же случилось? Что у нас за такой срочный разговор?
Аленка собралась с духом и начала свой рассказ. Она рассказала, что юноша преследует ее повсюду, и что в последнее время между ними устано-вилась энергоэмоциональная связь, и что она практически чувствует эту связь повсюду и это тревожит ее. Но она твердо убеждена, что черный жрец не смог овладеть душой этого молодого человека, и если юноша будет знать, что произошло с ним, то непременно справится с этим неприкаянным духом. А потом тихо по-детски спросила?
- Отец Георгий ведь вы поможете ему? Мне так его жаль! И заплакала.
Такой сильной реакции не ожидала ни ее мать и тем более Георгий. Георгий некоторое время помолчал, размышляя, как бы он мог помочь, не-счастному юноше, ибо никому даже своему врагу нельзя пожелать того что-бы нечистый дух попытался захватить тело, данное тебе от Бога, да еще и боролся с тобой за это право.
- Аленушка, мне надо встретиться с ним. Может быть, ты передашь ему мою просьбу, и я тогда возможно смогу поговорить с ним.
- Я знаю, где он живет - после некоторой паузы сказала девушка.
- Леночка! Ты что же следила за ним?
Ольга называла свою дочь Леночкой, когда была ей особенно недо-вольна.
- Да я следила за ним! - С вызовом сказала Елена.
- А что я должна была делать? Он преследует меня, а я не имею ника-кого понятия о том, что он собой представляет. Мама, прошу тебя, не возму-щайся, он меня не видел.
Ольга, тем не менее, была не в себе от возмущения, мало того, что ее дочь осмелилась влюбиться не в нормального достойного человека, а про-водника черного жреца, так она еще и следит за ним.
- Ольга Евгеньевна! Не надо так волноваться, мы непременно во всем разберемся и если это возможно, я постараюсь помочь ему.
- Что значит помочь!? Да может быть он не желает, чтобы ему помога-ли, может быть ему нравится, что в нем пребывает неприкаянный дух!
- Ну, это вряд ли! Такое не может нравиться никому. Ольга Евгеньевна! Ведь если он борется, значит, дух мальчика жив и не сдается, а это говорит о его огромной духовной силе и мы просто обязаны ему помочь.
Георгий глубоко призадумался, его мысли унесли его в далекое про-шлое. Перед его внутренним взором возник мальчуган лет пяти шести, кото-рого сатанисты зачем-то держали в одном из своих пристанищ, месте массо-вых сборищ. Георгий решил взять мальчика под свою защиту, он хотел вос-питать его как родного сына, но обстоятельства обернулись против его жела-ния и лишили возможности общения с мальчиком. Настоятель отдаленного монастыря, в котором нашел свое пристанище Георгий на несколько лет, уз-нав историю мальчика, категорически запретил общаться с ним Георгию, особенно без свидетелей и проявлять по отношению к ребенку какие-либо чувства. Сначала Георгий пытался убедить настоятеля, но все его усилия бы-ли тщетны и, в конце концов, по распоряжению настоятеля на Георгия были наложены такие ограничения и запреты, что он ничего не мог изменить в судьбе ребенка.
Мальчик рос с очень строгими наставниками, на него накладыва-лись такие запреты, такие ограничения, его за каждую провинность жестоко наказывали, несмотря на его юный возраст мальчика, заставляли носить ве-риги, конечно не слишком тяжелые, но все равно все эти испытания весьма изнуряли его. При малейшем воспоминании об этом сердце Георгия начина-ло сжиматься от боли и чувства вины, которое давило такой тоской, что Ге-оргий начал скрипеть зубами.
- Что с Вами, Георгий?
Ольга осторожно прикоснулась к его руке. Георгий мгновенно вышел из оцепенения и слабо улыбнулся в ответ. Потом обратился к Ален-ке:
- Девочка, а что ты собственно предлагаешь
- Я полагаю, что нам надо навестить его, отец Георгий!? – Снова с вы-зовом сказала девушка.
- Возможно, ты права, но как реально это сделать я не понимаю.
В это время Ольга внимательно наблюдала за своей взрослой до-черью и старым другом и смотрела то на одного, то на другого, и с удивлени-ем обнаружила, что у них полное взаимопонимание. Ей даже стало немного обидно из-за того, что ей как будто не осталось места при их обсуждении этой так волновавшей ее проблемы.
И вот Елена вместе с Георгием как будто засобирались ехать до-мой к молодому человеку, Ольга не пропускала ни одного слова из разговора и сумела во время отреагировать.
- Что же вы собираетесь ехать к нему прямо ночью, ведь уже полночь?
- Мама, мы в другое время его просто не застанем его дома. Он же ра-ботает то ли грузчиком, то ли чернорабочим.
Георгий, услышав кем, работает юноша, даже присвистнул. Оль-га и Елена удивленно посмотрели на него. В ответ он покачал головой и ска-зал:
- Господи как же все повторяется в этой жизни. Видите ли, этот юноша очень образованный человек и если его образование сопоставить со свет-ским, окажется что у него четыре высших образования, да еще знание девяти или десяти иностранных языков. Теперь пришло время удивляться Ольге и ее дочери. Аленка почесала затылок и спросила:
- А иконы он рисовать умеет.
- Да, конечно, и если я был правильно информирован, из него мог по-лучиться знатный иконописец.
- Тогда я знаю, что надо делать.
Лукаво сказала Аленка.
- И что же?
Тревожно сказала Ольга.
- Надо заказать ему иконы.
- Елена не говори глупостей!
Ольга просто изменилась в лице.
- Мам, ну что ты так волнуешься!
- Детка, это никакие не шутки. Ты только подумай, он проводник чер-ного жреца. Были совершены тяжкие преступления в стенах монастыря. И вскоре после этого, им был совершен побег и теперь он преследует тебя, а ты наивная думаешь, что он увлечен тобой.
- Мама! Ведь это не он совершил преступления, я точно знаю.
- Что, мама!? Ты просто не понимаешь, как рискуешь! Хотела бы я знать, где твой отец. Может быть, хотя бы он повлиял на тебя, а я так просто не знаю, что с тобой делать.
Ольга обреченно всхлипнула.
- Ну и на что же я должен повлиять, интересно?
- Папа! Наконец-то!
Аленка повисла на шее у своего могучего отца. Который в по-следнее время совсем не был дома. У него была какая-то срочная работа, и он дома даже не ночевал, а жил у себя в кабинете. В общем, семья его не видела неделями. Аленка быстро скороговоркой стала рассказывать отцу, что они с Георгием прямо сейчас ночью едут к черному жрецу, и что он очень хоро-ший и, в общем, получился настоящий словесный винегрет. Она была очень эмоциональна, как в детстве. Антон посмотрел, улыбаясь сначала на дочь, потом на ее мать и расхохотался.
- Как же хорошо дома!
- Ты что издеваешься?
Спросила Ольга.
- Да нет же! Нет! Просто у нас дома, как всегда, не соскучишься.
Увидев Георгия, протянул ему руку для рукопожатия, а потом обнял его.
- Рад тебя видеть в добром здравии. Случилось что-то очень серьезное? Не просто же ты у нас в столь поздний час.
- Случилось или не случилось, но может случиться. Помнишь того мальчика, которого мы с тобой привезли после обезвреживания одной из общин сатанистов?
- Как не помнить, конечно, помню.
- Он воспитывался в Ските, из которого мне пришлось бежать. Там по слухам произошли какие-то страшные события, что именно я сказать не мо-гу, мои осведомители не были подпущены к полной информации. Но знаю, что этот мальчик после двойного пострига бежал из монастыря и теперь его ищут повсюду. Кроме того, похоже, что именно он, ведомый духом черного жреца, преследует нашу Елену.
Антон точно так же как и его жена, после такой информации просто изменился в лице. Он побледнел аж до синевы и так крепко сжал гу-бы, что от его обаятельной улыбки не осталось и следа. А Георгий продол-жал:
- Мне бы хотелось навестить этого юношу и поговорить с ним. Аленка убеждена, что этот мальчик очень сильный человек и его воля не сломлена. И потому, если он станет нашим союзником, мы сможем быстро победить чер-ного жреца. Антон хмуро спросил:
- И вы безо всякой страховки собирались ночью ехать к нему вдвоем, моя дочь и ты.
- Она очень настаивала, но Ольга Евгеньевна была категорически про-тив и именно поэтому мы до сих пор дома и, Слава Богу!
Антон начал говорить, но от волнения его голос осип, и ему при-шлось прокашляться.
- Кх-кх, это невозможно, вы никуда не поедете!
- Папочка, но ведь мальчика нужно спасти – тихо умоляюще прошеп-тала Аленка.
- В этом я согласен с тобой, но такие трудные и рискованные дела должны совершать люди, которые специально готовились к этому, а не ты юная изнеженная и очень своенравная особа.
Антон произносил эти слова, нарочно стараясь казаться строгим, он пытался скрыть свой безумный страх, что с его ненаглядной доченькой случиться что-нибудь ужасное.
- Этим я займусь сам, и если Георгий не откажет мне в своей помощи, мы по старой дружбе и в память о прошлом все сделаем сами. Что скажешь Георгий?
- Антон Дмитриевич! Даже не сомневайтесь во мне! Конечно вместе!
- Тогда по коням!
- Ну, вы же не знаете, где он живет! – Взвыла Аленка, поняв, что ее просто отстраняют от такого интересного приключения.
- А ты нам расскажешь, как его найти, и уж будь спокойна, мы разбе-ремся без тебя.
Ольга, не выдержав такого натиска, тихо сказала:
- Антош, она влюбилась в него.
У Антона высоко поднялась одна бровь, что говорило о том, ка-кое неизгладимое впечатление произвело на него сказанное женой. Но при этом спокойно, не теряя самообладания, он сказал:
- Тем более, ты никуда не поедешь. Чувства такого рода, даже если это просто увлечение делают человека уязвимым, и потому рассказывай подроб-но, как нам найти твоего друга, почему это надо делать ночью, и что на сего-дняшний день тебя связывает с ним.
- Папа, я с ним даже не знакома. Просто он все время ездит за мной на машине и наблюдает, вот я и решила проследить за ним. Так я узнала, кем и где он работает и где живет.
- В общем, перехватила инициативу, молодец, грамотно! Мама сказала, что ты влюбилась, любовь это прекрасно, но черный жрец… Ты, что забыла, с кем мы имеем дело? Это же может оказаться смертельным номером.
- Мама все преувеличивает! Просто им с Юлией так показалось.
- С Юлией? Что у нас были Крутовы?
- Да они заезжали вместе с малышами, Алексей что-то заскучал, а Юлю это сильно тревожит, вот она и приехала поговорить.
- Вот мы его и развеселим – сказал Антон достал мобильный телефон.
- Антош, уже второй час ночи, у них в доме маленькие дети.
- И что с того, пусть поднимается, мы сейчас втроем поедем на дело.
Он набрал номер телефона и через минуту Алексей отозвался в трубке. Антон заговорил с ним на арабском языке и сказал, чтобы тот был готов через 45 минут, что он лично заедет за ним и все расскажет по дороге. Потом быстро повесил трубку. Потом обратился к дочери:
- Рассказывай куда нам ехать.
Как же Аленке хотелось поехать с ними, но она прекрасно пони-мала, что отец неумолим и ей в лучшем случае придется довольствоваться рассказами о том, что произойдет между юношей, носителем черного жреца и ее отцом. Покраснев от досады, и тихо всхлипывая от обиды, она начала рассказывать, как найти ее наблюдателя. Отец и Георгий слушали ее очень внимательно. Аленка рассказывала очень сбивчиво, постоянно поправляя се-бя и повторяя одно и то же по нескольку раз. Георгий уже потерял нить, но Антон понял все именно так как надо, и у девушки не оставалось ни малей-шего шанса стать проводником и отправится вместе отцом и его товарищами навстречу с юношей. Дослушав дочь до конца, Антон наклонился к Ольге стоявшей в сторонке, нежно обнял ее за плечи, погладил по голове и сказал:
- И все-таки как я сегодня во время, правда, Милая.
- Да ты успел в самую последнюю минуту, как всегда.
- Оленька, я вас с Аленкой люблю больше жизни, верь мне.
- Ну, конечно, мы тебе верим. Просто очень хочется, чтобы ты чаще бывал дома.
Закревский улыбнулся жене, поцеловал ее в лоб, потом поцело-вал в лоб Аленку и быстрыми шагами пошел к входной двери. Георгий по-следовал за ним. Когда за отцом, так и не присевшем в собственном доме, закрылась дверь, Аленка разрыдалась горько и безутешно, как в детстве. Мать некоторое время смотрела на нее как завороженная, потом села на стул в прихожей и тоже начала плакать навзрыд. Аленка так испугалась, что у нее тут же высохли слезы.
- Мамочка, дорогая моя не плач, пожалуйста. Вот увидишь, с папой ни-чего не случится.
Ольга никак не могла успокоиться, напряжение последних часов, дней и недель выливалось из нее слезами и не давало никакой возможности остановить слезы. Аленка принесла воды и накапала матери успокоительно-го, та захлебываясь пыталась пить воду. С большим трудом девушка влила ей в рот лекарство, и Ольга постепенно стала успокаиваться. Постепенно всхли-пывания стали стихать, и она успокоилась. Елена была перепугана не на шутку.
- Мамочка, миленькая, что с тобой?
- Мне уже лучше. Аленка, доченька, ты просто не представляешь, как я боюсь за тебя.
- Со мной ничего не случится плохого, вот увидишь.
- Дай Бог, чтобы ты оказалась права.
Сказала Ольга и обняла дочь.
- А теперь пошли спать. Утро вечера мудренее.
- Да, мамочка
***
Антон и Георгий стремительно вышли из подъезда. Закревский широ-кими шагами направился к своему джипу, но Георгий остановил его.
- Давай поедем лучше на моей старенькой девятке, она хоть и не так хороша как твой джипяра, но и не так заметна. Поставим ее где-нибудь на обочине и пойдем пешком к дому Григория. Ведь он хоть и не может похва-статься такой могучей силой как ты, но ведомый черным жрецом может ока-заться, чрезвычайно силен на параматериальном уровне.
- Что ж не возражаю, я даже хотел сам просить тебя об этом, но поче-му-то постеснялся.
Георгий только понимающе улыбнулся ему в ответ и сел за руль. За-кревский сел на переднее сидение рядом с Георгием и максимально отодви-нул сидение и вытянул ноги, для такого крупного мужчины, каким был Ан-тон, салон девятки был несколько тесноват, он повздыхал немного, но вскоре устроился. И вот они отправились за Алексеем Крутовым, жигуленок легко тронулся с места. Вскоре они были возле дома Алексея, тот поджидал уже своих друзей возле подъезда на улице. Не говоря ни слова, он влез на заднее сидение, и только после того как машина тронулась, спросил:
- Случилось что-нибудь серьезное?
- Не то слово! – мрачно ответил Антон и откашлялся.
- Моя дочь влюбилась в монаха, который является проводником черно-го жреца, следит за ним и утверждает, что он просто замечательный. А мы ничего не понимаем в жизни, и никто ее переубедить не может.
Алексей даже присвистнул в ответ.
- А что, господа, может быть моя крестница в чем-то и права и с этим юношей надо вступить в творческий контакт.
- И ты туда же! Интересно как ты себе это представляешь? – Хрипло спросил Закревский.
- Ну, например, попробовать стать его друзьями.
- Не смеши меня, если он действительно служит черному жрецу это не-возможно.
- А если не служит, а напротив желает освободиться от его власти.
- Этого мы пока не знаем.
Георгий в это время сохранял молчание, он снова и снова вспо-минал о маленьком мальчике, которому он хотел заменить отца, но силою обстоятельств никак не смог облегчить его судьбу.
- Георгий, а что ты все время молчишь? Или тебе совершенно не-чего сказать?
- Дело не в этом – отозвался Георгий
- Понимаете, мы ведь едем к тому самому мальчику, из которого больше десяти лет назад сатанисты пытались сделать живой щит. Они зачем-то держали его в одном из своих культовых хранилищ. И какие у них были на него планы неизвестно. Мы предполагаем, что черный жрец завладел его телом. Но если учитывать все, что мне рассказала Елена, и то, что я знаю об этом весьма талантливом юноше со слов своих осведомителей. Складывается впечатление, что он очень сильный человек, который изо всех сил борется, сопротивляется, пытаясь освободиться от власти черного жреца. И нам со-вершенно не известно, какие у него взаимоотношения с этой черной силой, возможно Григорий и сам готов одержать победу.
- Эх, Георгий твоими устами да мед бы пить – тяжело вздохнул Закревский
- Ведь очевидно, что у мальчишки серьезные проблемы – после паузы с горечью продолжил Закревский.
- Я этого и не отрицаю, но считать его совершенно потерянным человеком тоже не могу, да и не хочу. - Страстно ответил Георгий.
Вскоре они подъехали к нужному месту, припарковав машину на обочине, все трое вышли на улицу и направились к дому, адрес которого дала им Елена. В полуподвальном помещении, где жил Григорий, был виден туск-лый свет, обычно такой свет дает горящая свеча. Закревский приложил палец к губам, призывая своих товарищей действовать очень тихо, и осторожно за-глянул в окно, там была большая щель между шторами. Он увидел юношу редкой красоты с необыкновенно одухотворенным лицом, который стоя на коленях перед иконой Спасителя самозабвенно молился. Казалось, что у него над головой сияет нимб как у святого. У Закревского от увиденного даже за-болела раненая печень.
- Этого еще не хватало – устало подумал он. Антона потрясло увиденное, ведь ему казалось, что этот юноша непременно должен оказаться безобразным и черным как трубочист. А он был ослепительно белокур, с яс-ными голубыми почти васильковыми глазами, да такими лучистыми, что от его взгляда сердце начинало учащенно биться.
- Бедная моя девочка! Как же ей справиться с эдаким красавцем!
Думал Антон, но все-таки он приехал к дому Григория вовсе не для то-го чтобы поддаваться этим весьма разрушительным мыслям. Он подал знак своим товарищам, и они спустились к двери полуподвального помещения, а сам Антон так и остался возле окна, на всякий случай, если Григорий вздума-ет бежать. Георгий и Алексей подошли к двери и тихо постучали. Антон увидел, как молодой человек занервничал и стал метаться по комнате, потом обреченно пошел к двери.
Открыв дверь, и увидев Георгия вместе с мужчиной атлетического те-лосложения, Григорий не на шутку испугался. Однако все-таки усилием воли взял себя в руки и мрачно спросил:
- Что вам надо?
- Нам бы поговорить с тобой – отозвался Георгий.
- Если так то проходите, только угощать мне вас нечем, у меня нет хо-лодильника, и потому я не делаю запасов. Как видите, я не предусмотрите-лен.
- Мы не есть пришли – сказал Георгий и вошел в коморку под лестни-цей, в которой жил Григорий.
- Тесновато тут у тебя, как в келье.
- Мне выбирать не приходится. Можно подумать, что ты этого не зна-ешь? – сказал он, обращаясь к Георгию, и продолжил, глядя на Алексея Кру-това.
- А это, что же охрана?
- Нет, это мой большой друг.
- У тебя есть друзья? – удивленно спросил Григорий
- Есть, милый!
- А у меня нет никого на все белом свете – очень грустно сказал юноша и тяжело вздохнул. Георгий пристально посмотрел на юношу и снова увидел в нем одинокого маленького мальчика, которому он хотел заменить отца, но волею обстоятельств, а точнее настоятеля монастыря не смог.
- Вообще-то мы здесь втроем с нами еще один наш товарищ. Собствен-но мы к тебе по его делу.
- А где же он сам?
- Он еще на улице. Надо же было проверить, нет ли за тобой наблюде-ния.
- Так вы никак не связаны с монахами?
- Нет, я сам у них в розыске
- Слава тебе Господи! – сказал Григорий, размашисто перекрестился, и, поклонившись, и продолжил:
- Зовите своего товарища и давайте поговорим, почему бы не погово-рить.
- Алексей вышел во двор и помахал рукой Закревскому, тот момен-тально отреагировал.
- Антон Дмитриевич! Он не оказывает сопротивления и потому у нас есть возможность всем вместе поговорить с ним.
- А как он разговаривает?
- Он вполне адекватен, во всяком случае, пока
- Признаться, для меня это несколько неожиданно, я морально был го-тов к бою, как бы смешно это не казалось.
- Что-то мне совсем не смешно от этого – глухо отозвался Алексей и нахмурился.
- Идемте, товарищ генерал
- Что это так официально?
- Не знаю мне как-то не по себе, предчувствия, знаете ли.
- Вот и у меня предчувствия, Алеша. Да еще чтоб он был так чертовски красив, бедная моя Ленка.
- Вот вы о чем! Нет, я имел в виду совсем другое, похоже, что черного жреца нет и в помине в теле этого Григория. И мы идем по ложному следу, вот что я имел в виду.
- Да, ладно, Алеша, идем уж. Просто если б мне кто-нибудь лет эдак двадцать назад сказал, что я так буду бояться за дочь, что у меня будут дро-жать все поджилки, я бы хохотал в голос. И не поверил бы ни за что.
- Это мне как раз совершенно понятно, я ведь за своих малышей могу просто умереть и все, потому смешным ваш страх за дочь мне не кажется. А как раз мне все это очень близко и понятно. Тем более Алена мне не чужая, она моя крестная дочь, и я ее люблю как родную.
- Спасибо Алеша, как мне сейчас важно то, что ты сказал.
Они пристально посмотрели друг на друга и порывисто обнялись, за-жав друг друга в могучие мужские объятья, и засмущавшись от проявления чувств.
А Григорий тем временем усадил Георгия на единственный стул, стоя-щий посредине комнаты, а сам стал ставить чайник.
- У меня есть немного сахара и сухарей, однако мне хочется проявить гостеприимство, вот если бы вы меня хоть как-нибудь предупредили. Я бы, пожалуй, придумал бы какое-нибудь угощение. Ведь у меня никто не бывает, а тут сразу трое гостей.
Он снова загрустил и от этого снова стал похож на маленького одино-кого мальчика. Отчего сердце Георгия сжалось до острой боли и он, вздрог-нув, схватился рукой за область сердца. Эти движения не ускользнули от хо-зяина, и тот не на шутку встревожился.
- Брат Георгий, что с тобой - бросился он к нему
- Не беспокойся, ничего страшного. Это просто муки совести.
- О чем ты?
- Ты помнишь, где мы нашли тебя?
- Очень смутно, почти совсем ничего не помню, только монастырь. Скажи, ты осуждаешь меня за побег?
- Упаси, Господи! Как я могу тебя осуждать, когда я сам бежал оттуда?
- Значит, мы могли бы общаться, хоть иногда? – спросил Григорий, за-таив дыхание.
- Именно за этим мы и прибыли к тебе, мы хотим общаться с тобой и не просто общаться, а предложить тебе дружбу. Видишь ли мальчик, когда мы тебя нашли при очень странных обстоятельствах и об этом мы тоже не-пременно должны будем поговорить, я дал клятву Господу, что не оставлю тебя и стану для тебя родным отцом. Меня уговорили отправиться в дальний скит и обещали, что нас с тобой не станут разлучать, и таким образом мы бу-дем всегда как отец и сын. Но обещание не выполнили и нас разлучили сра-зу, как только узнали нашу историю, мало этого мне категорически запрети-ли не только общаться с тобой, но даже приближаться к тебе.
Григорий всхлипнул:
- Значит, у меня мог быть отец. Как же я всегда был одинок, этот мона-стырь лишил меня и детства и любви, как же они все там лживы.
Слезы катились у него по щекам, но он даже не пытался вытирать их. Георгий встал со стула и крепко обнял юношу, тот ответил на его объятья. Его и без того огромные голубые глаза стали еще больше, он был похож на ребенка, такой чистый был у него взгляд. Вот в такой позе их застали Крутов и Закревский, они от удивления застыли на месте. Георгий, увидев их, широ-ко улыбнулся и сказал:
- Мы сейчас уезжаем отсюда, теперь Григорий будет жить у меня – и потом, обращаясь к Григорию:
- Собирайся мы уезжаем прямо сейчас, поговорим в другом более за-щищенном месте, и не возражай.
- Я не возражаю, только у меня и вещей то нет, я же в бегах. Какие там вещи!
- Вот и славно! Я думаю, уж как-нибудь мы поместимся в мою ста-ренькую машинку.
- У меня есть машина, тоже старушка, но бегает хорошо, я ведь класс-ный автомеханик. А вот на работу устроиться не смог, везде нужны докумен-ты.
Закревский понял все сразу и тут же включился в разговор:
- А вот с этим мы тебе непременно поможем. Интересно, а учиться ты хочешь?
- Хочу ли я учиться? Хочу и очень, причем всегда и всему на свете.
А почему вы спрашиваете меня об этом?
- Очень скоро ты все узнаешь, а теперь быстро по коням. Не исключе-но, что за тобой могут прийти, а уж теперь мы этого не допустим. – Сказал Закревский с присущей ему властностью в голосе.
- Что же придется подчиниться – с улыбкой ответил Георгий – ты толь-ко его не бойся - сказал, он так разговаривает потому как большой началь-ник, но для нас он просто родной и дорогой человек.
- Я не боюсь. Брат Георгий я не буду тебе в тягость вот увидишь ты ни-когда не пожалеешь о том, что все-таки стал мне отцом.
- Ты хочешь усыновить его?
Приподняв бровь, спросил Закревский, Георгий только кивнул головой в ответ.
- Ну что ж это многое упрощает, а теперь вперед.
Григорий погасил свет, закрыл коморку, потом положил ключ по поло-вицу и четверо мужчин быстро покинули ночной двор. Георгий сел в машину вместе с Григорием, и они отправились в новое путешествие. У Георгия была женщина, и он даже несколько раз предлагал ей начать совместную жизнь и оформить отношения, но у той были какие-то обязательства перед матерью, больной сестрой и дочерью сестры и поэтому они все время откладывали пе-ремены в своих отношениях. И вот Георгий решил ее не посвящать, ни в ка-кие подробности, а просто сказать, что к нему приехал сын. И если она захо-чет пусть переезжает к ним и отныне у них будет полноценная семья.
Но все оказалось не так просто, как себе это представлял Георгий, ко-гда он рассказал Арине, что у него есть взрослый сын, и что тот теперь ста-нет жить у Георгия, женщина неожиданно очень обиделась. И сколько он не пытался поговорить с ней и объяснить сложность и необычность ситуации, она с упорством обиженной женщины просто не слышала его. И то, что у Ге-оргия вдруг объявился непонятно откуда взявшийся сын, ее очень раздража-ло.
Но все же жизнь как-то начинала налаживаться. Гриша освоился дома у своего названного отца и взял на себя обязанности домашней хозяйки, он го-товил пищу, следил за чистотой и много читал. У Георгия была прекрасная библиотека, которая досталась ему еще от деда, его матушка перед смертью завещала все своему на тот момент пропавшему без вести сыну, и так он стал обладателем прекрасной трехкомнатной квартиры в центре города и профессорской библиотеки. Георгий помногу раз мысленно возвращался к тому моменту, когда ведомый необъяснимой силой, он предложил Григорию поселиться у себя и решил усыновить его. Антон Закревский обещал помочь с оформлением документов, но бюрократические формальности, с которыми неизменно приходилось сталкиваться на этом пути, сильно тормозили про-цесс оформления, и потому Гриша оставался незащищенным в малознакомом ему мире. Но время шло вперед, и действительно отношения двух мужчин налаживались так, как будто они действительно были родными отцом и сы-ном. Григорий был на вершине блаженства, ему еще никогда не было так те-пло и уютно, и он смиренно ждал изменений, но и боялся их. Он перечитал у Георгия практически всю библиотеку, самостоятельно освоил работу на ком-пьютере и даже мечтал стать программистом. Георгий только удивлялся спо-собностям этого юноши, тому, как быстро он учится всему, за что берется. Он впитывал в себя любые знания как губка. В монастыре ему приходилось заучивать наизусть множество молитв, каноническую библию он знал наи-зусть, таким образом, он так развил свою и без того прекрасную память, что любая информация оседала в его сознании как в компьютере.
Слава Богу, мир устроен так, что в нем все не вечно и вот появилась первая оттепель, Арина милостиво согласилась выслушать рассказ Георгия о том, почему этот необычайно красивый и талантливый юноша оказался его сыном. Когда он закончил свой рассказ, женщина разрыдалась, ей стало так жалко Гришу, что она немного успокоившись, молча пошла на кухню, где Григорий в это время готовил ужин. А когда она пришла, он сидел возле ка-стрюли с готовящимся ужином, уткнувшись в книгу. Арина подошла к нему прислонила его голову к своей груди и сказала:
- Знаешь, милый, теперь у тебя есть не только отец, но и мать – и гром-ко всхлипнула.
***
Елена Закревская сидела возле только начатого пейзажа и кусала палец от досады и желания перестать думать о Григории. Но у нее ничего не полу-чалось, чем бы она не начинала заниматься все мысли сами собой возвраща-лись к одному и тому же объекту. Родители строго настрого ей запретили встречаться с ним. А ей больше всего на свете хотелось познакомиться с ним поближе. Она вот уже целый месяц изображала из себя послушную дочь, просто паиньку. Но сила протеста росла в ней с такой невероятной скоро-стью, что если бы родители были более наблюдательны или хотя бы имели больше времени наблюдать за ней, то непременно бы поняли, что она очень скоро нарушит все запреты и, наверное, приняли бы какие-нибудь меры пре-досторожности. Но они наивно полагались на ее честное слово и были, каза-лось, совершенно спокойны.
- Антон, ты, что серьезно думаешь, что Аленка вот так просто откажет-ся от идеи общаться с Григорием?
- Оленька, я пока ничего не знаю, но наша дочь человек слова.
- И ты в это веришь?
- Оль, ну почему я не должен ей верить? Что за блажь?
- Никакая это не блажь, она совсем юная и она влюблена! Девочка страдает, а ты делаешь из нее железную леди.
- Господи! Ну, какая еще железная леди!? Я просто стараюсь из нее воспитать волевого человека.
- Это девочка, а не солдат и хватит ее мучить, в конце концов, я мать и я не позволю ломать ей жизнь.
- Интересно и что же ты собираешься предпринять? – Ольга резко встала и тихо, но решительно сказала:
- Мы завтра с ней вместе едем к Георгию знакомиться с его приемным сыном.
- Оль, ты, что сошла с ума?
- Можешь считать меня сумасшедшей, но я еще помню, как я страдала от твоей жесткости и я даже бы сказала равнодушия к моим девичьим стра-даниям.
- В общем, виноват во всем я?
- Не надо искажать мои слова и мысли! - Ольга первый раз за послед-нее время шла на явный конфликт с мужем.
- Ну ладно, вдруг, сдался Антон Закревский идем вместе к Елене и со-общим, что завтра едем в гости к Георгию знакомить ее с его новоиспечен-ным сыном. Они вместе зашли в комнату к дочери и застали ее в состоянии оцепенения, увидев это, Ольга с укором посмотрела на мужа. Антон от ее взгляда даже поежился как от холода. Аленка не сразу заметила родителей, а когда заметила, даже не пошевелилась, а так и осталась сидеть в напряжен-ной позе.
- Доченька, мы с папой завтра отправляемся в гости к отцу Георгию. Ты поедешь с нами? Я хочу, наконец, познакомиться с его приемным сыном, а то наше молчание становится не приличным. – Елена внимательно посмот-рела на мать и скептически спросила:
- Ну и что же так повлияло на ваше решение никогда не встречаться с черным жрецом?
- Мы едем не навстречу с черным жрецом, а знакомиться с сыном на-шего друга. – Аленка удивленно подняла бровь, а потом весело заулыбалась.
- Мам, а может быть, мы поедем к Георгию прямо сейчас, а?
- Ну, это как-то уже слишком – сказал Антон, а потом, передумав, про-должил, а ладно дочка будь, по-твоему.
Они стали быстро собираться, предварительно позвонив Георгию, что, наконец, решили познакомиться с его сыном и отправились в гости. По доро-ге Аленка так нервничала, что Ольга несколько раз одергивала ее.
- Доченька, нельзя показывать свою заинтересованность это не этично.
- Мама, я пока еще ничего никому не показываю, я просто волнуюсь.
Антон хранил молчание, ему не хотелось вмешиваться, хотя он тоже волновался. Дверь им открыл Георгий и пригласил войти внутрь. Когда Гри-горий увидел Аленку, то покраснел так, что взрослые начали улыбаться. Аленка же наоборот держалась несколько высокомерно, чем снова вызвала недовольство матери. Но молодые люди скоро нашли общий язык, начала они говорили о живописи, а потом разговорились так, что их едва смогли развести, когда пришло время уезжать домой. Аленка была восторге от ново-го знакомого. Она болтала без умолку как в детстве и родители только сму-щенно улыбались, ведь они понимали все, что происходило с их теперь уже ставшей взрослой дочерью.
Григорий и Алена стали встречаться каждый день они посещали вы-ставки и музеи, ходили по театрам и без конца разговаривали по телефону. Стоило им только расстаться, как уже кто-то из них звонил другому. Ни о ка-ком черном жреце не было даже и речи, да и намека на негативную силу то-же не было совсем, все стали успокаиваться. И вот однажды молодые люди задумали посетить музей древнего Египта, где в экспозиции был алтарь най-денный на тех самых раскопках, где в прошлом произошли роковые события. Елена ничего не знала об этой экспозиции и потому безо всякой предосто-рожности вдвоем с Григорием отправилась на выставку. Они бродили по по-лупустынным залам новой выставки и вдруг Елена почувствовала как от Гри-гория повеяло смертельным холодом и отшатнулась. Когда он повернулся к ней, его глаза от природы ярко голубые были совершенно черного цвета и излучали такую злобу и ненависть, что девушке на мгновение стало страшно, она остановилась как вкопанная. Потом чернота прошла, и Григорий своим обычным голосом спросил:
-Что с тобой, ты устала?
- Да сказала она, идем быстро домой! Твой отец дома?
- Должен быть дома – уже хриплым голосом произнес он и отврати-тельно улыбнулся.
Аленка быстрым шагом направилась к выходу, Григорий едва поспевал за ней. Девушка быстро завела машину, и села за руль Григорий едва успел сесть рядом, как она, сорвавшись с места, поехала к экзорсисту. Когда они приехали, она попросила Георгия выйти с ней на лестницу и быстро расска-зала ему о том, что произошло с его сыном. Георгий не стал мешкать и от-правился в музей древнего Египта, чтобы узнать, какие экспонаты выставле-ны на выставке. Когда он увидел алтарь и выложенные на нем рубины понял все сразу, по дороге он заехал в мало приметную церковь купил там все не-обходимое для работы по изгнанию нечистого духа и вернулся домой. Гри-горий был совершенно спокоен, но когда отец запел молитву изгоняющего дьявола, он упал навзничь и начал биться в конвульсиях. Георгий с трудом выдержал испытание так жаль ему было беднягу, но не отступил и скоро черная вязкая сущность вырвалась из горла его сына и превратившись в пе-пел рухнула на пол, экзорсист продолжал свои молитвы до тех пор пока его приемный сын не пришел в себя. Потом он собрал пепел и согласно канону с молитвой уничтожил остатки. Черного жреца больше не существовало, но юноша по-прежнему оставался его сыном, они обнялись и долго разговари-вали обо всем на свете, Григорий улыбался чистой улыбкой младенца, и это было удивительно и прекрасно. Конечно же, силы тьмы продолжали сущест-вовать, но ошибка, которая была совершена при раскопках, пусть даже одна из многих была исправлена. Дальше все было замечательно, после оформле-ния документов Григорий экстерном сдал экзамены сначала за среднюю школу, потом окончил университет, и стал ученым, на радость всем кто хоть как-то принял участие в его судьбе.
Шаг в бесконечность книга вторая
© Copyright: Елена Константиновна Мочалова, 2011
Свидетельство о публикации №211040700579
Свидетельство о публикации №211040700579
Рецензии