Старая Гавана, улица Обиспо

 

     Проезд по улице Обиспо в Старой Гаване был заблокирован намертво. Посреди проезжей части две совгражданки вели упорное рукопашное сражение за место в очереди, вытянувшейся перед входом в  магазин "МАксимо ГОрки". В переводе с испанского название этой книжной лавки означало не что иное как Максим Горкий. Надо думать, великий пролетарский писатель был бы немало озадачен таким экстремальным проявлением любви его соотечественниц к печатному слову за десять тысяч километров от Москвы.
     Советских специалистов на Кубе в конце 70-х жило несколько тысяч, а магазин советской книги был один на весь остров. Открывался он, по-моему, то ли в двенадцать, то ли в час дня. Может быть, в половине первого. И уже задолго до его открытия на тротуаре улицы Обиспо выстраивался длинный хвост из совгражданок.
     В двух шагах от "Максимо Горки" расположен известный на весь мир ресторан "ФлоридИта", куда в свое время любил захаживать старик Хемингуэй, чтобы выпить с десяток коктейлей с красивым названием "ДайкирИ". Он купил дом под Гаваной еще в тридцатые годы и прожил на Кубе в общей сложности более двадцати лет. Западные туристы, считавшие посещение "Флоридиты" обязательным пунктом программы знакомства с кубинской столицей, всякий раз удивленно таращили глаза на шумную очередь из советских дамочек в пестрых ситцевых платьях, коротавших время до открытия любимого магазина за перемыванием косточек общим знакомым. Откуда было тем туристам знать, что поездка в "Максимо Горки" была для совгражданок такой же обязательной, как для них поход во "Флоридиту". Муж на работе, дети в школе, чем еще заняться, кроме готовки и охоты за книгами?
     Что-то почти мистическое было в отношении советских людей к книгам. В свое время магазин на улице Обиспо открывался отнюдь не для советского люда, а для десятков тысяч кубинцев, учившихся в разные годы в Советском Союзе. Тем не менее испанская речь звучала в стенах "Максимо Горки" крайне редко. Речь там звучала исключительно русская благодаря совгражданкам, протоптавшим на улицу Обиспо незарастающую народную тропу. Все книжные новинки скупались ими задолго до того, как туда забредал редкий кубинец. Военные специалисты предпочитали действовать в обход, меняя заветные книги на армейскую тушенку и макароны.
     Долгие годы в далеком Советском Союзе книги тоннами грузили на пароходы и тихим ходом отправляли их в Гавану. Вроде как для кубинцев. Там их быстренько сметали с прилавков "Максимо Горки" совгражданки, заботливо паковали в коробки и везли домой, но только теперь уже самолетами, которые вылетали в Москву из гаванского аэропорта "Хосе Марти" с неизменной перегрузкой не в последнюю очередь благодаря неистребимой и труднообъяснимой любви советского народа к главному источнику знаний.    
     - Отпусти волосы, стерва!
     - Нет, ты первая отпусти!
     Крики дерущихся совгражданок разносились на всю Старую Гавану. Очередь внимательно следила за развитием поединка, но разнимать соперниц никто не спешил. Полиции поблизости не было. В этот момент со стороны "Флоридиты" появились две слегка пошатывающиеся фигуры.
     - Колюня, глянь, бабы дерутся.
     - Да черт бы с ними, нам бы море поскорей найти, а то я уже совсем ошалел от жары.
Двум советским морякам в насквозь пропотевших нейлоновых рубахах очень хотелось домой. Не в родную Одессу или Владивосток, а на борт торгового судна "Василий Чапаев", стоявшего у причала в гаванском порту. Похоже, они уже давненько плутали зигзагами по узким улицам Старой Гаваны и по ходу поисков своего плавсредства не пропускали ни одного из попадавшихся на пути баров.
     Мальчишки, бежавшие за моряками, бесконечно повторяли одну и ту же фразу: "Таварич, катори ча?"
     - Коля, да скажи ты им который час, может, отвяжутся.
     - Да я уже раз сто говорил, бесполезно. Они, наверное, хотят, чтобы я им часы свои подарил.
     - Слушай, а вон тот магазин, про который боцман говорил. Пойдем, может, книжку купим? Мне жена заказывала из Гаваны какой-нибудь книжный дефицит привезти. Ей какая-то подруга наплела, что тут наши книжки свободно продаются.
     - Да ты посмотри, какая очередь, не зря же бабы дерутся.
     - А мы под шумок без очереди попробуем.
     - Попробуй, тебе наши Маруси быстро глаза повыцарапывают.
     Моряки еще немного посовещались и приняли альтернативное решение, направившись в расположенный напротив "Максимо Горки" книжный магазин "МодЕрна поэсИа". Через несколько минут они вышли на залитую солнцем улицу, держа в руках две одинаковые книги в алых обложках.
     - Ну вот, теперь моя морячка будет довольна.
     - Ты уверен? Книжка-то на испанском.
     - Зато глянь какие иллюстрации, да еще рисовой бумажкой проложены.
     Заинтересовавшись неожиданной покупкой мореманов, я подошел к ним поближе и прочел название книги. "Ким Ир Сен. Избранные произведения".
     - Что, мужики, чучхе интересуетесь?
     - Чего-о?
     - Ну, социализмом северокорейским.
     - Да нет, просто книжка красивая, хорошо будет на полке смотреться. А про что там написано, не суть важно. Главное, что дешевая, два песо всего стоит. Слушай, землячок, а ты не знаешь, море в какой стороне? Нам на "Василия Чапаева" кровь из носу надо попасть.
     - Прямо идите, в конце улицы увидите крепость старинную, за ней бухта. Повернете направо и вдоль берега рано или поздно до порта дойдете.
     Проводив взглядом любителей красивых книг, я увидел Валентину Иванну, направлявшуюся в поисках запаркованной "Волги". Рядом с ней шагал высокий мулат Рейнальдо, директор магазина "Максимо Горки".
     - Ну что, Валентина Иванна, куда едем?
     - Рейнальдо покажет, тут вроде бы недалеко.
     Поколесив минут десять по узким переулкам, мы выехали на улицу с красивым названием Кюрасао, застроенную, похоже, лет эдак двести назад двухэтажными домами. Фасады многих из них выглядели настолько ветхими, что, проезжая по улице, становилось немного не по себе. Мне вспомнилась история об одном парне из нашей части, который привез командировочного генерала осматривать Старую Гавану. Запарковал машину неподалеку от Кафедральной площади, генерал с переводчиком ушли смотреть образцы колониальной архитектуры, а солдатик отошел за угол в соседний бар чем-нибудь холодным разжиться. Возвращается, а машины нет. Вместо нее - груда каменных обломков. Оказалось, что он в рубашке родился. Пока ходил за сигаретами, на его "Волгу" древний балкон обвалился. Просто так, от старости. Потом месяц его в части особисты мурыжили, выясняли, почему он именно в этом месте машину припарковал, да еще и на время оставил без присмотра. Как будто было бы лучше, если бы он в ней генерала дожидался.   
     В Старой Гаване сплошь и рядом попадаются пустыри, оставшиеся на местах, где когда-то древние дома стояли. При каждом сильном урагане там происходят обрушения. Приезжие обычно удивляются, почему между многими домами установлены через улицу деревянные сооружения, а это просто-напросто специальные конструкции, подпирающие фасады. Один дом вроде бы как удерживает другой. Иначе могут рухнуть. Хорошо еще, что в Гаване никогда не бывает землетрясений, они случаются только на востоке Кубы.    
     В нижнем этаже обшарпанного дома оказался книжный склад. Рейнальдо подозвал худощавого  мужчину в застиранной до мелких дыр майке и вместе с ним направился в глубь помещения. Через несколько минут грузчик подкатил к "Волге" тележку с тяжелыми картонными коробками. Я вынул из багажника два деревянных ящика с тушенкой и бумажный крафтовый мешок со стиральным порошком. Их место заняли упаковки с книгами. Распрощавшись с хозяином книжного рая, мы с Валентиной Иванной двинулись в путь.
     - Сегодня на редкость удачный день оказался, Антон. "Мастера и Маргариту" удалось урвать, давно такое счастье не приваливало.   
     - Дадите почитать?
     - Сколько угодно. Только тебе сейчас на испанском надо читать, а не на русском. Тут на днях Берта мне дала интересную книжку, но я ее, похоже, не осилю. Может быть, хоть ты попробуешь?
     - Что за книжка?
     - "Крестный отец".
     - Спасибо, давайте попробую. Вечером в казарме все равно делать нечего.
     "Волгу" обогнал шикарный полицейский мотоцикл. За рулем сидел мощный молодой негр в синей форме, ушитой в обтяжку строго по фигуре. На голове блестящая белая каска с небольшим козырьком, обут в сияющие хромовые сапоги со шпорами. И это при кубинской-то жарище. Интересно, им портянки выдают в комплекте с сапогами?
     Местных гаишников, которых в народе почему-то называли "лошадками",  власти холили и лелеяли. Мотоциклы у них были мощные, итальянские, форма как у национальных гвардейцев, да еще и с золотыми аксельбантами. На руках белые перчатки с широкими раструбами по локоть. Ну просто красавцы. А один раз мне довелось увидеть гаванскую легенду, о которой до этого я не раз слышал от других шоферов: гаишным мотоциклом управляла молодая красавица-блондинка в форме. Выглядела эта валькирия просто сказочно, на нее, по-моему, вся улица заглядывалась, даже женщины глаза пялили вовсю.
     Уставший от жары гаишник лениво махнул рукой, приказывая мне остановиться. Прижимаюсь к обочине и тут же вспоминаю, что водительских прав у меня нет. В смысле, с собой нет.
     - Черт, права-то у меня Сан Саныч забрал, чтобы кубинские корочки оформить. Придется ваньку валять.
     Всезнающий прапорщик Кайман заставил всех шоферов, ездивших с гражданскими номерами, выучить заветную фразу. По его словам, если гаишник остановит, то нужно повторять, как попугай, одно и то же: "ЧАпа нЕгра, но компрЕндо, мУчо калОр". Все мы выучили эту абракадабру наизусть, но применять ее на практике мне пока не доводилось. Благодаря моим свежим познаниям в испанском я уже понимал, что эта формула означает. "Чапа негра" - это "черный номер", все специалисты ездили на Кубе с автомобильными номерами черного цвета, на которых в обязательном порядке была обозначена цифра 60 - номер советского посольства. "Но компрендо" значит "не понимаю", ну а "мучо калор" вообще просто - "очень жарко".
     Выхожу из машины, протягиваю негру в форме с аксельбантами свою ксиву, в которой наклеена моя фотография и по-испански написано, что я вроде как советский военный специалист.
     - Водительские права, компаньеро.
     - Чапа негра, но компрендо, мучо калор.
     Гаишник усмехается, магическая формула ему явно знакома.
     - Не смеши меня, давай права.
     - Чапа негра, но компрендо, мучо калор.
     - Тебе, может быть, и жарко, но это не значит, что ты в Гаване без прав можешь ездить, понял?
     - Чапа негра, но компрендо, мучо калор.       
     Негру моя песенка начинает надоедать, он хмурится и зачем-то оглядывается по сторонам. Достает из нагрудного кармана блокнот и записывает номер моей "Волги". Что делать дальше, похоже, не знает.
     - По-испански говоришь?
     - Чапа негра, но компрендо, мучо калор.   
     - Не понимаешь, значит. Ну ладно, бОло, курить есть? СигАро, табАко, понимаешь?
     Значение слова "боло" я уже знал. Кубинцы советских так называли. Вообще-то "боло" означает "шар", так, по слухам, прозвали еще первых советских военспецов. Скорей всего за пузатость различной степени, свойственную нашим мужикам, когда им перевалит за сорок.
Достаю из бардачка дежурную непочатую пачку сигарет "Популарес". Протягиваю гаишнику.
     - А говоришь, что не понимаешь. Кое-что все-таки соображаешь, да?
     - Чапа негра, но компрендо, мучо калор.   
     - Опять заладил. Ну ладно, езжай.
     Гаишник засунул пачку сигарет в нагрудный карман, одним движением ноги завел мотоцикл и был таков.
     Сажусь в машину, вытираю пот со лба.
     - Слава богу, отвязался.
     - Что ты ему за чушь плел? Ты же можешь объясниться на испанском.
     - Так надежней, Валентина Иваннна. Под дурачка сработал. Кайман нас всех обучил и смотрите-ка, действительно работает. Фразочка-то просто волшебная.
     - А сигареты зачем ему отдал?
     - Что же мне ему, "Мастера и Маргариту" предлагать в качестве взятки?
     - Ты что, такой дефицит даже советскому гаишнику слишком жирно, а местному вообще можно было ничего не давать.
     - Вам легко говорить, Валентина Иванна. А если бы он меня за отсутствие прав задержал, что бы вы тогда делали?
     - Позвонила бы мужу.
     - Вы в Старой Гаване много работающих телефонов на улице видели?
     - Да, ты прав, лучше откупиться от греха подальше. Тем более такой мелочью. Потом компенсирую тебе из Сашиных запасов. Ну ладно, поехали домой. Меня там давно офицерские жены ждут не дождутся, буду книги распределять.
     - Не передерутся они, как те, что перед магазином за космы друг друга тягали?
     - Нет, у нас, слава богу, благодаря тушенке книжек на всех хватает.