Наступление на зеркала

Наблюдение номер 1

Когда вылезаешь из состояния болезни, лучше не сразу сообщать об этом близким людям.
Лучше еще немного поваляться в углу от греха подальше. В неадекватном восприятии действительности рискуешь сказать что-нибудь не то, посмотреть не так, ответить недостаточно приподнято. Ты не хочешь, а уже обиделись. Ты просто хотел продемонстрировать, что жив, а получилось, как всегда. Поэтому не спеши – посмотри из засады, притаившись – кто как себя чувствует, кто в каком настроении. Стоит ли нос из-за укрытия высовывать. Рот открывать. По клавишам стучать. Может, поболеть еще чуток в тряпочку?

Поднять себя за шиворот

Сейчас всем настоятельно рекомендуется идти туда, где есть люди, которые тебе рады. Даже если сопротивляется вся окружающая среда.

Среда очень сопротивлялась. Сначала не хотело заводиться сердце. Потом не хотели двигаться ноги. Глаза пришлось нести умываться закрытыми, потому что они тоже сопротивлялись факту подъёма. На возражения отражения в зеркале я решила вообще не реагировать, и проигнорировала факт, что оно в доме есть. Потом заклинило молнию на ботинке. Нормальные ботинки, ничего с ними не было – застряла собачка и не хочет ходить. Препятствие было взято с тыла – надела зимние сапоги. Пофигу, что шов разошелся на пятке – не выпаду.

Но дом не хотел выпустить меня так просто. В карманах пальто и сумочки не было ключа. Сейчас уже совсем опоздаю в бассейн и искать вообще ничего не придётся. Нет уж, я поплетусь. И сердце забьется, и глаза распахнутся – не хотят же они убить себя вместе со мной, рухнув на лестнице.

Так, новое полупальто. В нём была недавним тёплым денёчком на улице. Капюшон на ветру, пушистый взмах чёлки в жарком троллейбусе, когда сбрасываешь капюшон на плечи… Вот ключи, в его кармане. Ну, пошла же, ради Бога!

Занятие уже началось, плыву на свою дорожку. Нет, заставила себя не напрасно – головы в шапочках дружно повернулись. Бултыхая ногами, радостно улыбаются мне. Как улыбаются! Вот пожилая Ася, у неё очень болит рука, приходит через силу её разрабатывать. Сияет милым, скуластым лицом и даже здоровой рукой помахала. Ириша, старая знакомая, и другие девочки – все мне рады. Тренер Даша, бодро вскидывая колени, приветственно кивает головой и тоже улыбается во всё хорошенькое славянское личико. Высокий хвостик летает из стороны в сторону. Группировка! Перекаты!

Один раз я пришла в бассейн после болезни. Руки-ноги тряслись, на груди испарина. Сказала Даше – вы на меня не обращайте внимания сегодня. Я буду тихонько барахтаться в сторонке. Лучше так, чем дать себе зачахнуть и продлить плен постели и микстур.

Для поднятия тонуса хорошо представить себе, что на бортике сидит любимый человек. Зачем-то пришёл и прямо вот так, в куртке и ботинках, присел неподалёку и смотрит на тебя. И нельзя же выглядеть квашней, чтобы потом он не сказал – ну и тюлень же ты.

Воспоминание номер 1

Однажды на репетиции ансамбля эстрадного танца мы отрабатывали одно движение. Вся группа, встав в ряд, должна была сделать несколько синхронных танцевальных па вперёд, двигаясь при этом так, чтобы не сломать ряда. Роль зрителей выполняли зеркала танцевального класса. Мы наступали на них, победно двигая бедрами и руками.

В тот момент, когда руководитель дала очередную отмашку на начало движения, в зал вошёл мужчина, с которым у меня в то время был роман. Это были отношения из разряда любовь-дуэль. С виду я была боевая и уверенная в себе, а на самом деле – клубок комплексов и противоречий. Он был постарше и пытался меня воспитывать замечаниями и критикой. Всё время со мной было что-то не так, как ему хотелось. Даже поцеловав меня в первый раз, он сказал, что у меня помада невкусная, хотя было видно, что ему очень понравилось.

И вот он стоит и смотрит оценивающим взглядом. Все двинулись, а я замешкалась на первом шаге и не стала догонять. Девочки гладко дотопали до зеркал и сделали поворот в два оборота. Точка. Тут руководитель замечает, что я осталась у стенки.
- Что случилось? У тебя не получается?
-Не знаю… Нога не подходит, что ли, когда надо делать поворот…
- Давай одна. Я посмотрю. Начали?

Он стоит и смотрит на меня даже как-то сочувственно. Всё понял, значит. Я стискиваю зубы.
- Да. Я готова. Можно три раза?
-Конечно. Закрепи.
Весь коллектив стоит за спиной и смотрит на меня из зеркал. Руководитель и непрошеный гость – в лицо.

Ну, пошла же, ради Бога!
Каблук впечатывается пол, останавливая поворот. Кажется, я сделала даже три вместо двух вращений.
- Хорошо. Только в конце надо четче останавливаться и руки резче вверх. Еще раз!

Иду снова. Мне уже не интересно видеть, как в глазах мужчины зажигается одобрение. Я поняла, что доказываю не ему, а себе самой, что могу бесстрашно и раскованно сделать этот проход в линейке красивых танцовщиц, нигде не зацепившись каблуком. И никто меня не собьет.

Понимание номер 1

Однажды я устала быть виноватой. За то, что я родилась. За то, что со мной было трудно. За то, что много болела ангинами. За то, что похожа на свою тетю, у которой плохой характер. За то, что папа портил кровь маме, а я его дочь. Я долго жила, оправдываясь, и пытаясь доказать, что я не плохая. И всё время была виновата и наказана, что бы не делала и как бы не старалась, чтобы меня любили хоть немного. Уже не помню за что, но периоды наказаний плавно перетекали один в другой. И мне надоело.

Я решила ни за что не оправдываться и сразу встретила людей, которые меня сильно полюбили и приняли со всеми заморочками, тараканами в голове, бледностью и ангинами.

В течении жизни меня неоднократно пытались вернуть к состоянию вины за моё существование. Когда-то мы гостили на даче у одних людей. Мне не хотелось сидеть часами на кухне, где всё время стоял столбом табачный дым и слушать разговоры, которые были мне совсем неинтересны и даже неприятны. Я уходила в сад и сидела там на лавочке, пока дочка спала, или ковырялась в цветнике, или просто смотрела на ветер в кустах смородины. Мне казалось, что это лучше, чем молча присутствовать на кухне с кислой миной и смущать людей откровенным равнодушием к разговору.

Потом мне передали слова: «Почему у Наташи такое лицо? Мы её чем-то обидели?» Я хотела опять начать оправдываться, доказывать противоположное, но вдруг поняла, что не хочу. И просто сказала:

- У меня нет другого лица. Ничего не могу для вас сделать. Если оно вам не нравится, то не надо на него смотреть. Я очень просто избавлю вас от этого.

Я больше не хочу долго извиняться и объяснять своё поведение. Если меня не желают понять и простить, как бы я не старалась - не буду дальше чувствовать себя за это виноватой. Надрываться от переживаний, корить и терзать себя за то, что вот так на меня среагировали. Опять погружаться в пучину непомерной ответственности за свои поступки, которыми ничего не хотела сказать. Я просто жила, но оказывается, кого-то этим расстраивала.

Есть люди, которым я нравлюсь, какая есть. Не умеющая чистить селёдку. С темными кругами под глазами. С победной походкой и слезами от того, что облака красивые. Ненасытная в постели. Холодная в постели. Весёлая. Злая. Болтливая. Молчащая, как рыба об лёд. Заносчивая и простая. С холодными руками и горячим сердцем, которому хочется обнять весь мир, даже когда мне очень тяжко.

Я буду жить и творить для них. У тех, кому сделала зло – вольно или невольно – я многократно и на коленях просила прощения. Но я больше никогда не буду грузиться по поводу того, прощают они меня или нет.



Фото Gabrielle Kai