Глава 41. Великое переселение

— «Папугай», а мы снова переселяемся, — сообщила как-то вернувшаяся с работы дочь.
— Куда переселяемся? С какой стати? — удивился неожиданной новости.
Офис на Смоленской был вполне приличным и относительно недорогим. Места хватало всем. Казалось, расположились всерьез и надолго. Я недоумевал, что же заставило Коробкина сдвинуться с насиженного места? Вряд ли его испугали выходки Пискунова. Ведь даже от охраны давно отказались. Странно все это.
— Говорят, куда-то к Белорусскому вокзалу. Мы с Котельниковым твои вещи уже собрали и упаковали в коробки. А зачем переселяемся, не знаю. Коробкин ничего не говорит. Переселяемся и все, — рассказала Светланка…
Через день дочь снова «порадовала»:
— Переехали, Папугай. Ну и катакомбы. Заблудиться можно. Полуподвальное помещение. Отдельный вход. Большой вестибюль, а дальше коридоры и комнатушки. Зато у Коробкина и его брокера такие апартаменты! Даже комната отдыха предусмотрена. А тебя с Коренковым сунули в восьмиметровку. Я туда еще не заходила. Коренков там суетится.
Что ж, этого и следовало ожидать. Зачем бывшему директору большой кабинет? Значит, моя участь, похоже, решена. Разумеется, все это можно было бы сделать и без переселения. Но, скорее всего Коробкин боится рвать по живому — я ему еще нужен.

Едва отошел от болезни, поехал в новый офис на машине. До Белорусского вокзала дорога была знакома, а дальше по указаниям дочери подкатил к офису.
Но, стоило въехать на стоянку, ко мне бросился майор милиции:
— Здесь стоять нельзя! Уезжайте отсюда немедленно! — скомандовал он.
— Как это нельзя? — возмутился я, — Где знаки? Что за самодеятельность?
— Нельзя и все! — подошел вплотную к машине агрессивного вида майор.
— Сергей, успокойся. Это наш директор, — вышла из машины Светланка.
— Что же вы сразу не сказали, Анатолий Афанасьевич? — виновато засуетился милиционер, — Проезжайте. Устраивайтесь, где удобно.
Поставив директорского «Москвичонка» в просвет между «Мерседесом» Коробкина и «Нексией» его секретаря, прошел в офис. Что ж, вестибюль действительно большой. По узенькому коридорчику дошел до комнатки, где сидели Котельников, Серов и наш новый бухгалтер.
— А это ваша комната, — показала Светлана, — Пойдем, покажу, как Коробкин устроился, — пригласила она.
— В следующий раз, — отказался я, — А ты где сидишь?
— В предбаннике, с Ольгой Викторовной.
— Вондрачек! — встретил Коренков, — А мы с тобой здесь обитаем, — сделал он широкий жест рукой с зажатым в ней мобильником.
— О-о-о! С обновкой тебя, — поздравил своего заместителя с приобретением статусной по тем временам вещицы.
— Да это Коробкин дал для связи. Он себе новый купил, а мне это старье. Аккумулятор надо заряжать каждые три часа, — сообщил он о своих новых хлопотах.

Огляделся. Два маленьких окошка с решетками. У входа вешалка. Тут же стол Коренкова с компьютером. На экране неизменный пасьянс. Рядом пустая полка для бумаг. Стул для начальника, стул для посетителя.
Чуть в глубине такой же набор. Похоже, для меня. Вот только стол без компьютера.
— Вондрачек, а где моя мебель, документация и все остальное?
— Да это Коробкин распорядился. Твой стол отдали главному бухгалтеру, компьютер кому-то из брокеров. А это для унификации, — пояснил бывший особист.
— Та-а-к. Значит, Вондрачек, нас с тобой унифицировали. Два Вондрачка в одном тазу. А где моя документация? — удивился, обнаружив, что в столе и на полках ничего нет, даже карандаша с ластиком.
— Да ты знаешь, Вондрачек, всю твою документацию в суматохе потеряли. Никак не можем найти, — нашелся «кагэбэшник».
Более идиотского объяснения, пожалуй, не придумаешь.
— Надеюсь, сейфы не потеряли? — спросил его.
— Сейфы целы. А вот все, что в них было, тоже пропало.
— Вот это уже занятно. Поподробнее, пожалуйста.
— Мы же из сейфов все выгрузили и упаковали в коробки. Так вот, все твои коробки пропали.
— Шпионы, Вондрачек. Всюду шпионы. Что ж, ищи. Это по твоей части, твоя работа. А я, пожалуй, поеду домой. Мне, похоже, здесь делать нечего, — заключил я.
— Да ты что, Вондрачек, — засуетился Коренков, — Куда спешишь, посиди еще.
— А смысл? Что я здесь высижу? Мне уже второй раз откровенно указали на дверь.
— Да не все так просто, Вондрачек. Ты не суетись. Все уладится. А ты пока полечись. Хочешь, я тебя порекомендую в нашу министерскую поликлинику? Там тебя хорошо подлечат.
— Знаю, Вондрачек, как хорошо там могут подлечить неугодную кому-то персону.
— Ну, это ты зря, Вондрачек, — совсем расстроился «друг».
— А ты что, Вондрачек, окна камеры не открываешь? У тебя же задохнуться здесь можно. На улице весна.
— Вот именно. Лучше задохнуться, чем нюхать кошачий туалет.
— Да ты что?! — рассмеялся я, — А у Коробкина тоже так пахнет?
— У него нормальные окна и кондиционер. Да и выходят не на помойку, — неожиданно обиделся Коренков.
— Значит, это только нас с тобой в ссылку, — снова рассмеялся я и пошел на выход.
— Я тебя провожу, — потащился за мной Коренков.
На выходе перед нами услужливо распахнул двери знакомый майор милиции.
— А что у вас здесь милиция делает? — удивленно спросил Коренкова.
— Охраняет, в свободное от службы время. Они сюда приезжают в штатском, а уже здесь переодеваются, — пояснил он.
— И все майоры?
— Нет. Есть и капитаны. Но переодеваются в одно и то же, и все становятся майорами.
— Ряженые, что ли?
— Скажешь тоже, Вондрачек, — снова обиделся Коренков.

Что ж, итог Великого переселения явно не в мою пользу: документы, переписку и всю мою литературу по камню бессовестно украли, денег не платят и, похоже, платить больше не будут, а тут еще и место определили «у параши». Больше ждать нечего.
И тут вспомнил о предложениях Воронкова. А ведь это вполне реальный способ получить финансирование. Как и что делать, знаю. Бесценный опыт строительства и монтажа получен. Жаль, не прошел весь путь до конца. Но пуско-наладку будут вести итальянцы, а работать на станках я и так умею — Верона не прошла даром. Да и камнем торговал. Так что мне есть, что предъявить конкурсной комиссии Минэкономики.
С утра договорился с Воронковым, и уже часа через два получил министерский пропуск. Владимир Яковлевич встретил прямо у вертушки проходной и повел по лабиринтам типичного учреждения советской поры. Как же давно не был в подобных заведениях! Мы шли по потертым ковровым дорожкам стандартного красного цвета мимо множества дверей, за каждой из которых многочисленный чиновный люд, в меру своих способностей и должностного статуса, озабочен проблемами управления экономикой страны.
Комната, где располагалось рабочее место Воронкова, ничем не отличалась от подобных комнат любого советского учреждения. Убогие столы с бирками, ломаные стулья, видавшие виды факс и ксерокс — скромное свидетельство прогресса, — а в дальнем углу даже громоздился всеми покинутый допотопный компьютер.
Суетились какие-то люди, судя по всему, общественники. Одни бойко предлагали дешевые билеты в театр, другие дешевый, но, разумеется, хороший коньяк в пятилитровых канистрах. Возможно, предлагали что-то еще, но четко расслышал только этих. Повеяло чем-то до боли знакомым.
— Ну, Владимир Яковлевич, тут у вас и житуха! Позавидуешь, — поделился впечатлением с хозяином «кабинета».
— Платят только мало, — опустил на землю Воронков, — Но, есть и преференции, — ввернул он умное словечко.
— Ладно, Владимир Яковлевич. Готов участвовать в ваших конкурсах. Говорите, что делать, — сходу взял я экономического быка за рога.
— Да сейчас придет девочка, распечатает условия конкурса. Потом поговорим, — наметил программу работы Воронков.
Через полчаса пришла «девочка» — полная дама, далеко за сорок. Включив компьютер, начала что-то распечатывать на непрерывно ломающемся матричном принтере.
— Может, вы мне на дискету сбросите? — обратился к ней, чтобы прекратить ее мучения.
— А у вас есть дискета? — обрадовалась она.
— Разумеется, — подал ей чистую отформатированную дискету, которую всегда носил с собой.
— В общем, Анатолий Афанасьевич, как только будешь готов, приноси материалы. Не тяни, а то срок подачи истекает уже в этом месяце, — проинструктировал Воронков, — Госгарантии это не шутка. А проект у тебя замечательный. Я тут, сколько ни смотрел, ничего подобного не нашел. Думаю, ты победишь. Тогда тебе никакой Коробкин не будет нужен, — бодро вдохновлял он меня на очередную авантюру.
Ведь государство гарантировало лишь три четверти объема капиталовложений. Но на четверть надо иметь собственные средства.
— Да это как представить материалы, — успокоил Воронков, — Включи туда ваши карьеры, готовый проект, производственную базу. Да мало ли что, — подсказал он.
От Воронкова ушел с надеждой и сразу же принялся за работу. Через два дня материалы были готовы.
Связался с Волошиным. Когда показал, что сделал, тот пришел в восторг:
— Да под такие гарантии мы с закрытыми глазами дадим вам кредит, Анатолий Афанасьевич, — заявил он.

Через неделю после подачи заявки на конкурс Воронков подтвердил, что мой проект действительно претендует на первое место, причем с большим отрывом от соперников.
Одновременно поступили странные новости от Светланы:
— Папугай, у нас прошли слухи, что сын Коренкова регистрирует в Электростали новое предприятие. Вместо «ИнтерКаменьПродукта», — рассказала она.
— Откуда такие слухи, Светик? Давай поточнее.
— Да уж куда точнее. Коробкин объявил конкурс на лучшее название нового предприятия. Победило «Полигран». Его главный брокер придумал. Так что, Папугай, плохи наши дела, — совсем расстроилась дочь.
— Ничего, прорвемся, — успокоил ее и рассказал о новых планах и сообщении Воронкова.
— Ну, ты гений, Папугай, — обрадовалась Светланка.
Позвонил Коренкову:
— Вондрачек, что за предприятие регистрирует твой сын в Электростали? — напрямую спросил «друга».

— Откуда такие сведения, Вондрачек? Ничего он не регистрирует. Просто наводит порядок в документах предприятия. И только. Так что поводов для беспокойства нет, — ответил тот.
— А что у вас там за новое предприятие «Полигран»?
— Не в курсе, Вондрачек, — ответил после паузы мой первый заместитель. Явно соврал.
— Обязан быть в курсе. Ты же чекист, хоть и бывший. Коробкин объявил конкурс. Назван победитель. Твой сын занимается регистрацией, а ты не в курсе? Не поверю, Вондрачек.
— Сын мне ничего не говорит. Это профессиональная тайна. Так что я действительно не в курсе. Спроси лучше у Коробкина. Он тебе скажет все, что надо, — невольно проговорился особист.

Что ж, с ним все ясно. Разумеется, в курсе, предатель. Конечно же, все давным-давно обсудил и с Коробкиным, и с сыном-адвокатом. Интересно, что же ему такое пообещали за предательство? Неужели должность генерального директора?
Впрочем, какая разница, кто сядет на мое место. «Полигран» это конкурирующая организация. Возмутило лишь одно — предательство людей, которым доверял, с кем делился своими планами, сомнениями и надеждами. Разумеется, все это теперь будет использовано в борьбе со мной и против меня. И такие люди работали в «кагэбэ». Хотя, чему удивляться. Именно такие там и должны были работать.
Прямо с утра отправился в офис.
— Вам сюда нельзя, Анатолий Афанасьевич, — остановил на входе дежурный майор.
— Это еще почему?! — возмутился я, — Я здесь работаю.
— Вы уже здесь не работаете, — пояснил милиционер.
— Странно. А где же я работаю, если здесь моя организация?
— Вашей организации здесь больше нет.
— Уже украли? — рассмеялся я, — Тогда пропустите хоть к новому директору, да и личные вещи забрать надо.
— Ждите, — обнадежил охранник и захлопнул перед носом массивную дверь.

Минут через пять дверь распахнулась — и на пороге возник мрачный, озабоченный чем-то Коробкин:
— Заходи, Анатолий Афанасьевич, — пригласил он.
Мы молча прошли прямо в его апартаменты. Молча расселись по местам. Все как несколько лет назад в Текстильщиках. Даже стол все тот же. Вот только тогда были радужные планы, был интерес к моей персоне. Теперь же вожделенный «свечной заводик» в руках и предстоит лишь неприятная процедура расставания с тем, кто сделал мечту реальностью, но с кем так не хочется делиться.
— Слушаю вас, Анатолий Афанасьевич, — прервал затянувшуюся паузу Коробкин.
— Это я вас слушаю, Сергей Львович. Как случилось, что я здесь больше не работаю? Что за новая организация? Куда делись мои личные вещи и документы моей организации? Можете вы внятно ответить?
— Могу, — задумался Коробкин и после паузы продолжил:
— Это охрана все не так поняла. Новая организация еще в стадии регистрации. А ваши вещи и документы, Анатолий Афанасьевич, вы потеряли. Я здесь не при чем.
— Что-то уж очень вовремя потеряли, — не удержался я.
— Вы меня в чем-то подозреваете, Анатолий Афанасьевич? — почти искренне возмутился хозяин апартаментов и «свечного заводика».
— Не подозреваю, а уверен. Все же на лице, Сергей Львович.
— Не хамите, Анатолий Афанасьевич. Я же могу и попросить.
— Можете, — поднялся я с места.

— Подождите, Анатолий Афанасьевич. Я же вас не гоню, — сменил гнев на милость Коробкин, — Новая организация нужна, чтобы поиметь налоговые льготы для вновь созданных предприятий, — нашелся он.
— Хватились, Сергей Львович, — присел я за стол переговоров, — Их уже давно отменили.
— Я не знал, — соврал бывший партнер.
— У вас же адвокатов куча, — напомнил ему.
— А вы откуда знаете? — неожиданно испугался Коробкин.
— Мир не без добрых людей, — загадал загадку магнату, — Кто же учредил новое предприятие? Кто директор? — спросил его в лоб, чтобы поскорее закончить бессмысленную игру в дурака.
— Учредители все те же, Анатолий Афанасьевич. Так что вы зря беспокоитесь, — скороговоркой пробормотал Коробкин и, немного помолчав, вдруг взорвался:
— Что, я не могу быть директором?!
— Кто бы сомневался, Сергей Львович. Конечно, можете, — успокоил его, — Непонятно только, почему я не расписывался в учредительных документах, если учредители все те же?
— Распишитесь в свое время, — буркнул Коробкин, опустив глаза в стол, — Еще, что у вас?
— Кто же я теперь в вашем штатном расписании?
— Заместитель.
— Понятно. По какой части?
— По производству.
— А ваш брат?
— Он начальник цеха.
— Цех-то один, Сергей Львович. Налицо сказка про двух медведей в одной берлоге.
— Вы будете заниматься не только производством, но и сбытом, поставками и вообще всем.
— Я так понимаю, это должность первого заместителя?
— Нет, — снова уперся взглядом в стол Коробкин, — Первым заместителем будет Коренков.
— Не логично, но вольному воля, — поднялся я из-за стола, — Что ж, я так понял, Сергей Львович, мое рабочее место теперь в Электростали?
Коробкин кивнул головой. Я вышел из кабинета и стремительно прошел мимо беспокойно взглянувшей на меня дочери. Дома расскажу, решил я, а теперь как можно дальше из этого «гадюшника».
— Вондрачек! — кинулся из своего кабинета Коренков.
Сделав вид, что не заметил, быстро выскочил из офиса на Белорусской, который, как оказалось, покинул навсегда.