Памяти Людмилы Гурченко. В дальний путь...

                В дальний путь
                (история одной песни)

                Светлой памяти Людмилы Марковны Гурченко

        В первые дни Нового года, а именно – 2 января 2011, Максим Галкин пригласил в свое телешоу «Добрый вечер с Максимом» любимицу всей страны – Людмилу Марковну Гурченко. Да, любимицу, и это вовсе не преувеличение, потому что именно с ней вот уже более полувека связана наша биография. Ведь «Карнавальная ночь» с 1956 года ежегодно приходит в начале января в наши дома, а героиня Гурченко – Леночка Крылова – стала просто членом каждой семьи.
 
        Вот и теперь, в гостях у Галкина, она сидела на диванчике – как всегда, яркая, непредсказуемая, изящная – смеялась, легко ловила шутку и мгновенно, с блеском на нее реагировала. Разве кому-то, хоть на секунду, могло прийти в голову все то роковое, что готовила ей Судьба в ближайшие три месяца Нового 2011 года!...

        Максим Галкин попросил ее что-нибудь спеть.
         - С удовольствием! – согласилась она.
        Нет, она не запела «Песенку о хорошем настроении». Наоборот, сказала, что споет очень нежную, старую песню:

        - Эта песня моего детства. Папа и мама любили друг друга именно под эту мелодию, которую я запомнила. Нашла стихи. Это то, что не умирает никогда. Сейчас много разных песен, но почему-то вот таких песен нет и таких слов нет. Это святое!

        После этих слов я, сидя у телевизора, насторожилась… Я начала догадываться, о какой песне идет речь, потому что уже слышала от Людмилы Марковны подобный отзыв о песне лет 6-7 тому назад. И тогда же, будучи хорошо знакома с автором слов этой, еще довоенной, песни, я подробно записала из первых уст историю ее создания и очень долгий и замысловатый путь нахождения автором своего детища...
         И вот Гурченко запела:

Скоро вдаль умчится поезд стрелой
И развеет ветер дым.
Буду писать тебе, родной,
И встречи ждать все эти дни...

Я тебя пораньше выйду встречать – 
Улыбнешься мне в ответ.
И перестану я скучать,
С тревогой думать о тебе.

         - Понимаешь, - говорила она во время музыкального проигрыша, - иногда очень хочется покоя, взаимопонимания, чтобы тебя принимали и понимали правильно. Это бывает. Редко, но бывает…

Ты к глазам подносишь платок – прощальный звонок,
Твоих не слышно слов.
Ты в светлом окне улыбаешься мне:
Прощай, моя любовь!

Я тебя пораньше выйду встречать – 
Улыбнешься мне в ответ.
И перестану я скучать,
С тревогой думать о тебе.

        Я поняла, что речь идет именно о той песне, подлинная история которой давно лежит у меня в столе! А единственная исполнительница песни этой истории не знает! И я решила, что надо поспешить порадовать ее – отослать ей то, что я знаю не понаслышке…

        Это фокстрот на музыку Александра Цфасмана, а слова всегда ошибочно приписывались Иосифу Альвеку, автору слов знаменитого танго Ежи Петербургского «Утомленное солнце». (И в Персональном сайте Людмилы Гурченко неверно обозначен этот же автор).

        А настоящий автор стихов этой песни – вот кто. Она – поэт, драматург, автор либретто мюзиклов и оперетт, многие годы не сходивших со сцен страны – "Ромео мой сосед", "Крыши Парижа", "Воскресенье в Риме", "С первым апреля", "Ночь в Венеции". Помимо этого, в прошлом она была еще и певицей – примадонной Куйбышевского оперного театра. Вот ее стихи об этом:

Смешно... Но я была актрисой.
Плясала в платьях золотых...
И мне носили за кулисы
В корзинке письма и цветы.

Смешно... Но я была певицей.
И тот предел, где "ми" и "фа",
Мне до сих пор ночами снится,
Как лучшая в стихе строфа...

         А лучшая строфа действительно есть и все ее знают:

Я еще разобьюсь о твою неизбежность,
Голубая метель запорошит мой дом.
Снегопад, снегопад, не заснежь мою нежность...
Не касайся любви леденящим крылом...

        Все, о чем я сейчас поведала, заключено в одном имени – поэт Алла Александровна Рустайкис. Да, да, это именно она, автор слов знаменитой песни ХХ века "Снегопад" (музыка Алексея Экимяна), и есть настоящий автор слов песни «В дальний путь», о которой мы сейчас говорим. У этой песни есть своя, почти детективная история, длиной, как оказалось, в целую жизнь.

        Но начнем все по порядку. В начале 2000-ных годов Алла Александровна с интересом смотрела одну телевизионную передачу - интервью с Людмилой Гурченко. Среди прочих вопросов актрисе был задан и такой: "Когда вы начали петь?"

        - Очень рано, - ответила Гурченко, - лет, наверное, с пяти. Моей первой песней была вот эта. И она запела:

Скоро вдаль умчится поезд стрелой,
И развеет ветер дым.
Буду писать тебе, родной,
И встречи ждать все эти дни...

        Алла Александровна, сидя у телевизора, тут же встрепенулась: "Да это же моя песня!!! Я о ней совсем забыла!"
        - Я не знаю авторов, - продолжала Людмила Марковна, - но эта песня была очень популярна все военное и послевоенное время. Мы с отцом, аккомпанировавшим мне на аккордеоне, пели ее везде, по разным клубам и госпиталям.
 
       - Эта передача с Гурченко всколыхнула все мои чувства, - делилась со мной потом по телефону Алла Александровна. - Я спустилась на второй этаж к своей приятельнице Жене Виккерс (в прошлом – одесситке) и с удивлением сказала ей, что оказывается, эту мою песню исполняли... «Ну, как же! - перебила меня Женя, - ее пела вся Одесса!» И она тут же спела мне слова, которые я уже давно позабыла:

Я тебя пораньше выйду встречать – 
Улыбнешься мне в ответ.
И перестану я скучать,
С тревогой думать о тебе.

       Скажу и о себе. Я родом из Куйбышева, послевоенный ребенок. И я тоже не раз слышала по радио эту песню. И вот мы без какой-либо репетиции дуэтом запели по телефону:

Я тебя пораньше выйду встречать – 
Улыбнешься мне в ответ...

        Удивлению Аллы Рустайкис не было предела. И она начала вспоминать историю этой песни с самого начала.

       Конец 30-х годов…  Алла поступала на вокальное отделение Гнесинского института. Кроме того, уже давно писала стихи и дружила с молодым композитором Кириллом Молчановым, ставшем вскоре ее мужем.
- Я тогда только проводила Киру в военное училище, – вспоминала она, –  очень тосковала по нему. А тут один студент с композиторского факультета Гнесинки Пиня Темкин, попросил меня написать стихи к одной джазовой пьесе, исполнявшейся оркестром, где он тогда подрабатывал. И он дал мне нотную строку мелодии. Я очень быстро написала стихи и назвала их "Проводы", так как все время думала о Кире, о том, как провожала его на перрон, как поезд увозил его все дальше от меня... Отдав этот текст Пине Темкину, я вскоре о нем забыла.

        Потом была война, эвакуация, а после войны Алла Рустайкис стала оперной примадонной в Куйбышевском театре. Однажды, спешив на репетицию и переходя широкую площадь перед театром, она услышала из репродуктора свою песню. Остановилась. Поразилась и обрадовалась, как красиво она звучит. Но в вихре своего артистического успеха опять забыла о своей первой песне. Забыла еще лет эдак на шестьдесят...

        Да, прошло более полувека с той Куйбышевской площади и до того самого дня, когда забывчивый автор снова услышал свое детище, теперь уже из уст великой актрисы Людмилы Гурченко.
 
        - Интересно, - подумала Алла Александровна, - а кто же тогда написал музыку? Ведь Пиня Темкин мне об этом ничего не говорил.
        И она обратилась за помощью к Виктору Татарскому, известному ведущему радиопередачи "Встреча с песней". Она давно была с ним знакома. Они нередко встречались в доме ее закадычной школьной подруги Лидии Борисовны Либединской.

        - Как же, как же! - подтвердил Татарский. - Мы даем эту песню очень часто!
          Он извлек свои талмуды и добавил:
        - Вот! Она называется "В дальний путь". Музыка Александра Цфасмана, слова Иосифа Альвека.

        - Какого Альвека! - возмутилась Алла Александровна. - Это же моя песня! Я ее написала перед войной и посвятила моему будущему мужу Кириллу Молчанову, которого тогда провожала в военное училище.

        Виктор Татарский посоветовал ей обратиться в охрану авторских прав, сказав, что Альвек уже умер и что он имел обыкновение приписывать себе чужие тексты.

         Вскоре я подарила Алле Александровне кассету "Утомленное солнце" из цикла "Антология джаза" с музыкой А.Цфасмана. Там была и песня "В дальний путь" в исполнении Павла Михайлова (запись 1941 года), а автором слов числился все тот же Альвек (иногда ошибочно пишут П.Альвек).
   
        - Я перерыла все в доме, - продолжала эту историю Алла Александровна, - и нашла наконец старые исписанные листки: на одной стороне мамина песня, а на другой - моя. Сначала я дала ей название «Проводы». Я еще тогда дурака валяла и две последних строки рифмовала так:

Буду писать тебе, родной,
А встречи буду ждать с другим.

        Хочу добавить, что и я видела эти пожелтевшие страницы плотной бумаги довоенного образца, исписанные вариантами куплетов. Там были еще куплеты, не совсем отделанные, которые никогда не исполнялись:

Мы проходим вместе шумный вокзал
И разлуки близок час.
Ты мне в последний раз сказал:
- Пиши! - и на ступеньки взбежал.

Вот уж еле виден длинный состав,
Выпал платок из рук.
Я побреду домой устав,
А в сердце все слышнее стук...

        Проникновенное исполнение Людмилой Гурченко этой песни очень нравилось Алле Александровне, и я часто по ее просьбе ставила ей эту запись. Она вспомнила, что однажды Гурченко даже была у нее дома... Ведь после «Карнавальной ночи» она была так популярна, что ее желали видеть в любой компании. Так она попала в гости к ее дочери, поэтессе Алене Басиловой, у которой тогда собирались «шестидесятники», вся творческая молодежь Москвы – поэты, художники, музыканты. Но если бы актриса могла тогда знать, что мама Алены – это та самая, которая написала стихи ее первой незабываемой песни… Если бы могла напомнить автору эту ее забытую песню… Но, как говорится, была не судьба…
 
         Надо, чтобы прошло более полувека, прежде чем Алла Александровна собралась позвонить Людмиле Марковне и поблагодарить за возрождение своей первой, забытой песни. Но и тут она не успела… 18 мая 2008 года, за девять дней до своего 88-летия, Аллы Рустайкис не стало... Она похоронена в семейной могиле на Ваганьковском кладбище.

         С января этого года я загорелась идеей довести до конца эту поистине мистическую историю. С помощью друзей я узнала домашний телефон Гурченко и изредка начала ей звонить. Никто не отвечал. Потом мне сказали, что она в больнице – упала и сломала шейку бедра. По Интернету поползли слухи о ее смерти, которые затем опровергли. А 30-го марта пришло настоящее страшное известие – она скончалась на 76-ом году жизни от сердечного приступа, у себя дома, скорая помощь не успела… 2 апреля ее похоронили на Новодевичьем кладбище.

       И Алла Александровна Рустайкис не успела ее поблагодарить, и я не успела довести дело до конца… Не зря же доктор Гааз выбрал себе такой значительный девиз – «Спешите делать добро!».

       Разве не символично, что первая песня Людмилы Гурченко стала ее последней песней на этой земле, а ее «Дальний путь» оказался путем в Вечность. Будем же верить, что Вечность восполнит «там» все, что мы не сумели сделать друг для друга «здесь»…

                Татьяна Кузнецова, член Союза писателей
                Декабрь 2006 – апрель 2011