Оскорбление действием

ОСКОРБЛЕНИЕ ДЕЙСТВИЕМ

Солнечный лучик весеннего солнца проник в зал заседаний суда маленького провинциального городка, и скользнул по судейской мантии «Вашей чести». Искоркой сверкнула пуговица на выпяченном животике.  Судья зажмурился, и стал похож на мартовского кота.
- Ну, так-с, - сказал он, - начнем!
Секретарь поднялась со своего места, и внятно прочитала:
- Слушается дело о «Сексуальном домогательстве господина Прохора Полундрина, к сослуживице мадам Лопухиной, выразившимся в похотливом шлепке по ее заду. И о возмещении морального ущерба, нанесенного ответчиком истцу».
- Господин Полундрин, - обратился Судья к ответчику, - вы ознакомлены с претензиями мадам Лопухиной?
- Да, Ваша честь.
- Вы признаете себя виновным?
- Нет, Ваша честь!
- Тогда начинайте оправдываться.
- Я – не виновен!
- Это понятно, но, все же ответьте суду: вы шлепали мадам Лопухину ладошкою по означенному истцом месту?
- Нет, Ваша честь, разве, так… самую малость…
Со своего места вскочил адвокат мадам Лопухиной:
- Как нет? – возмутился защитник. – Как так не шлепал? Когда зад мадам Лопухиной до сих пор раскачивается и колышется! Мадам Лопухина, предоставьте суду зад как аргумент.
Мадам послушно показывает суду доказательства шлепка.
- Действительно колышется… - соглашается удивленный судья.
Адвокат удовлетворенно потер руки:
- Это ли не последствие шлепка? Это ли не доказательство?!
- Это, господин судья, от сквозняка! – запротестовал Прохор. – В зале ветер гуляет! Кроме того, он у нее завсегда колышется! Даже в полный штиль!
- Я протестую! – прервал его адвокат. – Факт приставания и домогания на лицо!
- Протест принят, - сказал судья, - на каком основании, вы, господин Прохор, приставали к мадам Лопухиной?
- Дык, как же! – развел руками Полиндрин. - Такой зад и зазря пропадает! Нельзя, господа, чтобы такой зад, и недоступен был!
- Я протестую! – вставил реплику адвокат
- Действительно, - поддержал его судья, - почему это вы считаете, что он недоступен?
- Дык, сами посмотрите, Ваша честь, где я, а где мадам Лопухина.
Судья смерил взглядом расстояние между ответчиком и истцом.
- Да-с, действительно далековато…
- Я протестую! – опять вставил дежурную фразу адвокатов, адвокат, - Это зад исключительно мадам Лопухиной. И Прохор Полундрин, не имеет к нему ни какого касательства!
- Так вы, Прохор Полундрин, касались исключительного зада мадам, или нет? – спросил судья.
- Нет! Разве, что так… слегка…
- Вот видите, Ваша честь, ответчик признает, что посягнул на предмет, не имеющий  к нему никакого отношения!
Однако, Полунрин не согласился с доводом адвоката. У него было на этот счет другое мнение:
- А ежели, он не имеет ко мне никакого отношения, то почему этот предмет снует перед моим носом целыми днями. В конторе не возможно находится! Снует туда-сюда, туда-сюда. И колеблется!
- Так что ж, что колышется, снует и мелькает! - Удивился судья -  Земля тоже вертится туда-сюда, но вам-то, какое до этого дело?
- У меня от такого коловращения и колебания в глазах рябит! А от мельтешения - косоглазие развивается!
- Мельтешить, у нас, Ваша честь, никому не запрещено!  - вставил адвокат. – Может, у мадам Лопухиной служба такая курьерская. Сновать туда-сюда. Курьерша она.
- А зад-то здесь причем? – удивился судья.
- Зад мадам Лопухиной завсегда перемещается вместе с мадам Лопухиной. – Аргументировал адвокат.
Прохор взбунтовался:
- Так и пусть перемещается, а призывно колыхаться зачем?
Адвокат пропустил замечание ответчика мимо ушей, и, невозмутимо, продолжал:
- Зад мадам Лопухиной, завсегда при ней. Что я думаю, вполне естественно. И Прохору до этого никакого дела быть не может! Я так думаю, Ваша честь.
- Так, у него же в глазах рябит, и косоглазие развивается  - возразил «Ваша честь».
- Все равно. – Настаивал на своем защитник. - У нас нет таких законов, которые бы приписывали Прохору за зад мадам Лопухиной хвататься. Это непозволительная роскошь! Нет у нас таких законов!
- А какие есть? – поинтересовался судья.
- Наши законы призваны охранять зад мадам Лопухиной. Защищать его неприкосновенность и достоинство!
- Что вы на это скажите, Прохор? – спросил судья ответчика.
- А по какому такому закону у Лопухиной такой зад? Откудова у нее такая, как выразился защитник, «непозволительная роскошь»? – язвительно спросил Полундрин. - На какие такие средства она его приобрела, хотел бы знать! Еще нужно посмотреть, указан ли он в ее налоговой декларации? И в прочих бумагах, о движимом и недвижимом имуществе!
Судья порылся в бумагах.
- Действительно,  - сказал он, после некоторой паузы, - квартирка - указана, холодильник - имеется, мебель – есть, а зада нет… Не указан зад!
Судья отложил бумаги и обратился к мадам Лопухиной:
- Это ваш зад, мадам?
- Я протестую! – вступился за истицу адвокат. – Зад этот, – он указал какой, именно, - несомненно, принадлежит мадам Лопухиной. На законных основаниях!
- На каких, именно основаниях? – язвительно спросил Прохор.
- Действительно, мадам, объясните суду. Это ваш зад?  - обратился судья к истице.
Мадам утвердительно кивнула.
- Давно он у вас? – спросил судья.
- С самого детства, - теребя платочек, ответила мадам. Лопухина.
- Неправда! – возмутился Прохор, и даже подскочил со своего места, - я ее ребенком знал!  Не было у нее раньше такого зада! Это более позднее приобретение! Откуда, хочу я спросить, у нее появилась такая пышность, такой шик? Откуда у скромной курьерши, такая недопустимая, например, для меня, роскошь?
- Роскошь, говорите? Переспросил судья. - Мадам Лопухина, предъявите суду свой шик.
Мадам предъявила искомое по первому требованию.
- Шик, говорите? - промямлил судья. - Пожалуй, пожалуй…
Адвокат мадам с возмущением посмотрел на Полундрина. И, обращаясь к нему, заявил:
- Чего вы, господин Полундрин, прицепляетесь? Возможно, этот шик мадам Лопухиной от родителей достался? А вы полемизируете!
– Действительно! – развел руками судья. -  Скажите, мадам, а может, в самом деле, это вам досталось в наследство? – обратился он к истице.
Лопухина смутилась:
- Это мне от мамы досталось. У мамы был, вот теперь и у меня есть. Наследственное это…
Судья одобрительно хмыкнул:
- Суду все ясно. Это - наследство!
- А с наследства, налоги в пользу государства платить надо! – не унимался Прохор.  – Нужно часть отдать государству! Это всякий знает!
- Какую, такую часть – удивилась Лопухина.
- Да, хоть левую, хоть правую, - не унимался ответчик.– Скажите, уважаемая мадам Лопухина, накладывало на вас  свои санкции государство? Облагала вас держава налогами?
- Право не помню, - смутилась мадам Лопухина. - Петька, помню, - облагал. Василий – часто облагал. Степан, и тот свои санкции по праздникам накладывал, а вот государство… не помню. 
- Заплати налоги и спи спокойно! – не унимался Прохор.
- С кем?.. – робко спросила мадам Лопухина.
- Ваша честь, - вмешался адвокат, - мы ушли от темы. Давайте снова прикоснемся к нашему делу.
- Мне отсюдова не достать! – закричал Прохор. - Я не смогу прикоснуться, не дотянусь!
- Вот, Ваша честь, - адвокат назидательно поднял указательный палец. - Он опять взялся за свое!
- Вы сказали «взялся за свое»? – Оторопел Полундрин. - Значит, мне Лопухинский зад присудили?
- Я протестую! – Снова, словно припев, повторил защитник. - Вы должны оставить свои притязания на зад мадам Лопухиной. Это частная собственность! – строго сказал адвокат, обращаясь к ответчику.
- А я и не притязаю! – Возразил Прохор. - И не притязал никогда! Скажи, Лопухина, я когда-нибудь притязал? Хоть раз?
- Нет, не притязал, - пожала плечами Лопухина, - Иван – тот притязал, Костик – притязал, Савелий Лукич, пару раз притязнул, а Прохор – никогда! Еще чего!
- Ну, вот, Ваша честь, - обратился Полундрин к судье, - надеюсь теперь суду все ясно?
Но защитник истицы не собирался легко сдаваться.
- Я требую, чтобы Прохор возместил моей подзащитной моральные убытки. Пусть уплатит мадам Лопухиной 7 рублей 24 копейки! – сказал он.
- Да какие же от одного шлепка убытки-то? – удивился Прохор.
- Моральные! – ответил адвокат. И тут же добавил:
- Ага! Ваша честь, он признал нанесение шлепка по заду мадам Лопухиной! Пусть отвечает за оскорбление личности!
- Ваша честь, - обратился Прохор к судье, - Весь вопрос в том: можно ли считать один шлепок по необлагаемому  налогом имуществу оскорблением личности?
- Дело не в шлепке по имуществу. Это – оскорбление действием моего доверенного лица! – возразил адвокат
- Но, Ваша честь, - Прохор снова обратился к судье, - Можно ли считать шлепок по заду оскорблением лица?
- Конечно! – напыщенно вставил адвокат, - В лице мадам Лопухиной, вы посягнули на все зады всех честных женщин всего человечества!
Судья покачал головой:
- Может, зад мадам Лопухиной и представляет лицо всего человечества, но отражать все лица мира в одном заде, это, согласитесь, чересчур!
- Я имел в виду, что в лице моего доверенного лица, представлены все женщины человечества, а не все женские зады представлены в лице мадам Лопухиной!
- Поправка принята! Но учтите, дорогой мэтр, что говорить от лица всего Человечества, вы не имеете права. Вы защищает конкретное лицо. Точнее зад конкретного лица, т.е. конкретный зад лица истца. Который ответчик, якобы, оскорбил действием, нанеся шлепок. Тем самым, как вы утверждаете, причинил моральный ущерб лицу, владеющему конкретным задом. Таким образом, ответчик мог оскорбить только частное лицо, и означенный зад, а не все зады и лица Человечества. Понятно?
- Да, Ваша честь!
- Свидетели по делу имеются? – обратился судья к секретарю.
- Да.  – Ответила секретарь суда.
- А пусть войдут!
В зал вошел старичок очень и очень преклонных лет. Возможно, участник Куликовской битвы. Его козлиная бородка покачивалась в такт шаркающим шагам, а от сморщенной лысины, которую он для красоты обильно смазывал постным маслом, по потолку разбежались сотни солнечных зайчиков. Словно от зеркального шара, какие крутятся под потолком в Рождественскую ночь.
- Свидетель со стороны ответчика, – прочитала секретарь.
Старик взошел на трибуну, и  начал свой печальный рассказ.
- Я работаю в одной конторе с Прохором и мадам Лопухиной. Прохора знаю уже 10 лет. А всего, ваша честь, мой стаж составляет 96 лет! Не правда ли много? Так вот, за 10 лет совместной службы Прохор ни разу не шлепнул меня по заду ладошкой.
- Что вы этим хотите сказать? – перебил его адвокат.
- А  то, что если  за 10 лет Прохор ни разу не шлепнул меня, с чего это вдруг ему шлепать Лопухину, которая и работает-то нас всего год. Значит, не шлепал он ее!
Судья удивился:
- Но ведь Прохор признал шлепок!
- Неужели признал? – Удивился старик.  - Не уж-то, взаправду,  шлепнул?!
Он повернулся к ответчику, и голосом, полным трагического укора, сказал:
- Ты мне, Прохор, больше не друг!
Сказал так старик, и, расцвечивая потолок и стены зала солнечными зайчиками, пошаркал к выходу.
- Еще свидетели есть? – спросил судья, восхитившийся трудовым стажем старика.
- Есть, еще один. Со стороны истца. – Ответила секретарь.
- Пусть войдет и скажет.
В зал вошел очередной свидетель. Во-первых, это была дама, а во-вторых, она была раз в пять моложе предыдущего свидетеля.
Судья обратился к ней:
- Мадам, вы видели, как Прохор шлепнул мадам Лопухину по заду?
- Нет, ваша честь, не видела. Но, зато, шлепки по своему заду, со стороны Прохора, получала ни раз!
- Это так, Прохор?
Полундрин пожал плечами:
- С моей стороны? Может быть. Но шлепал не я, а шлепала моя сторона!
- А еще он меня тискал! – Добавила свидетельница.
- Вы что же, сами видели, как истец вас тискал? – поинтересовался судья.
- Нет, не видела - я глаза закрывала…
Судья в задумчивости покачал головой. Затем сказал:
- У суда вопросов к свидетелю больше нет. Еще свидетели есть?
- Нет, - отозвался адвокат истца, - но можно привести людей с улицы. Пусть их Прохор пошлепает, потискает, вот и появятся.
- Это не к чему. Лишние шлепки и тисканья могут испортить картину дела. Ваше последнее слово, ответчик.
Прохор поднялся в полный рост и громогласно произнес:
- Граждане! Будьте взаимно вежливы! Переходите улицу, только в установленных для этого, местах!
- Ну, что ж, - сказал судья, - с этим нельзя не согласится! И так, суд выносит свой вердикт!
Суду все ясно. Ответчик Прохор не признан виновным в нанесении шлепка по заду лица истца! Факт домогательства, также, не установлен. Истец мадам Лопухина имеет право обжаловать решение суда, и показать свой зад,  в вышестоящих инстанциях. Все свободны!
Народ начал расходится. Судья обратился к собирающемуся уходить, Полундрину:
- Послушайте, Прохор – шепнул судья ответчику, – скажите правду. Вы домогались мадам Лопухину, или нет?
- Нет!
Судья посмотрел на ответчика, потом на удаляющийся зад мадам Лопухиной, укоризненно покачал головой и тихо сказал:
- А зря…