Быт или не быт?

      Примерно через три месяца, после того, как я подала заявление в таможенное управление о возмещении ущерба за украденные вещи из моего контейнера, пришедшего из Румынии, я неожиданно получила извещение о получении той суммы, которую я указала в заявлении, как нанесённый мне ущерб.
      Уже после написания заявления я вспомнила, что далеко не всё сразу смогла вспомнить и перечислить в списке пропавших вещей обо всём том, что действительно исчезло. Опись пропавших вещей нужно было сделать на месте, где принимался контейнер, и от волнения я не могла вспомнить всё до мелочей. Я даже забыла о чемоданчике с бижутерией, и ещё кое о чём из нужных вещей.      
      Если честно, то я и не надеялась на возмещение ущерба, может быть, поэтому и не огорчилась, когда, уже дома, вспомнила, что перечисленное в описи было далеко не всё. Каково же было моё удивление, что мне всё-таки оплатили пропажу, хотя и частично объявленную! Вот тогда-то мне по-настоящему стало жаль, что я не поверила в возмещение ущерба, а потому и не получила законное денежное возмещение за все разворованные вещи из контейнера. Я поняла, что могла бы перечислить всё что угодно в описи, но я не смогла тогда вспомнить даже того, что реально пропало. Но такова жизнь! За всё приходиться платить!  Я, как и прежде, с энтузиазмом продолжала работать на фирме.

      Весь тёплый сезон года был полон значимыми для меня событиями.В начале этого же года Сергей вместе с руководством фирмы уехал в Америку в командировку. Кто оплачивал этот визит, я не знаю. Наверное, дела пошли неплохо, поскольку после приезда из Америки, Сергею выделили энную сумму денежных средств, настолько достойную, что он даже смог позволить себе приобрести трёхкомнатную квартиру в хорошем районе города, куда он вскоре, вместе со своей новой семьёй, и переехал.
      Опять-таки не знаю, что не поделили Сергей и руководство фирмы, но Сергей вскоре после приезда из Америки написал заявление об увольнении. Вскоре после увольнения Сергея с фирмы, я практически лишилась своего основного руководителя по внешнеэкономическим связям.
      Патрон фирмы даже не предпринимал попыток продолжать в этом же направлении сотрудничество с уже наработанными связями. Оказавшись в информационном вакууме, я почувствовала свою ущемлённость, ненужность в этой фирме и тоже подала заявление об увольнении.
      Узнав о моём увольнении, один из потенциальных партнёров нашей фирмы сразу же пригласил меня к себе на работу, на должность начальника по внешнеэкономическим связям. Забегая вперёд, могу дополнить, что после ухода Сергея из фирмы, фирма эта не просуществовала и года. Патрон фирмы нашёл другую работу, а оставшиеся работники фирмы вновь перешли на мелкие услуги населению.
Сергей же зарегистрировал своё частное предприятие, которое существует и до сих пор.

                *****

      Работу я сменила, а вот с квартирой появились проблемы. Кроме проходной комнаты, где мы проживали, была ещё одна маленькая комнатушка, в которую я сложила все бытовые вещи, как то, – одежда посуда и прочее хозяйство. Ключ от этой комнатки был только у меня, так я думала. Однажды я заметила, что у меня пропало кое-что из вещей. Я спросила хозяйку квартиры, есть ли ещё у кого-нибудь ключ от этой комнатки? Она призналась, что оставила копию ключа у себя. Когда я пожаловалась, что у меня пропали кое-какие вещи, она призналась, что в моё отсутствие к ней приходил её племянник, недавно вернувшийся из мест заключения. Она уверяла меня, что он попал в тюрьму по ошибке и что «взять чужого он не мог».
      Мне стало обидно! Мало того, что обворовали мой контейнер, так ещё и сейчас я не могу быть уверенной в своей безопасности. Я попросила свою кузину помочь мне найти другую квартиру.
      От родителей, нашей другой кузины Тани, достался дом, который я помню с юности, где жила вся их семья. Дом родителей пустовал, так как после смерти отца Татьяна перевезла мать на свою загородную дачу. Татьяна согласилась принять нас в свой пустующий дом на условиях, что мы будем не только платить расходы за коммунальные услуги этого дома, но что она будет и взимать с нас плату за аренду. Выхода у нас с мужем не было, и мы согласились.
      Летом этого же года мы переехали в дом Тани, который находился в районе города моей юности, недалеко от центра. Едва мы перевезли часть наших вещей из бывшего жилища, как Таня сообщила мне, что умерла её мама, и похороны будут происходить из дома, где мать прожила всю послевоенную жизнь, то есть из дома, куда мы уже частично перевезли свои вещи. Таня попросила меня повременить с окончательным переездом, так как ей была нужна большая комната пустой, в которой она хотела установить гроб своей усопшей матери, моей тётки.
      Мы так и сделали, как просила Таня. Но оставлять по частям вещи, то в одной, то в другой квартире я побоялась, поэтому муж мой остался на бывшей квартире с частью вещей, а с другой частью вещей я устроилась в доме Тани.

      Как сейчас помню, это было 19 августа 1991года. Может быть, я бы и забыла эту дату, но в этот же день произошло и событие международного масштаба, перекроившее мою большую родину на отдельные государства. А вот 20 августа для меня был всегда радостным днём, день рождения моего второго сына. Снова в моей жизни и горе, и радость шли рядом.

      Гроб с усопшей привезли во второй половине дня. Как и хотела Таня гроб установили в большой комнате, с окнами, выходившими на улицу. Я надеялась, что кто-то из моих кузин, Таня или её сестра останутся на ночь для бдения над усопшей собственной матерью, как это принято по христианским законам. Но они обе, после того, как закончили все дела с приготовлением к завтрашним похоронам, разъехались по своим домам.
      Осталась только я одна в доме и гроб с телом. Мне стало немного  «не по себе». Нет, страха не было! Был просто какой-то душевный дискомфорт и грызло непонимание поступка её дочерей.
      Окна дома выходили прямо на тротуар, где проходили люди. Изнутри были ставни, которыми на ночь закрывали окна, но я на эту ночь ставни не только не закрыла, а ещё открыла и фрамуги окон, чтобы ночной воздух попадал в квартиру. Во мне теплилась тайная надежда, что в дом никто не залезет, если увидит мертвеца в комнате, я зажгла несколько свечей вокруг гроба и выключила электричество в большой комнате, где стоял гроб. Сама я ушла в другую комнату, куда мы уже успели перевезти часть вещей и кровать. Я включила телевизор и, устроившись поудобнее, надеялась заснуть.

      Не тут-то было! Сразу я и не поняла, что происходит! По телевизору в прямом эфире показывали заседание «правительства» или его часть, на котором говорилось что-то о сохранении чего-то, о каком-то перевороте, о том, что Горбачёв задержан в Форосе, в Крыму, в летней резиденции правительства….
      Позже это событие прозвали «путчем». Я ничего не понимала, что происходит. Я вообще мало что знала о политической жизни Советского Союза. Румынское телевидение никогда не комментировало что-либо о политической жизни в Союзе, да и вообще все комментарии румынского ТВ, сводились лишь к тому, чтобы убедить нас «какой великий и хороший Чаушеску»!
      Что это? Совсем недавно подобное дежа-вю я пережила в Бухаресте! Опять революция? Опять, как и тогда, в Клуже, в Румынии, я вся сжалась от неизвестности и надежды на лучшее. Какое оно «лучшее»? Тогда в Клуже рядом со мной был сын, а сейчас я была одна в чужом для меня доме и с мертвецом в гробу.      
      Но далёкие события, происходящие в Москве, к счастью произвели на меня куда более сильное впечатление, чем страх остаться с мертвецом в соседней комнате.
      Я боялась волнений и погромов на улицах города, как это было в Клуже. Учитывая, что окна дома выходили прямо на тротуар, а из окон был виден гроб, я надеялась, что в этом доме стёкла бить не будут, хотя бы из страха или из уважения к усопшему. Я надеялась, что усопшая «защитит» меня от вандализма.

      На второй день были похороны усопшей. На похоронах все говорили больше о событиях произошедших вчера в Советском Союзе, чем об усопшей и её похоронах. Позже произошли ещё более радикальные события.
      В составе Советского Союза было 15 республик, однако после «путча» и сложения полномочий первого и последнего Президента СССР г-на Горбачёва, в «Беловежской пуще», Белоруссия, собрались представители только трёх республик – России, Украины и Белоруссии, чтобы вынести вердикт – «Советскому Союзу не быть!».
      Все республики уже бывшего Советского Союза становились самостоятельными и независимыми государствами. Независимыми от чего или от кого? В Советском Союзе экономики всех республик были взаимозависимы, теперь же появилось много почти неразрешимых проблем, что вскоре негативно отразилось на жизни людей и подтвердилось на практике.
      Сколько нужно времени, чтобы «мы наш, мы новый мир построили»? Покажет время.
      Я не экономист и не политик, поэтому не берусь анализировать последующую ситуацию взаимоотношений между независимыми республиками. Знаю только, что жить основной массе населения стало намного сложнее и беднее, чем это было при развалившемся Советском Союзе.

                *****

      Наконец-то после похорон, мы с мужем смогли перевезти остальные вещи из прежней съёмной квартиры и обустроить заново свой временный быт. Насколько временным был бы наш быт, мы и сами не знали. Несмотря на то, что мы работали уже вдвоём с моим мужем, денег нам катастрофически не хватало на устройство самого скромного быта.
      В доме Тани давно уже никто не жил и нужен был хотя бы косметический ремонт в квартире, чем я и занялась с охотой. Покрасила, побелила, подчинила, что только смогла и квартира приобрела приятный уютный вид. Таня изредка приходила к нам с «проверкой» в наше отсутствие, как я это поняла позже.       
      Прожили мы там до лета следующего года. Может быть, жили бы и дольше, если бы в один из тёплых летних дней воскресенья не пришла бы к нам неожиданно моя кузина Таня, хозяйка этого дома.
      Я рада была показать ей, как я обустроила и отремонтировала её дом. Мне показалось, что Таня не разделяла моего восторга. Напротив, она задала мне странный вопрос:
- «Ты что хочешь присвоить мой дом себе, что так стараешься?». Оказывается, она всё это уже видела, когда приходила в дом, в наше отсутствие.
      Мне стало обидно, но что-либо объяснять ей больше не имело смысла. Тогда Таня сказала, что если мы и дальше хотим здесь проживать, то обязаны платить за аренду квартиры вдвое больше, потому что дом стал привлекательным.
      Я была рада, что мы, после приезда из Румынии, съехали с квартиры моих родителей, и что они снова могли жить в том ритме, к которому привыкли за долгие годы, пока мы жили в Румынии.
      Я была переполнена обидой, не только за себя от слов Тани, но и потому, что постоянно приходилось попадать в полную зависимость от разных людей или обстоятельств, после возвращения в Союз.
      Я пошла к своим родителям, как говорится, поплакаться «в жилетку», и попросить их найти для нас с мужем съёмную квартиру в том же доме, где проживали и они. Я посчитала, что это будет удобно всем – и родителям, так как папа был ещё болен, и я смогла бы реально помогать маме. Мне тоже было бы спокойней за родителей, будь я с ними рядом. Мама обещала заняться этим вопросом, тем более что в доме, где они жили, сдавались внаём две или три квартиры.
      В следующий свой визит к родителям, я узнала, что папа не позволил маме искать « какие-то там углы» для нас, как он выразился. Папа сказал маме, что, мол, хватит единственной дочери слоняться по чужим углам при живых-то родителях и попросил маму освободить большую комнату для меня и мужа.
      Папа редко вмешивался в различные решения и поступки мамы, но если уж он сам приходил к какому-либо решению, то никаких пререканий со стороны мамы он бы никогда не принял, тем более, что папа всегда логично мотивировал свои решения или поступки. Мама это знала и никогда не возражала. Вся эта история с домом кузины, произошла в середине лета, а уже примерно через месяц мы переехали в квартиру моих родителей. Однако, ещё в апреле месяце, мы с мужем потеряли работу, и средства наши были более чем скромными.
      Только через месяц, после того, как мы закрыли офис фирмы , и ушли домой, мы узнали, что директор этой фирмы просто сбежал вместе со своим бухгалтером. И это был не единственный случай в "лихие девяностые" годы "перестройки". Так закончилась ещё одна наша "рабочая" попытка.

(продолжение следует)  "Лихие девяностые"