Вор

  Зима! Радостный крестьянин, зарывшись в солому, спит в дровнях. Старый хромой мерин недовольно фыркает и плетется, как-нибудь Скакуну пришлось самостоятельно искать дорогу в родную деревню пока пьяный хозяин, отпустив поводья - дрых.
В колхозе «Последний путь», раньше он назывался просто «Путь», лет уж семь или восемь не видели наличность. Кто как мог, тот так и выживал.В основном уезжали в город. Хотя и там, у электората в карманах мышиный суицид.


На окраине райцентра, прямо за вокзалом жила была ни чем, ни примечательная семья. Он   рабочий по благоустройству: с утра и до обеда делает вид что работает, а с обеда до пяти работает для виду. Как платили, так и трудились. Она домохозяйка. Хотя хозяйства у них не было никакого: из животины вечно голодный кот и чучело совы, оставшееся от прошлых квартирантов. Из имущества: стол, три стула, старый диван, детская кроватка, в которой жил бутуз, кое-какая посудёнка. Лампочка «сороковка» болталась на «косичке»,  освещая беспросветие. Жили  впроголодь. В  дырявом доме гулял ветер.  Конец девяностых. В стране разгул демократии.

 
«Дочурке холодно, вон уж третий день чихает. Ей бы на пол, а дует, угробим девку. – Как бы, между прочим, доложила молодая мамаша Муженьку ». -  Муженёк чиркнул спичкой, прикурил, посмотрел в окно. Толстые снегири важно разгуливали по заснеженному огороду. Пыхтела труба теплоцентрали, выбрасывая клубы дыма. Два гружённых ЗиЛа в сопровождении гаишников пронеслась вон из города.  Мальчишки-школьники в телогрейках, шапках и валенках пробежали мимо окон: «Не ссы, - задумчиво произнёс отец, - придумаю, что ни будь, – и опять затянулся».
Воскресное утро началось как всегда ближе к полудню: «Значится так,- глава семейства оглядел семью, его дамы, закутанные в одеяло, таращились на него, внимательно слушали, - сейчас давай потрескаем что-нибудь. Потом Катьку к матери отведи, и пойдём на рынок». – «У тебя, что деньги есть, удивилась Жена». – «Ага, есть».


Рынок шумел. Многоголосье разносилось по рыночной площади. Торговлю слышно за версту. Человеческие голоса сливались в единый гул, перемешиваясь с музыкой города, и растворялись в наступающем дне.   

Муж и Жена пробирались сквозь толчею, мимо торговых рядов, останавливаясь то у одного прилавка, то у другого.  Приценивались. Искали детские валенки. Нашли. Украшением торгового места были «самокатки » и «фабричные» чудеса человеческой мысли из овчины. Размеры, расцветки - какие хошь. Писком дизайнерства, конечно розовые валенки с белыми шнурками.

 Огромный рекламный щит венчал верхушку лавки «Пепси-кола». Во как! Зачем он там висел, и что хотел сказать этим продавец, науки неизвестно. Продавцом был ошубившийся киргизский китаец дагестанского разлива.

«Почём, - спросил Муж у продавца». – «Четыеста, за тьста пясат адам. Хороший валенок. Какой размер надо?» -  «Вот эти покажь, - продавец показал, - эти тоже. Детские почём?» - «Я говорить четыеста, за тьста пясат адам». – «Ты обалдел, и детские и взрослые по одной цене, других цифр, что ли не знаешь!» - «Какай разница: детский, взрослый. Барань одын, шкура одын. Аренда платы, налога платы, хазяин платы, бандыт платы». 
«Бандыт платы, - передразнил Муж торгаша и небрежно бросил на прилавок валенки». «Пойдём, здесь дорого,- шепотом произнесла Жена и потянула своего спутника за рукав». «Э-э-э! Слущай зенщину, иды отсюда нищета подколодный, работать надо - алкаш!» 
Удар по лицу. Поганый летит в глубь прилавка. Муж хватает валенки: «Домой, там встретимся, - прокричал Муж Жене и сорвался с места». «Вора, держите вора, - заголосил торгаш-земляк и попытался пуститься следом» Чья-то подножка уронила «джигита» лицом в утоптанный снег.

Муж, расталкивая людей, летел к выходу. Охранник выскочил наперерез и был сбит Мужем - ногой в живот. На выходе беглецу повисли на руки все кому ни лень: охрана, торгаши, доброжелатели. Повалили.  И ну его ногами. Снег, земля, кровь, зубы  вперемешку с матом и улюлюканьем толпы. Сначала он как мог, закрывался, а потом просто потерял сознание.

«Товарищ милиционер, товарищ милиционер, - запыхавшиеся девушка подбежала к исполнителю власти, - моего мужа избивают! – Она напугана, она плачет, - убьют сволочи!» Владелец лычек не торопясь прикурил: «Где? – Девушка махнула рукой в сторону мордобитья».- «Разберёмся, - глядя, куда- то в сторону пробубнил блюститель». «Скорее, скорее,- взмолилась девушка» - «Пшли».

В самый разгар «народного суда» как гром среди ясного неба: «В чём дело - милиция!» Бить парня перестали. Толпа разошлась. В кровавой луже лежал человек. «У вас, что торгошня совсем башню сорвало. Выж его убили!» Стон из-под ног успокоил немного сержанта. Жена подбежала к Мужу упала рядом с ним на колени, обняла супруга: «Ой, дурак, ой дурак. Зачем так то?! Жив! Слава богу». Заплакала.

«Заявление будете писать? – спросил, как это полагается в таких случаях милиционер пострадавшего». «Конечно, будем, - суетливо ответила Жена». Муж отрицательно покачал головой: «Ну, так как? - переспросил постовой». - «Не сержант, не будем». - «Документы есть?». - «Да, - чуть слышно произнёс гражданин».

 Милиционер ещё хотел, что-то спросить у супругов, но его перебил продавец валенок: «Э, нащальник, зачем заявлений. Пойдём в сторону, говорить будем». Пока представитель власти и налогоплательщик о чём-то   негромко беседовали, отойдя от лишних ушей шагов на дватцать-тридцать толпа, потеряв интерес к происходящему, да и на всякий случай - рассосалась. 

Супруги уже поднялись. Жена поддерживала своего незадачливого кормильца, обтёрла его лицо носовым платком.
«Значит так, Карягин, - начал без всяких прелюдий «дядя Стёпа», - так - то ты не прав..., но приняв во внимание мною увиденное можно сказать, что ты своё получил. Корче, шуруй домой. И мой те совет: не ходи сюда больше. Забьют. А меня рядом не будет?»  Карягин попытался улыбнуться, но боль перекосило лицо. Получился злобный оскал.

Муж и Жена Карягины шли по-оживленной, центральной улицы города. Ни кто не обращал внимания на двух плохо одетых молодых людей.  Хромавшего молодого мужчину и его спутницу с заплаканным лицом. И даже на внезапный хохот девушки ни кто не обратил внимания.

«Ну, вот сходили на рынок, купили валенки. Ты что как пёс цепной. Дочуре опять мёрзнуть из-за тебя». - «Глянь сюда». Молодые остановились. Карягин расстегнул куртку и из-за пазухи достал две пары замечательных детских валенок.


Декабрь, 2010 - февраль, 2011
Шадринск.