Качество народа и праведные деньги 1

  1. Твердыня замысла.


     И в этом городе седом,               
      Под листопад - к зиме
       Душа качается мостом
       Над пропастью во тьме.

 Менделевщина
 

       Полная луна в застывшем воздухе ночи осветила тёмную громаду горы и болотистую низину у её подножья,  укрытую  тёмным гребнем лесов.
         Он шел по остаткам древнего тротуара, внимательно глядя себе под ноги. Яркий, но обманчивый  лунный свет и немногие еще светящиеся окна домов были  единственными источниками освещения.  А дожди оставили не одни лишь лужи, напоминающие о себе отблесками лунного света. В этом краю бескрайних болот  улица скрывала микроскопические болотца  прогрызшие тротуар.  Конечно,  они способны только на микроскопическую подлость. К примеру, оставить его  в одних носках. Сам себе начальник городского отдела милиции и единственный подчинённый  милиционер в этом умирающем городе Высегорске он шёл без формы,  но увы,  несмотря на десятый час  ночи он шёл по делу.
  Аноним донёс, что   Валентин Стовратов выкопал в монастырском саду клад.  А там  икона, невесть какого века, в серебряном окладе. Чушь, конечно. Стовратов монастырь уже не раз перекапывали. Сначала горожане, воспользовавшись революционным безвластием, потом революционные власти примерно с той же целью, потом строителя,  когда монастырь под научную шарашку перестраивали, а потом городское начальство, перестраивая шарашку под свои административные нужды. Там на горе и сейчас вся власть сосредоточена. Градоначальник Миша Стовратов и вот он - начмил Дмитрий Стовратов и  военком по фамилии Басня. Остальное начальство само себя упразднило.  Впрочем, свято это место отнюдь не опустело. Владелец маслосырзавода Артём Покарас, хозяин электростанции Виктор Погорельский и хозяин мясокомбината  Аркадий Стовратов устроили там свои офисы.
   Дмитрий Алексеевич шёл к дому Валентина Стовратова, готовясь провести расследование по всем правилам криминалистической науки, которую как раз сейчас и изучал. Дело в том, что, несмотря на свой не студенческий возраст,  был таки  студентом. Впрочем, это уже второе   высшее образование на его жизненном  пути. Да,   закончил он МЭИ, немного не дотянув до красного диплома. Но случилось это,  когда время красных прошло, и выбор был либо идти торговать валютой, либо служить в милицию. В милиции, ему как бывшему десантнику  и человеку с высшим образованием дали сразу погоны лейтенанта.  Он и согласился.  И в капитаны его вытолкнули ради этого города.  Полковник Медичев откомандировал его в Томск, радостно сообщив, что там есть капитанская должность. А в Томске сказали:
" Мы посылаем вас туда, потому что это ваш родной город.  Чужаки там не приживаются. Место серьёзное. В Асино    уже возникла серьёзная банда. А если  и Высегорске, не дай бог, возникнет криминальная группировка, она сможет многое. Угол глухой, кругом болота. К тому же, как вы знаете, там осталась  подземная секретная лаборатория.  Все ужасы от туда могут вылезти. Но при этом работы  пока не много. Там ведь только числится 15 тысяч жителей. В наличии вряд ли больше шести тысяч, да и те старики да женщины. Вы человек умный, в тех местах уважаемый.  Найдите помощников. У вас девять свободных ставок".
  Вспоминая это разговор, Дима грустно усмехнулся. В двухэтажном здании отделения милиции он пока один. Так что один он себе дал задание и пошёл его выполнять.
   А вот и дом Валентина, точнее сказать Валентина Дмитриевича.  Ровесник Диминого отца всё же. Дима глубоко вздохнул, прежде чем стукнуть в дверь
 Странно он себя чувствовал. Вроде как чужую роль играл. Лунная ночь звала к озеру, где могут произойти чудеса. Те самые,  за которыми он сюда приехал.
Да, капитанская должность лишь прикрытие. Защита от усмешек друзей и от возможной позорной неудачи.
 Так, что  на вопрос:    "Как чёрт занёс его  в это захолустье?" есть у него  в запасе, общедоступные ответы.
 Во-первых - в другом месте не нашлось капитанской должности.
 Во-вторых  -  это ж родина его отца Алексея Стовратова.
   Отец был не очень законное дитя  ссыльнопоселенца на этом острове тверди среди бескрайних болот Западно-Сибирской низменности.  Фамилия  того поселенца, засекреченного деда Дмитрию Алексеевичу так и осталась неизвестна. Бабушкина скромность тут и вовсе ни причём
 Что-то он открыл такое, что для надёжности упрятали на этот невидимый, на карте остров, с которого и не уплыть и не уехать  иначе как по единственному пути по дамбе.
Дед умер раньше, чем подарил внуку своё имя.  Секретную лабораторию в просторечии "шарашку" прикрыли после его смерти.  Говорят, что где-то тут хранятся его секреты, Мудрый дед скрывал что-то решающее, поскольку был с властью на ножах и терпим  ею только за свою гениальность.
  А,  может, это всё это  так,  вольные фантазии родни. Тут от скуки и для форса чего только не придумают. Вот пришёл сигнал в виде анонимного письма.  А там расписано сокрытие важной находки.
 Неприятная обязанность  толковать со стариканом слегка скривила лицо Дмитрия, но когда открылась дверь, он вполне искренне улыбнулся.
 Хозяин оказался молодцеват, подтянут  и даже не сед. Да и выглядел совсем не по-деревенски.
 -   А, Дмитрий Алексеевич, заходи. Ты ж мне родня, а за полгода ни разу и не зашёл.
- Извини,  Валентин Дмитриевич, у нас в городе каждый третий Стовратов, как я ко всем зайду?
- Да не всякий Стовратов другому Стовратову родня. Это ж как было. Ты не обидишься, если я тебя немного просвещу?
-  Всякое знание при всяком звании пригодиться может. Ломоносов сказал. А при моём звании людей знать вроде как обязанность даже.
- Так вот и послушай. Стовратов монастырь чем был знаменит?
- Святой водой, вроде?
- И это верно, но главное не в том. Сюда грешные богомолки своих нежеланных детей привозили. Чтобы истинно скрыть грех, приезжали заранее. Здесь вроде хворь свою лечить. Вода то у нас и вправду целебная. Так вот они и рожали в монастырской больнице. Детей на попечение монахинь оставляли.  А сами …  Ну это кто как. Некоторые не раз приезжали и большие деньги отваливали монастырю, а иные исчезали на век. А детям тем одна фамилия Стовратов. Понял теперь.
- Понятно, а мы с тобой как родня?
- Так я сын твоего деда.
При этих словах Дмитрий опешил. И секунды две молчал.
- Как же вышло, что я ничего о том не знаю. Знаю, что у моего отца ни братьев, ни сестёр не было.
- Это отчасти верно. Твоего отца родила Екатерина, а меня  Настасья. А они, хоть и обе Стовратовы, но не родня и не знались вовсе. Не сказать, что в обиде друг на друга были. Просто знать одна другую не желали. А знать могли  б и третью и четвертую. Отца моего, деда, значит,  твоего тут многие женщины любили.   И было, поверь,  за что. Женщину, если с ней всё в порядке,  инстинкт тянет заиметь детей с наилучшей наследственностью. А он ведь умница, гений даже, и красив и человек добрый. 
- Интересный вы человек, дядя.
- Так мы ж с тобой из того корня, из которого неинтересные не растут. Однако заговорил я тебя. Ты ж небось по делу ко мне пришёл, даром что после рабочего времени.
- По делу. Настучали на тебя, что, мол, в монастырском саду клад нашёл, а государство обойти стараешься. Сам продать хочешь.
- И кому же это, интересно, продать?
-  Вот это как раз мне тоже интересно. Но скажи  для начала, давно ли вон там, в красном, как говорилось, углу икона стоит?
- Третьего дня поставил.
- А взглянуть на неё поближе разрешишь.
- Да гляди, если любо.
Дмитрий  пресёк просторную горницу и подошёл к иконе. Верно сказано в письме. Оклад серебряный в рубинах и яхонтах, на доске писана,  и  выглядит  старой. Он взял её в руки и повернул задней стороной.
А там изрядно потускневшая надпись. Всё не разобрать, но свою фамилию он узнал "Стовратовъ" и год  "1894".  Ну что ж сто лет и для иконы срок достаточный чтоб постареть, но икон того времени избыток.  Разве что оклад и драгоценные камни стоит приличных денег, но это без ювелира не решить.
- Откуда у тебя эта икона?
-  Из сундука матери достал. Надо народ к вере возвращать. Гибнет ведь от безверия.
- А раньше то,  что не доставал?
- Так я ж мать только месяц назад похоронил.  Я б и сейчас не полез в сундук. Да вот жениться решил. Сам видишь, я ещё конь-огонь, а девиц кругом сад райский.
- И что, приглядел какую?
-  Ну, это уж не милиции дело, но на свадьбу приглашу. Свадебного генерала нет, так ты будешь за него.
- Я всего лишь капитан.
- Это временно. Народ то мельчает. А ты … - Валентин Дмитриевич запнулся. – Элита, одним словом.
- Ну,  спасибо на добром слове. Пойду я.
- Так что ж ты, даже чая не попил. К телевизору торопишься?
Дмитрий улыбнулся.
- Другой раз приду в гости, без всяких задних милицейских мыслей, вот тогда и наговоримся всласть и чаю напьёмся.
- Добро, если так.
 Полная луна встретила его сразу за порогом дома. Он побрёл,  дав волю ногам,  к берегу озера.
  Холодный туман ещё не выполз из глубины болот и тропинку видно издалека, а Её не видно. Дима вздохнул и тихо побрёл вдоль берега озера в сторону берёзок столпившихся на его пути.  Она могла быть там, или дальше за рощицей, или на мостике через ручей сбегавший к озеру. Наверно он задумался, точнее, уплыл в туманы своих фантазий, иначе он заметил бы её издалека и вряд ли приблизился. Но она вышла из тени прямо на тропинку в трёх шагах от него и смешно было бы убегать и.. Она стояла так, что лунный свет окружил сиянием её светлые волосы и скрыл лицо.
- Здравствуй,  Ольга.
- Ты меня звал Ольгушка Розовое Ушко.
- Тогда ты девочка была, а сейчас…
- Ну что сейчас?
- Сейчас ты таинственная женщина в белом, колдунья лунного света,  сейчас я боюсь, что тебя и нет вовсе.
- А меня и нет. Ты опоздал.
Она сказала это жёстко и горько. Дима растерялся.
- Ты замужем?
- Хуже. Я беременна. А это совсем не романтично. Меня тошнит,  и гуляю я не ради света луны, а  ради свежего воздуха.
- А где же твой муж?
-  Я не первая из Стовратовых, которые рожают без мужа.
  Дима надолго замолк. И она молчала.  Всё замерло, только холодный туман  начал медленно ползти из болот. Он не видел её лица, а она разглядывала бег растерянных мыслей на его ясно освещенном лице.
- зЗЗачем ты это сделала?
- Странный вопрос. Ребёнка я сама себе сделать не могу.
- Я тебя любил. Сначала было всё слишком рано.
Она не ответила, просто пошла от него в сторону ручья. Когда за ручьём показались огни замка, Она остановилась.
- Помнишь, кто там живёт?
Дима почувствовал себя неуютно. Замок это построил своими руками Иван Соль для своей красавицы жены Маргариты.
- Сколько лет было Маргарите, когда он пообещал ей поострить замок достойный её красоты?
Молчишь. Ей тоже было двенадцать.
Он никуда не уехал, он учился заочно и шесть лет строил  этот замок.
- Да, я не могу предложить тебе замок и пообещать не могу. Ничего у меня нет, кроме моей любви.
- Увы и с этим  ты опоздал, - почти плача сказала она 
Дима вдруг решительно шагнул к ней и развернул её лицо к луне.
 Она усмехнулась:
- Видишь, исчезла не только девственность, но и красота.
- Но ты тоже меня любила.
- Ещё как любила. И желала тебя как безумная. Ты этого даже и представить себе не можешь.
- Чего ж не дождалась?
- А разве ты что-то обещал?
-  Да что ж я мог обещать двенадцатилетней девчонке?
- Это отговорки. Ты меня любил. Это все видели. Мог бы мне  хотя бы писать стихи, если замки строить не умеешь.
- Значит, я дурак.
- Да нет. Ты обыкновенный. Соблазнов много, кровь не спокойна. Других девушек полно. Женщины и то не все могут долго ждать, а мужчины все не могут.  Такова природа.
- Ты права, но мужчины, зато, могут действовать и брать на себя ответственность.
- Ты готов пожертвовать собой, чтоб защитить мою честь назваться моим мужем и отцом ребёнку?
- Да, - промямлил Дима не очень уверенно.
 Она вдруг рассмеялась.
- А у меня есть и другие предложения. Могу подумать. Знаешь,  как приятно женщине выбирать.
- А он кто?
- Что, убьёшь его на дуэли?
Не выйдет. У тебя табельное оружие. А у него ничего.
Ладно, уступи мне дорогу, мне домой пора.
- Так я тебя провожу.
- Ой, оставь это. Смешно. Меня по дороге рвать начнёт. Зачем тебе это зрелище?
  Она успела отойти на несколько шагов, прежде чем, оторвав прилипшие к земле ноги, пошёл за ней.
Рушилось всё. Не ради капитанской должности он ведь приехал сюда, а ради Неё.
 Мать сообщила, что Ольга  вернулась.
Знала ли она,  какая она вернулась. Чепуха, полгода назад она и не была беременна. Вернулась потому, что  и в Томске инженеры химики не нужны, а учителей в школе Высегорске  не хватает.
  Выходит кто-то из здешних.
- Ольга,  постой. Я вернулся сюда ради тебя. Я виноват, ты виновата, но давай начнём всё сначала.
 Она обернулась.
- Это как?
- Поженимся, попробуем жить. У ребёнка будет законный отец. Не получится - всегда можно развестись.
 Она остановилась и обернулась.
- Эксперименты хороши в науке, А в жизни. Ты проклянёшь тот день. Давай лучше останемся друзьями. Ну, всё, отстань, забыл, где живём.
 Дима остановился и, качнувшись несколько раз ей вслед, повернул назад к ручью. Там, под неумолчный лепет  водопада, устроенного Иваном, чтоб вертеть турбинку миниатюрной электростанции, он сидел, пытаясь всё обдумать. Потом продрог и пошёл домой.
   Мать уже спала
   Он тихо проскользнул в свою комнату и лёг.  Луна всё так же величественно плыла за окном, ныряя в  белесые кудри тумана.  Он встал и замер у окна. Туман тревоги поплыл сквозь него,  отгоняя сон.  Ему вдруг показалось, что Ольга бродит около озера,  не решаясь утопится. Такое случалось в старые добрые времена. Но  это смешно в нынешние злые. По милицейской статистике  самоубиваются больше мужики, теряя главное мужское достоинство – способность зарабатывать на жизнь.
 К озеру среди ночи он не побежал.
Утром, едва проснувшись, он пристал к матери с расспросами.
- Ма, ты же инженер строитель. Ты можешь мне объяснить,  как Иван Соль смог построить такой замок? Перенеси его в Швейцарию,  три, если не пять миллионов евро.
- Он человек богатый, но тогда у него ничего не было, кроме головы и рук умелых.
- Ну,  так и как? Тем более у самого озера, где земля плывёт и никто никогда ничего не строил.
- Ну, у него то геоподоснова – скала.
- Как это?
- Ты мальчишкой в заручейный малинник лазил?
- Да при чём…?
- Да слушай сначала. Там валуны лежат с ледникового периода. Он срезал до половины самый большой валун и …
- Да как его можно срезать?
- Знаешь, совсем просто. Была бесхозная буровая установка. От времён научной шарашки осталась.  Он над ней поколдовал, и потом набурил дырок в этом валуне на метр выше поверхности земли. А дальше всё природа сделала. Осень налила в дырки воды. Зима заморозила воду,  и камень растрескался. Получилась и площадка и материал для стен замка.
-  Но всё равно куча денег нужна. Не один же он камни тесал и ворочал, да и цемент нужен и доски, да много чего нужно.
- Понимаешь ли, он классный столяр, а мебель тогда и купит невозможно было, разве только в Москве. А народ тогда жил тут совсем не бедный. Дети профессоров научной шарашки сами головастый народ  и от пап перепадали немалые денежки. Те сюда как на дачу приезжали. Короче увидел народ в телевизоре роскошную жизнь и  настоящей мебели захотел. А Иван делал  мебель даже лучше магазинной. Всё из натурального дерева. Делал и тем, у кого денег  и не было.  В кредит. Ему и сейчас не мало народу должны  за ту мебель.  Расплачивались, кто чем мог. Кто картошкой и молоком, кто трудом своим, кто вот этим самым цементом и доской и древесиной.   В те времена много чего купить было  невозможно, а валяется оно на чьем-нибудь дворе, потому что заказали  в три раза больше чем надо, думая, что как всегда срежут фонды, а их не срезали. Снабженцы суетились, меняя шило на мыло, дублёнки на вагон пиломатериалов. Иван, конечно, не даром это всё получал, а за свой труд. Он же ещё и главный инженер на наших заводиках. Зайдёт, глянет, послушает машины и распишет, что когда надо сделать. А что посложней,  сделает сам.  Он к тому же сад насадил около замка своего. Меж валунами пространства тесные, косой не развернёшься, а микроклимат  удивительный. Солнце чуть посветит,   валуны и разогреются. Там у него и яблони и вишни и малина и клубника. Как бы он один успел, а это его  жена Маргарита детьми  должников командовала. Где копать, что сажать, когда собирать и продавать. Он ещё павильон там построил. Свадьбы там, день рождения, или просто загул - ему денежки.
- Да, мам, ты меня сейчас просветила. Так и при советской власти можно было богачом стать. А как он с  фининспекторами справлялся.
- Да так же,  кому мотоцикл починит, кому дом, кому мебель сделает.
- Но как же он всё это успевал.
- Я ж тебе говорила, что на него должники работали. Десятки людей. Люди у нас золото, умелец на умельце. Их только организовать надо. А он это может.
  Дима вздохнул, но потом вскочил и, не завтракая, побежал к Наталье Аркадиевне матери Ольги.
 Но дверь открыла Ольга. Лицо в пятнах распухшее, халатик смят, голубые глаза тускло глянули на него.
- Ну что ты опять?
- А я не к тебе, я к матери твоей.
- Мама, тут к тебе милиция пришла.
С этими словами она скрылась в своей комнате, а он замер на пороге. Наталья Аркадиевна вышла в спортивном трико,  выгодно обтягивающем её стройную фигуру. Через плечо у неё висело длинное полотенце.
- Пошли, сейчас у меня пробежка до целебного ручья. На бегу и поговорим.
 Дима смутился. Мама невесты выглядела лучше невесты. Трудно не заглядеться. Совсем сбила его шмыгнувшая на задворках сознания  мысль. " Она ведь нагой купается в целебном ручье. Там все купаются нагишом, чтоб кожа молодела".
-  Я лучше потом зайду, когда вы вернётесь.
- Потом – это всегда хуже. Пошли.
  Бег начался прямо с порога. Полминуты они  бежали молча. Дико было бы обсуждать такие тонкие материи на бегу. Но она неожиданно заговорила, чуть снизив темп бега.
- Ты почему не зашёл к нам  полгода назад, когда вернулся?
" Вот и дядя говорил о тех же полгода" – подумал Дима.
- Полгода назад я только заехал сюда, чтоб договорится о работе с мэром.
- И минуты не нашёл, чтоб к нам зайти?
Дима замолк. Как скажешь, что не решился. Да и разгрузка погрузка трейлера длилась всего три часа, а потом ведь не уедешь. Когда пурга наметает двухметровый слой снега, только колонна с  бульдозерами впереди может сюда въехать и от сюда выехать.
-  Дела не дали,  –   сказал он на выдохе.
 Впереди показался ручей, рассечённый невысоким забором.
-  Ладно,  Дима, иди, скупайся на мужской стороне, или отойди для приличия на приличное расстояние, если холодной воды боишься. Мне пять минут хватит.
     Сказаться неженкой перед такой женщиной  и любой мужчина вряд ли отважится.
 Дима зашёл за забор ниже по ручью и, быстро раздевшись до ничего, бухнулся в воду. Вода обожгла холодом. Он резко обернулся к берегу, скользнув взглядом по забору. Увы,  забор подгнил,  и у самой воды зияли щели. Сквозь них в трех метрах от  себя он увидел всю божественную красоту будущей тёщи.
" А ведь она это нарочно подстроила". Дима стремительно выскочил из воды.
"Это намёк на то какую женщину я потеряю, если откажусь от Ольги. Сказано же в анналах мужской мудрости: "Хочешь знать, как будет выглядеть твоя жена в возрасте, посмотри внимательно на свою тёщу".
   Из-за забора он вышел, лишь услышав шорох шагов Натальи Аркадиевны.
- А ну давай с холода рванём как на стометровке.
Пришлось Диме "рвануть", хотя мундир мало подходил для такого забега.
- А вот теперь можем и не спеша идти. Так я тебя слушаю.
- Я пришёл просить руки Вашей дочери, - бухнул Дима, глядя на тропинку.
- Да всё я понимаю Дима. Ты ведь вон всю неделю ходишь за ней по ночам.
- Я бы и днём ходил, да не выходит она днём.
- Утром ты понял, я надеюсь,  почему она не выходит.
- Тошно ей некрасивой на людях показываться.
- Приблизительно так. Потому тебе, увы, ждать придётся, когда она в себя придёт, в свою красоту вернётся.
- Но почему нельзя мне ждать на правах мужа.
- Это долгий разговор Дима и, думаю, для тебя очень неприятный. Она ведь почти что замужем.
- Как это почти что?
- А прежде чем в постель   лечь они документы в ЗАГС подали.
- И что?
- А исчез жених после того.
- Так она ждёт, когда он появится?
-  Думаю, она ждёт, когда ты ей простишь.
 Дима закашлялся  сглотнул слюну.
- Не понимаю я этого.  Я ж …
- Постой, ты это сгоряча, по совести и от жалости.  А ей  надо по любви. А по любви без красоты не получится, сколько ты не старайся. Вон ты меня чуть глазами не съел, хоть и знаешь, что грех.  А с ней будешь в тоске на дев поглядывать, она ж и повеситься  сможет. Горяча она, хоть и умна не бабским умом.  Так что терпи,  Дима. Так оно не только честней, но и мудрей будет.
-  А она сказала, что у меня соперник есть.
 Наталья Аркадиевна рассмеялась.
-  Да этому козлу безрогому седьмой десяток. Такому и ко мне свататься поздно, а уж к Ольге. Тупая мужицкая логика. Если девка в беде, то и козлу рада. Нету у тебя соперника.
- А всё ж кто этот козёл?
- Да,  Валентин-бродяга. Сорок лет где-то бродил. Теперь явился. Нахватался всяких умностей, да ведь "позолота вся сотрётся, свиная кожа остаётся"
- Это Вы про Валентина Дмитриевича Стовратова.
- Про него.
- Да уж он то вряд ли соперник, - вслух подумал Дима и тут же спросил. – А того,  почти мужа,  у Вас фотографии не найдётся.
- Найдётся, если только по секрету от  Ольги. Я тебе её на службу принесу. Но ты к нам  заходи. Она хоть и будет брыкаться, но сердцу её самый   нужный бальзам. Да и народ будет знать, чья она и под чьей защитой.  А теперь иди по делам своим.